КЕЛЬТСКИЙ ТИГР НЕ СДАЕТСЯ

В прошлый понедельник саммит министров финансов Европейского cоюза попытался направить на путь истинный одного из своих членов — Ирландию, дабы та усмирила свою гордыню и согласилась с общими условиями нахождения в еврозоне, снизив инфляцию и подняв налоги. В ответ министр финансов «мятежной» страны посоветовал коллегам-министрам, Еврокомиссии и Европейскому центробанку держать свои советы при себе, так как Ирландия, имеющая самую успешную в Европе экономику, в них не нуждается. Правда, за рамками его бравого выступления остались как истинные причины ирландского экономического чуда, так и мотивы «стойкости» нынешнего правительства в борьбе с ЕС.

Две стороны
одной экономики

По аналогии с восточными экономическими тиграми Ирландию, основанную древними кельтами, называют тигром кельтским. И, в принципе, есть за что. За последние годы небольшая страна на обочине Европы, на долю которой приходится лишь 1% промышленного производства Евросоюза, превратила свою экономику в самую динамично растущую в ЕС. По предварительным данным, в 2000 году темпы экономического роста превысили 13%. В этом году планируемый рекордный бюджетный профицит в размере 2,8 млрд. долл. (3,3% ВНП) если и замедлит темпы экономического роста, то незначительно: ВНП, по прогнозам, вырастет на 9%. По размерам государственного долга Ирландия занимает второе место в ЕС, но только снизу.

Главный козырь ирландской экономики — ее налоговая политика. Сокращение налогов, предусмотренное бюджетом прошлого года, помогло правительству согласовать с профсоюзами так называемую Программу процветания и справедливости. Эта формула, введенная еще в 1987 году, в рамках которой снижение налогов было уступкой для сохранения низкого номинального роста заработной платы, поддержала, с одной стороны, конкурентоспособность страны, с другой — увеличила реальные доходы рабочих.

Находясь в объятиях Евросоюза, далеко не отличающегося благоприятным налогообложением бизнеса, Ирландия фактически взяла курс на создание «налоговой гавани». Низкий уровень корпоративных налогов, упрощенная система налогообложения и административных процедур привели к тому, что крупные международные компании и банки, а в последние годы и высокотехнологичный венчурный бизнес стали все чаще размещать свои региональные штаб-квартиры в этой маленькой стране. Платить налоги в Ирландии оказалось гораздо выгоднее, чем где бы то ни было в Европе. Надо отдать должное и самим ирландцам: дружелюбные и трудолюбивые, с веселым и легким нравом, они сумели создать в стране удивительно комфортную обстановку для предпринимателей — как своих, так и иностранных.

Однако проблема ирландской экономики — инфляция. Последние два года правительству Ирландии уже не по силам совладать с ней. Во время запуска евро, в январе 1999 года, большинство стран еврозоны приблизилось к относительно низкому уровню инфляции — примерно около 2,5%. Ирландия же была исключением. Быстрый экономический рост, плотный рынок труда и растущие цены на недвижимость — все вместе означало, что цены в Ирландии поднимались гораздо быстрее, чем где-либо в Европе. В прошлом году уровень инфляции — 5,9% — оказался самым высоким в ЕС и более чем в два раза превысил двухпроцентный целевой уровень еврозоны. (А в ноябре был побит рекорд в 7%.) Правда, в этом году правительство рассчитывает снизить инфляцию как минимум до 4,5%. Хотя Ирландия имеет самый большой в ЕС профицит бюджета, а также один из самых низких показателей долга по отношению к ВНП, экономисты опасаются, что фискальная политика этой страны приведет к еще большему стимулированию спроса.

Не секрет, что «щедрый» ирландский бюджет впечатлил больше политиков, чем экономистов. В числе последних был и Вим Дуйзенберг, президент Европейского центрального банка (ЕЦБ), который еще в сентябре критиковал Ирландию за «попустительство» инфляции и советовал ей, как члену еврозоны, перейти на более экономную политику бюджетных расходов. Подобные предупреждения прозвучали в адрес Ирландии из МВФ и ОЭСР. Столь высокие советы, впрочем, были проигнорированы, и в противовес им последний ирландский бюджет, представленный в декабре, выглядит довольно дерзким. Он базируется на общем снижении налогов на 1,3 млрд. ирландских фунтов и предусматривает пакет мер по повышению государственных расходов стоимостью в 850 млн. ирл. фунтов.

По мнению Европейской комиссии, такой бюджет повысит доходы населения, усилит платежеспособный спрос и в конце концов приведет к еще большей инфляции. Посему реакция ЕК была быстрой и неожиданно резкой.

Чем опасен ирландский
синдром успеха

Впервые ЕС отважился критиковать государственный бюджет одного из своих членов, используя при этом довольно жесткие формулировки. ЕС считает, что ЕК и ЕЦБ должны располагать гораздо большей властью. Потому за неделю, предшествовавшую саммиту министров финансов, политические и финансовые тяжеловесы еврозоны пытались образумить «мятежную страну». Сам Романо Проди, президент Еврокомиссии, вмешался с острым замечанием: «Иногда учитель должен наказать лучшего ученика». И напомнил, что ЕК предупреждала Ирландию в течение трех лет об отклонениях от общих критериев, а сегодня альтернативы уже не осталось.

В сущности, борьба между Ирландией и ЕС — это борьба вокруг власти. Архитектура евро, созданная Маастрихтским и Амстердамским договорами, преднамеренно оставила неясным вопрос об экономическом контроле над этой валютой. ЕЦБ единственный имеет власть над установлением процентных ставок, а налоги и планы государственных расходов номинально оставлены в руках национальных правительств, но только до тех пор, пока эти правительства придерживаются заранее заданных границ.

Впрочем, такое разделение между монетарной и фискальной политикой не является чем-то необычным. В США, например, процентные ставки устанавливаются Федеральной резервной системой (центробанком), а фискальная политика находится в руках президента и Конгресса. В Британии Банк Англии устанавливает процентные ставки, а правительство принимает решение относительно уровня налогообложения и государственных расходов. Но обязательно должна быть координация между тем, что делают центробанки и что — правительства. Иначе результатом может оказаться хаос.

Ирландия сегодня оказалась на линии огня. Но Евросоюз с такой же обеспокоенностью посматривает на бюджеты Франции и Италии. Особенно последней, так как, по мнению многих наблюдателей, не исключено возникновение похожего конфликта между Римом и Брюсселем. А это в свою очередь может усилить сложившееся впечатление на валютных рынках, что евро — плохо управляемая валюта.

Еврокомиссия неспроста беспокоится, что, если она не урегулирует с Ирландией бюджетный вопрос, другие страны могут последовать ее примеру. Ибо малым странам ЕС гораздо легче инфляционно «раскочегарить» свои экономики, одновременно наслаждаясь общей антиинфляционной дисциплиной еврозоны. «Это будет бесплатный ланч, который малые евространы съедят за счет больших», — удачно заметил один журналист.

Ответ Брюсселю из Дублина прозвучал бескомпромиссно. Министр финансов Ирландии Чарли Маккриви в течение двух последних месяцев не уставал повторять, что бюджет, принятый в декабре, пересмотру не подлежит. Его поддержал премьер-министр Берти Ахерн и вице-премьер Мари Харни, которая заявила, что «ирландская экономическая политика заслуживает аплодисментов, а не упреков».

Рецепт процветания

Ирландцы гордятся своим экономическим бумом и причиной его называют правильно избранный курс и программу развития страны. Недавно ироничный ирландский министр финансов Маккриви даже отпустил парочку язвительных замечаний в адрес европейских коллег-министров, дескать, если бы каждая страна в еврозоне была в состоянии расти так же быстро, как Ирландия за последние несколько лет, континент стал бы процветающим. Однако министр лукавит — не в одном успешном курсе тут дело.

Стоит вернуться в 1973 год, когда Ирландия после неудачных попыток в 60-х наконец официально вступила в Европейский союз. С тех пор она всегда была сильным сторонником ЕС, что объяснялось, среди прочего, двумя основными причинами. Первая — членство в ЕС делало Ирландию менее зависимой от мощного соседа, Великобритании. Вторая состояла в том, что Ирландия всегда была чистым получателем финансовой помощи Европейского союза, особенно сельскохозяйственных субсидий.

Финансирование Ирландии со стороны Европейского союза было очень существенным. С момента присоединения к ЕС Ирландия получила чистого финансирования в размере 21,5 млрд. англ. фунтов (32,2 млрд. долл.) по линии структурных и сельскохозяйственных фондов, фонда «Объединение». В течение последних лет каждый фунт, который Ирландия вносила в бюджет ЕС, возвращался в страну пятью фунтами помощи (!). Это было огромной экономической поддержкой, особенно в развитии инфраструктуры и повышении профессиональных навыков населения, что в свою очередь привело к экономическому росту.

Честь и хвала ирландцам — они не разбазарили и не разворовали эти огромные суммы помощи, а построили процветающую экономику. Когда Ирландия присоединилась к ЕС, ее ВНП на душу населения составлял 58% от среднего уровня Евросоюза, то есть страна была одной из самых бедных в ЕС. Сегодня, после нескольких лет беспрецедентного для ЕС роста, ВНП Ирландии находится на уровне 104% от среднеевропейского среднедушевого показателя.

Да, сегодня ирландское правительство утверждает, что не видит возможности изменить уже принятый бюджет. Но обещает, что при составлении следующего бюджета замечания Европейского союза и остальных критиков могут быть учтены. Еще бы. Всеобщие выборы в Ирландии должны состояться до лета. А после них уже можно будет урезать госрасходы на социальные программы, повышать налоги и уменьшать инфляцию.

Но до выборов — ничего не выйдет. Как бы ни давил Евросоюз со своей Еврокомиссией. Правящая партия Фианна Фэйл, готовясь к борьбе, прекрасно осознает, что интеллигентная, без надрыва, «борьба» за домашнюю политику снижения налогов против приказов из Брюсселя или Франкфурта лишь благоприятно повлияет на электорат.

Теория —
не всегда практика

О том, что Ирландия заработает официальный выговор со стороны ЕС из-за своей экономической политики, было известно заранее. В свою очередь, ирландский министр Маккриви также прибыл в Брюссель на саммит министров финансов ЕС 12 февраля во всеоружии — с готовым ответом. Сценарий был исполнен: публичное замечание от ЕС и «нет» от Ирландии.

Вернувшись в Дублин, Маккриви заметил: «Еврокомиссия делала свое дело, я защищал Ирландию». Не все на родине министра, правда, разделяют его гордость за проделанную работу. Оппозиция, например, сравнивает его действия с практикой Маргарет Тэтчер в бытность ее премьер-министром Великобритании, когда она «поставила знак равенства между национальными интересами и дипломатической изоляцией».

Парадокс состоит в том, что Еврокомиссии пришлось критиковать самую успешную экономику еврозоны, дабы не дать «упасть» самому евро. Когда евро пустит свои корни достаточно глубоко, подобные конфликты не будут для него проблемой. Кроме того, ЕК стоит на страже евро чисто теоретически. По условиям Маастрихтского договора 1992 года, ЕС может лишь сделать официальный выговор стране-члену, если та не в состоянии довести свою бюджетную политику до единого параметра, поскольку у ЕС нет полномочий подкрепить выговор санкциями или штрафами.

Отсюда два вывода. Первый — стойкая позиция Ирландии создала прецедент ограничения Еврокомиссией и ЕЦБ попыток фискального федерализма. Второй — подобная стойкость «нарушителя» возможна лишь за счет ослабления евро. И вопрос: может ли клуб быть эффективным, если не все его члены придерживаются одинаковых правил?