ВОСТОЧНАЯ ЕВРОПА: В ЧЕМ ПРИЧИНА НЕСТАБИЛЬНОСТИ

Дейтонский компромисс, временно прекративший войну в Боснии, и поражение легендарного лидера «Солидарности» Леха Валенсы на президентских выборах в Польше завершают определенный исторический цикл в восточной части Европы, который продолжался 15 лет.

Начавшись с крупных рабочих забастовок в Гданьске и найдя свое продолжение с 1985 года в «перестройке» Михаила Горбачева в Советском Союзе, этот период охарактеризовался на первом этапе крахом всех европейских коммунистических режимов. Ничто не могло спасти их: ни объявление военного положения в Польше генералом Ярузельским, ни присутствие войск Варшавского Договора в Чехословакии, ни существование грозных полицейских машин в Восточной Германии, Румынии и в других странах. Во имя идеалов свободы подавляющее большинство граждан отвергло систему, которая терпела экономический крах и при которой бедность была всеобщей. Берлинская стена рухнула, а в конце концов развалился в декабре 1991 года и сам Советский Союз. Коммунистические партии, сметенные «тихими мятежами», казалось, были окончательно выброшены на свалку истории, в то время, как некоторые университетские деятели на Западе проводили без колебаний параллель между их доктриной и доктриной нацизма.

На втором этапе на обломках этих режимов и в то время, как на Балканах и на Кавказе начались взрывы агрессивного национализма, была - во всяком случае, формально - восстановлена демократия. Одновременно в экономической области повсюду с энтузиазмом были приняты ультралиберальные тезисы и «политика стабилизации», за которую ратовали Международный валютный фонд и Всемирный банк.

Польша уже с 1990 года подверглась по инициативе Лешека Бальцеровича, тогдашнего министра финансов, жестокой «шоковой терапии», спровоцировавшей подлинный социальный катаклизм. Во имя жесткой бюджетной экономии государство внезапно отказалось от финансирования здравоохранения, социальной сферы, жилищного строительства и образования. Иллюзии, порожденные возвратом к демократии, сменились нищетой, ставшей массовым явлением. Спад производства, снижение доходов и потребления превысили эти показатели времен Великой депрессии 1929-1933 годов. «Скачок в рынок, - пишет один из основателей «Солидарности» Кароль Модзелевский, - весьма напоминает прыжок в бассейн, в который еще не налили воду».

Не успев оправиться от жестокого удара, 15 процентов поляков оказались в один прекрасный день безработными и 40 процентов скатились ниже порога бедности. В то же время небольшое меньшинство обогащалось, подчас с головокружительной быстротой. Горечь, разочарование и растерянность охватывали население, которое так надеялось на новые времена, а теперь убеждалось, что правительства, вышедшие из профсоюза «Солидарность», делают ставку только на «невидимую руку рынка».

Постепенно им надоели также речи и выступления, в которых во имя неолиберальной догмы полностью перечеркивался систематически изображавшейся лишь в негативном свете период с 1945-го по 1989 год. Конечно, никто не испытывает ностальгии по отсутствию свобод, очередям, пустым магазинам или продовольственным талонам, но миллионы жертв «шоковой терапии» в состоянии оценить, что они потеряли: гарантированную заработную плату, бесплатные образование и медицинское обслуживание, низкую квартплату, детские сады, ясли и летние лагеря отдыха. Этот, пусть и минимальный, уровень жизни в их глазах предпочтительнее той бедности, в которую их ввергли политические перемены.

Хотя в общей массе они остаются сторонниками рыночной экономики, все больше поляков отвергают реформирование путем разрушения и требуют активного вмешательства государства в экономику, чтобы исправить перегибы, не допускать появления чрезмерного богатства или чрезмерной бедности и обеспечить всем должный уровень социального обеспечения. И именно такую программу выдвинули объединившиеся в рядах Союза демократических левых сил (СДЛС) бывшие польские коммунистические руководители, ставшие социал-демократами. Это позволило им преодолеть остракизм, продолжавшийся всего четыре года, выиграть парламентские выборы в сентябре 1993 года и обеспечить Александеру Квасьневскому победу на президентских выборах.

Польша - не единственная страна Восточной Европы, где население отворачивается от политических сил, начавших реформы. В Литве, Венгрии, Украине, Словакии, Болгарии бывшие коммунисты добиваются сенсационных успехов на выборах.

Это произошло и в России на парламентских выборах 17 декабря. Навязывать ультралиберальную стратегию, несмотря на сопротивление народа, означает не только ослаблять демократию, но и подхлестывать самые воинственные националистические течения, которые нередко рядятся в тогу крайне правых. «Пробуждение агрессивного национализма на востоке Европы - это чаще всего лишь реакция отчаявшихся людей, - считает Кароль Модзелевский. - Обедневшие и деклассированные рабочие, технические специалисты, преподаватели ищут простые объяснения не понятному для них феномену их несчастий. И они легко находят тех - высшие слои общества, иностранцы, люди, говорящие на другом языке или исповедующие другую религию, - на кого можно возложить вину за свои разочарования».

С этой точки зрения Восточная Европа остается - до тех пор, пока не будет смягчен ультралиберальный шок, - одной из самых нестабильных и самых опасных зон в мире.