Боец "Азова" Александр Бобровицкий: "Никогда не забуду лужи крови на Майдане"

В прошлом Александр Бобровицкий был предпринимателем и вряд ли когда-нибудь мог представить, что станет командиром "Града". Он был на Майдане, был внутри Дома профсоюзов, когда тот горел. Хотя у него три контузии после боев в Донбассе и ранение, снова готовится возвращаться на фронт. Иначе не может... В разговоре с ZN.UA он попытался вспомнить, какими эти дни февраля были год назад.

Дом профсоюзов

На Майдане я был в сумской палатке, которая всегда стояла на углу Дома профсоюзов в сторону Украинского дома. У нас была задача - защищать этот "стратегический" клочок земли. 18 февраля, помню, людей было совсем мало. Я тогда понял: надо во что бы то ни стало защищать наш "городок" от наступления.

История с Домом профсоюзов началась для меня с личного: моего близкого товарища ранили, и я отнес его туда в медпункт. После этого вернулся к палатке, возле которой уже стояло море спецназовцев из "Беркута". Они пытались подойти ближе к колоннам, потому что оттуда легче маневрировать. Мы им этого не позволяли.

Пожар в Доме профсоюзов начался с того, что загорелась угловая комната на первом этаже. Ее периодически пытались тушить. Я в это время находился в "черепахе". Вы знаете, это боевой порядок, когда выстраивается прямоугольник из людей, которые со всех сторон защищаются щитами и идут в наступление. Между прочим, еще в Древнем Риме это построение считалось самым эффективным во время осады. Я только сейчас понимаю, какими опасными тогда были для нас действия "Беркута". Они же намного лучше вооружены и просто озверевшие. Еще бы немного, и они бы нас окружили. Мне в какой-то момент даже пришлось этой "черепахой" руководить. Поскольку я по возрасту старше, мне верили.

Однажды меня контузило. Пока я приходил в себя, отполз в сторону, мимо меня пролетела пуля и попала в асфальт. От нее пошли искры. Я спросил у своего товарища, который находился рядом, и он объяснил: это уже настоящая пуля, из стали.

Огонь

Позже я вернулся в Дом профсоюзов, намереваясь сбрасывать что-нибудь на головы беркутовцам. Это хоть как-то могло помочь переломить ситуацию. Я вбежал в здание, поднялся на второй этаж. Как теперь помню, надпись "Правый сектор" и несколько человек в комнате. На мой вопрос, где остальные, мне ответили, что многие убежали. В то время в "Правом секторе" было немало молодых ребят, уже получивших серьезные ранения, остальные боялись.

Затем я побежал в холл второго этажа к балкону, где рядом была еще одна комната. Она тоже обгорела, там сидели двое ребят. Они отреагировали на мой голос. Оказывается, помещение обгорело из-за того, что "коктейли Молотова" бросали назад, и они сожгли изрядную часть покрытия.

Я закричал, что если не начнем сбрасывать что-нибудь сверху на "Беркут", то нам всем будет конец. А ребята говорят: "Кроме коктейлей Молотова, по нам стреляет снайпер. Мы прячемся и передвигаемся вприсядку". И показывают мне пулю. Судя по траектории, летела она с крыши "Сбербанка России"...

Потом я выбежал на улицу в сторону Александровского костела. Помню, поймал мужчину, который нес коробку, - в ней было штук шесть "коктейлей". Я ее выдрал у него и вернулся на второй этаж Дома профсоюзов. Людей там оставалось мало. Я отдал ребятам "коктейли Молотова" и увидел в коридоре пламя. Но оно не было очень большим.

Настоящий огонь вспыхнул позже, когда неподалеку вдруг загорелась стена, и я впервые увидел огромную волну огня. Не знаю точно, что, но туда бросили какое-то устройство, и оно вызвало настоящий ад.

Я услышал крик охраны со второго этажа: "Бежим!" И через секунду понял, что все, началось!

Оказалось, что с седьмого этажа здания вниз двигался "Беркут". Их были десятки. Мы уже потом поняли, что зашли они через небольшую дыру между Домом профсоюзов и отелем. В этом проезде есть пожарная лестница - через них они и попали внутрь. Двигались они с верхних этажей вниз. А мы убегали.

Затем приехали пожарные машины, начали спасать людей, кого-то спускать на веревках.

В этой истории с Домом профсоюзов мне непонятно одно: почему до сих пор не восстанавливается нормально хронология и не собирают свидетельства? Неужели это никому не надо?

"Град"

На Майдане я видел множество смертей, на моих руках умирали друзья, и потому долгое время я просто психологически не мог там находиться. Но события на Востоке не могли оставить меня равнодушным.

Сначала работал волонтером, мы возили снаряжение, еду в зону АТО. В Изюм, Красный Лиман, Дмитровку...

Но однажды я понял, что больше не могу стоять в стороне. Приехал в Киев, где в то время в отеле "Козацький" проводили собеседование и набирали людей в батальон "Азов". И я пошел. Хотя 15 лет я был обычным предпринимателем и совершенно не интересовался военной сферой. Но у меня была готовность учиться.

Думаю, это не секрет, что наибольшая потребность как тогда, так и теперь - в артиллеристах. Именно поэтому я проходил обучение по этому направлению. Потом мы узнали, что не хватает командиров "Градов" и наводчиков.

Помню, у меня спросили, не подведу ли я. Ответил: "Ни в коем случае". И волею судьбы мы с моим другом Владимиром пошли на "Град". Я стал командиром, а он наводчиком.

Раньше мне казалось, что для этого выбирают специально подготовленных людей, но потом понял: в экстремальной ситуации всему учишься на ходу и быстро, поскольку нет времени на раскачку.

Мы с ребятами были под Мариуполем, возле Николаева, потом возле Чонгара, в Дебальцево. "Град" надо заряжать, поэтому люди, которые с ним работают, должны быть очень мобильными.

Осенью, когда мы переносили снаряды, у одной из коробок оторвалась ручка, и 100 кг упало мне на ногу. Уже сделали несколько операций. Сейчас прохожу реабилитацию в Сумах, откуда родом.

Вернуться

У наших боевых неудач, по моим наблюдениям, две причины: много предателей в руководстве штабов; мы воюем батальонами, ротами, а надо это делать бригадой. Тогда действуют все силы: и "Грады", и пехота, и танки, и "Ураганы". Таким образом, можно было бы прикрывать друг друга, и было бы меньше потерь.

И, конечно - коммуникация! Когда люди не просто не общаются между собой, а друг друга ненавидят, то нельзя нормально бороться с врагом.

Мне иногда бывает стыдно перед Небесной Сотней... Стыдно, что руководители страны так поверхностно к этому относятся, так не ценят их поступка. Никогда не забуду увиденного после событий февраля 2014-го в одном из вагончиков на Майдане, где оказывали помощь: кровь просто лужами! Я никогда до тех пор не видел столько крови.

Знаю, что мой народ этого не заслужил, и помню, как мы верили в перемены. А теперь все становится еще хуже. Мотивации становится все меньше. Но я все равно вернусь. До конца марта закончу реабилитацию и поеду обратно на фронт...