Традиции иранской демократии

Поспешно оглашая «божественную победу» М.Ахмадинежада на президентских выборах, духовный лидер Али Хаменеи нарушил традиции, тем самым в значительной мере усугубив ситуацию в Иране. Да, практически абсолютная власть в стране сосредоточена в его руках. Другие институты власти играют второстепенную роль, а потому выборы президента или членов парламента представляют собой формальность, при помощи которой существующий вот уже 30 лет после исламской революции режим периодически обновляет свою законность. Но, несмотря на всю ограниченность избирательного процесса, это все равно своеобразное демократическое проявление. Пусть выбирать нужно из нескольких кандидатов, заранее просеянных системой, однако, отстаивая это право выбора, тысячи иранцев вышли на площади Тегерана, а некоторые даже пожертвовали жизнью.

А.Хаменеи не позволил избирательной системе Ирана сыграть свою псевдокорректирующую роль, разобраться в нарушениях, если таковые были, и принять соответствующее решение. А в глазах людей он, по сути, не счел нужным оставаться духовным лидером для всех иранцев и нейтральным арбитром между двумя конфликтующими сторонами. Вместо этого он призвал лидера реформаторов Мир-Хосейна Мусави прекратить акции протеста и принять поражение на выборах. Таким образом, верховный лидер открыто поддержал М.Ахмадинежада и стал стороной конфликта вместо того, чтобы быть над ним. Его предшественник и лидер исламской революции Рухолла Хомейни открыто такого себе не позволял.

Буквально через несколько дней после выборов Хаменеи все равно пришлось идти на уступки и давать указания рассмотреть апелляции кандидатов о нарушениях. Так не лучше ли было сделать это сразу? Ведь результаты частичных пересчетов голосов вряд ли могут кардинально изменить ситуацию, но зато после этих формальных процедур слова духовного лидера не выглядели бы откровенной насмешкой.

Все это не только усилило противостояние между рефор­маторским и консервативным лагерями, но и привело к расколу среди духовенства, которое представляет основной столп действующего режима. Некоторые высшие шиитские клерикалы и великие аятоллы из священного иранского города Кум резко отрицательно высказались по отношению к Ахмадинежаду. Можно сказать, сейчас власть А.Хаменеи больше держится на подразделениях Корпуса стражей исламской революции, армии и отрядах народного ополчения «Басидж», чем аппарате духовенства. Естественно, что бывший президент Исламской Республики Али Акбар Хашеми Рафсанджани, поддержавший Мусави, сразу же решил воспользоваться этим слабым местом верховного лидера.

Политический тяжеловес и один из богатейших людей Ирана Рафсанджани одновременно является председателем Совета экспертов, в состав которого входят 86 авторитетных шиитских богословов. Этот орган имеет конституционные полномочия отстранять от власти духовного лидера и избирать нового. Видимо, решив не размениваться на мелочи президентства, Рафсанджани предпринимает попытку отправить на пенсию самого Хаменеи. В СМИ появилась информация, что бывший президент ИРИ лично направился в Кум и намерен заручиться поддержкой членов Совета экспертов для создания так называемого Совета коллективного управления на смену власти духовного лидера. Как бы подчеркивая исключительную влиятельность Рафсанджани, одновременно с этой новостью саудовский телеканал «Аль-Арабия» крутит кадры совещания Совета экспертов 1988 года, во время которого Рафсанджани убеждал его членов проголосовать в поддержку богослова-легковеса Хаменеи. Тогда он проявил исключительное политическое мастерство, благодаря которому вакуум власти духовного лидера после смерти Хомейни был безболезненно заполнен. Сейчас некоторые аналитики считают, что чаша весов тоже находится на стороне Мусави, поскольку его лично поддерживает Рафсанджани. Мы же пока можем сказать, что как только бывшему президенту удастся заручиться поддержкой достаточного количества экспертов, это сразу станет ясно. Рафсанджани не будет тянуть. Хаменеи вынужден будет пойти на серьезные уступки. Причем проведение второго тура выборов с участием двух основных кандидатов уже не может считаться приоритетным. Реформаторам, думая о будущем, более логично требовать ограничения полномочий Хаменеи. Получив достаточные уступки, реформаторский лагерь будет спокойно ждать следующих выборов. Пока же жесткая позиция духовного лидера говорит о его достаточно устойчивом положении, что дает возможность продолжать применение жесткой силы против демонстрантов, объяс­няя насилие противодействием западному вмешательст­ву во внутренние дела. Но даже это не останавливает многих иранцев от желания высказать свое возмущение по поводу предательства их веры в прозрачность демократических процессов в Исламской Республике. Более того, они открыто усомнились в честности высшего духовного лица в стране, а ведь обман, как и фальсификация результатов выборов, согласно исламу, большой «харам» («грех»).

Установившееся на улицах Тегерана относительное спокойствие явно вынужденное. Оно вызвано усиленными силовыми мерами власти, по приказу которой сейчас на центральных площадях иранской столицы маршируют отряды полиции. Чтобы никому не было обидно, проводить демонстрации и бросаться яйцами возле посольства Великобритании запретили даже сторонникам М.Ахмадинежада. Мусави пытается избежать насилия, ведь если оно вызовет хаос в стране, он, как и другие детища действующего режима, тоже будет сметен толпой. Кроме того, лидер реформаторов прекрасно осознает, что как бы храбры ни были его сторонники, они не смогут изменить результаты голосования. Ведь что ни говори, Ахмадинежада поддерживают силовые структуры и минимум треть населения. Видимо поэтому в течение недели Мусави как бы дистанцируется от участников демонстраций и не появляется в народе. Вместо него заявления делает его супруга Захра Рахнавард. Вообще нужно отметить, что роль женщины в последней президентской кампании реформаторов в Иране и событиях, за ними последовавших, знаменательна. Постоянное личное участие жены Мусави в избирательной гонке, чего до этого из представительниц слабого пола не делал никто, и обещания самого кандидата пересмотреть законы, несправедливые по отношению к женщинам, пожалуй, стали одними из наиболее заметных моментов. Положа руку на сердце, надо признать, что кроме этого Мусави ничего предложить своему электорату не мог. Во время избирательной кампании даже в сфере экономики, где иранцы от него ждут больших подвижек, он не предложил ни одной конкретной альтернативы, звучали только общие фразы о необходимости перемен. Поэтому женский вопрос ярко выделялся и обеспечил реформатору поддержку прекрасного пола. В качестве активного полевого командира поддерживала Мусави дочь Рафсанджани. Ее лицо мелькало в объективах телекамер чуть ли не больше самого лидера протестов. Трагично, но также именно молодая иранская девушка Неда Ага Султан стала символом реформаторских выступлений против фальсификации результатов голосования. Видеозапись ее гибели, сделанную участниками демонстрации на мобильные телефоны, увидели миллионы людей по всему миру.

Подводя итоги, нужно отметить, что со времен революции в Иране поддерживался четкий баланс между властью духовенства и электоратом. Духовные чиновники отсеивают кандидатов, а люди уже выбирают среди них понравившегося. Сейчас многие наблюдатели вспоминают, что до 2009 года выбор президента всегда совпадал с настроениями большинства населения. В этот раз соцопросы показывали стремление иранцев к переменам. Открытое вмешательство духовного лидера и поддержка им одного кандидата даже если и не кардинально повлияли на результаты голосования, то создали видимость нарушения традиционного баланса. В этот раз конфликтующие стороны, вероятно, найдут компромисс, но во время следующих выборов Хаменеи должен будет соблюдать демократические традиции, потому что вновь нарушенный баланс может окончательно подорвать устои Исламской Республики.