ОБОДРЯЮЩИЕ ДЕКЛАРАЦИИ И ОТРЕЗВЛЯЮЩИЕ РЕАЛИИ

Киев уже достаточно давно уяснил, что отнюдь не военные факторы будут определяющими в деле приобретения членского билета НАТО. Государства Североатлантического альянса, распространяя сферу своего влияния на восток, будут заботиться прежде всего о том, как глубоко пустит корни на этой земле западная система ценностей и насколько подходы всех ветвей власти к решению тех или иных проблем соответствуют тем стандартам, которые утвердились в евроатлантическом мире. Но также ясно, что среди политических, экономических и социальных аспектов место военных тоже будет весомым. Или, если выразить эту мысль по-другому, военная сфера так или иначе содержит в себе вопросы политики, экономики и социального обеспечения. Причем эти вопросы довольно емкие. Как считают аналитики, чем дальше на восток будет забираться альянс, тем более жесткими будут критерии его отбора. Именно поэтому можно утверждать, что полномасштабная операция приближения Украины к НАТО никогда не будет похожей на, скажем, вхождение в альянс Турции или принятие в ЕС Греции. Слова Збигнева Бзежинского о том, что после «пражской» волны расширения НАТО именно Украина станет наиболее реальным кандидатом на членство, могут быть приятными для слуха, однако на деле марафонская дистанция может оказаться намного протяженнее, чем думают некоторые оптимисты.

Именно марафоном назвали дистанцию Украины до НАТО украинские прагматики, собиравшиеся под эгидой Центра Разумкова для откровенной дискуссии во время очередного визита в Киев генерального секретаря НАТО Джорджа Робертсона, завершившегося на этой неделе. Да и сам генеральный секретарь, предварительно отметив, что на осеннем саммите в Париже Киеву не сообщат предположительную дату вступления в НАТО, подчеркнул, что Украина находится «в самом начале пути, а не на финише».

Кстати, появление в стране неправительственной организации, способной на таком уровне обсуждать пронатовские возможности Украины, тоже свидетельствует о происходящих в стране изменениях. И эти изменения представители альянса классифицируют как такие, что приближают Киев к Брюсселю.

Дан приказ ему на Запад…

Трудно не согласиться с утверждением, что НАТО больше нужно Украине, чем Украина НАТО. Если говорить о военном измерении предельно откровенно, то нельзя не согласиться с президентом Центра Разумкова Анатолием Гриценко относительно того, что военные раньше других в Украине осознали слишком ограниченные возможности провести полномасштабную военную реформу без интеграции страны в НАТО. «Нужно решить — или Украина будет готовить армию для выполнения всего спектра задач внеблокового государства со всеми вытекающими объемами оборонных расходов, плотностью размещения войск и закупками техники, или она будет частью чего-то большего», говорит эксперт. К примеру, в рамках НАТО тем же полякам уже предлагается определенная специализация — создание воинских частей, которые смогли бы выполнять для Североатлантического союза конкретные задачи. Заниматься инженерно-саперными работами (в частности, разминированием), защитой войск от оружия массового поражения (в первую очередь химического), готовить специальные подразделения, тыловое, материальное и техническое обеспечение. Это дешевле и предполагает более качественный подход к обеспечению обороны.

Что касается Украины, сегодня все согласны, что военная доктрина 1993 г. давно устарела, а само руководство Генштаба поспешило заявить, что Украина больше не собирается организовывать «круговую оборону». Уже в начале этого года военные честно признались, что армия может противостоять угрозам лишь на одном оперативно-стратегическом направлении (Генштаб условно делит территорию страны на четыре части, а одна четверть и рассматривается как такое направление). Политики и эксперты неустанно твердят, что украинскую армию надо срочно и серьезно сокращать. Интересно, что в 2002 г. Министерство обороны и Генштаб к этому готовы, в отличие от, скажем, 2000 г. По словам первого заместителя начальника Генштаба ВСУ генерала Николая Пальчука, военное ведомство готово пойти на более решительные шаги по сокращению и реформированию ВС, чем к этому готово Министерство экономики и бюджет государства. Однако заложенные в проект бюджета 2003 г. 3,6 млрд. грн. на оборону, составляющие 68% от минимальных потребностей ВСУ и 1,26% ВВП вместо предусмотренных 3% ВВП, «означают, что нам почти в три раза снижают темпы сокращения».

Украина между тем имеет самые низкие военные расходы среди стран СНГ и Европы. Без их резкого увеличения думать о НАТО можно лишь как о чем-то очень далеком. Совместимыми с натовскими должны быть не 17 подразделений, как сегодня, а вся армия. Украине в вопросах финансирования армии уже не тягаться даже с новыми членами НАТО, имеющими в несколько раз меньшие по численности армии и существенно увеличившими расходы на оборону и закупки вооружений в последние годы. Так, по данным лондонского Международного института стратегических исследований (International Institute of Strategic Studies), в 2001 г. военные бюджеты новых членов альянса увеличились по сравнению с 1997 г. соответственно: Польши — на 14%, Венгрии — на 11,7%, Чехии — на 6,1%, составив в Польше $3,557 млрд., в Венгрии $773 млн. и $1,091 млрд. в Чехии. Как видно, Украина с ее будущим военным бюджетом в $590 млн. в натовские стандарты явно не вписывается. Более того, такая цифра была бы недостаточной даже если бы численность ВСУ составляла 150 тыс., а не 310 тыс., как ныне. Ситуация в других силовых структурах сходная, что позволяет ограничиться примером ВСУ как наиболее многочисленного военного формирования страны. Украина имеет меньший военный бюджет, чем Венгрия, а ее армия при этом по меньшей мере в 7 раз больше венгерской.

Не потянуть Киеву и закупок новых вооружений. Через несколько дней правительство должно утвердить госпрограмму развития вооружений и военной техники. Однако, если ее минимальная потребность исчислялась цифрой в 34 млрд. грн. (не говоря уже о том, что первоначальный проект предусматривал более 100 млрд. грн.), то при самом лучшем раскладе государство даст 15 млрд. грн. При таком подходе выход на закупочные (модернизационные) затраты в $100 млн. ежегодно будут счастьем для людей в форме цвета хаки. Лондонские аналитики утверждают, что в 2001 г. по сравнению с 1997 г. возросли и суммы расходов на закупки новыми государствами НАТО вооружений и военной техники: в Польше — на 44,3%, в Венгрии — на 88,9%, в Чехии — на 60%. Фактические расходы на военную технику в этих странах в 2001 г. составили $713 млн. в Польше, $255 млн. в Венгрии, и $224 млн. в Чехии.

Так, по словам министра обороны Польши Ежи Шмайдзинского, на модернизацию ВС в 2002 г. выделено 3,19 млрд. злотых (около $900 млн. против $48 млн. в Украине, не говоря уже, что около $40 млн. из них должны быть использованы из спецфонда), что почти на 20% больше, чем в 2001 г. Для Польши это практически пятая часть всех расходов на оборону в этом году. При этом Войско Польское стремительно сокращается. Несколько лет назад оно насчитывало 400 тыс. военнослужащих, сейчас — около 200 тыс., а уже к будущему году должно уменьшиться до 150 тыс.

Тут самое время вспомнить, что НАТО весьма активно помогает своим новым членам и в военном, и в военно-техническом отношении. В ВС этих государств появляется военная техника западноевропейского производства, заметно и политическое лоббирование интересов этих стран. Наконец, самая главная выгода заключается в том, что именно через военно-политический союз продвигаются вопросы экономической интеграции стран Центральной и Восточной Европы.

И все же, несмотря на все проблемы украинского войска, не стоит сомневаться, что именно оборонное ведомство Украины достигло в сотрудничестве с НАТО больше прогресса, чем другие структуры страны. И если предоставление воздушного пространства для натовской авиации — вопрос исключительно политический, то около 200 рейсов украинских военно-транспортных самолетов Ан-124 («Руслан») в программе транспортировки военных грузов из Европы в Афганистан в рамках антитеррористической операции — уже демонстрация технических возможностей. Да и украинские миротворческие усилия не остались незамеченными, хоть и осуществлялись под эгидой ООН, а не НАТО. По меньшей мере, на Западе знают, что целый ряд военных специальностей украинскими военнослужащими освоен не хуже, чем солдатами и офицерами НАТО.

Безусловно, чувствительной проблемой при прохождении в альянс может оказаться участие подразделений ВС Украины или ее специальных структур по борьбе с терроризмом в возможных военных операциях. Хотя бы потому, что к этому абсолютно не готово общественное мнение. Многие помнят тихий ропот, когда в 1999 г. во время визита в Киев военного министра Азербайджана в военном ведомстве осторожно намекнули на возможность участия украинских миротворцев в создававшемся тогда подразделении ГУУАМ в урегулировании конфликта между Азербайджаном и Арменией. Несмотря на очевидную важность военного присутствия в этом регионе, Киев не стал посылать военных на добычу энергетических дивидендов. С другой стороны, после 11 сентября не вызывает сомнения, что противостоять современным вызовам можно лишь коллективно. И хотя любое международное объединение является в первую очередь форумом для продвижения национальных интересов, Украине, если она не желает остаться наедине с проблемами современного мира, придется идти на риск. И в том числе на риск здоровьем и жизнями молодых людей. Не говоря уже о том, что порой такое военное участие может оказаться противоречивым для экономических интересов.

Что же касается нынешней антитеррористической кампании, то вряд ли Украина была готова выделить даже самый ограниченный контингент в Афганистан. Несмотря на сетования главы парламентского комитета по вопросам евроинтеграции Бориса Тарасюка по поводу того, что предоставление воздушных коридоров и переброски натовских войск в Афганистан мало отвечает потенциалу особого партнера НАТО и стратегического партнера США.

Ей в другую сторону?

Ей — это оборонной промышленности. Несмотря на явное политическое сближение Киева и Брюсселя, в нынешнем году начались активные и, по всей видимости, необратимые процессы реинтеграции украинского ОПК в российскую оборонку. Для этого есть определенные предпосылки. Во-первых, Россия значительно усилила свои позиции на мировом рынке вооружений. Это означает, что ей необходимы как новые рынки, так и новая продукция для своих традиционных рынков. И тут Украина может сослужить хорошую службу как поставками новых комплектующих и новой военной техники, так и дележом своих рынков. Взамен за соответствующие российские поставки. А во-вторых, Россия совершила серьезный политический рывок на Запад, за которым последует хоть и очаговое, но очень активное сотрудничество с западными оборонно-промышленными структурами. В этой ситуации тотальный контроль и по возможности участие в управлении производством наиболее конкурентоспособной номенклатуры вооружений и военной техники, а также технологий и техники двойного назначения не только желателен, но и необходим. Но такая ситуация по многим параметрам подходит и Киеву. В условиях, когда западные рынки в основном закрыты для Украины, выход украинской продукции на Запад через Россию лучше, чем вообще ничего.

В подтверждение этих слов можно вспомнить несколько показательных примеров. Так, буквально за считанные дни до приезда в Киев руководителя альянса Россия и Франция неожиданно нашли точки соприкосновения в сфере высоких технологий. На завершившихся 3 июля переговорах Михаила Касьянова и его визави Жан-Пьера Рафарена стороны договорились сертифицировать и продвигать на рынки третьих стран российский учебно-тренировочный самолет МиГ-АТ, использовать космодром Куру во Французской Гвиане для коммерческого запуска спутников с помощью российского ракетоносителя «Союз», а также развернуть на площадях «Рыбинских моторов» производство двигателя при участии французского конгломерата Snecma. Кстати, Snecma вместе с британской компанией Rolls-Royce занимается созданием двигателя для натовского военно-транспортного самолета А400М — конкурента украинско-российского Ан-70. После ухода из этого проекта российского частного бизнеса уже мало кто удивляется все большему вовлечению российской оборонной промышленности (правда, в основном частной) в натовский проект. Вовлечение некоторых российских авиастроительных фирм в проект создания европейского военно-транспортного самолета А400М, «по-видимому, может ударить по проекту Ан-70», не скрывает первый заместитель генерального конструктора АНТК им. Антонова Дмитрий Кива.

Более того, если еще год назад во время выставки авиатехники в Le Bourget-01 генконструктор Запорожского машиностроительного КБ (ЗМКБ) «Прогресс» Федор Муравченко с полной уверенностью говорил, что от предложения Европы поработать над созданием двигателя для А400М и Украина, и Россия дружно отказались. Сегодня ситуация меняется, и после очевидных шагов российской стороны почти не вызвала резонанса информация о готовящихся в этом месяце на лондонском авиасалоне Farnborough-02 переговоров между представителями ОАО «Мотор-Сич», ЗМКБ «Прогресс», Минпромполитики Украины и немецкой компанией по производству двигателей MTU.

Продолжая тему Ан-70, можно вспомнить и презентацию этой машины 1—4 июля украинско-российским консорциумом «Средний транспортный самолет» в Праге для министерства обороны Чехии. С одной стороны, это может показаться прорывом Ан-70 на европейский рынок. С другой, не совсем украинской техники, поскольку самолеты будут произведены в России, а уже до подписания Россией и Украиной соглашения о разделе интеллектуальной собственности на Ан-70 становится ясно, что Москва не собирается советоваться с Киевом по поводу способов реализации Ан-70. К этому остается добавить, что после поставок Ан-70 Чехии рынок авиаперевозок для НАТО до появления А400М будет за Прагой.

Киеву остается уповать на то, что после ратификации Соглашения о безопасности между Украиной и НАТО начавшиеся на этой неделе переговоры о стратегических авиаперевозках, предусматривающие использование украинских самолетов для поддержания операций НАТО, завершатся успешно. Впрочем, все зависит от личных контактов. И если Польша воспользовалась для переброски в Афганистан украинскими Ан-124, то та же Чехия выбрала российские машины компании «Волга-Днепр».

Теперь о реинтеграции, постепенно охватывающей все чувствительные сферы ОПК. Не упоминая авиастроение и ракетно-космическую отрасли с давно состоявшимися украинско-российским консорциумом «Средний транспортный самолет» и ММК «Космотрас», скажем несколько слов о новых тенденциях.

Модернизация парка Миг-29 все-таки пойдет по российскому пути. Киев сделал выбор из четырех партнеров, два из которых представляли страны НАТО.

Боеприпасная отрасль если и не одна из наиболее прибыльных, то постоянно имеет заказы. Несмотря на то, что ровно год назад во время презентации Министерства промышленной политики Украины вновь назначенный министр Василий Гуреев назвал создание цикла производства боеприпасов одним из четырех приоритетных, Киев, похоже, произвел ревизию таких подходов. В конце июня 2002 г. впервые украинские и российские производители боеприпасов и высокоточных средств поражения начали диалог о совместных усилиях по производству боеприпасов. И, как считают в Минпромполитики, диалог этот весьма успешный. Интересно, что на переговорах в Шостке неожиданно появились и российские банкиры — из российского Сбербанка. А неделю спустя российский Внешторгбанк заявил, что будет реализовывать в Украине инвестиционные проекты в авиастроении, оборонно-промышленном комплексе и алюминиевой промышленности.

Производители средств ПВО вполне откровенно попросились в российские холдинги и ассоциации. Генеральный директор ГП «Генератор» (это предприятие в свое время поставляло до 60% комплектующих для весьма популярных на рынке зенитно-ракетных комплексов «Бук» и «Оса») Николай Захрабов считает, что «вопросы нашего участия там [в российской ассоциации производителей средств ПВО] рассматриваются, и я уверен, что украинские предприятия там будут». Он считает, что альтернативы сотрудничеству с РФ нет. А в конце мая 2002 г. ЗАО «Новокраматорский машиностроительный завод» (Донецкая обл.) заключил приличный по украинским меркам контракт с российским концерном ПВО «Алмаз-Антей» на производство устанавливателя антенны локационного обнаружения цели и заряжающего устройства для зенитно-ракетного комплекса С-300.

Разработчики радиолокации сообщают, что в скором времени приступят к выполнению заказа северного соседа.

Производители радиостанций для танков из запорожского ГП «Радиоприбор» сориентировались вовремя, потому что теперь танки индийской армии, поставляющиеся из России, будут оснащены украинскими радиостанциями.

Украинские производители новой инженерной техники связывают свое будущее развитие исключительно с Россией, и по всей видимости, уже договорились об интеграции.

Это лишь фрагменты, а их список, несомненно, будет пополняться. Такая ситуация не может не устраивать официальную Москву. Такая ситуация будет залогом совместного движения на Запад. И совместного торможения, если понадобится.