ПУТИН В ПАРИЖЕ: ПОПЫТКА БЛИЦКРИГА

Владимир Путин пробыл в Париже три дня. За это время он сумел поднять столько шуму, столкнуть столько мнений, что Франция удивленно заговорила о «новых отношениях с Россией».

Человек шагает как хозяин

В гостях у французов новый российский президент жестко отрабатывал образ сурового хозяина. Еще в период подготовки к визиту, Путин постарался максимально оградить себя от журналистов. «Российский президент настаивал, чтобы фотографы и телевидение не смели заходить на первые полминуты переговоров, — удивлялись в центре для зарубежных журналистов при МИДе Франции. — Пришлось напоминать российским дипломатам, которые готовили визит, что здесь не Россия, а Франция, и пресса привыкла быть свободной».

Не менее круто обошелся Путин и с представителями крупного французского бизнеса. На деловой завтрак с представителями деловых кругов (традиционный для руководителей государств во время официального визита во Францию) он позволил явиться только первым лицам компаний. «Если руководитель занят, пусть лучше фирма вообще не будет представлена», — изумленно передала слова нового хозяина Кремля Аликс Грива, пресс-секретарь профсоюза руководителей крупного бизнеса (MEDEF). Она же припомнила, что только китайцы, иранцы и теперь россияне запретили присутствовать на этом завтраке прессе. И только Владимир Путин — единственный, кто отказал в присутствии на встрече пресс-службе MEDEF.

Почти механическая жесткость, царственная холодность… Похоже, Путин сумел извлечь максимальную пользу из охлаждения отношений с Парижем, случившегося в основном в связи с французскими протестами против войны в Чечне. «Нам нужно присмотреться к Путину поближе, он пришел к власти не на один год», — проронила в кулуарах личный пресс-секретарь президента Ширака Катрин Колона.

Париж не мог позволить немцам и англичанам увести у себя из-под носа «стратегического союзника». И Владимир Путин заставил себя настойчиво приглашать. Очень настойчиво — так как до Парижа он объехал с визитами почти все западноевропейские столицы.

Газ в обмен на инвестиции

Российская делегация во главе с президентом прибыла, прежде всего, на плановый саммит «Европейский союз — Россия». Двухсторонние франко-российские переговоры оказались, таким образом, удобным приложением: с одной стороны, есть возможность обсудить все, что выгодно, а с другой — дать понять французам, что восстановление былой дружбы еще нужно заслужить.

Команда Путина ехала в Париж с четким планом: получить деньги и отсрочить платежи по долгам парижскому клубу кредиторов. Добиться увеличения поставок газа (желательно вдвое), а если не выйдет — привлечь инвестиции под аэрокосмические проекты, телекоммуникации.

На сегодняшний день так и не ясно, проявлял ли именно Запад инициативу по поводу увеличения поставок российского газа. В среде аккредитованных в Париже польских журналистов прочно бытует мнение, что Россия всего лишь провела удачную дипломатическую операцию в Брюсселе месяц назад, когда на Западе возник кризис из-за повышения цен на нефть. «Тут Москва и подсказала идею диверсификации источников энергии, — уверен Михал В. — Этот старый и очень дорогой проект, который раньше не спешили принимать всерьез, сразу стал интересен комиссарам ЕС».

Владимир Путин пробивал идею нового газопровода с несгибаемым упрямством. Когда на пресс- конференции, посвященной итогам саммита «Россия — ЕС», прозвучал вопрос, не должна ли была новая ветвь также проходить по украинской территории, видно было, как несколько нервно замешкались Жак Ширак и Романо Проди. «А мы и не говорили об Украине в связи с проектом газопровода», — заявил Жак Ширак, столь радушно принимавший всего месяц назад «своего друга» Президента Кучму. В самом ли деле Леонид Данилович не говорил с «другом Жаком» об опасениях Украины?

На вопрос о вероятности украинского присутствия в проекте ответил Владимир Путин: «Я недавно встречался с Леонидом Кучмой. Мы с ним обо всем договорились по вопросам поставок газа. Даже если нам удастся нормализовать отношения с Украиной, России все равно понадобятся дополнительные мощности, чтобы продавать больше газа».

Путин также заявил, что если Польша согласится на построение газопровода, она будет получать от транзита 1 миллиард долларов в год. «Вот не было ничего, и на ровном месте появляется миллиард. Посчитайте!» — посоветовал он польскому журналисту Мареку Гладышу с некоторым металлом в голосе. В противном случае, было сообщено публично, «Россия ведет также переговоры с Финляндией, и финские условия выгоднее польских».

Наступательная дипломатия

Россия попросила очень много — и получила не такие огромные, но реальные инвестиции. Предприятие «Космическая связь» подписало один контракт с фирмой «Alcatel» на 100 миллионов долларов и второй — с предприятием «Eutelsat» на 66 миллионов евро. Над построением газопровода Запад пообещал подумать — пока на уровне экспертов. Но компания «Газ де Франс» уже публично высказала свою заинтересованность в вероятном участии — годика через два.

Украина на аналогичном саммите «Украина — Европейский союз», состоявшемся в середине сентября, не получила ни одного контракта. Прежде всего потому, что ни на чем не настаивала. Плановое мероприятие состоялось, согласно заранее спланированному регламенту. О нем безразлично промолчала серьезная французская пресса. «У вас нет таких недр, как у России, — значит, вы обязаны, чтобы выжить, генерировать в пять раз больше ярких идей». Это пожелание высказал один бывший дипломат, нынче пенсионер, некогда работавший в Украине.

История с газопроводом в обход Украины доказывает, как в учебнике математики, насколько проиграла Украина от того, что за десять лет независимости четко не определила свое состояние. Расчет был, очевидно, на то, что, если говорить на Западе, что наш ориентир — Европейский союз, а в России, что приоритет — Россия, Украина выиграет по двум направлениям. Однако горький опыт учит, что пока что она по двум направлениям и проигрывает.

Запад не чувствует в Украине, как в Польше, осознанного желания присоединиться, потому никогда всерьез не станет отстаивать ее интересы. Россия тоже не видит в Украине подлинного стратегического партнера — иначе не стала бы ее обесточивать финансово, уводя газ через Беларусь. Единственный адвокат Украины — даже не сама Украина, а Польша. Что создает молодому государству несколько инфантильный, с политической точки зрения, имидж на международной арене.

Романо Проди, президент Европейской комиссии, объявил на саммите в Париже, что на следующей неделе посетит Украину. Он пообещал, снова-таки польским журналистам, узнать, есть ли возражения касательно построения нового газопровода. Но заранее высказал почти уверенность, что «в Украине все спокойно». Такую «информированность» Брюсселя вряд ли можно отнести к успехам украинской дипломатии.

Хищения российского газа на территории Украины — самый убийственный аргумент в руках россиян во время переговоров с Западом. Кстати, в документах на французском языке, которые российская сторона предлагала во время визита журналистам, ненадежность Украины как партнера подчеркивалась не один раз. Увы, это слишком сильный аргумент, крепко осложняющий работу дипломатов.

Нельзя представить, чтобы силовые структуры Украины были не в состоянии проверить газопровод сантиметр за сантиметром и установить, кто конкретно наживает сомнительные состояния на ворованном газе и позоре собственной страны. Была бы политическая воля — и дальше это уже вопрос времени. Однако верховная политическая воля доселе ограничивалась словесными запретами. Сейчас как никогда пришло время конкретных действий.

Чеченский урок

Чтобы поладить с Путиным, официальный Париж практически вынес за рамки переговоров тему войны в Чечне. Стороны радостно обменялись реверансами. Россия признала (впервые! — чрезвычайно гордятся французы), что проблему надо решать дипломатическим путем. Франция согласилась поставить в итоговое коммюнике фразу об осуждении терроризма.

«Война в Чечне закончена», — заявил на пресс-конференции российский президент. И президент Франции Жак Ширак не стал ему возражать. Ширак пытался приручить Путина — в его интересы не входило ловить гостя на преувеличениях.

Визит Владимира Путина практически расколол французский истеблишмент на два лагеря. «У нас в гостях — опасный убийца!», «Путина — к ответу в Международном уголовном суде!» — с такими плакатами вышли французские интеллектуалы к центру Жоржа Помпиду в первый день визита президента России.

Комитет защиты Чечни захватил здание российского «Аэрофлота» на Елисейских полях. «Мы требуем не принимать Путина в гостях, а объявить санкции против России за преступления против человечества в Чечне», — объясняет смысл акции Амандине Регане, одна из руководительниц организации.

Жан-Кристоф Дале из организации «Врачи без границ» специально вернулся из Ингушетии в Париж в один день с делегацией России. «Я поработал в Ингушетии, на границе с Чечней, восемь месяцев. Мы продолжаем принимать раненых, среди которых — женщины, дети, старики. Я приехал сказать правду французам: война продолжается», — свидетельствует Жан-Кристоф.

Интеллектуалы, среди которых — актриса Изабель Аджани, журналист Андрей Бабицкий, Елена Боннер, философы Анри-Бернар Леви и Андре Глюксманн — опубликовали во влиятельной «Фигаро» письмо протеста против радушного приема, оказанного Путину в Париже.

Большая политика — это очень большая прагматичность, чтобы не сказать больше. Жак Ширак серьезно рискнул имиджем — а президентские выборы не за горами, — чтобы восстановить ось Париж— Москва. Или видимость оси. Мечтает ли он удвоить закупки российского газа для своей страны? Вряд ли. Но Жак Ширак наверняка не допускает и мысли о том, чтобы исключить для себя возможность прямого диалога с Кремлем: он уже побыл единственным западным лидером, не удостоенным беседы с Путиным во время саммита G8 в Огайо.

К вопросам геополитики

«На первый взгляд, проект соблазнителен: когда цены на нефть подскочили, а Ближний Восток — в дыму от выстрелов, кажется очевидным намерение разнообразить пути поставок энергии. Между тем, «энергетическое партнерство с Россией — не только экономический вопрос… Проект рискованный и чреват серьезными последствиями…

Россия, конечно, хочет, чтобы Европейский союз заплатил за переоснащение ее обветшалой энергетической сети. Но ее экономический интерес — всего лишь на втором плане. Партнерство с ЕС в ее глазах предполагает более существенную политическую выгоду. Условия, которые Россия выдвигает, еще не будучи в позиции силы, которую она займет, если энергетическое партнерство состоится, должны были бы насторожить европейцев. По сути, она потребовала, чтобы будущий газопровод обошел Украину, что ставит последнюю перед жестокой альтернативой: или ее задушат экономически, или украинская сеть перейдет к «Газпрому»…

Россия затребовала также, чтобы ЕС отказался от построения нефтепровода «Баку — Джейхан», который позволил бы экспортировать энергоносители с Каспийского моря в обход России. Вполне очевидно, что энергетическое партнерство с ЕС задумано Москвой как важный инструмент восстановления российской гегемонии над странами СНД. Невозможно не вспомнить исторический прецедент — Берлинский договор от 27 августа 1918 года, в котором Россия обязуется поставлять Германии четверть бакинской нефти при условии, что немцы откажутся от поддержки независимости Украины, Азербайджана и Армении».

Предложенные цитаты из газеты «Монд» за 1 ноября принадлежат Франсуазе Том — известной французской ученой-историку. На Западе не все так однозначно, как представляют российские издания. Решение далеко не принято. В Европейском инвестиционном банке тоже, например, заявляют, что «на нынешней стадии переговоров с Москвой о прямых инвестициях речь не идет: сначала Россия должна обеспечить полную прозрачность контракта и необходимые юридические рамки». Работа экспертов «Газ де Франс» по предварительной оценке целесообразности инвестиций продлится год-два.

Хотя счетчик уже заработал, у Украины еще есть время четко сформулировать и высказать свою позицию. Потребовать — лично, а не только устами Польши — равноправного участия в переговорах по проекту газопровода. А прежде всего — навести порядок в собственном доме.

Давайте называть вещи своими именами: государство, притерпевшееся к имиджу нечистого на руку, может вызывать разве что брезгливую жалость.

Алла ЛАЗАРЕВА