ТАК ВЕРИТЬ ЛИ РОСТУ?

Главной сенсацией первых четырех месяцев 2000 года в Украине стал, без сомнения, рост промышленного производства. За первый квартал промышленность по сравнению с аналогичным периодом 1999-го выросла на 9,7%, причем в некоторых отраслях рост приобрел просто-таки головокружительные темпы.

Рост в промышленности стал непременным элементом победных отчетов правительства, которое благодарно восприняло его как свидетельство правильности избранной экономической политики. Однако победные цифры почему-то не вызвали особого энтузиазма ни у специалистов-аналитиков, ни у большинства субъектов хозяйствования, ни, как показало обсуждение 19 апреля на Кабинете министров, у Президента страны. Более того, к подобным показателям весьма скептически относятся представители Немецкой консультативной группы при правительстве и Гарвардского института стратегических исследований, которых менее всего можно было бы заподозрить в отсутствии симпатий к кабинету «молодых реформаторов».

Все дело в факторах, способствовавших нарастанию положительных экономических тенденций в конце 1999 — начале 2000 годов. Специалисты относятся к ним неоднозначно и, что характерно, по абсолютно разным причинам. Поэтому есть смысл остановиться на источниках нашего экономического роста поподробнее.

Низкая исходная база для сравнения. С сентября 1998-го по май 1999 года в промышленном производстве наблюдалась глубокая «яма», вызванная финансовым кризисом и последующими героическими усилиями по его преодолению. Поскольку с июня 1999 года показатели значительно улучшились, срок «жизни» этого фактора нашего роста уже на исходе.

Последовательная девальвация гривни. За 1999 год гривня обесценилась на 48%. В результате выиграли предприятия-экспортеры и прежде всего — в черной металлургии, доля которой в украинском промышленном экспорте и промышленном производстве составляет соответственно 40 и 27%. В первом квартале с. г. продукция черной металлургии увеличилась на 16,4%. Выиграли и производители товаров, конкурирующих с подорожавшим вследствие девальвации импортом, прежде всего — легкая и пищевая промышленность. Вывод несколько противоречив: девальвация сыграла свою стимулирующую роль, но способствовала и росту энергоемкого, экологически грязного металлургического производства, причем наибольший рост отмечен в производстве руды, стали и чугуна, т.е. продукции низкого уровня переработки. Одновременно она привела к повышению себестоимости продукции топливно-энергетического комплекса (ТЭК) с последствиями, к которым мы вернемся ниже.

Рост платежеспособного спроса вследствие увеличения денежных выплат населению. Характерно, что, по статистическим данным, уровень реальных доходов населения так и не достиг уровня сентября 1998 года. Однако увеличившиеся осенью прошлого года выплаты пришлись именно на конец года, что благотворно сказалось на платежеспособном спросе населения в четвертом квартале 1999-го — первом квартале 2000-го. В результате рост в пищевой промышленности в январе—марте составил 30,8%, в легкой — 31,8%. Выпуск товаров народного потребления увеличился на 27,3%. Важным фактором для этих отраслей стал также рост ценовой конкурентоспособности вследствие девальвации, в результате чего появилась возможность замещения импортных товаров на внутреннем рынке отечественными и выход на внешние рынки сбыта. Главный вывод состоит в том, что последние полгода подтвердили положительный эффект увеличения номинальных доходов при неизменности и даже сокращении реальных для экономического роста.

Опосредованное «дотирование» предприятий за счет роста их задолженности предприятиям ТЭК. Последняя за 1999 год выросла на 11 млрд. грн., а ее прирост, по данным Гарвардского института международного развития, составил 75% общего прироста дебиторской задолженности между предприятиями промышленности. Задолженность предприятиям ТЭК в первом квартале 2000 года выросла еще на 4 млрд. Платежная проблема отрасли была обусловлена, собственно говоря, ее технологической спецификой, а именно — включенностью во взаимоотношения практически со всеми хозяйствующими субъектами; универсальным характером продукта, что позволяло манипулировать им почти как «всеобщим эквивалентом»; критичностью производства, из-за чего ТЭК постоянно находился под правительственным давлением, не позволявшим выбирать потребителей и прекращать отношения с неплательщиками. Исходя из сказанного, несложно понять, почему прирост дебиторской задолженности в электроэнергетике в 1999 году был в 4 раза выше, чем в топливной промышленности, хотя объемы производства электроэнергетики выше всего в 1,6 раза.

Таким образом, совершенно неудивительно, что, если за 1999 год во всех остальных отраслях промышленности темпы увеличения денежных поступлений превышали темпы уменьшения бартера, то в ТЭК бартер сократился на 18,8—18,9%, тогда как денежные поступления увеличились лишь на 3,7—4,4%. Кризис в топливно-энергетическом комплексе оказался на деле ярким проявлением кризиса финансов предприятий, характеризующегося дефицитом оборотных средств и особенно их ликвидной составляющей. В этих условиях свою отрицательную роль сыграла и девальвация гривни, приведшая к росту себестоимости энергоресурсов, который, в силу того же кризиса финансов и узости внутреннего рынка, не мог быть компенсирован увеличением себестоимости и цен в остальных отраслях.

Итак, первая, довольно большая группа аналитиков полагает, что возникший промышленный рост является кратковременным и не имеет серьезных перспектив. Девальвация гривни сменилась ее ревальвацией, за первый квартал украинская валюта реально подорожала на 10%. Несмотря на сохраняющиеся пока «вольности» в платежах за энергию, правительство и Президент полны решимости пресечь их в кратчайшие сроки. Рост объема денежной массы уже достиг намеченных на весь год ориентиров, и дальнейшие перспективы ремонетизации экономики туманны. Эффект денежных выплат населению пока, по заверениям премьер-министра, остается в силе, зато возник новый угнетающий фактор в виде значительного увеличения изъятия ликвидных ресурсов через фискальную систему. В результате в экономике не возникает атмосферы экономического оживления, не улучшается инвестиционный климат, а ожидания субъектов хозяйствования остаются довольно мрачными.

Скептицизм другой группы экспертов — иного рода. Он отражает тревогу по поводу того, что правительство может признать эффективность мер по расширению платежеспособного спроса и девальвации гривни в стимулировании экономического роста и вследствие этого сойти с пути либеральных реформ. Несмотря на то, что подобные заключения на улице Грушевского пока не звучат, Кабмин, как свидетельствует опыт первого квартала, еще недостаточно решительно преодолевает «наследие» своего предшественника, допуская взаимозачеты и нарастание задолженности, а также все больше попадает под давление представителей отечественного капитала, которые были бы заинтересованы в возврате к патерналистской модели. Как следствие, скептики в который раз рекомендуют правительству ускорить реформы, уменьшить вмешательство государства в экономику в результате административной реформы и сосредоточить свою политику прежде всего на защите прав собственности, вопросах дисциплины взаиморасчетов и поддержания фискального баланса.

Безусловно, повышение платежной дисциплины является необходимой составляющей устойчивого экономического роста. Но, как автору неоднократно приходилось отмечать, этот процесс должен происходить не раньше, чем через два-три месяца после запуска экономического роста при сохранении и развитии новых его факторов! Поскольку сегодня в Украине ситуация прямо противоположная — действие этих факторов находится под угрозой, ликвидация так называемых «мягких бюджетных ограничений» может иметь гибельный для экономического роста эффект.

Начавшееся осенью прошлого года улучшение показателей промышленного производства пока не выполнило своих первоочередных задач: решения вопросов задолженности и улучшения состояния финансов предприятий, сокращения бюджетной недоимки, прекращения оттока инвестиций. Несмотря на ускоренный рост в пищевой промышленности, сельхозпредприятия продолжают испытывать острую финансовую нужду. Тот факт, что за первый квартал 2000 года при росте на 9,7% в промышленности (а в крайне энергоемкой черной металлургии — и на 16,4%), производство в электроэнергетике выросло лишь на 3,2%, а в топливной промышленности — сократилось на 14,8%, вызывает серьезные сомнения по поводу реальности положительного влияния новых условий непосредственно на производственные процессы. Вот почему стране по-прежнему необходима целенаправленная политика роста, основанная на реформах прежде всего в кредитно-финансовой и бюджетно-налоговой сферах.