Послевильнюсский цугцванг

Независимо от результатов Вильнюсского саммита открытым остается вопрос, насколько действительно обоснованными являются поводы для неподписания Соглашения об ассоциации с ЕС, озвученные украинской властью. Ведь от этого во многом зависит, может ли соглашение в принципе быть подписано не только в ближайшие месяцы, но даже годы.

Ни туда, ни сюда

Конечно, по меньшей мере, бравадой или шапкозакидательством выглядело бы пренебрежение возможными негативными последствиями дальнейшего углубления торговой войны Кремля в ответ на проевропейские планы Киева (если они все же были реальными). О серьезности соответствующих рисков говорили как международные рейтинговые агентства, так и уважаемые отечественные экономисты, которые без пиетета относятся к действующей власти. И даже некоторые европейские политики, заявившие, что они недооценили значение российского давления на Украину.

Более чем самонадеянно было бы и строить слишком дальновидные выводы только из экономических соображений, когда на карту поставлены геополитические факторы, да еще и значимость субъективных факторов (то есть роли отдельных хорошо известных первых лиц в современной российской и украинской истории) явно выходит за все демократические рамки.

Однако все же очевидно и то, что, исходя из сугубо экономической целесообразности, дальнейшее обострение конфликтов с Киевом шло бы в разрез с российскими интересами (на их государственном уровне, конечно). А поскольку, если верить классикам марксизма, какой бы мощной ни была идеологическая надстройка, ее все же определяет экономический базис, то к новым реалиям в конце концов пришлось бы адаптироваться в более дружеской манере и россиянам. Тем более что и российская экономика сейчас чувствует себя не слишком хорошо, а из-за ее замедления уже возникают вызовы с бюджетом, пенсионной системой и пр.

Кроме того, полностью остановить все сотрудничество с Украиной Москва не смогла бы. Учитывая в том числе и зависимость стратегических российских предприятий от украинских. Это, кстати, признавали и представители российского бизнеса и даже чиновничества. Поэтому, вероятнее всего, спекулируя на этой теме, Банковая все же преувеличила масштаб угрозы.

Сомнительной выглядит и аргументация о необходимости более качественной подготовки нашей экономики к созданию зоны свободной торговли с ЕС. Прежде всего потому, что этот вопрос был почему-то поднят только перед самым Вильнюсским саммитом и подкреплен чуть ли не слезной просьбой некоторых представителей бизнеса об "отсрочке" на постановочной встрече с главой государства.

Неужели за дополнительный год, о котором они хлопотали, их предприятия действительно смогут переоснаститься? Но почему же они этого не сделали, скажем, за последние полтора года, ведь Соглашение об ассоциации было парафировано еще в марте 2012 г., не говоря уже о том, что его подготовка продолжалась минимум более десяти лет до этого?

Многие предприятия необходимую работу уже давно провели, ожидая создания ЗСТ с ЕС. Они уже сегодня могут конкурировать с европейскими товаропроизводителями. А получилось, что стали заложниками то ли ленивых, то ли недальновидных, то ли объективно обреченных субъектов хозяйствования, единственный шанс для выживания которых - поддержка (за счет налогоплательщиков) и снисходительность государства.

Не следует забывать и о предусмотренном в проекте соглашения значительном - до 10 лет - переходном периоде для его имплементации. То есть времени для адаптации уже с "колес" вроде бы тоже достаточно. И если бы конкретные отрасли оказались в затруднительном положении, можно было бы применить защитные рычаги, которые опять-таки предусмотрены в соглашении.

Удобным фоном для оправдания "отсрочки" ассоциирования с ЕС является, конечно, не совсем удачный опыт вступления Украины в ВТО. Но как показала недавняя практика, даже создание для большинства отечественных товаропроизводителей более чем благоприятных условий для защиты от иностранных конкурентов (в виде хотя бы 60-процентной девальвации образца 2008 г.) не гарантирует, что модернизация все же состоится. На самом деле получается наоборот - это только растягивает процесс умирания "неудачников".

И в очередной раз: почему все-таки пожелания/требования официального Киева относительно компенсаций вышли на первое место в повестке дня только непосредственно перед саммитом в Вильнюсе? Возможно, дело в том, что не сошлись в цене? Вариант. Ведь, с одной стороны, В.Янукович озвучивал удивившую не только европейцев сумму в 160 млрд евро, которая якобы необходима для адаптации отечественных предприятий под евростандарты (не менее 20 млрд евро каждый год). С другой - пока существует "предметная" возможность получить всего 610 млн евро, да и то если будет соглашение с МВФ (причем в ЕС подчеркивали, что не рассматривают эти средства как компенсатор российской блокады - это помощь в рамках Восточного партнерства для общих проектов).

И насколько вообще корректна постановка вопроса, что ЕС должен предоставлять Украине компенсации, если Соглашение об ассоциации и ЗСТ адекватно выписано с учетом интересов обеих его сторон? Ведь нареканий на его неравноправие, дискриминационность со стороны официальных лиц Украины раньше не было.

Кивание же в сторону других стран Восточной Европы с экс-советской стороны здесь не совсем уместно. Не только потому, что вопрос об ассоциации возникал у них и у нас в разные временные периоды. Но и учитывая, что у них был намного более четкий ориентир, что рано или поздно станут членами ЕС (особенно если уже таковыми являются, поэтому та же Польша сейчас и получает многомиллиардные агродотации). Украинские же переговорщики в проекте соглашения фиксирования перспективы членства Украины в ЕС не добились.

Как бы там ни было, но с европейской стороны начали звучать конкретные суммы, на которые потенциально Украина может рассчитывать сугубо от Евросоюза. Так, экс-президент Польши Александр Квасьневский заявлял, что "несколько, возможно, до 20 млрд евро" - эта сумма вполне допустима для ЕС, который на спасение Греции (правда, члена Евросоюза) потратил значительно больше - сотни миллиардов.

Есть, конечно, вопрос и к Брюсселю. Почему он раньше не подумал если не о непосредственной финансовой поддержке Украины, то, по крайней мере, о том, чтобы заранее расширить доступ украинских товаров к своим рынкам, как это было сделано для Молдовы и ее вин? Хотя несправедливо не учитывать то, что и Брюссель, и Вашингтон на неформальном уровне побуждали МВФ быть более уступчивыми с Украиной. Хотя все понимают, что требования фонда в целом - более чем уместны для Украины.

Дорожная карта еврокаравана

Представители украинской власти уже неоднократно подчеркивали, что собираются и дальше держать курс на евроинтеграцию, независимо от сроков подписания Соглашения об ассоциации. Если это так, то слова должны материализоваться в конкретные действия. Речь идет, прежде всего, об институциональных преобразованиях, улучшении бизнес-климата, системной и планомерной дерегуляции, повышении качества судопроизводства, борьбе с коррупцией и пр.

Все сказанное выше в украинских реалиях уже превратилось в банальные и общие лозунги. Поэтому лучше обратиться к конкретным положениям проекта соглашения и проекта программы по ее имплементации, подготовленной правительством. В качестве примера - в контексте банковской системы и в целом рынков капитала.

В статье 145 проекта соглашения зафиксировано, что стороны должны обеспечивать свободное движение капитала, связанное с поступлением прямых инвестиций, кредитов, портфельных инвестиций, а также не вводить новые ограничения на движение капитала и текущие платежи между резидентами Украины и ЕС.

Реализация этих обязательств может привести к глубинным, даже революционным изменениям на финансовом рынке, поскольку на сегодняшний день НБУ и правительство отдают предпочтение более консервативной модели регулирования, базирующейся на усиленном контроле над движением капитала. Ее целесообразность обосновывается тем, что, условно говоря, "открытие шлюзов" - значительная либерализация - может спровоцировать значительный отток капитала из Украины с соответствующими проблемами для валютного рынка. Готов ли тот же НБУ глобально изменить конструкцию своего "надзора" над финансовыми потоками в экономике? Вряд ли, хотя шанс, что ответ может быть утвердительным, повышают предохранители, предусмотренные в соглашении. В статье 146 сказано, что стороны соглашения могут применять защитные меры по движению капиталов на срок до шести месяцев "при особых обстоятельствах", когда "платежи и движение капитала приводят к серьезным трудностям или угрожают вызвать их с точки зрения реализации операций курсовой или денежно-кредитной политики в Украине или в одном или нескольких государствах - членах Европейского Союза".

Связано с этим же и обязательство Украины создать для работы дочерних предприятий, филиалов и представительств юрлиц ЕС условия не хуже, чем для юрлиц-резидентов. Этот вопрос всегда был щекотливым для НБУ, в том числе именно с точки зрения дирижирования движением капитала и в целом полноценного контроля над деятельностью нерезидентов в Украине.

Еще одной значимой новацией для банковской системы может стать адаптация законодательства Украины к Директиве №94/19/ЕС о гарантировании вкладов физлиц (в ЕС возмещаются суммы до 100 тыс. евро) и директивы №2009/110/ЕС об обороте электронных денег (эмитировать их смогут не только банки, а лимиты на расчеты придется снять). Эти вопросы тоже сенситивные, учитывая, в частности, что при нынешней гарантийной сумме 200 тыс. грн средний размер депозитов - около 8-10 тыс. грн. Что касается электронных денег, то есть опасения злоупотреблений, учитывая недоразвитость небанковских сегментов финансового рынка.

Опосредованно банковского сектора касаются и такие общие и необходимые для всей страны изменения, как усовершенствование расчета индекса потребительских цен, чтобы он более адекватно отображал экономические реалии, чтобы повышалось качество бюджетного планирования и т.д. Это как раз почти безапелляционные вещи, которые можно и следовало делать еще вчера - не ожидая подписания соглашения с ЕС.

Однако ни в коем случае нельзя рассматривать ни само соглашение, ни программу по его имплементации как панацею, которая перезагрузит всю экономику и вылечит все ее хронические болячки. Одного лишь документа, даже очень качественного и содержательного, для этого мало. Да и невозможно в нем все предусмотреть (именно поэтому, очевидно, местами встречаются слишком общие формулировки, в частности, о развитии малого и среднего бизнеса).

Кроме того, если рассматривать именно давление европейской бюрократии как движущую силу украинских изменений, то следует учитывать, что реализация далеко не всех норм соглашения очень принципиальна для Брюсселя. Поэтому если даже соглашение когда-то будет подписано, не факт, что Евросоюз слишком пристально будет следить за выполнением всех положений документа. Нужны собственное желание и осознание необходимости изменений. Тем более что в нашем законодательстве уже многие правильные вещей предусмотрены. Но выполняются ли они соответствующим образом?

Еще п(р)оторгуемся?

Надоевшее инвесторам (как и всем гражданам) чувство неопределенности перспектив украинской экономики сохраняется. Неблагодарное дело что-то прогнозировать, когда руководство государства ведет себя так непредсказуемо. Можно ли в таких условиях ожидать "линейного" поведения от западных и восточных партнеров, от которых сегодня многое зависит?

Предоставит ли МВФ кредит, если дефицит госбюджета и "Нафтогаза" удастся уменьшить из-за снижения РФ цены на газ? Будет ли считать целесообразным, да и будет ли иметь возможность Москва пересматривать действующие газовые контракты, если официальный Киев таки удержится от вступления в Таможенный союз? А выдать кредиты?

Очевидно, что торги в треугольнике Украина-ЕС-Россия еще будут продолжаться. Чтобы усилить свои позиции, Украина попробует разыграть и китайскую карту - в декабре В.Янукович собирается в КНР. Неслучайно во время интервью телеканалам он обратил внимание на то, что Украина совместно с Китаем планирует построить четыре завода синтетического газа.

Но официальный Киев должен учитывать, что к очень "компромиссным" торгам ЕС не готов. "Если украинские лидеры думают, что они будут проводить тендер, кто даст большую финансовую дань, то могут разочароваться, поскольку Европа - это инвестиция стратегическая, долгосрочная", - отметил премьер Польши Дональд Туск. И это, похоже, не просто слова.

Как бы там ни было, пока полупатовая ситуация в украинской экономике консервируется. При этом инерционно она приближается к пределу, за которым любое движение будет иметь негативные последствия. Усиление политического напряжения может еще больше спутать карты и преподнести новый неприятный сюрприз стагнирующей экономике. Хотя, возможно, только через кризис ее и удастся вывести на новую орбиту роста. По крайней мере, хочется в это верить.