ВОЙНА В ИРАКЕ И МИР ПОСЛЕ НЕЕ

Вот она — война третьего тысячелетия. Объявлена громко и заранее, открыто планируется, настойчиво рекламируется, всесторонне обсуждается. Мы не только имеем возможность наблюдать за этим процессом, — нас настойчиво приглашают определиться и стать соучастниками. Приглашают и «ястребы» и «голуби», чтобы усилить свои позиции во всемирной дискуссии. Приглашают и те, кому все равно, но кто рассчитывает использовать ситуацию в своих локальных интересах. Но, главное, на приглашение действительно следует откликнуться, ведь речь идет ни больше ни меньше, как о концентрации и обострении основных противоречий мирового развития, а, кроме того, почти по-толстовски, — о борьбе нравственных начал, здравого смысла и конкретных прагматических расчетов. Здесь нельзя остаться в стороне. Ставшее нормой, а значит, самое простое, осуждение войны или же «продвинутая», требующая серьезной аргументации и даже некоторой смелости ее поддержка, тоже не являются четкой позицией. Ведь определяться следует не в отношении вооруженного столкновения, «горячей фазы конфликта», а по комплексу сложнейших, во многом новых глобальных явлений, так или иначе затрагивающих каждого.

Для тех, кто склонен не вдаваться в тонкости, но стремится схватить суть вопроса, отношение к войне сводится к жигловско-шараповской дилемме: «вор должен сидеть в тюрьме» (позиция США и Великобритании) и «это будет не закон, а кистень» (позиция Германии, Франции и других). Однако никуда не деться от того, что закон (международное право) несовершенен, суд (ООН) консервативен и неповоротлив, современные жигловы и шараповы не только представляют особое видение общемировых интересов, но и защищают свои собственные. Вор (хусейновский Ирак) на самом деле далеко не карманник, а обуздать его, когда разговоры не действуют, вообще некому, если только не найдутся добровольцы без удостоверения и, таким образом, не имеющие права на применение силы.

В такой запутанной ситуации поневоле пойдешь на поводу у собственных эмоций. И если встать на сторону слабого желающих немного, — уж очень одиозен этот Саддам Хусейн, разоривший и зомбировавший одну из самых цивилизованных арабских наций, то тем труднее приходится сильному. Антиамериканизм становится отличительной чертой мира, в котором доминируют американцы. И в этом много как должного, так и несправедливого. Интересы США на международной арене объективно наиболее широки и разнообразны, а главное — они не только «количественно», но в известной мере и «качественно» отличаются от интересов большинства других государств. Кроме того, равенство в правах, являясь аксиомой, ничуть не приближает к равенству возможностей и ответственности. Это сказывается на партнерских отношениях, тем более в случаях реального конфликта интересов. Мир не гарантирован от совмещения благородной цели борьбы с терроризмом с целями более чем приземленными — усиления позиций в конкурентной борьбе, установления контроля над отдельными регионами и сегментами мировой экономики. Для оценки действий государств важно справиться с такой сложной задачей, как отделение объективных обстоятельств от стремления создать себе искусственные преимущества и сознательное игнорирование интересов партнеров.

Все эти сложности наполняют формат классических межгосударственных отношений. А ведь есть и другой аспект: цивилизация против международного терроризма, мировое демократическое сообщество против милитаризованных диктаторских режимов. Научно-техническая революция формирует новые реальности, в том числе очень опасные. Мощные средства разрушения все чаще попадают в руки тех, кто готов разрушать. Обеспечение мира и стабильности требует все больших совместных усилий и ответственности на национальном уровне. Национальный суверенитет не может более служить прикрытием для агрессивных приготовлений. Однако очевидно, что реакция на терроризм порождает проблемы не менее сложные и, пожалуй, более противоречивые, чем сам терроризм. Повышенное внимание к проблемам безопасности уже привело к принятию ряда законов, ограничивающих права и свободы граждан даже в наиболее развитых демократиях. Почти повсюду наблюдается активизация деятельности силовых структур, которая в условиях авторитаризма преимущественно направляется против законопослушных граждан и политических противников.

Все это не похоже на прогноз, обещанный в названии статьи. Он же заключается в том, что в главном будет то, что есть. Конечно же, следует ожидать колебания цен на нефть, изменения географии торговли оружием, конкуренции за участие в восстановлении Ирака… Главные проблемы не в войне, и они не могут быть решены в результате пацифистских усилий. Война не изменит сущности мира, она сама является его органической частью. Только ряд затронутых проблем, видных сейчас специалистам, проявятся более рельефно. Приблизимся ли мы к их решению?