Политэкономия Евромайдана: ремикс?

Ровно год назад в материале, приуроченном к очередной годовщине Оранжевой революции, автор этих строк написал: "Конечно, люди, умудренные Майданом, уже не будут сотнями тысяч выходить на массовые акции в поддержку лидеров. Зато, вполне возможно, однажды выйдут за идею". Тогда никто, наверное, не предполагал, что это случится так быстро, да еще и в такие символические дни. Впрочем, большое видится на расстоянии - именно поэтому в процитированной выше статье были уместны некоторые оценки и выводы из итогов Оранжевой революции. В отношении Евромайдана итоги подводить рано. Зато есть повод оглянуться и задуматься над тем, что именно к нему привело. В частности, что заставило правительство принять печально известное решение? И что заставило в ответ сотни тысяч наших сограждан выйти на улицы в защиту "европейской идеи"?

На эти вопросы, конечно, есть широко известные ответы, которые лежат на поверхности и вовсю цитируются в новостях. Но из них может сложиться обманчивое представление, что, мол, если бы удалось каким-то образом поставить у власти людей, которые не будут, по меткому выражению Дональда Туска, "выставлять Украину на тендер", а вместо этого займутся реализацией "вековой мечты нашего народа о возвращении в европейскую семью", то все чудесным образом изменится. Однако не о том ли самом мечтали участники и сочувствующие "того" Майдана? Причем, несмотря на тогдашнюю победу, - "і що це нам дало?..".

Чтобы объяснить суть, какой она видится с политико-экономической колокольни, не придется много добавлять к уже сказанному на страницах ZN.UA вскоре поле победы Оранжевой революции "…участь, уготованная Украине Януковичем, - дальнейшее увеличение "ручного" вмешательства вкупе с усилением патернализма и популизма - была бы печальной. Скорее всего, она свелась бы к торговле государственным суверенитетом в обмен на ренту в виде дешевых энергоносителей, по примеру Беларуси.

Относительное большинство нашего народа решительно отвергло такой вариант. Но значит ли это, что дракон мертв и воскрешению не подлежит? Увы, нет - до тех пор, пока экономика поделена на монополии и картели, привилегированные зоны и отрасли, региональные и местные зоны влияния "крыш". Пока законы нереально выполнять, но можно избирательно применять, а интересы потребителя приносят в жертву интересам производителя".

Ну что ж, сослагательное наклонение, как это ни печально, можно уже, наверное, убирать. И добавить: "…пока структура экономики не отражает ни особенностей национального характера, ни конкурентных преимуществ Украины". При этом почему-то именно ее воспринимают как данность, которая не подлежит изменению. Впрочем, это неслучайно для страны, где правительство слышит преимущественно отраслевых лоббистов: их сила прямо пропорциональна сегодняшнему экономическому весу соответствующей отрасли. Да еще и помноженному на долю ренты (полученной благодаря государственному вмешательству) в ее доходах. Поэтому, как уже тоже приходилось писать, "поддержку" по факту получают преимущественно те "отечественные производители", которые ее меньше всего заслужили - даже если считать, что она вообще бывает эффективной. В результате консервируется неэффективность, причем как на уровне предприятий, так и на уровне отраслевой структуры.

Такой консерватизм обходится стране в миллиарды бюджетных денег, которых так не хватает, ну, например, хронически больным смертельными болезнями, которые только и живут благодаря государственной помощи. И, кстати, физически умирают, когда она уходит "отечественным производителям". Предприятия, говорите, тоже умрут без поддержки? Не факт!

А даже если так, ну и что? Во-первых, "смерть" предприятия означает, в подавляющем большинстве случаев, просто смену владельца - конечно, если его основные фонды реально чего-то стоят. Во-вторых, предприятия, в отличие от людей, не рождаются с неотъемлемым правом на жизнь. В-третьих, неэффективные производители и меры по их защите тянут соки из экономики и не дают развиваться живому, настоящему, бизнесу. И, наконец, вот прямо сейчас они пытаются лишить исторического шанса всю страну: даже если этот аргумент просто используется в качестве прикрытия для неблаговидных закулисных договоренностей, он сам по себе немало весит. Тем более что именно в этих предприятиях и отраслях - основная "грибница", из которой выросло семейство уродливых поганок, этими самыми договоренностями занимающихся, начиная с "красных директоров" и Лазаренко и заканчивая нынешними.

И это неслучайно. "Исторически сложившаяся" структура возникла под влиянием вдвойне противоестественного, как для независимой Украины, развития: с одной стороны, имперского, с другой - коммунистического. Поэтому она по принципу "сколько волка не корми - все в лес смотрит" всегда тянула, тянет и будет тянуть Украину назад, в лоно империи. Хорошо понимая это, дальновидная российская власть не торопилась с повышением до мирового уровня цен на газ и "разрывом хозяйственных связей", наоборот, делала все, чтобы Украина не пошла путем стран Балтии. Которые, напомним, окончательно попрощались со своим советским прошлым холодной зимой 1992–1993 гг., когда им нечем было платить за ставшие в одночасье запредельно дорогими российские энергоносители. И крупную промышленность, созданную советской властью, они тоже не побоялись отпустить на волю рынка. В результате, конечно, большая часть предприятий, которые никто не предпринимал, благополучно почили естественной смертью. То есть у них произошло все то, чем нас так усердно пугают. И что? "Прибалты" живут втрое богаче нас (по показателю GNI PPP) и не беднее самой нефтегазоносной России, только без поджидающих ее проблем!

Отраслевая структура была консервативной разве что в домодерные времена. Уже в XX в. она менялась за считанные годы! Причем не только на стадии индустриализации, но и в самых что ни есть развитых странах. Более того, в наше динамичное время цепляться за старое - значит, стопроцентно обрекать себя на неудачу, если не катастрофу, каковой и нужно признать нынешнее состояние украинской экономики. Заметим, что, например, нынешний спад в значительной степени связан с падением производства азотных удобрений - отрасли, которая реализует не наши, а сугубо российские конкурентные преимущества, поскольку основана исключительно на дешевых энергоносителях. Даже если бы она, будучи предоставлена самой себе, полностью перешла под контроль "Газпрома" (именно такой вариант следует из теории отраслевой организации), то и тогда никакой катастрофы не произошло бы: в наихудшем случае заводы бы благополучно выработали свой ресурс, все это время выплачивая налоги в бюджет Украины и зарплаты нашим гражданам. А потом так же благополучно освободили бы место под солнцем для чего-то более актуального. Но, скорее всего, работали бы себе дальше, ведь экономическая целесообразность никуда не делась: газ по-прежнему транспортировать легче, чем готовые удобрения. Зато проблема цен на газ не была бы предметом межправительственных переговоров, как уже давно перестала ею быть цена на нефть.

На самом деле корни нынешнего противостояния еще глубже, чем у событий девятилетней давности. Тогда, как уже приходилось отмечать, немалая, если не большая часть протестующих на самом деле состояла из таких же "подданных", как и те, кто остался дома. Эти люди честно отстаивали свое грубо попранное право избирать, но понимали этот процесс как выборы себе "доброго барина". Ментально они мало чем отличались от избирателей Януковича, что, в итоге, и создало дьявольскую альтернативу второго тура 2010 г., когда с обеих сторон были патерналисты с диктаторскими замашками. Неслучайно политтехнологи тогда, в 2004-м, сознательно направили раскол страны по линии "мовы" и прочих атрибутов патриархального мира. А вот сейчас линия все больше проходит между модернизированной и домодерной частями общества, между старым и новым. То есть там, где она и должна проходить, чтобы противоречие было двигателем прогресса.

Но, как же так, ведь аграрный Запад "за" европейский выбор, а индустриальный Восток - против? Да, как ни парадоксально, это так, ибо у нас индустриализация происходила не просто неестественным, а противоестественным образом. Она, конечно, сопровождалась урбанизацией, разрушением патриархальной семьи и прочими классическими атрибутами модерна. Однако если в остальном мире модернизация является предпосылкой для индустриализации, то "фишка" советской системы состояла как раз в том, чтобы строить заводы руками рабов, напалмом выжигая при этом основную ценность модерна - антропоцентризм. "Все для блага человека" было бессовестным лицемерием, поскольку на деле воплощались лозунги "общественное выше личного" и "будь, как все". А в промышленной культуре на это наложился еще и тейлоризм, который рабочего вообще рассматривал как "винтик".

К счастью, со временем урбанизация, конфликт "отцов и детей", а главное - образование создали ту критическую массу модерна, которая и подорвала идеологическую основу СССР. В наше время модерн (и уже частично постмодерн) ассоциируются уже не с промышленностью, а с постиндустриальными отраслями, экономикой знаний, а также предпринимательством во всех сферах. Но так же, как в свое время НКВД, отступая из Киева, заложил фугасы под Крещатик, немодернизированная (не столько технологически, сколько ментально!) советская промышленность осталась миной замедленного действия под независимостью Украины и ее возможностью выбирать более близкую себе цивилизацию, основанную на уважении к личности и принципе "сдержек и противовесов". Между тем именно эту промышленность представляет сейчас большая часть нашей "политической элиты", особенно ярко - коммунисты и Партия регионов, а также социал-националисты, издевательски взявшие себе название ВО "Свобода". И политэкономическая логика упорно толкает эту "элиту" в объятия России, которой пресловутые "ресурсы" позволяют (до поры до времени) успешно демодернизироваться.

В то же время значительная, если не большая часть населения, по-видимому, интуитивно склоняется к другому "вектору", и в этом наш народ, возможно, действительно несколько перерос "элиту". Хотя взгляды сторонников евроинтеграции во многом непоследовательны, ЕС все-таки больше ассоциируется с возможностями (хотя кое-кто скорее смотрит на размер пособий, которых и там скоро не будет), а ТС - с патернализмом и консервацией "совка". Неслучайно большинство на Майдане составляют студенты, так же, как в 1990-м, когда на кону были тоже возможности, а не подачки. Беда только в том, что их в десятки, если не в сотни раз меньше, чем было девять лет назад. Так что все будет, скорее всего, определяться раскладами внутри "элиты", как в период краха СССР. В то же время сейчас у руля стоят люди, куда менее адекватные и мудрые, чем даже коммунистическая номенклатура времен "революции на граните" во главе с Кравчуком. Впрочем, должна же историческая закономерность как-то проявиться! Вопрос только в том, на нашем ли веку…