Антиамериканское ча-ча-ча Ахмадинеджада

Политический вояж президента Ирана Махмуда Ахмадинеджада по странам Латинской Америки и его встречи с настроенными против США лидерами свидетельствуют, что, оказавшись в ужесточающейся международной изоляции из-за своей ядерной программы, иранское руководство пытается обеспечить себе латиноамериканскую поддержку.

Первой остановкой Ахмади­неджада не случайно стала Вене­суэ­ла. Несмотря на культурные и религиозные отличия, Иран и Венесуэла нашли общий язык на почве не только экспорта нефти, но и союзнических действий на мировой арене. Сегодня президент Венесуэлы Уго Чавес и Махмуд Ахмадинеджад, объединившись в жесткую оппозицию к тому, что они рассматривают как американский империализм, вышли в неформальные лидеры своеобразного антиамериканского интернационала.

Венесуэльский президент помог Ирану наладить контакты и с другими членами Боливари­анского альянса Америки, региональным блоком из восьми государств, основанным Чавесом. В ходе визита в Венесуэлу Мах­муд Ахмадинеджад заявил, что Латинская Америка, регион угнетения, проснулась. Во время своего пятидневного тура Ахма­динеджад посетил также Никара­гуа, Кубу и Эквадор.

Эта поездка Махмуда Ахма­ди­неджада состоялась на фоне стремительного обесценивания иранской валюты - риала - относительно доллара, санкций США против иранского Цент­рального банка, готовности Евро­пы отказаться покупать иранскую нефть и неопределенного политического будущего самого иранского президента. Ведь по закону он не имеет права в третий раз принимать участия в президентских выборах 2013 года в Иране.

Однако этот, шестой, визит Ахмадинеджада в Латинскую Америку снова поднимает вопрос, насколько сильны и надежны специфические отношения Ирана с государствами Латинс­кой Америки, большинство из которых, даже тех, с кем у Теге­рана хорошие отношения, пол­нос­тью иранцам не доверяют.

Одна из причин срочной поездки Махмуда Ахмадинеджада в Латиноамериканский регион - то, что санкции против Ирана срабатывают. И его президент очень надеется, благодаря активизации отношений с Латинской Америкой, разорвать круг международной изоляции.

Иран заключил сотни соглашений с латиноамериканскими странами и пообещал миллиарды долларов на их финансирование. Поскольку иранский режим ощущает усиление давления, он от­чаянно ищет друзей, которые бы его поддерживали. Своей дея­тельностью Иран хочет улучшить имидж во избежание ужес­точения санкций, ослабить глобальное влияние Америки и еще больше закрепиться на «заднем дворе» Соединенных Штатов. И хотя активность Ирана в Латинс­кой Америке не угрожает сущест­вованию США, она становится весомым фактором дестабилизации на американском континенте.

Ужесточение санкций подтолкнет правительство Ирана к некоторым жестким решениям. Исламская республика может найти способ бороться с давлением, но при этом не могут не возникнуть и внутриполитические последствия. Поскольку, если до сих пор санкции только усиливали антизападные настроения в Иране, то стремительный рост экономических трудностей способен привести к резкому изменению внутренних настроений по отношению к руководству страны. В таком случае нельзя исключать и инициирования импичмента президенту Ахмади­неджаду.

Однако, даже вычислив точки слабости и уязвимости Ирана, вряд ли удастся заставить его отказаться от своей ядерной программы. На протяжении многих лет радикальный исламский режим в Иране сознательно проводит дерзкую политику противостояния с западным миром во главе с США. Приоритеты национальной безопасности для режима мулл имеют второстепенное значение. Главное - распространять по всему миру экстремистскую исламскую революцию, поддерживая терроризм во многих странах.

Собственно, к элементам терроризма можно отнести и угрозу Ирана перекрыть Ормузский пролив, один из важнейших мировых маршрутов транспортировки нефти. Ормузский пролив - это узкая полоска воды, разделяющая Оман и Иран и объединяющая Персидский и Оманский заливы, соединяя крупнейших производителей нефти - Сау­довскую Аравию, Иран, Ирак, Объединенные Арабские Эмира­ты - с мировыми рынками энергоносителей. Через него каждый день поставляется 15-17 миллионов баррелей нефти.

Если Иран действительно отважится на такие действия, то, как предупредил министр обороны Соединенных Штатов Леон Панетта: «США не будут мирить­ся с перекрытием Ормузского пролива. Это та красная черта, которую нельзя переходить, и мы ответим на это». Пока предупреждение Америки о применении силовых мер срабатывает. Но нет гарантии, что в случае дестабилизации политической обстановки в Иране не будут сняты все табу и Ахмадинеджад, пытаясь любой ценой удержать власть, не пойдет на прямую конфронтацию с американцами.

Не менее резко по этому поводу высказался глава объединенного комитета начальников штабов Вооруженных сил США генерал Мартин Демпси: «Амери­канский военный удар может стереть с лица земли ядерную программу Ирана. И я хочу, чтобы руководство исламской республики это понимало. Если Тегеран отважится на военные действия, то он сможет заблокировать пролив на некоторое время. Однако в таком случае США смогут решить эту задачу».

Собственно, иранцы сами должны были понимать, что Пятый флот США, который базируется в Бахрейне, ни в коем случае не допустит в Ормузском проливе перебоев в судоходстве.

К сожалению, чересчур продолжительные уговоры отказаться от ядерной программы в Иране воспринимают как слабость Запада. Поэтому иранцы уверяют сами себя в том, что международное сообщество никогда не решится применить столь серьезные санкции, чтобы удержать Тегеран от осуществления его губительной политики.

И все это происходит на фоне очевидных намерений со стороны Ирана изменить весь мировой порядок. Режим мулл вплотную приблизился к изготовлению ядерного оружия, призывает к уничтожению Израиля, увеличивает поддержку палестинским террористическим группам, ливанской «Хезболле» и радикальным шиитским элементам в Ираке.

Иран предполагает, что международная система сдержек позволит предотвратить будущие эффективные действия против него США и их союзников. В Тегеране отлично понимают: эффективные санкции требуют широкого международного консенсуса, и будет проблематично получить на это согласие в Совете Безопасности ООН от России и Китая, поскольку обе страны заинтересованы в изменении мирового порядка и прекращении доминирования Америки.

Однако, если Россия и Китай видят свою поддержку Ирана только как средство дестабилизации и ослабления Вашингтона, то даже тогда вряд ли они разделяют стремление Ирана стать сверхдержавой.

Иранцы же, хотя и убеждены, что военное нападение не даст США желаемых результатов, продолжают наращивать свои стратегические вооружения. А с помощью России создают передовую систему противовоздушной обороны, которая, по их мнению, должна свести к минимуму эффективность ударов с воздуха или ракетных ударов по целям, имеющим жизненно важное значение для Ирана.

Чтобы понять побудительные мотивы действий иранского руководства, необходимо знать их религиозный, идеологический, культурный и политический контексты. После исламистского переворота в Иране 1979 года режим мулл видит свою вечную миссию - править миром путем экспорта революционной идеологии и укрепления своих позиций, чтобы стать примером для мусульманского и арабского мира. И на этом «революционном» пути самое большое препятствие для иранского режима - Соединенные Штаты и Израиль.

Теперь становится понятно, что региональная ближневосточная стабильность - неприемлемая для Ирана ситуация, поскольку противоречит его якобы революционному мировоззрению. Только создание процессов политической турбулентности, ко­торые дестабилизируют Ближ­ний Восток и международную обстановку в целом, дают иранс­кому руководству шансы нако­нец-то реализовать свои цели.

Ближневосточная и международная дестабилизация и создание все новых «фронтов» противостояния с западным миром придают Ирану уверенность и силы. Потому отказ от ядерной программы - решение, невозможное для иранского режима, поскольку оно означало бы для него примирение с существующим порядком в мире и отречение от амбиций стать сверхрегиональным государством, не говоря уже о мечтах о сверхдержаве.