Санкционная удавка для Кремля

"Украина - это крис­таллизация того воп­роса, который стоит перед самой Россией… попытка отыграть [ситуацию] назад может стать фатальной для Рос­сии", - отмечает один из российских внешнеполитичес­ких аналитиков Федор Лукья­нов. Российская политическая верхушка четко понимает, что уже пошел обратный отсчет времени, в течение которого, как они считают, еще возможно избежать "пирровой победы" и активными наступательными дейст­виями окончательно решить для себя "украинс­кий вопрос". К такому парадоксальному мнению подталкивает то, что прямые и опосредствованные потери российской экономики исчисляются 12-значными цифрами, международная изоляция не только указывает на крайне ограниченные возможности Рос­сии навязывать свою повестку дня на международной арене, но и не позволяет противодействовать тектоническому сдвигу, вызванному действиями Кремля, который формирует крайне неблагоприятный для него геополитический ландшафт.

Влияние международных санкций на Россию нельзя рассматривать отдельно от нес­кольких релевантных внешних (состояния ключевых экономических центров, глобального рынка энергоресурсов, позиций доллара) и внутренних факторов (особенностей по­литичес­кой и экономической систем путинской России).

Прежде всего, вопреки заклинанию российских "антиимпериалистов", американская экономика не только не обрушилась, а, скорее, находится на траектории подъема, что, среди прочего, обусловлено ростом деловой активности, повышением производительности труда, а также "политикой коли­чественного смягчения" Феде­ральной резервной системы по укреплению ключевой мировой валюты. Таким образом, на фоне экономических неурядиц в других мировых центрах наб­людается массированный переток финансовых ресурсов из экономической периферии к ядру (на финансовый рынок США приходится свыше 70% заимствований из развивающихся стран).

В свою очередь, сланцевая революция, рекордное за пос­ледние 30 лет увеличение добычи нефти в США, борьба мировых стран-производителей за долю на рынке и готовность стран - членов ОПЕК к разумно низкой цене, вопреки тенденции к снижению глобального спроса на "черное золото", обусловливают продолжительный тренд на низкую цену (фью­черсы на нефть марки Brent на январь упали до 69,07 долл. - самый низкий показатель за последние четыре года).

Такая внешняя конъюнктура является вызовом для любой страны, а для сырьево-ориентированной (в прошлом году 85% экспорта составляли нефть и газ, черные металлы, продукция химической промышленности, сырьевые товары и полуфабрикаты) долларовой экономики России - серьезная угроза, поскольку кардинально влияет на ее функционирование, обусловливает ощутимое снижение доходов в государственный бюджет и создает валютный "голод" даже без каких-либо санкций.

Внешние факторы только усиливают глубинные внутренние проблемы - несбалансированную структуру экономики и крайне затратное и неэффективное управление, о чем довольно четко заявил на инвестиционном форуме "Россия зовет!" председатель правления "Сбербанка" Герман Греф. Но его выступление, диссонировавшее с общим ура-пат­риотичес­ким настроением, - лишь глас вопиющего в пустыне.

За годы своего правления президент Владимир Путин фактически выстроил новую форму самодержавия, где другие ветви власти существуют лишь как ширма. Опора режима - новое "дворянство", внут­ренний круг которого состоит из личных друзей и бывших коллег по КГБ/ФСБ, не только имеет управленческую власть в государственных органах и силовых структурах, но и контролирует львиную долю экономики. Причем происходит это как путем непосредственного управления государственным сектором (И.Сечин, А.Миллер, В.Якунин и др.), составляющим 71% ВВП (доля госкорпораций - 29%), так и через монопольное положение на "свободном" рынке. Ведь особые отношения с властелином Кремля позволили попасть в список журнала "Форбс" и оставаться вне конкуренции в вопросе контроля над преобладающей частью экспорта энергоресурсов Г.Тим­ченко (№6 в списке, состояние - 15,3 млрд долл.) или в получении огромных государственных заказов Б.Ротенбергу (№27, состояние - 4 млрд долл.). Другие олигархи "имеют значение, только если с ни­ми говорит и пока с ними разговаривает" Вла­димир Пу­тин, несмотря на то, что 110 из них владеют 35% богатств страны. Кстати, третью состояний самой развитой страны мира - США владеют 320 тыс. (!) американцев.

При отсутствии реальной оппозиции Государственная дума и Совет Федерации лишь удовлетворяют идеологические и другие президентские прихоти, подавляют любые элементы демократии и гражданского общества (законы об иностранных агентах, о доле внешнего капитала в массмедиа, о контроле за Интернетом и т.п.) и всегда готовы сплотиться вокруг лидера государства во "времена суровых испытаний". Высказывание главы Конс­титуционного суда РФ относительно крепостни­чества как единительной основы "россий­с­кого общества" только показывают глубину кризиса этой ветви власти, уже не говоря о таких фактах "правосудия", как всемирно известные дела бизнесмена М.Хо­дор­ковского, убитого в следственном изоляторе юриста С.Маг­нитс­кого или нашей героини-летчицы Н.Савченко и других украинских заложников.

Путинская модель власти с жесткой вертикалью, безальтернативностью мнений и подавлением не то что любых проявлений инакомыслия, но и инициа­тивы в целом, имеет, среди прочих, один существенный недос­таток - цена ошибочного решения может быть слишком высокой. Это касается как рейдерс­ких захватов "в пользу госу­дарст­ва" компаний "ЮКОС" (Гаагский суд обязал Россию вы­платить по этому делу 50 млрд долл.), "Баш­нефть", так и крымской авантюры.

Первая волна санкций За­пада против России заключалась в замораживании активов и введении визовых ограничений для лиц, причастных к скрытой агрессии против Ук­раины, которая планомерно разворачивалась в Крыму. Вто­рая - направлена на экономическую блокаду уже аннексированного полуострова. Секто­ральные - самые действенные - санкции и ограничительные меры стали инструментом "при­нуждения к деэскалации насилия" на Донбассе. Ука­занные меры охватывают запрет на сотрудничество с рядом российских экономических субъектов, включительно с государственными банками, ограничение на возможность за­имст­вований на финансовых рынках, запрет на реализацию проектов в сфере оборонно-промышленного комплекса (ОПК) и составление контрактов в энергетической отрасли. Инте­ресным фактом является то, что ряд лиц из ближайшего окружения Путина, попавших в "черный список", в официальных документах обозначены как "члены кооператива "Озеро". Этим четко подчеркивается кор­рупционная составляющая, кооператоры ставятся в один ряд с представителями наиболее коррумпированных режимов Африки и Азии. Персональ­ные санкции против Геннадия Тимченко заставили его избавиться от ряда активов, в частности сверхприбыльной компании Gunvor, которая была четвертым в мире нефтетрейдером. Не прибавляет ему радости и начатое в США расследование о возможном отмывании средств указанной компанией.

В общем, санкции и ограничения различных форм ввела 41 страна (включительно с непризнанным Россией Косово, на "прецедент" которого ссылается Кремль, оправдывая аннексию Крыма) против 151 человека, в том числе и пяти личных друзей Путина, активы которых достигают 22,9 млрд долл.

Российский банковский сектор попал в крайне затруднительное положение, о чем, в частности, свидетельствует признание его международным рейтинговым агентством S&P самым уязвимым среди семи банковских систем крупнейших развивающихся рынков. Оце­нив рост рисков, уже ушли с российского рынка такие меж­ду­народные финансовые монст­ры, как американские Citigroup, Jpmorgan Chase, Morgan Stanley и японская Sumitomo Mitsui Banking Corporation. Меж­ду­народные инвестбанкиры проявляют чрезвычайную осторожность и предпочитают не рисковать с российскими "токсичными" активами до возвращения лучших времен.

Стараясь решить проблемы с капитализацией, выполнением финансовых обязательств и проведением антикризисных мер в банковской сфере, Мин­фин РФ разработал законопроект бюджетной мобилизации, предусматривающий увеличение до 90% выплат Центро­бан­ком своих прибылей в бюджет и непосредственно в "ВЭБ", который далее будет рефинансировать проблемные финучреждения. Ведь санкции, значительно усложняющие доступ к среднесрочному и долгосрочному фондированию, коснутся более половины банков страны, не говоря уже о таких гигантах, как "ВТБ", "ВЭБ" и "Сбер­банк", доступ к западным финансовым рынкам для которых закрыт полностью. И это при том, что 45% кредитных ресурсов российская экономика получает непосредственно или опосредованно из международных финансовых рынков, а российские компании, более две трети которых представляют стратегически важный энергетический сектор, занимают четвертое место в Европе по нуждам финансирования.

И вроде бы размеры золотовалютных резервов (ЗВР по состоянию на начало декабря составляют 418 млрд долл.) не дают России поводов волноваться, ведь их достаточно для выполнения долговых обязательств с ноября т.г. по декабрь 2015-го (134 млрд долл., причем треть долга приходится на "Роснефть"). Однако бывшие члены правительства ("либерального" эпизода истории современной России) и эксперты бьют в набат. Во-первых, запасов маловато для покрытия всех долгов (государственного - 75,9 млрд долл. и корпоративного - 658 млрд долл. - секторов), что составляет 175% золотовалютных резервов, или 35% ВВП. При этом не следует надеяться на возвращение высоких цен на энергоносители - главный источник пополнения запасов - и скорую отмену санкций, что позволило бы перекредитоваться на приемлемых условиях. Во-вторых, принимая во внимание осо­бен­нос­ти национального учета в РФ, есть основания считать, что на самом деле ликвидных резервов приблизительно на 100 млрд долл. меньше, пос­кольку часть средств из Фонда национального благосостояния (ФНБ), которые входят в золо­товалютные резервы, задейст­вованы в долгосрочных инфраструктурных проектах, а также, как выяснилось, в необратимых пассивах "ВЭБ" (точно известно о сумме 7,2 млрд долл.), связанных с финансированием убыточных и в разы завышенных сочинских олимпийских проектов. В-третьих, до конца года ФНБ может "похудеть" еще на 70%, поскольку правительство рассматривает вопрос рефинансирования из него компаний "Рос­нефть" (52 млрд долл.), "Но­ватэк" (3,2 млрд долл.) и "Газ­пром­банк" (2,1 млрд долл.). Но да­же без спасения крупнейшей публичной нефтегазовой корпорации мира бывший министр финансов Михаил За­дор­­­нов оценил все имеющиеся резервы только в 200 млрд долл.

В добавок к этому, борясь с обвалом национальной валюты - а нынешняя ситуация отражает события кризисного 2009 г., - Центробанк РФ с начала года уже бесповоротно израсходовал 90,7 млрд долл. резервов (что не помешало "деревянному" потерять больше трети своей стоимости по отношению к доллару и возглавить антирейтинг наиболее волатильной мировой валюты), и даже после запуска рубля в "свободное плавание" регулятор будет выходить на рынок с ощутимыми интервенциями, дабы удерживать его на плаву, используя золотовалютные резервы, имеющие тенденцию быстро таять.

Учитывая это, становятся понятными опасения экспертов, что при сохранении нынешней отрицательной тенденции размывания резервов их размер уменьшится настолько, что будет покрывать только три месяца импорта страны, вызвав панику и массированный вывод инвесторами своих активов. И это не сгущение красок, если посмотреть на уход иностранного капитала (за девять месяцев сумма составляет 85,2 млрд долл. и до конца года может дос­тигнуть 120 млрд долл.) и массовый перевод россиянами в валютную наличность, по меньшей мере, 20 млрд долл., обусловленные ростом политических рисков и негативных ожиданий.

Сворачивание инвестиций и утечка капитала послужили причиной потери трети суммарной капитализации российского рынка акций (сейчас составляет 531 млрд долл.), что на 120 млрд долл. дешевле рыночной стоимости корпорации Apple, чью продукцию так высоко ценит российский премьер. Даже такая голубая фишка как "Газпром", главный ресурс российского бюджета, был вынужден разместить годовые евробонды с ощутимым, по сравнению с прошлогодними условиями, дисконтом в 1%. На внутреннем рынке ситуация не намного лучше: с начала года Минфин РФ пять раз отменял аукционы, пока 19 ноября не разместил лишь десятую часть запланированных бумаг со средневзвешенной при­быль­нос­тью в 1,5 раза большей, чем с начала года.

По подсчетам МВФ, снижение цены на нефть на 10 долл. вызывает увеличение дефицита государственного сектора РФ на 1% ВВП. С начала года нефтяные цены упали на треть (российский Urals подешевел почти на 36 долл.), и, похоже, ценовым дном в следующем году будет показатель в 60 долл. Безусловно, такая цена станет значительным вызовом России и наглядно покажет стратегические просчеты Кремля - как в исключительно важной энергетической отрасли, так и во внешней политике. Создание еще одного энергетического монстра - "Роснефть" - путем поглощения "ТНК-ВР" за 54,5 млрд долл. вынесло на повестку дня вопрос поиска значительных финансовых ресурсов, который был решен привлечением китайских средств. При этом китайцы использовали схему, активно применяемую в богатых на важные виды сырья странах Африки, Азии и Латинской Америки: за большие объемы кредитов по самой низкой цене скупают залежи полезных ископаемых на десятилетия вперед. На сегодняшний день долг компании составляет 65,2 млрд долл., но эта цифра не учитывает дополнительных 53 млрд долл., которые в ближайшее время будут перечислены Ки­тайской национальной нефтегазовой компанией как аванс за 365 млн т нефти (общая сумма контракта - 270 млрд долл.), которая будет поставляться в Китай в течение следующей четверти столетия. История со странным китайским авансом становится понятной, если назвать его
кредитом, ведь за "обслуживание" этой предоплаты российс­кая компания будет платить
1,8 млрд долл. в год.

Будущее второй, после "Газ­прома", бюджетообразующей компании России находится под угрозой не только из-за дол­гов и колоссального падения капитализации (с начала года на 38%), но также из-за других проблем, уже приведших к снижению объемов до­бы­чи нефти на 25 тыс. баррелей в сутки, и руководство компании накануне заседания ОПЕК восприняло это как шаг, направленный на повышение глобальных цен на нефть. Ука­занные выше факторы, вместе с це­новыми, фактически делают невозможным реализацию планов освоения труднодос­тупных зале­жей нефти в За­падной Сиби­ри и на арктическом шельфе, благодаря которым планировалось обеспечивать до трети всей добычи нефти Россией в 2025 г., ведь себестоимость ее добычи составляет 85 и 150 долл., соответственно. В дополнение к этому, чрезвычайно затратно, если вообще возможно, российским компаниям компенсировать выход из совместных проектов мировых лидеров разведки и добычи нефти и газа, владеющих критическими технологиями и необходимым оборудованием, которого нет в России, не говоря уже о финансовых и управленческих ресурсах для разведки и освоения мес­то­рож­дений в сложных условиях.

Принятое во время самых слабых внешнеполитических позиций Кремля решение строить за 55 млрд долл. газопровод "Сила Сибири" мощностью 38 млрд кубометров в Китай трудно назвать рациональным. Во-первых, если бы китайская энергетика, в структуре энергетического баланса которой потребление газа составляет только 4%, нуждалась в дополнительных объемах этого энергоносителя, переговоры не продолжались бы более
10 лет. Во-вторых, в Подне­бесной построено 13 терминалов для переработки сжиженного газа (суммарная мощность которых ставит Китай на третье место в мире). Имея возможность покупать газ на глобальном рынке, Пекин будет фактическим хозяином "Силы Сибири" на праве монопольного потребителя и легко будет диктовать условия снабжения. В-третьих, китайские "стратегические парт­неры" не согласились давать на строительство ни аванса, ни кредита. Объемы газа, которые будут направляться на Восток, сравнимы с потреблением российского газа Украи­ной и не будут компенсировать неминуемого снижения доли российского газа в энергобалансе европейских стран. В-чет­вертых, по оценкам независимых экспертов, для добычи заявленных объемов газа необходимы дополнительные инвестиции в разведку и добычу на сумму около 100 млрд долл. И в завершение: освобождение "Газ­прома" на 15 лет от налога на добычу и на 20 лет - от налога на недвижимость лишают экономического смысла эту государственную компанию для России как государства.

Но у "Газпрома" есть "сюрприз" уже для нынешнего года, ведь из-за сомнительных долгов и вызванного падением курса рубля увеличения затрат компания, по итогу трех кварталов 2014 г., получила чистой прибыли в 13 раз меньше (почти 800 млн долл.), чем в прош­лом году. В дополнение к этому, по расчетам банка HSBC, "Газпром" может недосчитаться еще 10 млрд долл. вследст­вие курсовой разницы, выросшей с начала года, когда компа­ния активно продавала на внутреннем рынке валюту, хотя львиная доля ее долга рассчитывается в иностранной валюте.

Накопленные от экспорта энергоносителей сверхприбыли служили ресурсной базой для удовлетворения амбиций Пу­тина о возвращении "былого величия" России через военную мощь, затраты из бюджета на которую в течение последнего десятилетия были удвоены. Несмотря на неблагоприятные финансово-экономические условия, Кремль в
2015 г. планирует увеличить бюджетные затраты до 20,8% (84,1 млрд долл.), чтобы довести, как и задумал, до 2020 г. долю современных вооружений до 70%. Даже еще недавно модное слово "модернизация" уже вытесняется новым лозунгом - "путь к прогрессу через подъем обороноспособности страны". Но Россия, не сделав выводов из истории СССР, продолжает утилизировать огромный объем ресурсов на национальную безопасность (только на перевооружение
500 млрд долл. в течение 2011–2020 гг.), не конвертируя эти колоссальные затраты в инновационные товары и технологии для народного хозяйства, как это происходит в развитых странах. В Кремле не видят или не хотят понимать, что чрезмерные амбиции уже приводят к перенапряжению и так слабому экономическому организму страны.

В течение января-октября наблюдался рост промышленного производства на 1,7%, обусловленный, прежде всего, замещением украинской промышленной продукции (производство стальных труб - 30% и газовых турбин - 91%). Оче­видно, существует определенный резерв роста, который зависит от уровня загрузки имеющихся производственных мощностей, но пределы возможности почти достигнуты. Причина этого - ряд факторов. Во-первых, доля России в структуре мирового рынка станков и оборудования - 0,3%, что объясняет, почему 70% собст­венного станочного парка находится на грани физического износа. По объемам затрат на научно-исследовательские и исследовательско-конструкторс­кие работы (НИИКР) Россия занимает 25-е место в мире (1,16% ВВП). Во-вторых, ежегодный объем продаж станков в РФ составляет 1–1,5 млрд долл., но на долю российского производства приходится менее 1%. Даже оборудование для стратегической (нефтегазовой) отрасли - на 70% импортное. В-третьих, доля технологий пятого уклада составляет только 10%, причем подавляющее большинство - в ОПК и аэрокосмической промышленности (на четвертый приходится 50%, а на третий - треть). Для сравнения, в США доля шестого уклада составляет 5%, пятого - 60% и четвертого - только 20%. В структуре импорта в РФ из Германии, которая до аннексии и развязывания войны в Дон­бассе была стратегическим партнером в модернизации России, а теперь не только заняла жесткую позицию, но и играет роль идейного вдохновителя санкций против России, 58,7% сос­тавляет промышленное оборудование, автомобили и запчас­ти, электротехника, электроника и контрольно-измерительные приборы. Таким образом, зависимость промышленности от закупки заграничного высокоточного оборудования - критическая, а в условиях ограничения передачи технологий и оборудования, а также слож­нос­ти привлечения финансирования - такая, какую фактически невозможно преодолеть.

Несмотря на эти обстоятельства, Путин требует от правительства выполнения "майс­ких указов" - президентских щедрот социальной направленности. Очевидно, что запланированные на
2015–2016 гг. 35 млрд долл. (1,57 трлн руб.) чрезвычайно важны для выживания путинской социальной модели - "хлеб с маслом в обмен на свободы". Поэтому перед Пути­ным стоит нетривиальная задача: каким образом чувствительно не ухудшить уровень жизни 60% населения, которые охватывают всех причастных к бюджетным выплатам (пенсионеров, чиновников, сотрудников госкорпораций, военных и других работников сектора безопасности), а также создать иллюзию социальной справедливости для остального населения, при этом модернизировав вооруженные силы, профинансировав долгосрочные энергетические проекты, задабривая неспокойную Чеч­ню и новое приобретение - Крым, создавая мощности для импортозамещения. Причем дос­тижению этих целей будут мешать как сугубо материальные вещи - снижение темпов роста ВВП до 0,6%, а, скорее всего, по результатам 2014 г. речь будет идти о рецессии, так и психологические - исчерпание мобилизационного ресурса агрессивной пропаганды.

Не прибавит любви к вождю и рост инфляции до 9,5% в первом квартале 2015 г., ведь дополнительные 3% инфляции, вызванные девальвацией рубля, означают потерю в течение года гражданами России покупательной способности на сумму приблизительно
24,5 млн долл. По прогнозам аналитиков, до конца года средняя российская семья будет тратить на продовольственную корзину до 40–42% дохода, с учетом как среднего роста цен на потребительские (6,3%) и продовольственные товары (7,8%), так и выше среднего - на отдельные позиции, наподобие гречневой крупы, которая только за несколько недель ноября подорожала на 27,5%. "Пармезанская война" (запрет импорта отдельных продуктов из стран ЕС и США) крайне больно бьет по обычному россиянину, ведь речь идет о четверти продуктового импорта (17,1 млрд долл. в прош­лом году), большинство пунктов которого своими силами Рос­сия выработать не может.

Ухудшение экономической ситуации отразилось в достижении годового рекорда по безработице (5,1% экономически активного населения, или 3,9 млн чел.). Только за сентябрь-октябрь работу потеряли 151 тыс. чел, и это при том, что количество безработных, по методике Международной организации труда, в 4,9 раза превышает количество лиц, за­регист­рированных в госу­дарст­венных службах занятости.

За годы правления российс­кого политического тандема малому и среднему бизнесу отводилось лишь формальное внимание. Нынешние условия ведения бизнеса вряд ли можно назвать благоприятными (РФ занимает 62-е место по критерию легкости ведения бизнеса) - как с точки зрения налогового режима (до 40% выручки, или свыше 80% прибыли) или льготных кредитов (по результатам года можно ожидать рекордный показатель просроченной задолженности по кредитам), так и с точки зрения защищенности от своеволия регулирующих и правоохранительных органов. И все же, не затрагивая отдаленной и гипотетической перспективы, уже теперь можно утверждать, что усилия никоим образом не будут компенсировать потери от падения цен на энергоресурсы.

Несмотря на экономические неурядицы, выраженные в красноречивых цифрах, самы­ми болезненными для России являются репутационные потери. Этот год стал своеобразным моментом истины, когда мировое сообщество, от Пекина до Ва­шинг­тона, наконец-то пришло в ужас от неадекватности российского режима, доверие к которому международных партнеров и инвесторов в ближайшее время восстановить невозможно.

Российская экономика переживает системный кризис. Негативные последствия санкций лишь набирают обороты и значительно усиливают неблагоприятную внешнюю конъюнк­туру, дальнейшее ухудшение уровня жизни, обесценивание рубля, рост инфляции и переход в рецессию. До сих пор высокие цены на энергоносители позволяли не только содержать неэффективную экономику, патриархальную общественную модель, милитаризацию, но и экспроприировать в интересах группы лиц фантастические объемы "народного достояния".

Путиномика исчерпала се­бя, и никакие косметические меры, включительно с ожидаемой экономической либерализацией, не способны вернуть "старые добрые времена". В целом, само понятие "либерализация" - крамольно для бывшего сотрудника КГБ, ведь оно предусматривает высвобождение социальной энергии могущественной силы, и через расширение базы среднего класса может вызвать серьезную эрозию авторитарного режима с нео­имперскими замашками. Следовательно, нечего и говорить о каком-то прорыве, - для него у власти нет ни интеллектуальной (в правительстве нет ни одного либерального экономиста), ни ресурсной составляющей, о чем свидетельствует отсутствие результатов т.н. модернизации, которая осуществлялась в более благоприятных условиях.

На фоне экономических неурядиц наступление левиафана на остатки политических и гражданских прав и свобод лишь ускоряет крах путинизма, ведь без свободы политической - нет свободы экономической, а значит невозможно создать условия для благосостояния тех, кто не владеет членским билетом кооператива "Озеро"...

Чего же можно ожидать Украине в этих условиях? Крем­левская верхушка хорошо понимает, что санкции значительно суживают поле для маневра и истощают ценные ресурсы. В таких условиях необходимо как можно скорее развить успех в украинском блицкриге, достигнув ряда целей, в частности вернуть Украину в свою орбиту либо сделать невозможным ее интеграцию в европейские и евроатлантические структуры, добиться отказа от претензий на Крым либо сохранить его нынешний статус. Инструментарий варьируется: от возобновления и даже увеличения масштаба военных действий с нескрываемым учас­тием вооруженных сил России, поддержания тлеющего конф­ликта в Донбассе - до различных форм политического "урегулирования", наподобие принуждения Киева к признанию в той или иной форме особого статуса террористических организаций "ДНР" и "ЛНР" с правом вето во внешней политике и политике безопасности Киева или кулуарных договореннос­тей
с высшим руководством Ук­раи­ны. Можно утверждать, что наращивание Россией военной активности далеко за пределами своей страны, активизация пророссийских агентов в странах Центральной Европы, Балтии и Молдове, а также политических соучастников то ли правого, то ли левого направления является спецоперацией по запугиванию и отвлечению внимания мирового сообщества от агрессии против Украины.

Впрочем, для украинской нации открывается уникальная возможность использовать особенности нынешней ситуации, чтобы обрести настоящую независимость и международную субъектность. Для этого власти нужно отказаться от неопределенной позиции относительно военной агрессии России, не вводить в заблуждение ни украинскую общественность, ни мировое сообщество по поводу хотя бы наименьших успехов в реализации мирного плана Порошенко, попытки воплощения которого приводят лишь к усилению нежелания ЕС наращивать давление на Кремль, а также улучшению биржевых индексов и курса рубля. Необ­ходимы политическая воля и скоординированные действия украинской элиты на пути кардинального уменьшения энергетической зависимости и разрыва экономических и других завязок, которые используются и будут использоваться Крем­лем как инструмент достижения своих стратегических политических целей. Украинская власть должна понять, что никакие призрачные экономичес­кие преимущества и гуманитарные сантименты, связанные с Рос­сией, не стоят потери исторического шанса построить успеш­ную Украину.