ОБЩЕСТВО БЛАГА: ДЛЯ ВСЕХ ЛИ ОНО ВОЗМОЖНО?

Одна из сложнейших проблем мирового развития — безусловно, противоречивость последствий интернационализации. Этот процесс углубляется, и все настойчивее возникает вопрос роли внешних факторов национального развития. Ведь объективный рост взаимозависимости, на который прежде всего реагируют, является всего лишь формой, тогда как первым делом следует уделить внимание содержанию того нового, что дает каждому государству, в конце концов, каждому из нас, принадлежность к мировой цивилизации. Несомненно, наибольшую ценность имеют гуманистические идеи и положительный опыт преуспевающих стран.

Подобный обобщенный опыт и такие идеи стали подоплекой и основным содержанием одной из известнейших книг всемирно признанного американского экономиста Джона Кеннета Гэлбрейта «Общество блага. Пора гуманности». В 2003 году издательство «Скарби» подготовило украинский перевод книги. Следовательно, она стала доступной широкому кругу наших читателей. Станут ли так же доступными, тем более понятными и близкими для них идеи, оценки и рекомендации Джона Гэлбрейта и имеются ли основания считать их пригодными для практического применения в нашей стране?

Очевидно, существуют две группы проблем. Первая касается нашей собственной способности прислушиваться к советам постороннего наблюдателя, гармонизировать задачи национального возрождения с тенденциями мирового развития. Вторая связана с объективной возможностью универсализировать основы экономического и общественно-политического строя стран различной цивилизационной принадлежности и уровня развития.

Среди украинских политиков распространен ошибочный взгляд на условия сотрудничества, выдвигаемые высокоразвитыми странами к новым восточноевропейским партнерам, как в первую очередь на искусственное создание правительств, проявление эгоизма богатых, стремление диктовать собственные правила игры и осуществлять экспансию. Похожее отношение к процессам глобализации и интернационализации вообще, за которыми не признают его объективную природу как результат развития международного сообщества. Высокоразвитые государства олицетворяют и наиболее полно используют эти процессы, но и сами не способны быть вне их. И еще один «упрямый факт»: тесные европейские межгосударственные отношения, осуществляемые по определенным стандартам, создают ситуацию принуждения к развитию, в которой неструктурированное, нединамичное общество и неэффективное государство чувствуют себя неуверенно и скорее стремятся, в который раз в истории, искать отдельный путь.

Тенденции мирового развития предусматривают несколько иное. Фактически происходит универсализация значительной части национальных интересов. Согласование национальной внешнеполитической стратегии с международными факторами становится не просто нормой, а и формой прагматизма. В плане более общем современная международная ситуация, с одной стороны, предоставляет шанс построить эффективную политическую систему, и шансом этим нужно суметь воспользоваться, а с другой — все четче очерчивает требования, касающиеся определенного уровня демократичности и (или) прозрачности и предсказуемости.

Кажется, именно ввиду этих обстоятельств Гэлбрейт, обобщая опыт преуспевающих государств и соблюдая принципы рациональности и осуществимости, предлагает усовершенствовать западную модель общественной организации, совмещая преимущества либерализма и социальной демократии: «В обществе блага все граждане должны иметь личную свободу, базовый уровень благосостояния, расовое и этническое равенство и возможность достичь достойного уровня жизни».

«Общество блага не стремится к равенству в экономическом понимании; такая цель — невыполнима, да и нежелательна для общества». Но вместе с тем нужно «различать социально разрешенные и полезные для него способы обогащения — и обогащения за счет сообщества».

Глобальные процессы все плотнее пересекаются с базовыми аспектами внутреннего развития отдельных стран, быстро расширяют и углубляют свое влияние на него. Для развитых государств (наций) этот процесс является естественным (хотя и сложным), тогда как для остальных в лучшем случае — противоречивым, а преимущественно — болезненным или даже разрушительным. Речь идет не об экономическом развитии как таковом, тем более не об уровне доходов на душу населения, а прежде всего об общественно-политическом развитии нации и гражданских качествах населения определенной страны. Указанные параметры национального развития — ключевые для определения потенциала национальной успешности и возможностей участвовать в интернациональных процессах. Вполне вероятно, что многим нациям, задержавшимся в своем развитии, не хватает исторического времени для повторения классического пути становления и консолидации. А развитие вдогонку — это не только и не столько технологические заимствования, а прежде всего внедрение современных норм организации общественно-политической жизни.

Большинство исследователей в общем соглашаются, что нужно различать глобализацию как закономерный этап мирового развития, связанный с новыми техническими возможностями коммуникации, интенсификацией наднациональных процессов, потребностью координировать усилия в решении мировых проблем, и как глобальные влияния транснациональных корпораций и попытки отдельных государств, главным образом США, продвигать наработанные ими ценности в качестве универсальных. Оба проявления глобализации ставят в повестку дня вопрос интенсификации диалога обществ, расширение взаимопонимания и развитие взаимодействия между ними. Универсализация базовых ценностей и принципов давно признана неотложной потребностью. ООН как их носитель и защитник — не имеет альтернативы. То, что получило название неолиберализма, фактически является детализацией этих принципов и их переводом в практическую плоскость. Единственное существенное, но органическое приложение — открытость. И именно попытки внедрять указанные принципы на практике порождают не только сопротивление со стороны тех, кто становится их объектом, но и спора среди тех, кто по-разному очерчивает пределы давления и фактической готовности к преобразованиям.

Ценность исследования американского экономиста заключается именно в попытке выйти за пределы противоречивой идеи прямого «экспорта демократии», предложить более широкое видение взаимодействия национальных и наднациональных факторов: «Имеется опасение, что интернационализация экономической жизни поставит под угрозу систему социального обеспечения нации-государства. А также ее культурную и социальную своеобразность, раскрытие национальных особенностей, сопротивления ее патриотизму, который считают самым первым, почти священным долгом». Гомогенность мирового сообщества совершенно недостижима. Прежде всего это проявляется в принципиальной непреодолимости разрыва между уровнями развития и логикой отношений между высокоразвитым мировым центром и периферией. Нельзя игнорировать стремление к сохранению цивилизационной самобытности и отвергать объективную подоплеку борьбы за ресурсы. Но и здесь демократия и гуманность ставят свои требования. Мощные государства не имеют права на искусственные привилегии и должны взять на себя значительную часть ответственности за преодоление острых разногласий глобального развития. «Общество блага не может позволить себе быть отождествленным лишь с нацией-государством; оно должно признавать и поддерживать более крупные международные силы, которым отдельная страна подчиняется. Это не дело выбора, а современный императив».

Действительно, в какой мере каждая отдельная цивилизация способна к модернизации и каковы разновидности этого процесса? В какой мере возможны в их формате развитие личности и самоорганизация общества, способны ли они выработать свои формы эффективного негосударственного представительства в мировых отношениях, каков собственный резерв для развития в современных условиях и конкурентоспособности они имеют? Феномен Японии, Южной Кореи, новых индустриальных стран Юго-Восточной Азии не является убедительным примером унификации, если иметь в виду именно общественно-политическое развитие.

Для переходных обществ с их исключительной восприимчивостью к внешним влияниям и остротой проблем внутренних преобразований выбор модели реформ и выбор внешнеполитических приоритетов тесно связаны. Это обусловлено и общей тенденцией интернационализации, уплотнением не только экономического, но и общественно-политического пространства. Остается все меньше возможностей для параллельного существования и автономного развития культур, вместе с тем формируются качественно новые условия для общего развития. В регионах интенсивных интеграционных процессов любые формы автаркии, изоляционизма стали практически невозможны, по крайней мере — несовместимы с национальным процветанием.

Интернационализация уплотняет и усложняет международное взаимодействие, создает одновременно и дополнительные выгоды сотрудничества, и новые факторы риска, минимизирует искусственные ограничения, но и значительно поднимает планку неформальных условий для удачного партнерства и обеспечения национальных интересов. Как никогда важными для определения международного положения и международной роли государства становятся ее достижения в демократизации внутренней жизни, утверждении верховенства права, создании эффективной экономики и социальной сферы. Эти показатели выполняют роль пропуска в цивилизованное международное сообщество и каждый раз все заметнее превосходят по весомости традиционные геополитические параметры в определении места страны в глобальной и региональной системе. Вместе с тем демократизация внутренней жизни все чаще становится предпосылкой адекватного формулирования и эффективной защиты национальных интересов.

В нашей стране за годы независимости состоялся переход от скрытого и в общем не очень значительного неравенства к ситуации полного разрыва между качеством жизни и обеспеченностью прав узкого слоя олигархов и большинства обедневшего населения. А официальная пропаганда пытается всячески обосновать объективную обусловленность случившегося. По этому поводу Гэлбрейт замечает: «Привилегированное положение — сама его природа это диктует — выдвигает собственное политическое оправдание своего существования и часто такую экономическую и общественную доктрину, которая лучше всего его поддерживает». Цивилизованные общества нашли средства для борьбы с этим явлением. «Пусть образуется коалиция небезразличных, сочувствующих и тех, кто сейчас оказался вне политической системы, — и для общества блага появится ясная и вполне реальная перспектива. Богатые останутся богатыми, имеющие комфорт будут иметь его, но бедные станут частью политической системы. Об их нуждах услышат, как и об иных намерениях общества блага. К ним будут прислушиваться претенденты на государственные должности. Их голоса будут достигать цели».

Построить общество блага — идеалистический проект. Тем не менее некоторые важные его детали проглядываются в тенденциях эволюции наиболее развитых демократий. «Главное условие для достижения общества блага — усовершенствование демократического волеизъявления; демократия должна быть настоящей, всеобъемлющей». Это заключение следовало бы подтвердить и нашей национальной практикой. И для того имеется реальная возможность, ведь, как утверждает и сам Джон Кеннет Гэлбрейт, «люди естеством ощущают правду».