Поддержать
Проехав по освобожденным селам и городкам Херсонщины, тяжело возвращаться в относительно мирную реальность. Знание о жизни людей на «нуле» — трагическое. Впереди у ВСУ — Херсон. Масштаб проблем и задач восстановления в деоккупированных городах нам еще только предстоит понять.
Недавно президент Украины Владимир Зеленский назначил главу Херсонской городской военной администрации. Должность заняла Галина Луговая. До временной оккупации она была секретарем Херсонской горрады от партии исчезнувшего мэра Игоря Колыхаева «Нам тут жити». А прежде чем стать секретарем рады Луговая была директором школы. Теперь руководит областным центром, который после патриотических демонстраций и уличных акций горожан оказался во временной оккупации.
Как работает городская военная администрация сейчас? Где находится мэр Херсона Игорь Колыхаев? Сколько депутатов-предателей оказалось в горраде? Какая атмосфера в городе? Сколько наших детей вывезли на «оздоровление» в Анапу и скольких родителей — депортировали? Какие сценарии восстановления работы после освобождения города прорабатывает военная администрация?
Ответы на эти и другие вопросы «Рух ЧЕСНО» в рамках спецпроекта с ZN.UA искал вместе с главой Херсонской городской военной администрации.
Об управлении городом, возврате власти и депортации херсонцев
— Галина Леонидовна, вы возглавляете военную администрацию города больше месяца. Где и как работаете, на каких основаниях взаимодействуете с другими военными гражданскими администрациями?
— 21 сентября президент назначил глав ВГА в 14 громадах Херсонщины. Сейчас мы все в Кривом Роге под руководством начальника Херсонской областной военной администрации Ярослава Янушевича. С ним согласовываем все наши действия.
Сейчас в парламенте находится постановление №8056, регулирующее полномочие глав. Его должны поддержать депутаты, и после этого наши городские, сельские, поселковые рады снова будут полномочны, то есть их возглавят руководители, избранные громадами.
Таким образом как секретарь горрады, имея полномочия и.о. городского головы, я снова смогу руководить нашими исполнительными органами. Тогда будут восстановлены полномочия, например, департамента финансов, управления образования, юрдепартамента и так далее. Сейчас ситуация зависла, и этого постановления ждут главы всех деоккупированных населенных пунктов, поскольку аналогичная ситуация в каждом из них.
— Как прорабатываете вопрос возвращения в город?
— Мы рассматриваем несколько вариантов, в каком состоянии может остаться наш город после того, как туда зайдут наши военные и начнутся бои за Херсон: частично разрушенное, полуразрушенное и, не дай Бог, совсем разрушенное.
Мы готовимся к разным вариантам и планируем, как нам действовать. Прежде всего — обеспечение жизнедеятельности города, то есть соцсфера и проблематика ЖКХ. Обеспечение жителей светом, водой, газом. Если не будет газа, планируется завоз буржуек, заготовка дров. Соцаспекты — пищевые продукты, средства гигиены и тому подобное.
— Что касается эвакуации, а по сути — депортации гражданского населения и детей. Вам известно, кого и куда вывозят?
— Оккупационная власть сначала «расширила» каникулы и под этим предлогом решила вывезти наших детей в сторону Крыма, а потом — в Россию. Я знаю только о нескольких школах. Из школы №41 поехало 16 детей, приблизительно по два ребенка из каждого класса.
В 30-й школе они не набрали нужного количества, поэтому обратились в 52-ю школу и предложили им в экстренном порядке это осуществить. Объясняли родителям, что надо обязательно иметь на руках оригинал свидетельства о рождении. В 51-й школе детям предлагали ехать с родителями. Согласилось 15 детей. В 37-й школе детей еще с самого начала, в первый день, вывозили, и там поехало много детей. Один девятый класс поехал почти в полном составе, это около 20 детей. На самом деле выехало очень много.
Что касается детей, мы сейчас не знаем, где они вообще находятся. Если бы это были каникулы, то дети, выехавшие первыми, должны были бы уже и вернуться. Но не вернулись. Вместо этого россияне начали вывозить взрослых. Оказывают психологическое давление на жителей Херсона, принуждают выезжать.
Сейчас российские войска, заехавшие сюда с семьями, «мародерят» на набережной и под Антоновским мостом на понтонной переправе. Вывозят из захваченных квартир, где они жили, все — от чайников до стиральных машин, холодильников, телевизоров.
Вместе с ними сажают на эти судна по десять наших жителей — в качестве живого щита, чтобы наши ВСУ не развалили эти суда и переправы. Так происходит депортация украинского населения, чтобы потом сюда завезти россиян, сменить население и его проукраинские настроения. Вряд ли людей, вывезенных в Россию, кто-то отпустит назад.
Но это их планы, а у ВСУ — другие. Поэтому я просила бы людей оставаться в городе.
— Оккупанты начали вывозить памятники культуры, экспонаты из музеев. Вы знаете, что именно вывозят?
— Уже известно, что памятники Ушакову и Суворову исчезли, вывозят и другие ценности, но насколько масштабно это происходит — не могу сказать. Информация из города поступает очень несистемная. Люди напуганы и «обесточены». Во всех смыслах. Без интернета, связи, стабильного света.
О коллаборантах, загадке мэра Колыхаева и депутатах
— На днях мы с главой Херсонской областной военной администрации были в селах Херсонщины, видели, как люди, сотрудничавшие с россиянами, спокойно разгуливают по селу. Что мы будем делать после деоккупации Херсона, если полиция недоработает?
— Не думаю, что так произойдет. Не в этот раз. Очень высока цена. И поэтому, если правоохранительная система не справится и не отработает предателей, то будут работать военные, — другого пути нет. Я общаюсь с военными, и они так говорят. Просто будут отстреливать, как собак.
— В отдельных случаях и правовая система не может сказать, предатель человек или нет. «РухЧЕСНО» ведет реестр предателей, и мы просим всех анонимно заполнять онлайн-форму, если есть информация о предателях. Вот вы можете сказать о мэре Херсона Колыхаеве — предатель он или нет?
— Дело в том, что никто не может ответить точно. Все спрашивают: где Колыхаев? Я не знаю, где. Официальной информации о его месте пребывания нет. Разные слухи ходят. Одни говорят, что он сидит в подвале, другие — что в ОГА, еще кто-то — что он давно в Крыму, а другие — что в России. Недавно встретила здесь херсонцев, которые спросили у меня, как Колыхаев выехал сам и забрал семью в Италию. Я удивилась. Но слухами оперировать мы не можем.
— Я вам еще раз говорю — вчера собственными глазами видел людей, сотрудничавших с россиянами, их знает все село, их бьют односельчане, но…
— Понимаю ваши эмоции, но скажу так: точно будет наказан тот, на кого уже сейчас есть доказательная база, свидетельства, видео- и фотофиксация, — эти документы подготовлены.
— А что о депутате Херсонской горрады от «Нам тут жити» Карамаликове? По версии правоохранителей, изложенной в его деле, 12 или 13 марта россияне зашли в горраду и вербовали людей.
— Меня не вербовал никто. Я находилась в горраде по 12 апреля включительно, выехала 13 апреля. Практически ежедневно видела вооруженных российских военных, заходивших в масках в городскую раду, в кабинет городского главы, в кабинет Сергея Цыганка, Елены Мазур (заместитель мэра и директор департамента ЖКХ). Но ко мне ни разу ни один солдат не зашел и ни разу ничего не спросил, не предложил. Я пыталась их избегать.
Что же касается Кармаликова, я не могу сказать однозначно, что он предатель. Я видела его всего несколько раз.
— Возможно, они не понимали структуры нашей власти и думали, что секретарь — это та, которая печатает и кофе готовит?
— Возможно. Но жутко было, и я иногда пряталась в туалете.
— Из тех, кого вы перечислили, кроме Колыхаева, все выехали на подконтрольную территорию — и Цыганок, и Мазур, и все на воле. А Карамаликов — нет.
— Это вопрос к правоохранителям.
— А кадры? Мы знаем, что руководство водоканала и других коммунальных предприятий сейчас работает на Россию.
— Да, коммунальные предприятия — водоканал, электросети, теплоснабжение — все сотрудничают с россиянами. На каждом предприятии находятся вооруженные солдаты РФ, они руководят процессом.
Конечно, наши кадры, выполняющие свою автоматическую постоянную работу для обеспечения деятельности наших горожан, работают тоже. Но они вынуждены, и это другая составляющая. Если мы не принимаем во внимание руководящий состав, поскольку там почти каждый сотрудничает идеологически.
— То есть работникам, которые сейчас трудятся, после освобождения города уголовное преследование не угрожает?
— Рабочие, обычные люди, обеспечивающие жизнедеятельность, — без них невозможно обойтись, они выполняют свою работу, и выполняют ее мужественно. Они вынуждены это делать. Я считаю, мы должны об этом говорить, чтобы они это услышали.
— А чем сейчас занимаются депутаты?
— На 24 февраля у нас осталось 53 депутата. Поделились где-то поровну, то есть 27 осталось во временной оккупации. «Блок Сальдо» — они все там. Открыто не все, понятно, сотрудничают.
— Наше подполье работает, чтобы ликвидировать предателей, и на Херсонщине этот процесс довольно интенсивный. Знаю о депутате из ОПЗЖ Константине Сиваке и о Сергее Харченко из «Слуги народа», которых подозревают.
— Подозревают, есть информация об их общении, сотрудничестве по бизнес-моментам, но как отнесутся правоохранители к этому… В других фракциях есть моменты, поэтому здесь надо очень осторожно. Но правоохранители владеют информацией, кто как передвигается, кто как договаривается.
— А чем занимаются депутаты конкретно вашей фракции?
— У нас все находятся на подконтрольной территории. Три депутата — Андрей Калита (военный капеллан), Вячеслав Билковский и Иван Бебко — защищают Украину.
— А в других фракциях?
— Юрия Стельмашенко из ОПЗЖ видела, он тоже присоединился к ВСУ. Много депутатов волонтерят.
О городском бюджете, заброшенной медицине и премиях коллаборантам от власти
— Поговорим о бюджете. Зарплата учителям начисляется?
— Обязательно. Солдаты РФ летом выдвинули ультиматум: или работаете, или все уволены, мол, работать на Украину мы не позволим. Большинство бухгалтерского состава и экономистов, а их в централизованной бухгалтерии насчитывалось 70, за исключением нескольких, все остались, в том числе и главный бухгалтер Татьяна Сафроненко, на оккупированной территории. Поэтому было принято решение создать здесь свою бухгалтерию.
Я обратилась к главе Ассоциации городов Украины Виталию Кличко с письмом, чтобы он предоставил нам помещение, где наши бухгалтеры могли бы начислять выплаты учителям. Он откликнулся, и мы начали работать. Всю базу данных, которая была у нас в управлении образования, именно в бухгалтерии, нам удалось тайно скачать и передать. Я попросила работников департамента информационных технологий. Было опасно, но мы скачали всю базу данных, она у нас, и мы запустились.
— А другая соцсфера финансируется или нет?
— У нас финансируется управление культуры, молодежи, спорта. Очень сложная ситуация была с департаментом развития коммунальной собственности, которым руководила Алиса Вербицкая. Она уволилась, а до этого понавыписывала себе огромные премии на полмиллиона. В то время как в течение всего периода оккупации пятерым людям ни разу не начислялась зарплата — даже простая. По сути, людей просто выбросили на улицу. Я подготовила письмо в правоохранительные органы, чтобы расследовали эту ситуацию.
— Эти люди пострадали из-за мэра города? В начале марта Колыхаев издал странное распоряжение не платить зарплату подчиненным, выехавшим из города.
— Да. Люди были лишены возможности получать деньги. Полный абсурд. Как людям жить? Если два человека работают в горраде — муж и жена, которые выехали с первого дня войны, жили в каких-то спортзалах, на матрасах, питались тем, что волонтеры привезут. Есть люди состоятельные, есть семьи, есть те, кто за границей, но есть и те, у кого единственный источник благосостояния — зарплата. Сейчас все получают. И до конца года люди будут получать деньги.
— Здравоохранение? Начальник управления Светлана Межерицкая входит в близкое окружение гауляйтера Виталия Булюка.
— Это очень сложный вопрос. Она действительно ни разу со мной на связь не вышла. Отдел кадров посылает ей СМС, документы шлют, — она просматривает, но никак не реагирует. И поэтому есть вопросы, почему так происходит.
— Врачей продолжают финансировать?
— Те, кто остался, получают нашу, украинскую зарплату.
— Через НСЗУ?
— Да. Есть люди, преданные своему делу, оказывающие помощь нашим людям, потому что наши люди там живут и обращаются с болезнями. Ситуация угрожающая по поставкам медикаментов.
— От Колыхаева еще с марта-апреля мы слышали, что денег нет. Это так?
— Нет! Деньги есть. Свободных остатков в бюджете намного больше, чем 300 миллионов гривен.
Фирмы, ФЛП платят налоги. Но ежемесячно наш бюджет теряет 100–150 миллионов гривен.
Эти средства мы планировали на ЖКХ, лифты, — они все сохранились. Дай Бог, чтобы меньше было разрушений. Но ремонтировать нам есть за что. Мы очень экономно относимся к бюджету, — все работники исполнительных органов получают свои две трети.
Мы уже сверстали бюджет на следующий год. Деньги у нас будут. Этот бюджет будет меньше, чем на 2022 год, но половина будет точно (бюджет Херсона на 2022 год составлял 3,1 млрд. грн. — С.Н.).
— Следовательно, восстанавливать город после освобождения будем за свой счет?
— Бюджета должно хватить, а если нет — будем апеллировать к государству.
— Мы знаем, что волонтерам запретили завозить гуманитарку.
— Очень сложно, запретили пропускать какую-либо медпомощь, ситуация там патовая. Элементарные проблемы даже со спиртом, ватой. Но я благодарна врачам, я знаю, было на них давление, чтобы россияне зашли в больницу во время так называемого референдума и больные проголосовали, чтобы врачи выстроились в очередь и проголосовали. Но они отказались, демонстрируя свою позицию.
— Это во всех трех больницах?
— Это касается точно одной больницы. Сложно им, но держатся, выплаты получают. Есть и те, кто получает и российские рубли. Должна сказать, что россияне выплачивают неплохие зарплаты. Например, зарплата простого врача достигает 80–100 тысяч рублей, медицинской сестры — 50 тысяч, санитарки — 20–25 тысяч. Они фактически покупают лояльность.
Больше статей Сергея Никитенко читайте по ссылке.
Следить в Телеграмме
Войти с помощью Facebook
Войти с помощью Twitter
Войти с помощью Google