Египет: недолгий триумф исламистов

Массовые волнения в Египте, приуроченные к годовщине правления Мухаммеда Мурси, неожиданно закончились военным переворотом и отстранением от власти первого в истории страны демократически избранного президента. Что же послужило причиной столь быстрого краха? И почему каирская толпа, ровно год назад на площади Тахрир требовавшая от военной хунты передать власть Мурси как победителю президентских выборов, спустя год на том же месте не только подтолкнула военных к совершению переворота, но и горячо приветствовала праздничным фейерверком результат явно неконституционных действий своих генералов?

Борьба за власть
длиною в век

Год назад у египетских военных не осталось иного выбора, кроме как признать результаты голосования и отдать власть в стране представителям организации "Братья-мусульмане". Эксперимент - невиданный для арабского мира. "Братья-мусульмане" в некоторых странах по сей день считается террористической организацией и находится под запретом.

Созданная в Египте в 1928 г., она в разных арабских странах непрерывно вела деятельность, направленную на установление шариата как единственной формы государственного правления. Использовались все методы - от масштабной благотворительности с сопутствующей политической агитацией до террора, массовых восстаний и попыток государственных переворотов.

Реальный шанс взять всю полноту власти, причем полностью законным методом, представился "братьям" только во втором десятилетии XXI века на волне "арабской весны", которая смела ряд светских диктатур. Какими же оказались на самом деле результаты правления вчерашних подпольщиков?

Фараон в галстуке

Мухаммед Мурси занял пост президента, полномочия которого были основательно выхолощены принятыми на скорую руку решениями Военного Совета - генералами из ближайшего окружения свергнутого Хосни Мубарака. Однако на протяжении года Мурси вернул утраченное.

Вместо того, чтобы оставаться связанным по рукам и ногам волей военных, он сумел устроить силовикам глобальную чистку, разом отправив в отставку 500 генералов МВД и ключевых членов Военного совета. Людей, несколькими месяцами ранее являвшихся реальными руководителями страны и успевших превратить пост президента в декорацию.

К концу 2012 г. Мурси настолько вошел во вкус закрепления собственной власти, что сумел подмять под себя парламент, суды, "продавил" выгодный ему референдум и начал наступление на свободу прессы. Эти шаги дали повод называть Мурси "фараоном", принимая во внимание реальные размеры его власти. Но была ли необходимость в таких действиях египетского президента?

Не так страшны "братья", как их малюют

В области внешней политики Мурси сумел развеять страхи Запада, Израиля и широких масс обывателей насчет призрака всемирного Халифата, который он должен был начать строить, исходя из доктрины своего движения. В целом Египет полностью сохранил прозападную ориентацию внешней политики. Это успокоило Вашингтон и Брюссель.

Более того, Мурси удалось переключить ненависть египетской толпы с Израиля, традиционного врага, на нового - ведущего у себя в стране гражданскую войну сирийского президента Башара Асада. Однако, похоже, что в этом отношении "фараон" перестарался. Хотя резкая риторика Мурси, направленная против сирийского режима, полностью укладывалась в стратегическую линию Запада и стран Персидского залива, поддерживающих сирийских повстанцев, призыв президента устроить международную интервенцию вызвал у египетской армии противоположную реакцию.

Заговор и реванш генералов

16 июня, на следующий день после призыва Мурси устроить над Сирией "бесполетную зону" и заверений о том, что "египетский народ, руководство и армия не оставят сирийский народ в беде", армейское руководство официально заявило, что египетская армия не будет вмешиваться в региональные конфликты, потому что задача армии - охрана суверенитета своей страны. Другими словами, генералы сказали, что мнение их верховного главнокомандующего - им не указ.

Как указывают анонимные источники в руководстве египетской армии, именно заявление Мурси от 15 июня стало последней каплей в чаше терпения генералов. С этого момента они приняли решение о смещении Мурси, дожидаясь удобного момента, который представился на этой неделе, на пике протестов.

Ведь египетские реалии говорят о том, что главный смысл существования египетского генералитета, настоящего олигархата в мундирах, заключается в более безопасных для жизни "операциях" - игре в большую политику у себя дома и охранении огромных бизнес-интересов, охватывающих, по разным оценкам, до половины египетской экономики.

"Это же экономика, глупец"

Фокус на экономических проблемах, выраженный в слогане "The economy, stupid", придуманном политтехнологом Билла Клинтона Джеймсом Кервиллом, позволил кандидату от Демократической партии выиграть президентские выборы в 1992 г. В то же время определенно можно сказать, что игнорирование экономических проблем стало причиной революции в Египте в 2011 г. и привело к свержению как Хосни Мубарака, так и Мухаммеда Мурси.

Несмотря на то, что Египет имеет такие постоянные источники доходов, как взимание пошлин за проход судов Суэцким каналом, экспорт газа и прочее, главным локомотивом роста египетской экономики было привлечение иностранных инвестиций, за счет которых открывались новые сферы бизнеса, и обеспечивалась занятость населения. Быстрый рост населения требовал соответствующих темпов роста экономики. Другими словами, египетская экономика похожа на велосипед, при езде на котором для сохранения равновесия требуется очень интенсивная работа педалями.

Именно активное привлечение иностранных инвестиций, ставшее краеугольным камнем экономической политики Мубарака, позволило в середине 2000-х гг. выйти на высокие темпы роста национальной экономики - до 7% в год. Египет стал привлекательным местом для массовых инвестиций, например, в строительство. Тем не менее, и такие темпы не обеспечивали искоренения массовой нищеты.

Однако к концу десятилетия египетская бюрократия - от клерков и вплоть до министров и членов семьи Мубарака - начала откровенно паразитировать на инвесторах, затягивая бюрократические процедуры с целью вымогательства новых и новых взяток. В итоге сознательное затягивание стартов инвестируемых проектов привело сначала к росту безработицы, а в конечном итоге - к массовому недовольству режимом Мубарака и революции.

На те же грабли

Год правления Мухаммеда Мурси показал, что ни он, ни "Братья-мусульмане" не сделали для себя выводов о причинах краха своих предшественников. Решение экономических проблем явно не входило в список приоритетов новой египетской власти. Это приговор не только лично Мурси, но и всему коллективному разуму "Братьев-мусульман".

Целый год правления был потрачен на укрепление собственной власти, что оказалось самоцелью. Было ли это оправдано? Если смотреть с точки зрения установления демократических традиций - явно нет. Но с точки зрения антикризисного менеджмента - это выглядело бы логично как необходимая предпосылка для решительных реформ. Но за целый год ни Мурси, ни его партийцы так и не представили никакой четкой экономической стратегии, кроме общих фраз.

Совершенно очевидно, что помимо политической стабилизации наиболее приоритетной задачей было бы упрощение правил ведения бизнеса, восстановление доверия инвесторов, возобновление потока инвестиций, что позволило бы создавать новые рабочие места. А также создание равных конкурентных условий, для чего необходимо было бы если не лишить генералов их бизнес-активов, то хотя бы обеспечить равный доступ, потому что контроль военными бизнеса и личное обогащение на нем -само по себе нонсенс.

Инвесторы так и не увидели в Египте при новой власти не то что кардинальных улучшений условий и правил работы, но и оснований вообще возвращаться в эту страну. Ухудшение макроэкономических показателей стало следствием даже не неграмотной экономической политики, а полного ее отсутствия как таковой. И это привело к необходимости внешних финансовых инъекций на миллиарды долларов лишь для сведения концов и поддержания национальной валюты.

Единственное, в чем отметилось правительство исламистов, так это в вынужденном увеличении субсидирования товаров первой необходимости, иначе котел общественного недовольства взорвался бы гораздо раньше.

Возвращаясь к вопросу, зачем Мурси нужно было столько власти, можно заметить, что Мурси в этой ситуации стал похож на неумелого хирурга. Он привязал больного по имени Египет к операционному столу, выгнал всех посторонних, включая ассистентов, усыпил пациента наркозом, но вместо проведения операции пошел смотреть, что делается за окном, надеясь, что во время наркозного сна раны у больного сами как-то затянутся. Через год действие наркоза прошло, пациент проснулся и завопил от боли и возмущения.

К этому времени Мурси уже не оставил клапанов для выпускания пара, потому он закрутил гайки, где только мог. В первую очередь - в парламенте. И египтяне по прошествии года обнаружили, что единственный все еще действующий стоп-кран для власти находится все на той же площади Тахрир.

Главной ошибкой египетских исламистов стало то, что они не использовали опыт своих турецких коллег, хотя все это время они показывали пальцем на Турцию как на пример успеха политического ислама. Да, турецкие исламисты с Эрдоганом действительно обеспечили впечатляющий прогресс своей стране, хотя Таксим показал, что и они достигли потолка собственного влияния.

Проблема всего египетского политикума, как религиозного, так и светского, состоит в том, что на горизонте не просматривается хоть какая-то фигура архитектора экономических реформ, хотя бы отдаленно напоминающая, к примеру, Людвига Эрхарда. Хотя конкретно сейчас - не до этого. Произойти может гораздо худшее, если братья-мусульмане снова уйдут в подполье и прибегнут к насилию в ответ на насильственный военный переворот и массовые аресты, попутно обвинив Запад в двойных стандартах и лицемерии.

Пока что ни одна страна Запада не решилась назвать произошедший военный переворот "переворотом", что означало бы автоматическое непризнание и введение санкций. В первую очередь, со стороны США, где этого требуют от Белого дома американские же законы. Вместо этого новость об отстранении Мурси воспринята, скорее, с облегчением.