Ответственна ли внешняя политика западных стран за глобальный терроризм?

В этом месяце полиция и службы безопасности Британии раскрыли вероятный заговор, преследовавший цель совершить взрывы на борту нескольких самолетов над Атлантикой. Если бы эти чудовищные планы были реализованы, тысячи невинных мужчин, женщин и детей из разных стран и различных вероисповеданий могли бы погибнуть. Это бы стало актом массового убийства невиданного масштаба.

Нам нужно спросить себя, чем мотивирован такой поступок: сесть на борт самолета, пронести взрывчатку, преследуя цель убить себя и еще сотни сидящих рядом. Этот вопрос совершенно оправдан. Однако чрезвычайно важно, чтобы мы не разбрасывались поспешными выводами и не хватались за легкие ответы. Снова и снова совсем недавно и так часто в прошлом я уже слышал упреки, что именно внешнеполитический курс Британии виноват во всем. Это было сопротивление нашему внешнему курсу, — говорят они, включая простых мусульман Британии, лидеров общин и мусульман—членов парламента, — именно такой курс подтолкнул этих заговорщиков к осуществлению столь ужасных атак». Это очень серьезное обвинение, одно из тех, которые я, как министр, демократ и гражданин своей страны, не могу проигнорировать, не дав ответа.

Позвольте мне четко объяснить одну вещь: я полностью согласен с тем, что определенные аспекты британского внешнеполитического курса остродискуссионны. Есть стратегии, которые проводили нынешнее и предыдущее правительства Британии, а также меры, которые они осуществляли, — все это вызывает у многих людей острое неприятие. Я каждый год получаю сотни писем от людей, которые убеждены, что наша стратегия на Ближнем Востоке в отношении процесса мирного урегулирования направлена на поддержку только одной из сторон. Сотни тысяч людей прошли маршами по улицам Британии, дабы выразить протест против войны в Ираке. Совершенно недавно многие люди протестовали против того, что они считают промедлением со стороны Британии в отношении призыва о прекращении огня в Ливане.

Все это — законные убеждения, выраженные законным образом, и они заслуживают внимания и ответа от тех из нас, кого избрали для руководства нашей страной. В этом и заключается смысл демократии, в такую демократию мы верим, отвергаем ее подавление. Именно так формировалась наша внешняя стратегия на протяжении последних лет.

Позвольте мне привести пример конфликта на Ближнем Востоке, где Британия соблюдает принцип решения проблемы на основе существования двух государств: стабильного, безопасного и цветущего государства Палестина наряду с государством Израиль. Это — один из наших фундаментальных приоритетов внешней стратегии. Мы уже приложили немало дипломатических усилий, активно и непредвзято отстаивая то, что, как мы глубоко убеждены, является единственным реальным путем к миру.

Соединенное Королевство настойчиво осуждало убийства мирного населения, то ли бомбистами-самоубийцами в Тель-Авиве, то ли вследствие военных операций Израиля в секторе Газа, то ли в Ливане. Мы и впредь будем осуждать настолько трагичное и бесполезное насилие.

Мы с ужасом наблюдали за насилием на протяжении нескольких минувших недель, вызвавшим такие ужасные представляя как в Израиле, так и в Ливане. Я ощутил это на себе во время недавних поездок в Бейрут и Хайфу. Все время правительство Британии было убеждено в том, что народы обеих стран, да и всего региона, действительно достигнут реального мира, если будет справедливое и долговременное решение, а не просто перерыв в боях. Вот почему мы так настойчиво добивались прекращения огня, которое принесет полноценный и прочный мир. Надеюсь, что именно это нам дает резолюция № 1701 Совета Безопасности ООН.

Существует много сложных и болезненных вопросов, требующих решения, — это и фермы Шебы, и вопрос возвращения пленных. Все стороны должны скоординировать усилия для решения этих проблем путем переговоров. Кроме Ливана, нужно прилагать постоянные международные усилия для повторного воплощения в жизнь плана «дорожная карта», а также работать в направлении мирного долгосрочного решения израильско-палестинского вопроса. Если за месяц боев ничего не удалось достичь, это означает, что такие вопросы никогда не смогут быть решены путем насилия, а только лишь путем диалога и переговоров, при поддержке международного сообщества. Насилие только порождает культуру, где процветают группы боевиков и экстремисты.

То же происходит и в Ираке. Я очень глубоко уважаю большую чувствительность и страстную оппозицию, пробудившиеся в результате войны в Ираке. Я все еще продолжаю верить, так же искренне, что это было правильное направление действий. Но мы сейчас впервые имеем демократически избранное правительство Ирака для того, чтобы справедливо представить все слои общества этой страны. В некоторых районах на юге британские войска успешно передают контроль за безопасностью иракцам. Ирак имеет потенциал подняться и стать великой страной. Это трагично, но усилия, направленные на восстановление Ирака, находятся под угрозой со стороны террористических групп, которые изо всех сил тянут Ирак назад в прошлое путем бессмысленной межконфессиональной вражды.

Экстремисты не предлагают никаких реальных решений для народа Ирака, как не предлагают они этого и для народа Палестины. Террористы везде эксплуатируют законную тревогу и страх простых людей. Их пророчества, сбывающиеся сами по себе, отражают мир сквозь призму фундаментальных столкновений между несовместимыми культурами. В конце концов, это может лишь подпитывать очередной этап насилия, в который втягивается весь регион или даже мир.

Когда такие люди, как Айман Аль-Завагири, гордо заявляют, что «Аль-Каида» берет на себя вину за взрывы бомб на людных рынках Ирака, они не говорят от лица большинства мусульман. Они не только убивают мусульман, попавших под обстрел во время атак, — они вредят репутации мусульман повсюду. Я знаю: ислам — миролюбивая религия с глубоким чувством нравственности, и подавляющее большинство мусульман испытывают отвращение к ужасным вещам, творимым во имя веры, которой они свято придерживаются. Я понимаю, что верховный муфтий университета Аль-Азгар, шейх Мухаммед Саид Тантауи говорил от лица большинства, когда сказал: «Терроризм — болезнь, а ислам запрещает убивать невинных штатских».

Следовательно, я согласен с утверждением из недавнего письма ведущих мусульманских лидеров к премьер-министру, что мы должны делать больше для того, чтобы остановить «всех, кто целится в штатских», и тут я возвращаюсь к тому, с чего начал. Лучшее в британской демократии то, что дебаты по сложным и дискуссионным вопросам поощряются и активно ведутся. Жизненно важно, что несогласные с нашим внешним курсом имеют право, а также возможность высказать свою точку зрения, быть услышанными и почувствовать уважение к себе. Они могут свободно выражать свои взгляды, свободно их публиковать, свободно проводить публичные протесты, формировать политические партии и присоединяться к ним: права, существующие далеко не во всем мире. Но главное — что народ нашей страны имеет право во время каждых общих выборов избирать себе правительство. Не может быть лучшего, более справедливого и эффективного способа продемонстрировать оппозиционность правительственной стратегии, чем это.

Вот почему я очень глубоко и страстно верю в демократию. Ни при какой демократии политика не может диктоваться страхом, а формирование курса зависеть от требований головорезов и террористов. Здесь, как и на Ближнем Востоке, если поборники насилия уверены, что их тактика изменит стратегический курс, они обретают силу. И как результат применяют свою тактику снова и снова, стремясь навязать свою волю большинству.

Следовательно, было бы глубокой ошибкой считать, как некоторые, что для предотвращения атак террористов в нашей стране мы должны изменить наш внешнеполитический курс. Такой аргумент вводит в заблуждение, он слаб и опасен. Наш внешнеполитический курс формируется и внедряется демократически избранным правительством; его не может изменить меньшинство, неспособное привести аргументы более утонченные, чем взрывы бомб и убийства. Если мы уступим террористам, если сделаем то, что они хотят, — они не уйдут прочь. Они вернутся более сильными. И тогда каждому мужчине, каждой женщине или ребенку в нашей стране, независимо от вероисповедания, светит весьма неутешительное будущее.

Мы также совершим страшную несправедливость по отношению к тем, кто громко высказывает свои убеждения демократическими способами. Многие из двух миллионов мусульман Британии активно задействованы в нашем мощном демократическом обществе. У нас больше мусульман—членов парламента и членов Палаты лордов, чем когда-либо раньше, и количество их может лишь увеличиваться. Существуют программы, помогающие людям из всех общин активно участвовать в демократическом процессе. Они признают, что мусульманские общины — неотъемлемая и активная часть нашего общества, к голосам которой нужно прислушаться. Вот почему какая-то доля ответа Британии на вызовы, стоящие перед нами, — это привлечение к участию в диалоге людей отовсюду с целью развивать взаимное доверие и взаимопонимание и вместе встретить общие вызовы.

Таковы жизненно важные черты здоровой, динамичной, действующей демократии. Демократии, делающей авансы, а не подавляющей дебаты и свободное выражение разных точек зрения, ценящей плюрализм мнений и вероисповеданий, а не угрожающей ему; приветствующей, а не сопротивляющейся переменам и прогрессу. Именно поэтому террористы отвергают демократию и выбирают насилие. Именно поэтому те из нас, кто верит в демократию, должны решительно отвергать методы террористов и их обращения. Огромное большинство людей во всем мире считают их никоим образом не оправданными, ошибочными и аморальными. Они знают, что террористы не ищут и не хотят искать решения законного беспокойства, которым охвачено множество обычных людей. Это потому, что для террористов мирное будущее — это будущее, в котором для них нет ни малейшего шанса.