Инструкция, как творятся чудеса

Бесконечные споры украинских политиков о том, как накормить народ, надежно кормят разве что самих политиков. Потому что, как заметил в свою бытность президентом Кучма, наш народ давно рассчитывает только на самого себя. И когда наблюдаешь, как удлиняются с каждым годом продуктовые ряды на рынках, разрастаются ремесленные городки, и разнообразятся винные, медовые, сырно-молочные, мясные и т.п. прилавки, - понимаешь: такой народ непобедим. Только бы политики ему не мешали.

Ибо таки нет худа без добра. Работала бы экономика - все ходили бы на работу и жили бы на зарплату. А так пришлось каждому пробуждать свои скрытые таланты. Это - как расчистить заиленный источник: вода забьет фонтаном.

Впрочем, нашей героине помог раскрыться не экономический кризис, помогла пенсия. Жила себе в Хмельницком обычная женщина Галина Клименко, работала экономистом, управленцем, у нее с мужем был даже неплохой бизнес, полностью обеспечивавший семью, но однажды она почувствовала: уже так устала от ежедневных "надо", "обязана", "должна", что в день выхода на пенсию тотчас и ушла. Но поскольку сидеть сложа руки она не умела, то, едва насладившись свободой и независимостью от каких-либо служебных обязанностей, снова начала искать хлопот себе на голову.

И помог их найти зять. Он издавал христианскую литературу и предложил теще ее распространять. Под магазин обустроили бывшую квартиру. Собственно, назвать магазином небольшое помещение с несколькими стеллажами книг - это слишком громко. Люди сюда приходят преимущественно за уже выбранным в Интернете товаром и особых забот хозяйке не доставляют. А вот что ее вскоре начало раздражать, так это голые стены, категорически диссонировавшие с переплетами красивых книг.

И Галина Григорьевна принялась эту печальную пустоту заполнять. Причем не календарями и картинками из издательства зятя, а собственными изделиями. Как так получилось - даже не задумывалась. Просто хотелось сделать что-то свое, ни на что другое не похожее. Хрупкие лепестки цветов, стебельки, листва, трава, которые она издавна любила засушивать, чтобы всегда держать в памяти их красоту и среди зимы вдыхать аромат, теперь оживали в ее руках и превращались в картины. Эти картины поселялись на стенах и начинали жить своей жизнью. А покупатели теперь не только задерживались возле книжных стеллажей, но и приценивались к настенным работам. Ведь картины из сухих цветов и растений, кроме того, что имели цвет и форму, казалось, пахли летом, осенью и весной. И рождали настроение - печальное и веселое, беззаботное и мечтательное. А еще чем-то неуловимым были похожи на своего автора. Хрупкостью? Естественностью?

Фитоживопись была только началом. Творческая энергия, всю жизнь сдерживаемая работой и семейными хлопотами, вышла из берегов и залила будни молодой пенсионерки новыми впечатлениями и знаниями. У нее словно открылось второе дыхание: захотелось открыть по-новому и вдохнуть новую жизнь в обычные предметы и вещи, окружающие нас каждый день.

Французы шутят: "Женщина из ничего может сделать три вещи: скандал, салат и шляпку". Но куда там француженкам до Галины Клименко! Ее картины, панно, украшения, аксессуары и всяческие декоративные безделушки вообще сделаны чуть ли не из мусора. Собственно, и из мусора тоже. Или из того, что можно найти на мусорнике.

Камни, семена, корни, песок… Эти привычные природные материалы, которые в буквальном смысле валяются под ногами, художественным воображением и талантливыми руками Галины переносятся на полотно, кожу, бумагу или другое "поле для творчества" и превращаются в картины и оригинальные предметы интерьера. Ну почти как в сказке о Царевне-лягушке, которая сначала прятала объедки со стола в широкие рукава, а затем "махнула правой рукой - разлились озера; махнула левой рукой - поплыли по голубой глади белые лебеди". Такое обычное чародейство.

Сложно определить технику, в которой работает Галина Клименко. Она над этим и не задумывается - просто делает, как на душу ложится. Может, красивее было бы сказать "колдует", однако на самом деле все происходит значительно дольше и сложнее, чем взмах волшебной палочки. Да и творчество - процесс неконтролируемый. Иногда будущая работа словно сама рисуется в воображении. А бывает, даже для мастерицы загадка, что она нафантазирует в этот раз.

Для воплощения замыслов Галина Григорьевна использует все что угодно: краски, цветы, кору дерева, ракушки. В прямоугольниках рам курчавятся неузнаваемые лепестки чая каркаде, оштукатуренная краской гречневая крупа, подмакияженные зерна кофе, лоскуты кружева. Идеи произведения отражены не в названиях ("Я редко называю свои работы, ибо каждый видит в них свое", - говорит Галина Григорьевна), а в цветовой гамме, тематической направленности. Поражает неожиданное использование природных материалов, своеобразность живописи, объединенной с другими - нетрадиционными - выразительными средствами. Зимний вид, например, создается рваными краями белой кожи, взятой за основу картины. Кожа ложится мягко, будто снежные сугробы. Коричневая рама словно продолжает темные срубы стен на фоне серо-сиреневого неба и бледно-синих снегов. Кажется, вот-вот пойдет снег - настолько точно, зримо, в лаконичной и выразительной одновременно сдержанности тонов и оттенков, воспроизведен зимний день. А вот - осенний пейзаж. Весь закрученный в вихре золотых лучей, золотой листвы, просто золота, он легкий и романтический. "Это обычная салфетка", - смеется Галина Григорьевна. И вспоминается легенда о царе Мидасе, который превращал в золото все, к чему прикасался.

Так и здесь: повседневные, обычные, абсолютно далекие от мира искусства вещи в работах Клименко создают сюжеты, наполняют пространство в раме жизнью. Сами рамы - также неотъемлемый элемент любой работы. Имеют значение фактура, размер, цвет, аксессуары. Впрочем, имеет значение все - потому что все делается с любовью.

Произведения Галины Клименко находятся в частных коллекциях не только в Украине, но и во многих странах мира. Самые популярные, затребованные - те, которые напоминают людям о родном крае, о милой сердцу Отчизне. Cобственно, все ее работы - словно согревающее сердце тепло родительского дома.