Выбор в пользу статус-кво

Завтра Приднестровью в очередной раз предстоит подтвердить неизменность курса на «независимость с возможным дальнейшим вхождением в Россию». То, что было одобрено несколько месяцев назад на референдуме, должно быть подкреплено переизбранием на главный пост в республике Игоря Смирнова, олицетворяющего этот самый курс на протяжении трех президентских сроков.

Чем отличаются нынешние президентские выборы от предыдущих? В первую очередь тем, что в который раз в успешно разыгранной пьесе «экономическая блокада республики» лишь Молдова исполняет прежнюю роль — эдакого агрессивного соседа, который то и дело норовит переоформить на себя лакомые куски приднестровской промышленности и очернить демократически продвинутое Приднестровье с трибун международных организаций. Другой сосед — Украина — за эти пять лет успела перевоплотиться из адвоката дружественного Приднестровья в организатора блокады и главного союзника той самой Молдовы. И наконец, «предавшая» в 2001 году Смирнова Россия сегодня является главным защитником Тирасполя и его ключевым спонсором.

Сегодня даже не верится, что пять лет назад российские власти были отнюдь не на стороне Игоря Николаевича Смирнова. Помню, какими беспомощными в те дни выглядели представители приднестровского режима, просмотрев обширный сюжет на главном российском канале, в котором детально рассказывалось о производстве разных видов вооружения на внешне мирных приднестровских предприятиях. И как болезненно реагировали на то, что Россия открыто поддерживала не главного реаниматора Советского Союза в отдельно взятом «осколке империи», а экс-мэра Бендер... И не сказала свое веское слово, когда за три месяца до праздника волеизъявления Молдова ввела новые таможенные печати (что уже тогда было расценено как экономическая блокада региона), а напротив — всячески поддерживала новоизбранного президента Молдовы Владимира Воронина, утверждавшего, что не будь его, танки НАТО стояли бы под Курском.

Если же говорить о самих кандидатах, то создается впечатление, что в 2001 году у Смирнова были более достойные соперники. На сей раз единственный кандидат, имевший альтернативный взгляд на происходящее в республике, даже не был зарегистрирован. ЦИК объяснил свой отказ тем, что главный редактор «Новой газеты» Андрей Сафонов подал «неимоверное количество фальшивых подписей». История с Сафоновым продемонстрировала: на этот раз в выборах могут участвовать только кандидаты, полностью разделяющие общепринятое в Тирасполе видение «действенности демократических институтов государства» (что, собственно, Игорь Николаевич намеревается подтвердить на завтрашних выборах), чья популярность равна нескольким процентам, а сами они никогда не олицетворяли ту или иную политическую силу.

Скажем, вместо 30-летнего лидера Партии коммунистов Приднестровья Олега Хоржана баллотируется редактор партийной газеты Надежда Бондаренко, а наиболее многочисленное в парламенте движение «Обновление» (политическое детище компании «Шериф») представляет отнюдь не спикер парламента 37-летний Евгений Шевчук, а заведомо непроходной Петр Томайлы. И с чего это вдруг в некоторых столицах мира уверовали, что Шевчук способен стать альтернативой Смирнова, еще накануне референдума поведавшего своим «соотечественникам», что останется президентом, пока Приднестровье не признают независимым?

Но вот парадокс: несмотря на отсутствие реальных соперников и фактическое одобрение курса Смирнова на референдуме, Игорю Николаевичу до последнего дня приходилось объяснять жителям мятежного края, что под его чутким руководством уже ведется «работа по реализации народного выбора», «начинает решаться вопрос разблокирования республики», «за рубежом уже все осознали неэффективность блокадных мер против Приднестровья, поняла это и Украина», а все «граждане России в Приднестровье будут получать российскую пенсию». То, что, собственно, говорилось и до референдума и уже тогда вызывало некоторый скепсис у определенной части населения. Однако между плебисцитом и выборами прошло несколько месяцев, а анонсируемых Смирновым и К° благ вроде сиюминутной отмены «блокады», рассмотрения вопроса о независимости Приднестровья в Госдуме и неиссякаемых финансовых потоках с берегов Москвы-реки так и не наблюдается. Да, россияне продолжают выделять ежемесячную помощь в 10 млн. долл., однако ее хватает лишь на то, чтобы держаться на плаву, а российские собратья ведут себя так, будто это совсем не они вдохновляли приднестровских коллег на проведение всенародного опроса, помогали формулировать вопросы и в разговорах с украинскими коллегами иронично замечали: «Ну как мы можем проигнорировать глас народа — это же недемократично!».

Более того, некоторые кремлевские стратеги вновь заговорили о реанимации плана Козака — его новая версия должна устроить не только стороны конфликта, но и западных партнеров, задействованных в переговорный процесс. Для тех, кто успел подзабыть содержание нашумевшего три года назад документа, напомним, что он не имеет ничего общего ни с предоставлением Приднестровью независимости, ни с его возможным вхождением в состав России. Речь идет об одном государстве на берегах Днестра.

На данный момент приднестровцам приходится довольствоваться разве что тем, что в заявлениях российского МИДа Игорь Смирнов начал фигурировать как «президент Приднестровья», а не его «лидер».

Второй момент. Несмотря на то что в окружении Виктора Януковича время от времени звучат голоса в пользу «коррекции» нынешнего порядка пересечения границы, его правительство так и не прислушалось к словам Игоря Смирнова, то и дело призывающего защитить приднестровских соотечественников. Скорее всего, тираспольским власть имущим уже не следует на это рассчитывать. Во-первых, этот вопрос не является на сегодняшний день серьезным раздражителем в украинско-российских отношениях. Во-вторых, дистанцировавшись от скорейшего обретения Украиной Плана действий относительно членства в НАТО, Янукович пытается всячески демонстрировать серьезность намерений в вопросе интеграции Киева в ЕС. А приверженность Украины нынешнему порядку пересечения украинско-молдавской границы как раз и является для Евросоюза красноречивым свидетельством того, насколько искренни евроинтеграционные порывы украинского правительства. Еэсовцы не раз давали понять это как Виктору Федоровичу лично, так и его советникам.

Пока что наших европейских партнеров может насторожить разве что распоряжение Кабинета министров от 29 ноября 2006 года (№ 591-p), согласно которому была создана межведомственная комиссия по вопросам обеспечения реализации международных договоренностей относительно урегулирования ситуации в Приднестровском регионе РМ. Ее почему-то возглавил вице-премьер Андрей Клюев... Спецпредставитель Украины по приднестровскому урегулированию Андрей Веселовский стал его замом. Стоит ли удивляться, если в ближайшее время замминистра иностранных дел предпочтет приднестровскому направлению работу в одном из украинских посольств?

Третий момент, который никак не может придать уверенности приднестровскому режиму, состоит в том, что молдавское руководство, озадаченное винным эмбарго и нависшей ценой на газ в 230 долларов, всерьез занялось реабилитацией своего честного имени в глазах Кремля. Всерьез настолько, что, по некоторым данным, даже готово обменять План Ющенко по приднестровскому конфликту на некий новый документ, основой которого могло быть стать совместное заявление президентов Ющенко и Путина от 15 декабря 2005 года. И всерьез настолько, что молдавская сторона даже не удосужилась ознакомить украинских партнеров с разработанным ею пакетным подходом по приднестровскому урегулированию, оперативно направленным в российскую столицу. Возможно, что молдаване приняли во внимание слова
В.Януковича, заявившего после визита в Москву: «Мы договорились с Россией, что будем занимать совместную позицию относительно решения этого конфликта». Зачем им теперь тратить время еще и на консультации с Киевом?

Понятно, что в столь деликатной ситуации приднестровцам ничего не остается, как найти некий предлог, который бы формально не позволял им сесть за стол с молдавской стороной и тем самым реанимировать переговорный процесс в формате 5+2. Таким предлогом стал документ под названием транзитный протокол, о котором «ЗН» ранее уже писало.

Пока приднестровцев в их стремлении заключить такой протокол поддерживает лишь Россия — самый активный участник приватизационных процессов в регионе. Представители США и ЕС считают, что нынешний режим и без того работает эффективно. На самом деле, это не совсем отвечает действительности уже потому, что, по имеющейся информации, со стороны молдавских властей наблюдается избирательный подход к регистрации приднестровских предприятий в Кишиневе — факт, который никак не согласуется с ранее взятыми Молдовой обязательствами. Проблемы имеются даже у таких ключевых предприятий Приднестровья, как Молдавский металлургический завод (ММЗ) и «Тиротекс», результатов «приватизации» которых Кишинев не признает. Молдавским властям ничего не стоит замкнуть на себе весь цикл работы ММЗ или лишить «Тиротекс» права пользоваться преференционными сертификатами происхождения для торговли с ЕС. Ничего, что именно на это предприятие приходится преимущественная доля молдавской квоты на реализацию на территории Евросоюза текстильной продукции.

Другой проблемный вопрос — уровень контрабанды на так называемой внутренней границе между Молдовой и Приднестровьем, несколько выпавшей из поля зрения Европейской миссии помощи на границе (EUBAM). За все годы приднестровской «независимости» дельцы с обеих сторон Днестра в совершенстве овладели отличиями в таможенном и налоговом законодательстве Молдовы и Приднестровья, выстроив на этом множество контрабандных схем — начиная от поставок продовольственных товаров (из Украины через Приднестровье в Молдову и обратно в Украину) и заканчивая дорогими автомобилями. Внутренняя граница Республики Молдова сегодня — доказательство того, что между ее двумя берегами гораздо больше общего, чем может показаться из выступлений Воронина и Смирнова…