СПИРИТИЧЕСКИЕ СЕАНСЫ С ДУХОМ ЦЕСАРЯ ФРАНЦА- ИОСИФА

Любая идея возникает из того, что на отдельно взятых территориях начинает бродить призрак. То есть дух. Сто пятьдесят лет назад, в 1848 году, один из призраков, бродя по Европе, попытался материализоваться в коммунизм. Сейчас другой призрак, витая над руинами бывшего социалистического лагеря, пытается нацепить цивилизационные одежды — одежды центральноевропейской цивилизации. Призрак не такой уж бестелесный, и его нельзя назвать обычным предрассудком невежд от политики. Поскольку невооруженным глазом видно, что центральноевропейские страны абсолютно не в восторге от идеи интеграции — то ли в НАТО, то ли в сферу интересов России. Блок НАТО вроде бы и казался панацеей от геополитических бед, но прошлогодние события в Югославии заставили задуматься, насколько эта панацея действенна и не смертелен ли для всего организма прием подобных снадобий, направленных на спасение больного органа? Что касается России — об этом и говорить не стоит. Потому и появляется убежденность в том, что искать союз следует с теми, у кого подобное с нами историческое прошлое, подобные цели и приблизительно одинаковые стартовые условия — чтобы конкурировать с равными. Несколько попыток материализации идеи в какую-либо философскую или геополитическую доктрину оказались безуспешными. Призрак и дальше остается призраком.

И при более детальном рассмотрении можем заметить, что у призрака острые, чуть скошенные глаза и густые бакенбарды. Призрак имеет облик Светлейшего Цесаря Франца-Иосифа — человека, могущего войти в историю в качестве символа Центральной Европы.

По странному стечению обстоятельств (а возможно, вполне закономерно) юный император взошел на престол в том году, когда 30-летний Карл Генрих Маркс и 28-летний Фридрих Энгельс написали свой «Манифест Коммунистической партии». Но Франц-Иосиф умер, не дожив всего лишь года до того, как призрак Коммунистической партии материализовался в результате гигантского спиритического сеанса в Петрограде. А еще через год приверженцы марксизма завоевали на некоторое время власть в Австрии, Венгрии и некоторых иных частях бывшей Дунайской империи.

Франц-Иосиф пришел к власти не в последнюю очередь благодаря российскому царю Николаю II, который помог подавить революцию и оказал Австрии военную помощь. Тогда, декабрьским вечером 1848 года, Франц-Иосиф стоял на коленях перед российским императором и со слезами на глазах благодарил за корону, совершенно неожиданно оказавшуюся на его голове. Действительно, у молодого монарха, в соответствии с династическими правилами престолонаследования, почти не было шансов занять престол, если бы история шла своим обычным, размеренным шагом. Либеральные веяния, революционные потрясения и российская помощь — вот три составных, изменивших историю Австрии и позволивших Францу-Иосифу стать императором. Остаток своей жизни Франц-Иосиф был врагом либерализма (о его консерватизме ходили легенды), врагом революций и врагом России.

В том же 1848 году по территории Австрии начал блуждать еще один призрак — призрак Антироссии. Выдающийся чешский политический и общественный деятель Франтишек Палацкий в 1848 году написал знаменитое письмо революционному парламенту Франкфурта, в котором утверждал, что Дунайская империя является единственно возможным бастионом против России, «государства, которое уже сегодня, достигнув огромных размеров, увеличивает свою силу сверхвозможностей любой западной страны... Российская всемирная монархия была бы невероятно огромной угрозой, неизмеримой и беспредельной катастрофой».

Со временем и сам монарх писал в письме к матери, объясняя, почему он отказался предоставить помощь России в крымской кампании: «Наше будущее — на Востоке, и мы загоним могущество и влияние России в те рамки, за которые она вышла только по причине слабости и дезорганизации в нашем лагере. Постепенно, желательно незаметно для царя Николая, но уверенно мы приведем российскую политику к упадку. Разумеется, некрасиво выступать против старых друзей, но в политике нельзя иначе, а наш естественный враг на Востоке — Россия».

Именно во времена Франца-Иосифа поняли, что самой естественной защитой от российской экспансии может быть Украина. Но Украина без Галиции и Буковины, входивших в состав Дунайской монархии, а так называемая «российская Украина». Галичане должны были стать инкубатором идей для Приднепровья — причем для тех идей, которые и рождались на Приднепровье. В Австрии они получали апробацию и поддержку, а затем возвращались в родные степи. Потому и неудивительно, что самым национально сознательным регионом Украины стала Галиция — и не в последнюю очередь благодаря политике цесаря. «Апология бедняжки-Австрии... для меня начинается с утверждения, что именно благодаря ей в беспредельном языково-национальном разнообразии мира сохранена украинская составляющая. Это произошло, возможно, и вопреки ее воле, однако нас уже не было бы сегодня, если бы не она...», — писал Юрий Андрухович.

Галицийско-буковинские писатели старались писать в русле австрийской литературы — и это также позволило украинской культуре вырваться за рамки маркововчковства, панасомырничества и нечуйлевицковства. «...В тій німеччині (именно так, со строчной буквы. — К.Б.) Ваш рятунок…, вона вивела Вас у широкий світ… — се просто б’є в очі, коли порівняти Ваші писання з більшістю галицьких», — писала Ольге Кобылянской Леся Украинка. Влияние австрийской литературной «німеччини» прослеживается и в творчестве Франко, Драгоманова, да и самой Леси Украинки — «инкубатор» делал свое дело в интеллектуальной сфере.

Простой люд Австрию просто любил. Задумывался ли кто-нибудь, почему феномен Михновского-бунтаря, посвятившего свою жизнь освобождению Украины из-под российского ига, не был возможен в Австро-Венгрии? И почему «Самостійна Україна», вышедшая в печати во Львове в 1900 году, взволновала общественность Галиции и заставила ее работать... на освобождение «єдинокровних братів» из-под российского ига? Почему никто из более-менее серьезных политиков Галиции не поднял лозунг «Полного революционного освобождения Галиции из-под власти австрийских оккупантов?» Почему никто не перефразировал «Декалог» Михновского и не адаптировал к условиям тогдашней австрийской жизни — скажем, «Всі народи — твої брати, окрім австріяків, мадярів, жидів і поляків, які визискують наш нарід...» и дальше по тексту?

Да потому, что не чувствовали себя украинцы порабощенными в этой «лоскуточной империи». Более того, благодаря этой империи они приобщились к европейской политике, к европейской культуре, к европейским традициям. Приблизительно год назад журналистка газеты «День» писала о своих впечатлениях от Западной Украины. На одном из провинциальных железнодорожных вокзалов к ней подошла «бедная, но аккуратно одетая бабушка» и попросила гривну «на каву». «Бабушка, да вам, наверное, и хлеба не за что купить?», — спросила журналистка. — «Эт, без хлеба как-то проживу. А вот без кофе не могу. Привыкла», — ответила бабушка. «И тогда я поняла, что я — в Европе», — искренне призналась журналистка.

«Только под австрийским правительством получили украинцы освобождение из-под крепостничества, получили возможность образования и национального возрождения в частности, поэтому Австрия изначально воспринималась дружелюбно и лояльно... Принадлежность к австрийской монархии создала весомые предпосылки, объединявшие украинцев и немцев, и воспоминания об этом времени у старшего поколения после распада Австрии были сильны», — писал немецкий ученый Зепп Мюллер. А Рудольф Вагнер утверждает, что после прихода румын на Буковину (1918 год) буковинские крестьянки замирали перед памятником-аллегорией Австрии на центральной площади Черновцов, и молились, чтобы вернулись австрийские времена.

И стоит ли на этом фоне напоминать о том, что галицийские крестьяне облачали портреты Франца-Иосифа в вышитые рушники и вешали рядом с портретами Шевченко. Так и висели два портрета — как олицетворение Идеального Монарха и Идеального Пророка — естественно, не в смысле исторической правды, а в смысле крестьянского примитивного символизма.

…Во время спиритических сеансов медиумы чаще всего вызывают тех духов, которые оставили после себя яркий, неординарный след в истории. В настоящее время замечены вызовы духа Австро- Венгрии, Центрально-Европейской, Дунайской монархий. И этот дух является в равной степени оппозиционным как духу Старой Европы (известно, что Франца-Иосифа скептически оценивали французы, немцы и англичане — «столпы» классической европейской цивилизации, т.к. не понимали австрийского консерватизма), так и к российскому духу. Выдающийся мыслитель современности Милан Кундера писал в эссе «Трагедия Центральной Европы»: «Благодаря своей политической системе, Центральная Европа — это Восток; благодаря истории своей культуры — это Запад. Но поскольку Европа сама находится в процессе потери своей собственной культурной противоположности, она воспринимает Центральную Европу как политический режим, или, иными словами, она видит в Центральной Европе лишь Восточную Европу. Это значит, что Центральная Европа должна бороться не только против своего великого соседа-угнетателя (России. — К.Б.), но и против коварного, безжалостного давления времени, оставляющего эпоху культуры позади... Тогда настоящей трагедией для Центральной Европы является не Россия, а Европа: та Европа, которая репрезентовала стоимость настолько большую, что директор Венгерского агентства новостей (во время наступления советских войск в 1956 году. — К.Б.) был готов за нее умереть и действительно умер за ее. За железным занавесом он не подозревал, что времена изменились и что в самой Европе его уже больше не воспринимают как ценность».

Где же выход? Милан Кундера лишь подводит нас к ответу на этот вопрос: «Австрийская империя имела широкие возможности превратить Центральную Европу в объединенное сильное государство. Но австрийцы, к сожалению, в своих симпатиях были разобщены высокомерным пангерманским национализмом и собственной центральноевропейской миссией. Им не удалось построить федерацию равноправных наций, и их неудача стала несчастьем всей Европы. Недовольные народы Центральной Европы раскололи свою империю, не понимая, что, несмотря на свои недостатки, она была незаменима».

Разумеется, восстанавливать Австрийскую империю никто не собирается. Но наши исторические судьбы столь тесно переплелись с венграми, поляками, чехами, хорватами, австрийцами и другими жителями Дунайской империи, нас так объединила геополитика, что стоит подумать о конституировании единого цивилизационного поля. Неправда, что нас объединяет мгновение — пребывание в империи Габсбургов. Ведь все великие потрясения ХХ века — мировые войны, коммунистические диктатуры, социалистический лагерь, волна «бархатных революций» — это также наша общая судьба и общая история. Нас объединяет больше, чем разъединяет.

Несколько лет назад народный депутат Украины Тарас Стецькив заявил, что среди украинских политиков есть понимание цивилизационных процессов в Центре Европы: «Украина является крупнейшим государством Центральной Европы. И это ставит перед Украиной задачу более активно проводить свою внешнюю политику, направленную на преобразование центрально- восточноевропейского региона в сплоченный блок государств, которые будут выступать вместе, единой силой. В новое образование должна войти Украина, Австрия, Польша, Беларусь, страны Балтии, Чехия, Словакия, Венгрия, Румыния, Хорватия и Словения. Первыми шагами в направлении подобного межгосударственного образования является Вышеградский четырехугольник (Венгрия, Польша, Чехия и Словакия) и Бухарестский треугольник (Украина, Румыния, Польша). Чтобы сохранить свою государственность от посягательств извне, Украина должна инициировать создание нового политико- экономического пространства сначала в пределах СНГ, потеснив Россию, а затем – выйдя за пределы Содружества. Появление ГУУАМ (договоренности президентов Грузии, Украины, Узбекистана, Азербайджана и Молдовы), а также факт встречи президентов Украины, Латвии, Литвы, Эстонии и Польши («Таллиннский саммит») является закономерным этапом выхода Украины из-под опеки России. Все в большей степени Украина становится союзником Польши, Венгрии, Чехии, Румынии, Словакии, а следовательно, безусловным членом семьи европейских народов».

…Спиритические сеансы, оказывается, до сих пор довольно популярны в политической среде. Мы уже забыли о призраке коммунизма и почти не вызываем его, чтобы узнать свое будущее. Мы все чаще вызываем дух Франца-Иосифа — Светлейшего Цесаря из рода Габсбургов — как олицетворение стихии Центральной Европы. Той цивилизации, у истоков которой стояли именно Габсбурги — нравится это кому-то или нет.

Мы еще не вполне понимаем, зачем его вызываем. Но, возможно, именно он укажет нам правильный путь в сложных дебрях современной политики и геополитики?