ЗВЕЗДА И СМЕРТЬ ДОКТОРА КЕЛЛИ

Кризис, который сегодня переживает правительство Тони Блэра, обещает стать самым затяжным и глубоким за все шесть лет правления лейбористов. Британское общество все еще пытается получить ответ премьер-министра на вопрос — было ли вообще у Саддама Хусейна оружие массового поражения, в наличии которого премьер убеждал своих земляков и в поисках которого страна вступила в войну против Ирака. Оружие пока не найдено, ответы также не даны. Зато добавилось потерь — на прошлой неделе покончил жизнь самоубийством советник Министерства обороны, эксперт по биологическому оружию. Полагают, он стал жертвой войны: между правительством и Би-би-си.

17 июля британский премьер-министр прилетел с визитом в США. В течение 30-минутной речи Тони Блэра американские конгрессмены и сенаторы аплодировали 35 раз, из них 17 раз — стоя. Такого приема британский премьер, на родине привыкший в основном к «терзаниям» в парламенте да к нападкам журналистов, явно не ожидал. Он был тронут. За всю историю двусторонних отношений он стал всего лишь четвертым лидером Великобритании, удостоенным чести выступить на объединенной сессии Конгресса США. В свое время к Конгрессу трижды обращался Уинстон Черчилль, после него лейбористский премьер Клемент Аттли и в 1985 году Маргарет Тэтчер (ей, оказывается, аплодировали всего 24 раза). И вот наконец он — Тони Блэр — дважды премьер, великолепный оратор и главное — самый близкий и самый стратегический союзник великих Штатов, который поддержал их в самую трудную минуту и, презрев угрозу собственному политическому будущему, отправился вместе с президентом Бушем-младшим на войну с Саддамом Хусейном. Как было не выразить ему за это искреннюю благодарность? Да, продолжительные овации более чем пяти сотен высших американских политиков впечатлили даже тех в Альбионе, кто считает Блэра опасным демагогом, то есть консерваторов.

Так успешно начатый заграничный вояж британского премьера был омрачен уже через несколько часов: по пути из Вашингтона в Токио на борт самолета пришла новость из Лондона об исчезновении доктора Дэвида Келли, советника Министерства обороны. Через несколько часов его тело было найдено в лесу графства Оксфордшир, недалеко от его дома в деревне.

К моменту своей смерти доктор Келли стал уже довольно известным человеком в стране. Начиная с 9 июля, когда Министерство обороны назвало его источником утечки информации, которую он предоставил журналисту Би-би-си Эндрю Гиллигану, его фотопортреты не сходили с газетных страниц. Дэвид Келли вдруг оказался в центре словесной войны между журналистами и чиновниками.

Смерть микробиолога — это, по сути, лишь звено в длинной и на сегодня «успешно» запутанной цепи событий, которые начались еще задолго до войны в Ираке. А именно — весной прошлого года, когда британские спецслужбы приступили к подготовке так называемого «досье по Ираку». Документ должен был обосновать реальность угрозы, исходящей от режима Саддама, — иными словами, доказать наличие в Ираке оружия массового поражения (ОМП). В «спецгруппу» по написанию был приглашен Дэвид Келли, эксперт по биологическому оружию, советник Министерства обороны Британии. К сентябрю 2002 года первое досье по Ираку было готово. Оно же впоследствии явилось идеологической основой будущей войны. Можно вспомнить еще второе досье по Ираку, опубликованное в феврале и ставшее позорным фиаско для правительства: документ был практически скопирован с дипломной работы американского студента, написанной по материалам первой войны в Заливе. Тем не менее в марте началась война.

В ходе военных действий на территории Ирака, несмотря на все старания американской и британской спецслужб, ОМП найти не удалось. В Британии стали раздаваться голоса о том, что правительство Тони Блэра ввело в заблуждение и парламент, и граждан страны относительно угрозы, исходящей от военных арсеналов Саддама. В частности, Робин Кук, бывший министром иностранных дел еще в первом составе кабинета Блэра и подавший в отставку в знак протеста против войны в Ираке, заявил, что общественности перед началом войны предоставили необъективную и фильтрованную информацию.

В мае оппозиция стала требовать независимого расследования. Во время парламентских дебатов Тони Блэр отвергал все обвинения и заверял, что никаких попыток приукрасить данные разведки его министры не предпринимали. Вот тогда удар по правительству нанес корреспондент Би-би-си Эндрю Гиллиган. В своих репортажах, ссылаясь на анонимные источники в спеслужбах, он утверждал, что в «досье по Ираку» имелась искаженная информация, которая преувеличивала опасность угрозы, исходящей от режима Саддама, особенно в части создания и хранения Ираком оружия массового поражения.

Приступ ярости у правительственных чиновников вызвало опровержение главной «изюминки» досье — пункта, в котором утверждалось, что иракская армия способна в течение 45 минут развернуть и подготовить к удару химическое и биологическое оружие. А ведь именно этот аргумент стал решающим при голосовании «за войну» в палате общин. Гиллиган же осмелился цитировать слова своего источника о том, что досье, составленное спецслужбами, за неделю до публикации было отредактировано и «приукрашено» правительством, а тезис о «45 минутах» вообще был приписан вопреки мнению экспертов.

Тогда Алистар Кэмпбелл, руководитель пресс-службы премьера, потребовал от Би-би-си публичных извинений, заодно обвинив компанию в плохом и предвзятом освещении военных действий в Ираке. Корпорация извиняться отказалась. И потребовала извинений от Кэмпбелла. Война слов перешла в открытый формат. Очень хочется напомнить, что выступить против правительства позволила себе именитая Би-би-си, крупнейшая национальная телерадиокомпания страны. Созданная в 1927 году, Британская радиовещательная корпорация лишь частично является государственной, а финансируется за счет специального телевизионного налога, обязательного для каждой семьи. Она свободна от рекламы и хочет быть независимой от мнения любого правительства. И еще интересная деталь: руководство корпорации полностью на стороне своего журналиста, корреспондента по вопросам обороны Эндрю Гиллигана, и заявляет, что не сомневается в правдивости его слов.

В течение июня скандал не утихал. От Блэра опять требовали аргументировать войну и опровергнуть недоказанное досье. От Би-би-си требовали назвать источник в Министерстве обороны. Пока стороны накаляли эфирное время словами обвинений, министерство заявило, что один из его сотрудников признался в несанкционированных контактах с журналистом Гиллиганом. Это был доктор Келли, который через неделю, 15 июля, добровольно предстал перед членами комитета по международным делам палаты общин. Заседание комитета транслировалось в прямом эфире. Парламентарии спрашивали — ученый отвечал. Через два дня Келли ушел из дома на прогулку в ближайший лес и не вернулся. На следующий день полиция обнаружила тело. Смерть наступила в результате потери крови из разрезанных вен на левом запястье. Рядом с телом находился нож и сильнодействующее обезболивающее средство.

Смерть доктора Келли во многом остается загадкой. Почти все его друзья говорят о том, что происшедшее явно не сочетается с его характером, с его отношением к жизни. Однако на сегодня версия самоубийства единственная.

Когда доктор Келли умер, все бросились вспоминать заседание парламентского комитета и неудобные вопросы, которые там задавались порой в довольно агрессивной манере. Все это пытались привязать к душевному состоянию ученого. Однако, как говорят друзья, Дэвид Келли был не из робкого десятка, ему уже приходилось ранее бывать на подобных заседаниях и отвечать на вопросы с пристрастием, он был не только ученым, но и опытным бюрократом, и вообще, в его жизни бывали гораздо более жесткие моменты.

В узком кругу мировых экспертов по биологическому оружию микробиолог Дэвид Келли стоял на одной из высших ступенек профессионального рейтинга. Будучи старшим советником по биологическому оружию комиссии инспекторов ООН Unscom, он с 1991-го по 1998 год 37 раз посещал Ирак, работая там в условиях конфронтации и надзора. В 1984—1992 гг. Келли возглавлял секретную правительственную лабораторию микробиологии.

В 1989-м британская спецслужба МI6 предложила ему допросить русского перебежчика доктора Владимира Пасечника, директора по науке одной из самых секретных советских биологических лабораторий в Западной Сибири. Через некоторое время доктор Келли возглавил секретный визит британских и американских ученых в эту сибирскую лабораторию, где они обнаружили доказательства испытания Советским Союзом вируса сибирской язвы. Этот визит и показания перебежчика заставили Британию и США создать в 1992 году секретный (в конце концов провалившийся) проект по инспектированию программы биологического оружия бывшего СССР — правительство Ельцина отказалось раскрыть содержание проводившихся экспериментов.

Кстати, Дэвид Келли был известен как один из самых непримиримых «ястребов» среди инспекторов ООН в Ираке. Однако в последние годы он изменил свои взгляды, по мнению коллег потому, что следы оружия массового поражения в Ираке так и не были найдены. А доктор Келли был честным ученым и, говорят, очень дорожил своей репутацией.

Когда заходит речь о показаниях доктора Келли на парламентском комитете, никто не сомневается в его честных ответах. Комитет в своем заявлении практически поддержал ученого и отметил, что Министерство обороны оказывало на него безосновательное давление. Отвечая на вопросы парламентариев, доктор Келли дал четко понять, что тезис о «45 минутах» ему не принадлежит, что он не упоминал имя Кэмпбелла во время встречи с Гиллиганом и что, исходя из обнародованной журналистом информации, не считает себя единственным его источником.

Через два дня после смерти Келли пресс-служба Би-би-си сделала заявление: Дэвид Келли был единственным источником, который поставлял информацию Гиллигану. И что журналист очень «аккуратно и правильно» интерпретировал слова доктора Келли. Ситуация зашла в логический тупик: или приходится сомневаться в правдивости доктора Келли, или журналист сам придумал и «приписал» ученому мнение по поводу «45 минут», или теория эта принадлежала иному источнику, авторство которого журналист не намерен открывать. Ясно одно: о чем именно говорили журналист и ученый на встрече в гостиничном холле в центре Лондона, уже никто не узнает, ведь магнитофонной записи разговора не существует, есть лишь версия в «интерпретации» Эндрю Гиллигана.

«Какой урок вы вынесли из этих событий? — спросил доктора Келли глава парламентского комитета в конце заседания. Келли нервно засмеялся: «Никогда не встречаться с журналистами».

Так или иначе, а после смерти доктора Келли общественное мнение одинаково подозрительно настроено как в отношении Би-би-си, так и против Министерства обороны: в пропорции 60 к 40 соответственно. И правительство, и корпорацию обвиняют в том, что они сделали Келли заложником в своей не совсем и не всегда честной игре и что если бы Би-би-си обнародовало имя Келли раньше, а министерство не искало бы так упорно утечку, обстоятельства могли сложиться иначе.

Ровно через неделю британский премьер возвратился на родину. Без сомнения можно сказать, что овации его тут не ожидают, вряд ли будут даже жидкие хлопки. Скандал, судя по всему, будет набирать новые обороты. Находясь на Дальнем Востоке, Тони Блэр назвал смерть ученого «ужасной трагедией» и попросил политиков и журналистов на некоторое время воздержаться от сенсаций и расследований. От себя лично премьер пообещал полное сотрудничество с независимым расследованием, которое Министерство обороны назначило сразу после трагического известия. Расследование возглавил 72-летний лорд Хаттон, который, ожидается, будет принимать решения единолично и никому не намерен подчиняться.

Сколько времени займет расследование, пока никто не знает. Хотя что, собственно, оно изменит? Война в Ираке была развязана, конца ее партизанского продолжения не видать, оружие массового поражения не найдено, Саддам пока жив. А доктор Келли уже мертв. Но может быть, лорду Хаттону действительно удастся найти, а затем и озвучить правду — как о правительстве, так и о Би-би-си, и, может быть, даже о том, почему умер доктор Келли.