Распоряжение на 45 миллиардов, или экстренная медпомощь "по-реформаторски"

Ничто так не вдохновляет порой, как чтение государственных документов. И не озадачивает, как чтение внимательное.

На этот раз речь идет о не справедливо затерявшемся в коридорах власти распоряжении Кабинета министров №300-р от 31.03.2015 г. с длинным и важным названием: "Об утверждении перечня и норм накопления в системе экстренной медицинской помощи лекарственных средств и медицинских изделий первой необходимости для организации медико-санитарного обеспечения гражданского населения во время особого периода".

"Ну, наконец-то, - вздохнет неискушенный читатель, - додумались создать хоть какой-то государственный резерв лекарств - война на дворе". Больше скажу: масштаб вдруг вспыхнувшей государственной ответственности за спасение людей на случай "особого периода" действительно впечатляет. В перечне свыше 300 лекарственных препаратов. Более сотни изделий медицинского назначения, включая инструменты и оборудование. Которые просто в каких то неимоверных количествах должны закупить регионы для того, чтобы сформировать государственный резерв лекарств. Притом - за счет государственной субвенции на экстренную медицинскую помощь. Десятки тысяч упаковок "Спазмалгона", "Ибупрофена", "Ношпы", "Новокаина"…Тысячи дефибрилляторов, бактериологических лабораторий, микроскопов и пр. пр. должны гарантировать нам экстренную медицинскую помощь, если придет беда. И вот если всю эту государственную заботу и любовь сложить и оценить (в чем помогли эксперты от медицинского менеджмента и фармрынка), - около 45 млрд грн получается. Ого! Бюджет всего здравоохранение на 2015-й - чуть меньше 9 млрд грн.

Правительство во главе с премьером напали на золотую жилу? Поломали схемы добычи янтаря и левой нефти в пользу государства и никому не сказали? Или это уже медицинская реформа в действии? Однако по мере изучения самоотверженной новеллы кабинета Арсения Яценюка, наш оптимизм скукожился, а перечень вопросов расширился. Как-то вдруг захотелось побыстрее узнать:

- почему медицинские препараты указаны в перечне не в форме непатентованных международных наименований, а как торговые названия? В целях отказа от тендеров в пользу уже выбранных конкретных компаний-производителей лекарств, что ли?

- почему весомая часть препаратов, попавших в перечень, не входит в государственный врачебной формуляр экстренной помощи? Непонятно, зачем государству тратить на них деньги, если ими острые состояния не лечат?

- почему лекарства и медицинские изделия распределены по разновеликим областям не только в неимоверно больших количествах, но и по принципу уравниловки?..

…Итак, запрос с этими и другими вопросами министру отправлен. Пока же в министерстве готовили свой ответ, мы обратились за комментариями к забурлившей медицинской общественности. И не зря, как оказалось.

Валентин ПАРИЙ, заведующий кафедрой менеджмента охраны здоровья НМУ им. Богомольца:

В Украине принято в подобного рода документах указывать международное непатентованное название, а ни в коем случае не торговое. Для того, чтобы исключить конфликт интересов. Но часть наименований в перечне указано именно в форме торговых названий, что ясно свидетельствует о наличии подобного конфликта.

Более того, я много лет занимаюсь стандартизацией медицинских технологий. Существуют такие понятия, как государственный медицинский стандарт, клинический протокол, табель оснащенности и врачебный формуляр. Последнее - это перечень жизненно-необходимых эффективных, финансово доступных лекарственных препаратов, которые могут быть использованы при оказании экстренной медицинской помощи. Однако в перечне распоряжения есть целых 84(!) препарата, которые не включены в этот формуляр и относятся к условной группе второстепенных медицинских препаратов. Эти препараты также не входят и в клинические протоколы. Вопрос в том, почему, когда мы говорим об экстренных состояниях, о чем, собственно, и идет речь в распоряжении, мы вдруг (или не вдруг?) включаем в список препараты, которые к лечению таковых не имеют никакого отношения?

Интересно и то, что в список включены еще и те лекарства, которые сейчас в силу разных причин - перерегистрации, лицензирования, прекращения выпуска - отсутствуют на рынке. В то время, как на том же рынке лекарств легко приобрести аналоги, изготовленные другими компаниями. Вот здесь мне вообще трудно что-либо пояснить.

Полезно было бы также понять, каким образом определялась норма препаратов на регионы. Разве можно сравнивать ту же Днепропетровску область, где проживают 3,2 млн. чел. и, например, Тернопольскую - с 1 млн жителей? При этом им одинаково положено по 1 514 бактериологических лабораторий и по 302 тыс единиц, к примеру, той же неформулярной настойки валерианы.

В результате складывается впечатление, что профессиональные эксперты вообще в глаза не видели этот документ. Как, впрочем, и специалисты на местах, которые могли просчитать местные потребности и предложить какие-то свои варианты расчетов. Однако пора давно усвоить, что мы не та страна, которая может позволить себе сегодня просто так разбрасываться деньгами и ресурсами. Тем более присваивать их или распределять не в пользу нуждающихся.

Владимир ЗАГОРОДНИЙ, президент Украинской Федерации общественных организаций содействия охране здоровья гражданского общества, председатель Украинской Федерации работодателей охраны здоровья:

Однако кроме вопросов к перечню препаратов, возникает еще один логичный вопрос: где хранить все это богатство, даже если его приобрести? Лекарства имеют свой срок годности. При создании любого подобного резерва должны фиксироваться как принципы его использования, так и обновления. Но механизма исполнения распоряжения, по сути, нет. По моей же информации министерство уже обратилось к специалистам Центра экстренной медицинской помощи с просьбой помочь откорректировать распоряжение. Такая оперативная реакция чиновников, конечно, заслуживает внимания. Но не исключает вопроса о том, каким образом вообще такой непрофессиональный и непрозрачный документ мог не только появиться, но еще и быть принят на самом высоком государственном уровне? Более того, у меня был разговор с представителями министерства на счет авторства распоряжения. Так они заявили, что сами не знают, откуда вообще взялся этот перечень, и кто его составлял.

Проблема на самом деле весьма серьезная. Потому как мы говорим не просто о перспективе и создании каких-то виртуальных резервов и запасов на какой-то виртуальный случай. У нас уже особый период - война. По моей информации некоторые мобилизационные резервы уже были созданы. Однако за полгода государство так и не смогло обеспечить потребности пострадавших людей в зоне АТО. Все это время идет возня, чиновники находятся в перманентном процессе бюрократической переписки и никак не выяснят, что можно брать с баз специального назначения, а чего нельзя… Тем временем медикаменты лежат на складах, срок годности проходит, а люди страдают без лекарств. Вот о чем нужно думать правительству, прежде чем изобретать подобные велосипеды. Нужно просто взять и посмотреть, как было, что имеем сегодня, и как сделать так, чтобы реально помочь людям здесь и сейчас, а также застраховать их от беды завтра, - заключил В.Загородний.

Как мы уже уточнили выше, отдельное внимание стоит обратить на финансовую сторону вопроса. Так, в распоряжении предлагается "взять к сведению, что обозначенное накопление медикаментов осуществляется за счет субвенции из государственного бюджета местным бюджетам". О, как же мы оказались наивны… Когда попали в группу оптимистов, решивших, что речь идет о какой-то дополнительной субвенции регионам, объем которой зависит от пусть и не понятно как, но рассчитанного количества необходимых для резерва медикаментов. Ведь 45 млрд, заложенных Кабмином под обеспечение резерва, на дороге не валяются. Однако ситуацию быстро прояснил наш следующий собеседник.

Владимир МОХНАЧЕВ, начальник отдела мобилизационной работы и медицины катастроф департамента здравоохранения Полтавской ОГА:

Таким образом, очевидно, что каких-то значимых средств на резерв у нас нет. Тем более, что в резерв включены не только лекарства, но и медицинская аппаратура. А это совсем другие объемы. Да на предписанный 121 "дефибриллятор-монитор высшего класса с термовидеопринтером" никакой нынешней субвенции не хватит! При этом о какой-то дополнительной государственной помощи в распоряжении речи не идет.

Как мы намерены выполнять это распоряжение? Безусловно, сначала обеспечим службу всем необходимым для текущей работы. Ну, и мы, конечно, не собираемся сидеть сложа руки. Безусловно, у нас есть какие-то другие источники, в том числе и европейских проектов, которые могут помочь закрыть какую-то часть потребностей, обозначенных в резерве. Более того, у нас есть коммунальное предприятие "ПолтаваФарм", с которым заключен договор о том, что в случае любой экстренной ситуации нашим лечебным учреждениям будут отпущены все необходимые препараты. Хотя момент с торговыми наименованиями может здесь сыграть злую шутку. Но наша область здесь, скорее, исключение, нежели правило.

Что касается наличия в перечне препаратов не экстренной помощи, то мы, безусловно, заметили это, но все-таки позволю вам напомнить, что мы идем по пути реформирования медицинской помощи. А на Западе, к примеру, т.н. приемные отделения, где пострадавших могут наблюдать и лечить до двух-трех суток, входят в систему именно экстренной помощи. Поэтому там нужны разноплановые препараты. Другой вопрос, имеет ли отношение данный документ к этому элементу реформы?

Сегодня было совещание в министерстве с участием руководства государственного Центра медицины катастроф, где мы задавали похожие вопросы и пока получили некоторые устные разъяснения. О первоочередности трат субвенции на текущую экстренную помощь. А также о том, что в графе, где указано количество препаратов и медицинских изделий, речь идет все-таки о расчете на 1 млн населения, а не на область в целом. Что действительно не отмечено в самом документе. Как, впрочем, не пояснено и наличие в нем торговых наименований лекарств.

На самом деле, скажу вам честно, после общения с представителями министерства у меня сложилось четкое впечатление, что этот документ готовился ни в этом, и даже не в прошлом году. Знаете, есть такие многолетние висящие истории… Поэтому министерству действительно стоит поработать над его корректностью. Вычистить оттуда все коммерческие названия. Хотя бы для того, чтобы не было злоупотреблений и разночтений с тендерным законодательством.

Безусловно, необходимо отлаживать более четкую организационную систему. Тем более на уровне высшей исполнительной власти, устанавливающей правила в отрасли. Любое действие чиновника должно быть мотивировано. Но один человек может составить подобный документ вдумчиво и кропотливо, а другой - сделать лишь бы как, потому что на него давят сверху. То есть, возможно, еще сыграл свою роль и человеческий фактор. Когда решили "сделать по-быстрому, а потом, если что - исправить". К сожалению, подобные истории - не новость ни в нашей системе, ни в менталитете.

…Комментарий министра? К сожалению, вместо г-на Квиташвили, презентованного нам некогда как европейского реформатора, на запрос ответила его пресс-служба - "в пределах своей компетенции". Это на 45 миллиардов, что ли?.. .

Но даже такой высочайший уровень ответственности пиарщиков министра не обеспечил раскрытия общественно-значимой информации о подходах при разработке перечня препаратов, мотивации использования торговых названий, лоббизме компаний-производителей, финансовых обоснованиях документа, а также ответственных за выполнение данного распоряжения.

Показательно также, что ни о какой методике расчетов на 1 млн населения, а не на область, о чем заявил чиновник из Полтавы, пресс-служба ничего не уточнила. Более того, указала на правильность уравнивающего потребности областей подхода. Так, согласно присланной бумаге оказалось, что "норма накопления определяется по показателям последствий современных боевых действий, при этом по мировой методологии неоднородность состава населения не учитывается". И, поди теперь разберись, кому верить…

На самом деле достаточно печально наблюдать за происходящим. Потому что содержание изученного нами документа говорит о том, что его готовили, одобряли и проталкивали либо отъявленные коррупционеры, либо непрофессионалы. Что страшнее для медицинской отрасли в момент ее реформирования - даже не возьмусь утверждать. Дело вкуса, как говорится.