Наш человек в Тбилиси

«Я не прозападный и не пророссийский. Я прогрузинский. Да, я учился в Европе, работал в Штатах, но первое высшее образование получил в Киеве. Почему бы меня не назвать проукраинским?»

Михаил Саакашвили

Для того чтобы осознать масштаб преобразований, совершенных за восемь месяцев после прихода к власти в Грузии Михаила Саакашвили, необходимо взглянуть на Грузию годичной давности. Даже краткий перечень проблем этой страны впечатляет. Грузия представляла собой классический пример «несостоявшегося государства» при стремительном социальном расслоении населения, отсутствии четкой экономической программы, кадровой чехарде, открытом предпочтении кланового бизнеса, разъедающей все и вся коррупции. Последняя, по очень скромным оценкам, достигала 80 процентов. Молва приписывает отцу польского экономического чуда Лешеку Бальцеровичу, в бытность его работы советником у
Э. Шеварднадзе, следующие слова: «Получив такие средства, страна не должна испытывать никаких социально-экономических проблем». А ведь речь шла о более чем одном миллиарде долларов помощи, которая была оказана Грузии. За десять лет президентства Шеварднадзе не удалось решить даже такой вопрос, как своевременная выдача мизерных пенсий и зарплат, внутренний долг государства только по защищенным статьям бюджета составил несколько сотен миллионов долларов. Власть в полной мере распространялась разве что на столицу и ее окрестности. В провинциях правили феодальные князьки, часто с откровенно криминальным прошлым и настоящим. Сплошь и рядом были случаи, когда решения о руководителе района принимались во время так называемых «стрелок», куда съезжались соперничающие бандитские группировки. Добавьте к этому проблему сепаратизма — помимо потерянных в начале 90-х годов Абхазии и Южной Осетии, существовали еще де-факто независимая Аджария и проблемная Самцхе-Джавахетия.

С таким бременем в начале ноября прошлого года Грузия вошла в политический кризис, который завершился «бархатной революцией роз» и отставкой Э.Шеварднадзе. Последующие события опровергли пессимистические сценарии развития событий: Грузия не втянулась в новый раунд гражданской войны, не развалилась на удельные княжества. В предельно короткий срок (45 дней) новые грузинские власти 4 января сего года смогли провести честные и прозрачные выборы президента, на которых победил Михаил Саакашвили, получивший 96% голосов избирателей. На повторных парламентских выборах, состоявшихся в марте, за правящий блок «Национальное движение» проголосовало более 70% избирателей. Семипроцентный барьер удалось преодолеть только блоку «Новые правые», в который входят так называемые «новые грузины» и бизнесмены из числа бывших «красных директоров» и «крепких хозяйственников».

В грузинском парламенте было создано абсолютное пропрезидентское большинство, что позволило Михаилу Саакашвили проводить любые решения в рамках провозглашенной им программы реформ и борьбы с наследием прошлого режима.

Вот некоторые шаги нового грузинского руководства. После инаугурации 20 января М.Саакашвили начинает беспрецедентную для постсоветского пространства борьбу против коррумпированных бюрократов. Грузинский парламент принимает новый закон о борьбе с коррупцией, который, в американских традициях, позволяет прокурору заключать «сделку» с подозреваемым: непреследование в обмен на ценную информацию о более тяжком преступлении, совершенном кем-либо другим. В соответствии с новым законом, подозреваемый может быть признан виновным «заочно», даже если он не является на заседания суда. По Грузии прокатывается целая серия арестов злостных неплательщиков налогов, некогда приближенных к семье прежнего президента. После уплаты в бюджет страны налогов и штрафов за все время действия незаконно полученных налоговых льгот они освобождаются из-под стражи. Итогом столь жесткого курса стало не только значительное наполнение госбюджета, но и осознание всеми того, что налоги нужно платить. За восемь месяцев текущего года в качестве налогов было собрано 756 млн. лари, что составляет 102,9% от запланированного.

Не менее сложной для страны оставалась проблема организованной преступности и так называемых «воров в законе». Ранее неприкасаемые, они не просто оказываются за решеткой: попытка неповиновения в тюрьмах вызывает жесткую ответную реакцию грузинской власти, вплоть до приказа стрелять на поражение. Такая позиция оказалась холодным душем, вмиг отрезвившем горячие головы криминальных авторитетов. В результате особо опасные преступники переведены в специальную тюрьму «европейского типа», где связь с оставшимися на воле подельщиками с помощью мобильного телефона невозможна.

Дальнейшая борьба с коррупцией в органах власти становится тотальной. Особое внимание уделяется МВД, ГАИ, таможне, налоговой службе, сотрудникам администраций, армии. Происходит качественная смена сотрудников, причем не запятнавшие себя чиновники, подтвердившие свою квалификацию, продолжают работать на своих должностях. Иногда доходит до курьезов. Грузины, привыкшие к простой формуле в отношениях с чиновниками «деньги—услуга», теперь вынуждены тратить больше времени на получение элементарной справки. Или давать деньги некому, или попросту бояться брать.

Контрабанда — еще одна раковая опухоль грузинской экономики. После возвращения Аджарии в правовое поле Грузии и перекрытия батумского трафика грузинские власти закрывают рынок в Эргети на административной границе с Южной Осетией. Доходы грузинских таможенных постов на российской границе возрастают в пять раз. Параллельно с этим падают доходы от контрабанды в Южной Осетии. Ускоренными темпами восстанавливаются дороги в обход цхинвальского района — рост легального товарооборота требует соответствующей инфраструктуры.

На пост министра экономики приходит известный российский предприниматель грузинского происхождения Каха Бендукидзе. Тотальная приватизация, выраженная в уже ставшей крылатой фразе «В Грузии продается все, кроме совести», сопровождается процессом либерализации налогов. Все это живо напоминает о шоковой терапии времен Бальцеровича и Гайдара, но, похоже, что на этот раз Грузии удастся успешно реализовать как первое, так и второе. Правительство говорит о возрождении туризма. Объявляется об упрощении визового режима — по нынешним правилам грузинская виза обойдется в 10 долл. (ранее от 40 до 80) в любом грузинском КПП.

Результатом борьбы с коррупцией можно считать резкий рост налоговых поступлений в бюджет. В марте спрос на местную валюту — лари —для оплаты налоговых долгов был столь высок, что Грузия испытала небольшой финансовый кризис, когда все доступные лари вдруг перетекли со счетов в банках в Минфин. Именно с марта начался неудержимый рост курса национальной валюты по отношению к доллару. В сентябре за доллар дают всего лишь 1.68 лари — на 25% меньше, чем в марте. Государство ломает голову над тем, как предотвратить дальнейший рост лари — еще немного, и курс начнет вредить экспорту. В долгосрочной перспективе аналитики говорят о значительном повышении доверия к лари и неизбежном снижении почти 80-процентного уровня долларизации грузинской экономики.

Рост кредита доверия бизнес-сообщества к государству выражается в снижении доходности государственных облигаций с 40 до 11,5% при неизменном уровне инфляции и возросшем спросе. Параллельно снижаются и ставки по коммерческим кредитам, причем в августе ставки по кредитам в лари впервые сравниваются с долларовыми ставками. Развитие бизнеса с более низкими финансовыми затратами, несомненно, скажется на экономических показателях.

Прирост доходов бюджета оказался настолько значителен, что в августе парламент пересмотрел его расходную часть в сторону увеличения ввиду значительно возросших доходов. Минфин планирует, что доходы и расходы бюджета в 2004 году превысят прошлогодние показатели на 200 миллионов долл. — более чем на 20%.

Впервые правительство полностью рассчиталось с бюджетниками по зарплатам и пенсиям. Правда, в большинстве регионов Грузии пенсия пока остается на уровне семи долларов в месяц, так что говорить об успехах на этом направлении пока рано. М.Саакашвили обещает, что в государственном секторе не будет зарплат менее 100 лари (около 50 долларов). В принципе, у правительства должны быть средства и для обеспечения роста пенсий, хотя за столь короткий срок особенного повышения ожидать не приходится.

За тот же период рост промышленного производства составил 16.5%. Особенно это заметно в сфере малого и среднего бизнеса — на 46.3% и 39.8% соответственно. Темпы роста крупного бизнеса более скромные, но все равно впечатляющие — 12.2%. Обещанное Бендукидзе снижение налога на прибыль с 20 до 12%, НДС — с 20 до 18%, а также отмена дюжины других налогов и сборов, по оценкам экспертов, должно способствовать дальнейшему росту экономики и сокращению ее теневой части.

Помимо ослабления налогового пресса министр экономики планирует тотальную приватизацию по очень простым правилам. От покупателей требуется лишь одно — «живые» деньги. Никаких инвестиционных обязательств, никаких «стратегических» объектов, национальных предпочтений и «конкурсов красоты». Было распущено управление по инвестиционной политике, закрыт антимонопольный комитет. Логика Бендукидзе проста: если ваши права нарушают, обращайтесь в суд. В интервью журналу Economist министр экономики заявил, что к 2007 году он планирует прикрыть и свое собственное министерство. «Нормальному государству не нужно министерство экономики, а за три года мы построим нормальное государство», — заявил он журналисту.

Надо сказать, что далеко не все грузины благожелательно воспринимают такой радикализм и регулярно возле министерства устраиваются пикеты протеста. С другой стороны, многочисленные «мертвые» предприятия — яркое подтверждение тому, что без радикальных мер не обойтись.

Президент Грузии и премьер-министр регулярно проводят road-show для инвесторов, убеждая последних в надежности инвестиций в Грузию. По мнению аналитиков, это больше похоже на корпоративную, чем на традиционную государственную рекламу. Впервые за все время существования современного грузинского государства крупный грузинский бизнес испытывает трудности в привлечении выпускников западных вузов — из-за растущей конкуренции за качественные кадры со стороны государства. Возможно, это одно из главных достижений Саакашвили — вернуть государству часть того coolness factor, потенциала головокружительного карьерного роста и самореализации, который заставляет работать на это правительство наиболее продвинутую молодежь, постепенно заполняя разрыв с более динамичной экономикой.

Все вышеизложенное — далеко не полный перечень усилий новой грузинской власти. Это не результаты масштабных реформ, которые только начались, а следствие наведения элементарного порядка в экономике страны. На самом деле об успешности грузинского проекта мы сможем судить лишь через несколько лет. Но уже сейчас очевидно, что нынешняя Грузия — это, по словам президента Киргизии А.Акаева, «вызов новым государствам на постсоветском пространстве». Но если это вызов, которому нужно противостоять, то стоит задуматься о системе ценностей таких президентов.