Банковская система: дефибрилляторы от МВФ

В понедельник, 2 марта, Верховная Рада приняла ряд законопроектов, которые были предварительным условием для утверждения советом директоров МВФ новой программы сотрудничества с Украиной (соответствующее заседание должно состояться 11 марта с.г.). Именно такой порядок действий фонда "утром - стулья, вечером - деньги" на фоне более чем сложной финансовой ситуации в Украине еще раз доказывает, что в Вашингтоне после года неадекватных проволочек с реформами в Киеве (в т.ч. из-за нерешительности власти и страха не понравиться "электорату" перед выборами) уже в значительной степени разочаровались в постевромайданной команде. Надлежащего доверия (причем после довольно высоких ожиданий) нет, как его в свое время не стало к Ющенко-Тимошенко и Януковичу-Азарову.

Несколько иная история с НБУ. Считается, что он обычно более добросовестно, чем другие госорганы, выполнял взятые перед МВФ обязательства. По крайней мере, номинально добросовестнее. Формально вроде бы принимались надлежащие решения, но их имплементация хромала на обе ноги, что проявлялось в отсутствии надлежащих структурных изменений в банковском секторе. К сожалению, существует риск повторения подобной ситуации.

Ответственность владельцев банков

Среди законопроектов, принятых в понедельник, и №2085 об усилении ответственности конечных бенефициаров и топ-менеджеров банков. Вплоть до лишения их свободы сроком до пяти лет за доведение финучреждения до неплатежеспособности из корыстных мотивов, что, как известно, часто происходит в Украине в том числе из-за сверхактивной выдачи инсайдерских кредитов. Также документ содержит много хоть и "технических", но важных вещей - с точки зрения повышения прозрачности структуры собственности банков, усиления санкций за подачу некорректной финотчетности и пр.

В проекте меморандума по МВФ, который находится в распоряжении ZN.UA, этому вопросу уделено значительное внимание. В документе, в частности, определено, что должен быть проведен аудит банков по выдаче кредитов аффилированным лицам. На основе показателей на конец марта и нового закона банки из ТОП-10 до конца мая должны подать отчеты (следующая десятка - до конца июля, остальные - до конца сентября). А до конца октября нарушители лимитов должны подготовить стратегию поквартального устранения "недостатков" в течение трех лет. За нарушения - ни много ни мало - "на утилизацию".

Соответствующий вопрос на переговорах с фондом фигурирует не впервые. Однако раньше его поднимали менее акцентировано. С одной стороны, это еще раз подтверждает значительные масштабы этой проблемы в Украине и факт ее замалчивания, поскольку более чем серьезное сомнение вызывает корректность данных как НБУ о значениях соответствующих нормативов (Н9 и Н10) по системе, так и отдельных участников рынка. С другой - это свидетельствует о том, что глобальных достижений Нацбанка на этом поприще нет.

Многие меры в этом направлении если и принимались, то только или скорее для проформы. Как, например, требование о публичном раскрытии конечных собственников десяти и более процентов акций банков. Многие участники рынка банально раздробили свои пакеты и "запаковали" их в офшоры. НБУ этому не очень противился.

Представители власти окрестили принятый 2 марта закон едва ли не эпохальным. В Нацбанке же, в частности, его вообще назвали "главной реформой дня сегодняшнего". Собственно, нет сомнений, что президент подпишет документ, принимая во внимание позицию МВФ и учитывая, что этот законопроект вносился в Раду от лица нынешнего главы государства. Однако главное - другое. Безусловно, принятие этого закона следует только приветствовать. Но и впадать в эйфорию преждевременно. Потому что одно дело - написать неплохой закон и даже его принять, и совсем другое - обеспечить надлежащую имплементацию и адекватное применение.

Дело здесь даже не в том, что расширение инструментария, а значит, и полномочий создает дополнительное поле для заработков чиновников (кстати, колоссальных заработков в условиях, когда на кону стоят активы на десятки миллиардов гривен). Так что, соответственно, в повестке дня стоит вопрос, как минимизировать эти риски на фоне более чем скромных результатов в борьбе с коррупцией.

К довольно сдержанному оптимизму (если не к скептицизму и пессимизму) побуждает и то, что документ был одобрен не по "доброй воле" властей, а из-под палки МВФ. Причем в ситуации, когда действующее законодательство и так уже дает немало оснований и возможностей для госорганов привлекать владельцев и руководителей банков к ответственности за злоупотребления. Было бы только желание…

В том же Уголовном кодексе есть дюжина статей, которые могли бы пригодиться в "банковско-банкротных" делах. А в Фонде гарантирования вкладов физических лиц неоднократно подчеркивали, что буквально завалили суды исками против владельцев банков с требованием возместить за их счет расходы ФГВФЛ на выплаты вкладчикам. Но воз и ныне там - о громких успехах на этом поприще что-то не слыхать. И дело, разумеется, не только в том, насколько фонд активно и "искренне" отстаивает интересы государства, но и в том, насколько добросовестно свои профессиональные обязанности выполняют служители Фемиды.

Неприятным штрихом в обстоятельствах вокруг законопроекта №2085 стало то, что его принятие почти совпало во времени с введением временной администрации в "Дельта Банк". Не для того ли, чтобы обезопасить его нынешнего мажоритарного акционера от уголовной ответственности, нормы о которой на тот момент еще не вступили в действие? Далеко не факт, что тут корректно конструировать некоторые конспирологические теории. Но осадок, что называется, остается.

Докапитализация

Согласно проекту меморандума, во втором квартале должна быть проведена проверка ТОП-10 банков для определения объемов дорезервирования и докапитализации. При этом фактически разрешается снизить соответствующее требование с нынешних официальных 10% до 5–4% по капиталу первого уровня и 1% - второго в 2015 г. с ростом до 7% - в 2017 г. и 10% - в 2018-м. Собственно, по этому пути НБУ уже пошел.

24 февраля регулятор принял постановление №129 (несколько модернизованная версия постановления №859 от 25 декабря 2014 г.), в котором предусмотрено, что из-за девальвации гривни после 6 февраля 2014 г. к банкам не будут применяться меры воздействия за нарушения ряда ключевых экономических нормативов (в т.ч. Н2 - достаточности регулятивного капитала), связанных с переоценкой счетов в валюте и/или вызванных формированием резервов для возмещения возможных потерь по активным операциям после 6 февраля 2014-го. Это, правда, при условии соблюдения банком нормативов, в частности, вышеупомянутых "инсайдерских" нормативов Н9 и Н10 на дату заключения договора/проведения операции. Этот порядок должен действовать до 1 января 2019 г.

Таким образом, НБУ при согласии МВФ фактически отказался от базовых принципов контроля за банковской системой в "спокойные" времена, соблюдение которых, собственно, и должно обеспечивать стабильную работу участников рынка. По большому счету, это служит лишним доказательством предбанкротного (если не банкротного) состояния банковской системы Украины (в общий "диагноз" не вписываются только единицы банковских учреждений).

По сути, если бы регулятор сознательно не закрывал глаза на нарушение нормативов участниками рынка, с точки зрения буквы закона должно было происходить еще более массовое, чем до сих пор, признание банков неплатежеспособными. А и так переполненный банковский "хоспис" - ФГВФЛ - должен был бы принять десятки новых "пациентов", вопреки тому, что в 2014–2015 гг. уже были введены временные администрации в приблизительно 40 банков (в последнее время в т.ч. в такие крупные, как "Дельта Банк", банк "Надра", "ВиЭйБи"). А это, между прочим, дополнительные курсовые и инфляционные риски, учитывая необходимость включения печатного станка НБУ для осуществления выплат вкладчикам банков.

Сложно считать эти решения регулятора удачными. Но еще труднее назвать более качественную и реальную альтернативу в нынешней ситуации. Хотя можно и констатировать, что выше головы руководство НБУ, как и других ветвей власти, сегодня не прыгает, или идя на поводу у обстоятельств (де-юре фиксируя неизбежное де-факто), или, что хуже, допуская абсолютно необязательные ошибки, имеющие крайне негативные последствия (как несвоевременный отказ от индикативного курса, о чем ZN.UA уже писало). При этом нужно четко понимать: к такому статус-кво привели не только военно-экономические вызовы, вставшие перед Украиной в 2014–2015 гг., но и все провалы государства и общества в последние годы. В том числе конкретно НБУ. В частности, и в сфере банковского надзора.

Таким образом, банковская система обречена на очень длительное и мучительное оздоровление (чтобы не говорить - на возвращение "с того света"). Какие объемы докапитализации могут понадобиться системе?

Учитывая реальный средний уровень проблемных кредитов в портфеле большинства финучреждений (как минимум, 40–50%, которые, как за куцым одеялом, банкиры пытаются спрятать за официальной просрочкой в менее чем 15%) и объем резервов, которые под них следовало бы сформировать, совокупно у системы де-факто минусовый капитал.

По разным экспертным оценкам, учитывая нынешний уровень девальвации и риски очередного скачка доллара к уже взятым высотам на уровне 30 грн/долл., банковской системе для докапитализации может понадобиться колоссальная сумма - 150–300 млрд грн (в зависимости от дальнейшего развития событий). То есть речь идет об увеличении капитала в 2–
3 раза по сравнению с нынешними значениями.

Насколько реально владельцам банков и государству найти такие фантастические средства с учетом того, что до сих пор докапитализация с меньшим масштабом проблем шла со значительным скрипом? Вопрос риторический. На сегодняшний день наиболее реалистичным сценарием представляется микс консолидации банков, ликвидации значительной части из них (кстати, в проекте меморандума предусмотрено увеличение времени на это с трех до пяти лет) и очень продолжительной докапитализации остальных участников рынка. Почему так?

О гиперактивной рекапитализации за счет государства в нынешних условиях говорить не приходится. Хотя коммунальные тарифы в этом году значительно вырастут, что и позволит сократить
объем поддержки "Нафтогаза", госбюджету будет сложно поменять НАКовское "мыло" на банковское "шило" - учитывая дюжину других проблем. Напомним, в действующей редакции госсметы предусмотрена возможность правительства выпустить ОВГЗ на 36,5 млрд грн для докапитализации банков, еще на 20 млрд - для ФГВФЛ. В недавно принятых изменениях в госбюджет, согласованных с МВФ, корректирование указанных показателей не предполагалось.

Не приходится сейчас рассчитывать и на значительные и быстрые вливания от иностранных финансовых групп (их финансовые возможности больше, чем у акционеров отечественных финучреждений, которым сейчас труднее всего). Это касается как российских (с учетом политических рисков и сложной финансово-экономической ситуации в РФ из-за неадекватной политики Путина), так и западных (из-за войны, экономических катаклизмов и медленность реформ), акционеры которых если и оказывают поддержку, то минимум от необходимого, а в принципе преимущественно пытаются забрать ранее выданные займы.

Для санации банковского сектора может потребоваться законодательное расширение возможностей по реструктуризации проблемных кредитов, развитие внесудебных механизмов, имплементация в т.ч. меморандума о реструктуризации валютных ипотечных кредитов. Все эти пункты есть в проекте меморандума с МВФ. Причем отметим, что согласно этому документу механизм добровольной реструктуризации валютной ипотеки должен быть внедрен еще в марте.

О средней температуре в банковской палате

В проекте меморандума по МВФ предусмотрено снятие действующих валютных ограничений до мая. Но, судя по всему, в последней редакции документа эти позиции были откорректированы с учетом принятия Нацбанком на текущей неделе постановлений №160 и 161, которые до июня пролонгировали ряд "старых" админмер на валютном рынке и ввели некоторые новые (в частности, необходимость получения бизнесом справок от ГФСУ и НКЦБФР для покупки валюты).

Несмотря на многочисленные призывы снять упомянутые ограничения (по крайней мере, в части выдачи депозитов), регулятор не отважился на это, учитывая потенциальные риски для большинства участников рынка (которым, очевидно, по душе нынешнее коматозное состояние: некий транс, когда пациент ни жив, ни мертв. - Ред.). Административная же поддержка гривни в краткосрочной перспективе (в случае скрупулезного контроля НБУ за соблюдением этих требований со стороны всех заинтересованных сторон), по логике вещей, может как-то помочь стабилизировать банковскую систему с точки зрения как менее активного "рванья" балансов из-за девальвации гривни, так и замедления оттока депозитов (по данным НБУ, портфель вкладов населения в январе-феврале "похудел" на 17,8 млрд грн).

Примечательно, что именно для этого на позапрошлой неделе, когда доллар на межбанке скакал до 33 грн, официальный курс, который в принципе рассчитывается на базе средневзвешенного, был заметно ниже (около 28 грн/долл.). Такими "специфическими" расчетами регулятор пытался в том числе хоть как-то минимизировать масштабы нарушения банками нормативов, балансы которых и так не то что трещат по швам, а рвутся по-живому.

Показателем неплатежеспособности многих банков является не только активное рефинансирование их со стороны НБУ, но и очередная "оптово-пакетная" пролонгация (в этот раз - до
10 июня) займов, ранее выданных регулятором для участников рынка. Это решение правление НБУ приняло 19 февраля.

При этом почти незамеченным широкой общественностью стало принятие под "занавес" 2014 г.
(28 декабря) Закона "О мерах, направленных на содействие капитализации и реструктуризации банков", дополнившего Закон "О Национальном банке Украины" статьей 7-1 об "особенностях обеспечения стабильности банковской системы". В ней, в частности, предусмотрено право Нацбанка "ограничивать или запрещать выдачу средств с текущих и вкладных (депозитных) счетов физических и юридических лиц, а также ограничивать или временно запрещать проведение валютных операций на территории Украины, в частности операций по вывозу, переводу и пересылке за пределы Украины валютных ценностей".

В сущности, речь идет о создании вполне легальных предпосылок, в частности, для введения моратория на снятие депозитов, которых не было при его введении в 2008–2009 гг. (просто термин "мораторий" не употребляется, чтобы не вызывать лишних волнений среди вкладчиков). Соответствующая потребность возникла, с одной стороны, на фоне уже упомянутого колоссального оттока вкладов из банковского сектора в 2014 г., с другой - на фоне рисков углубления этой тенденции в 2015-м.

Напомним, в прошлом году объем валютных депозитов в системе уменьшился на 11,44 млрд долл. (-37,2%), гривневых - на 57,86 млрд грн (-13,7%). Объем валютных вкладов физлиц сократился на 9,26 млрд долл. (-40,3%), гривневых - на 58,2 млрд грн (-23%). Портфель валютных депозитов юрлиц уменьшился на 2,18 млрд долл. (-27,9%), гривневых хоть и вырос, но на символические 349 млн (+0,2%).

В ожидании бюджетно-монетарных изменений

2 марта правление НБУ приняло ряд решений для стабилизации макрофинансовой ситуации. В том числе было задекларировано намерение жестко ограничить рост своего портфеля ОВГЗ, минимизировав таким образом финансовую поддержку "Нафтогаза" и госбюджета. Также предполагается "равномерное квартальное распределение перечислений прибыли Нацбанка в государственный бюджет с целью недопущения дестабилизации денежного и валютного рынков".

Подобная декларация, опять-таки, вполне вписывается в положения проекта меморандума с МВФ о повышении уровня независимости НБУ. Таким же "реверансом" в сторону кредитора последней надежды является сокращение на 4,9 млрд грн - до 60,5 млрд - плана квазифискальных отчислений Нацбанка в госбюджет, что предусмотрено в утвержденных Радой изменениях в госсмету-2015. Еще на стадии обсуждения - отказ от "насильственной" реструктуризации ОВГЗ в портфеле НБУ.

Подобные слова и даже действия можно только приветствовать. Это должно способствовать стабилизации ситуации и в экономике в целом, и в банковском секторе, в частности. Но бюджетные реалии текущего года могут внести значительные коррективы.

Не исключено, что в конце концов Нацбанку придется обеспечить не намного меньшее (если вообще меньшее) финансирование, чем он предоставил в прошлом году для латания "дыр" в бюджете. А речь идет, между прочим, почти о 200 млрд грн (!) - на 171 млрд были монетизированы ОВГЗ, а платеж по "прибыли" центробанка составил 22,8 млрд грн. Если пессимистический сценарий сработает (с соответствующим раскручиванием курсо-инфляционной спирали), как при этом обеспечить выполнение традиционного требования НБУ о переходе к инфляционному таргетированию - большой вопрос. Учетная ставка будет еще выше (после последнего скачка с 19,5 до 30%)? Но как тогда с финансовой подпиткой банков, не говоря уже о кредитовании экономики?

Пока открытым остается вопрос о рефинансировании. Можно приветствовать некоторое повышение прозрачности действий регулятора в части, по крайней мере, обнародования ежемесячной информации, кто и что получил. Но в том числе приведенные данные дают основания дополнительно задуматься, не многовато ли займов НБУ раздает отдельным финучреждениям? И эффективно ли он контролирует целевое использование этих средств в части как минимизации их попадания на валютный рынок, так и направления их на активные операции (в т.ч. для вероятного кредитования структур, связанных с акционерами банков)?

Следовательно, чтобы реанимировать банковский сектор, и государству, и участникам рынка нужно сделать то, что, в сущности, не было сделано за последние лет десять. Но, безусловно, необходимая точка отсчета - это хоть какая-то стабилизация ситуации на Востоке, что должно дать импульс для нормализации экономики. А эти вещи директивами НБУ или меморандумами с МВФ точно не урегулируешь.

Текст подготовлен в рамках сотрудничества ZN.UA и FINBALANCE.