ВИРТУАЛЬНАЯ ЭКОНОМИКА В УКРАИНЕ: МЕХАНИЗМ И СОЦИАЛЬНЫЕ КОРНИ

Излишне доказывать, насколько значимым для рыночных преобразований экономики должен стать нынешний год - год президентских выборов. Осмелюсь утверждать, что этот вопрос не стоял столь остро во время выборов 1994 года. Тогда, четыре года назад, в обществе существовало понимание, что переход к новым условиям жизни не может произойти безболезненно. Психологически люди готовы были к жертвам, готовы были ждать.

Сегодня ситуация во многом иная. Не будем ее приукрашивать. Мировая экономическая история не знает столь длительного и столь разрушительного, как это имеет место у нас, кризиса производства, столь глубокого падения жизненного уровня. Но беспокоит не только это. Прошло более семи лет реформ. Формально за этот период создана основная атрибутика рынка: расширяет свои параметры частная собственность, либерализованы ценовой механизм, денежный и валютный рынки, внешнеэкономическая деятельность, сформирована двухуровневая банковская система и многое другое, что составляет функциональные структуры открытой экономики. Почему же все это должным образом не работает?

Мне не хотелось бы быть категоричным в своих суждениях, поэтому сошлюсь на выводы, опубликованные в ноябре прошлого года американскими учеными Д.Гадди и Б.Айкесом по поводу российской экономики, которая, по их мнению, несмотря на все наличие формальных признаков рынка, в действительности «в своей большей части не только не продвигается к рынку, а активно отдаляется от него». Американские ученые назвали такого рода «нерыночные по своей сути» экономические процессы «виртуальной экономикой». По их мнению, неэффективность экономических преобразований, продолжающийся спад производства и неизбежность дальнейшего углубления кризисных процессов объясняются в первую очередь именно этим явлением.

Такого же рода условно рыночные связи типичны и для нашей экономики. И в этом мы с россиянами по сути близнецы-братья. Ведь реформы и в России, и у нас развивались по идентичному сценарию. Да и учителя у нас одни и те же. Что имеется в виду? Это, во-первых, не характерная для рыночной экономики, где срабатывают механизмы банкротств, перманентная убыточность большей части предприятий (в прошлом году убыточными были каждое второе предприятие в промышленности и девять из десяти в сельском хозяйстве). Мы не всегда задумываемся над тем, что производственная деятельность таких предприятий ведет не к нарастанию, а наоборот, к сужению размеров стоимости национального богатства.

Во-вторых, противоречащий принципам рыночной экономики безденежный (бартерный) обмен. В прошлом году только в промышленности бартерные операции составили 42,5%. Что касается сельского хозяйства, то здесь денежная форма расчетов вообще сведена до минимума. Антиподом рынка, в-третьих, является достигшая гигантских размеров система взаимного кредитования предприятий через механизмы неплатежей (на конец 1998 года кредиторская задолженность составила почти 120% ВВП) и, в-четвертых, - специфическая форма самокредитования производства посредством систематических задержек с выплатами заработной платы. В прошлом году такого рода кредитование по своим масштабам соответствовало объему полученных предприятиями банковских кредитов.

Существуют и другие формы хозяйственных связей, которые в совокупности подтверждают вывод о во многом квазирыночной (виртуальной) трансформации не только российской, но и отечественной экономики. Этого нельзя умалчивать. Нельзя допустить, чтобы в общественном сознании сформировалось ложное представление, отождествляющее условно рыночные (виртуальные) от подлинно рыночных отношений. Разочарование курсом реформ, их дискредитация формируются и на этой основе.

Как объяснить такого рода развитие? Что нужно исправлять и на чем акцентировать внимание в дальнейшей экономической политике?

Прежде всего необходимо осознать, что основной причиной интенсивного развития в Украине квазирыночных отношений являются слабая законодательная обеспеченность реформ, их некомплексность и незавершенность. Это касается практически всех направлений, начиная от процессов либерализации - основы основ рыночной трансформации и заканчивая реформированием микроуровня. Но при всем этом есть одна, на мой взгляд, стержневая проблема, в которой концентрируются все остальные. Это структурная незавершенность реформирования отношений собственности. Не может не вызывать беспокойство прежде всего то, что в последнее время мы как бы с оглядкой говорим об этом.

Все понимают неэффективность наконец-то закончившейся сертификатной приватизации, которая не обеспечила и не могла обеспечить главного - глубокого структурирования отношений собственности, формирования ответственного собственника, который располагает финансовыми ресурсами и заинтересован в укреплении своего капитала, а стало быть - в инвестиционной деятельности, реструктуризации производства, повышении его конкурентоспособности. В результате широкое распространение получила так называемая неформальная приватизация, породившая псевдособственников - лиц, которые не имеют формально юридических прав собственности, но фактически владеют предприятиями и организациями, используют их имущество и получаемые доходы в личных целях.

Все это происходит, естественно, на теневой основе с широким использованием бартеризации обмена, неплатежных операций, невыплат заработной платы и других атрибутов виртуальной экономики. Будем откровенны: постоянно укрепляющее свои позиции сословие псевдособственников превратилось в настоящее время в наиболее влиятельную и в то же время самую консервативную силу общества, которая, получая постоянную поддержку левой оппозиции, блокирует углубление реформ.

В этой связи можно утверждать, что социальной базой антирыночных устремлений являются не широкие слои населения, объективно заинтересованные в скорейшем завершении реформ, а прежде всего указанные лица. Им принадлежат общественные объединения, лоббистские структуры в органах как законодательной, так и исполнительной власти, они по сути контролируют местные органы самоуправления, манипулируют общественным сознанием, могут выставить сотни, а если необходимо, то и тысячи пикетчиков, объявить забастовку и т.д. Особенно сильны позиции псевдособственников в функциональных структурах АПК. Председатель одного КСП поделился своей тревогой о том, что он давно бы реформировал артель в частно-арендное предприятие, но опасается гнева своих коллег, которые не приемлют реальных рыночных преобразований. В тени работать выгоднее.

Несколько слов об истоках этого явления.

Сословие псевдособственников начало формироваться еще в условиях союзной экономики. Юридическим основанием передачи государственной собственности в распоряжение руководителей предприятий послужили принятые еще в 1987-1988 годах в своей основе прогрессивные для того времени законы о трудовых коллективах и о государственных предприятиях. До 1991 года ситуация не была критической. Существовавшие механизмы ценообразования, долгосрочного кредитования и распределения централизованных капиталовложений во многом ограничивали экономическое поле неформального присвоения. Либерализация экономической деятельности и сертификатная приватизация разблокировали эти ограничения. Сформировавшаяся на большинстве предприятий по своей внешней видимости акционерная (корпоративная) собственность фактически не имеет ничего общего с классическими принципами функционирования последней.

Каков же выход?

Вопрос очень сложный и пока еще достаточным образом не проработанный. Как мне представляется, возможны несколько решений. Речь идет, во-первых, о законодательной легализации псевдособственников, передаче им или другим частным лицам (структурам) пакетов акций, находящихся ныне формально в собственности государства, в официальное доверительное управление с определением при этом механизмов их последующей денежной, возможно, даже льготной приватизации указанными лицами. Думаю, что такой шаг был бы в сложившейся ситуации наиболее оправданным. Реализация этой задачи должна стать, как мне представляется, основой деятельности недавно созданного Агентства по управлению государственными корпоративными правами.

Во-вторых, следует сконцентрировать внимание на широком внедрении на предприятиях наработанных в мире достаточно эффективных по своей сути механизмов корпоративного управления. Мы очень мало сделали в этом вопросе. В-третьих, необходимо всячески ужесточить формы имущественной ответственности субъектов «нетрадиционного» присвоения, упростить процедуры санации и банкротства. И, конечно, главное, в-четвертых, - не говорить шепотом, а всеми доступными средствами убеждать парламент и общество в целом в социальной и экономической важности следующего этапа приватизации - приватизации денежной. При этом необходимо отказаться от пассивной стратегии денежной приватизации, понять, что ее основная цель - вовсе не пополнение бюджета, а формирование основы основ рыночной экономики - эффективного собственника, укрепление национального капитала. Особо значимым в этом может стать всестороннее развитие корпоративного фондового рынка.

В последнее время мы вполне естественно акцентируем внимание на реализации политики экономического роста. Но реально существующие у нас структуры виртуальной экономики по сути исключают такую возможность. Их питательной средой является депрессивное состояние экономики. В этой связи всеми должна быть осознана еще одна истина: реализация политики экономического роста возможна только на основе углубления реформ, завершения ранее начатых преобразований.