Банковская система России: в строю останутся не все…

В середине первой декады июля у наших северных соседей в очередной раз обострилась «несуществующая проблема» — кризис доверия среди российских банкиров. На этот раз ситуация осложнилась всерьез: начали сдавать нервы у простых вкладчиков. Под неистовым прессом массового оттока денег клиентов оказались и два крупнейших кредитных учреждения Российской Федерации — Гута-банк и Альфа-банк. Первый из них был вынужден приостановить выполнение собственных обязательств.

Проблемы «Альфы» заставили занервничать и украинских банкиров — этот банк является одним из крупнейших клиентов большинства из них в РФ. Однако российский партнер, хоть и не без осложнений, сумел выстоять. Вмешательство властей помогло несколько охладить пыл эмоций. Но, к сожалению, гарантий того, что завтра, через неделю или через месяц кризис не возобновится с новой силой, — нет.

Экскурс в недалекое прошлое. Чтобы внимательней присмотреться к существу проблем российского банковского сектора, которые уже начали было сказываться на состоянии экономики в целом, попытаемся хотя бы в общих чертах проследить хронологию событий.

Начало нынешней истории было положено 13 мая, когда Центробанк России объявил об отзыве лицензии у заподозренного в отмывании денег Содбизнесбанка. Даже по российским меркам банк этот был очень скромным по активам (200 млн. долл. на 1 апреля 2004 года). Но сценарий его ликвидации содержал «лучшие черты» российского скандального жанра: настоящий полноценный штурм здания банка с элементами «маски-шоу» и открытые протесты со стороны вкладчиков. Но самое главное — этот достаточно тривиальный для российских реалий сюжет стал основой для гораздо большего конфликта.

Осознанно или нет, глава Федеральной службы финансового мониторинга (ФСФМ) Виктор Зубков, комментируя происходящее, заявил о наличии у его ведомства «вопросов» к «целому ряду других банков». Банковская общественность насторожилась, ее представители начали косо поглядывать друг на друга. Вскоре по рынку поползли слухи о наличии целого списка нечистых на руку банков, которые якобы готовятся к ликвидации. Более того, список этот вроде бы даже уже согласован между регуляторами (Центробанк и служба финмониторинга) и силовиками (прокуратура, ФСБ, МВД). Вскоре начали появляться различные варианты этого самого списка, количество фигурантов быстро разрослось до нескольких десятков. Артериальное давление в среде кредитных учреждений стало быстро повышаться.

Ну а впервые зашкалило оно 4 июня, когда о самоликвидации заявил банк «Кредиттраст». То ли мнимое, то ли настоящее родство с Содбизнесбанком сыграло с «Кредиттрастом» злую шутку — вкладчики и клиенты просто забрали из него все деньги, а акционеры не нашли ничего лучшего, как именно путем добровольной ликвидации банка попытаться отвертеться от назревших проблем. И если после отзыва лицензии у Содбизнесбанка финансовый рынок пристыженно молчал, но работал, то информация о решении акционеров банка «Кредиттраст» заставила банковское сообщество закрыть лимиты на рынке межбанковского кредитования друг на друга. И те банки, которые сильнее других зависели в начале июня от заемных денег, привлекаемых с рынка, попали в самое невыгодное положение.

«Для всех банков кризис начался на следующий день после заявления банка «Кредиттраст» о его добровольной ликвидации, — признался потом российским «Известиям» один из руководителей банка первой «двадцатки». — И у Содбизнесбанка, и у банка «Кредиттраст» было все в порядке с балансом, и если уж люди, работающие на рынке межбанковского кредитования, читали балансы этих банков и давали им деньги в долг, то что же делать простым смертным, как банкам доверять? Вот мы проснулись на следующее утро после новостей из «Кредиттраста» и решили — закроем-ка мы лимиты на всех, кому не верим, а то потом вообще никаких денег из этих банков не вернем. Известно же, что долги юридическим лицам по процедуре банкротства банков возвращаются в пятую очередь, когда никаких денег в банке не остается... Сейчас нет ни одного банка, который бы не боялся невозврата денег»…

Даже для банков первого эшелона, т.е. самых крупных и надежных, стоимость ресурсов подскочила до 20% годовых, второго (средних) — до 40% при отсутствии реальных трансакций. Мелкие банки вынуждены были решать проблемы с ликвидностью, иногда платя по 120% годовых. А некоторые из них не могли найти кредитов ни по какой цене.

ЦБ РФ в это время отрицает наличие каких-либо серьезных проблем в среде его подопечных, самоуверенно утверждая, что для их возникновения «нет никаких серьезных причин». Но на деле, пытаясь остановить лавинообразное закрытие лимитов банками и желая облегчить им работу по управлению ликвидностью, 11 июня снижает нормы обязательного резервирования. Делается также еще один, хотя и более символический жест — на 1% снижается учетная ставка (с 14 до 13%). В тот же день президент Путин перед объективами телекамер дает наказ главе ЦБ РФ Сергею Игнатьеву не допускать никаких «массовых зачисток банковской системы одномоментно» и трогательно просит при этом «думать об интересах людей».

Паника вроде бы улеглась, и казалось, что жизнь на межбанке вернулась в привычное русло. Но ближе к концу июня несуществующий кризис снова вылез наружу. Один за другим начали «сыпаться» новые банки-неудачники: Коммерческий банк сбережений, «Павелецкий», «Диалог-Оптим», Промэксимбанк и Меритбанк. Теперь уже занервничали и простые вкладчики, но их эмоции в большинстве своем остались под контролем. Банкиры, в поисках защиты от возможного массового оттока клиентских денег, 22 июня инициировали рассмотрение законопроекта, который бы узаконил штраф в размере 10% досрочно закрываемых депозитов и давал двухдневную отсрочку на удовлетворение внепланового изъятия клиентами средств. Ни ЦБ, ни Минфин эту инициативу не поддержали.

Власти продолжают упрямо повторять, что «никакого кризиса в российском банковском секторе нет и быть не может». А «некоторое напряжение», которое, следует признать, все-таки имеется, спровоцировано необдуманными заявлениями ряда чиновников и скандальными публикациями в «предвзятых» масс-медиа. А посему «определенная нервозность» обусловлена чисто психологическими факторами…

Этот переполох как-то затих вроде бы сам собой. Но в начале июля разразился очередной (пока последний). И если ранее серьезные проблемы испытывали в основном заштатные банки, то в этом месяце штормовые волны докатились уже и до игроков первой величины.

6 июля о приостановлении платежей заявил Гута-банк, имеющий одну из самых обширных розничных сетей — около 140 отделений по всей России. Банк входил в тридцатку крупнейших российских кредитных учреждений. Количество вкладчиков Гута-банка, в отличие от его предшественников-неудачников, исчислялось уже сотнями тысяч. По объему средств, привлеченных у населения, он занимал 20-ю строчку рейтинга сберегательных учреждений страны (6,5 млрд. руб., или более 220 млн. долл.).

Информация о том, что Гута-банк испытывает проблемы с ликвидностью, появилась на рынке еще в начале июня. Широкая общественность эту новость пропустила практически незамеченной, но напуганные кризисом доверия и «черными списками» банкиры решили «держаться от греха подальше» и «на всякий случай» закрыли на этот банк лимиты кредитования. В итоге Гута-банк оказался обреченным. Продержавшись около месяца, в итоге он был вынужден признать горькую истину: собственные ресурсы полностью исчерпались, выполнять ранее принятые обязательства невозможно.

Апогей кризиса или локальное обострение?..

На следующий день, 7 июля, очереди вкладчиков, желающих любой ценой забрать свои деньги, образовались у филиалов и банкоматов еще одной жертвы слухов — Альфа-банка. Количество изымаемых наличных подскочило в 10 раз против обычных объемов. Тревожные звоночки и звонки предыдущих дней едва ли не превратились в настоящий набат: реальностью стала угроза всеобщей паники вкладчиков негосударственных российских банков.

Альфа-банк — крупнейшее частное кредитно-финансовое учреждение в России, уступающее по размерам накопленных активов (166,8 млрд. руб. на 1 апреля) только государственным монстрам — Сбербанку, Внешторгбанку и Внешэкономбанку. Вклады населения составляли в нем к началу второго квартала 32 млрд. руб. (свыше 1,1 млрд. долл.). По количеству вкладчиков впереди «Альфы» до июльских событий был только Сбербанк.

Пика страстей ситуация достигла, когда некоторые российские СМИ, ссылаясь на анонимные источники, распространили информацию о том, что активы из Альфа-банка начал выводить крупнейший участник «Альфа-групп» — нефтяная корпорация ТНК-BP. И только после того, как это сообщение было официально опровергнуто первыми лицами нефтяного гиганта, нервозность стала спадать.

«Альфа-групп» заявила о готовности выделить 1,2 млрд. долл. для решения любых проблем с ликвидностью своего детища. Банк действительно оказался крепким орешком. Пока он, как и в 1998 году, не без осложнений, но с честью выдерживает испытания. Платежи по счетам клиентов, как свидетельствуют украинские банкиры, проводились «даже быстрее обычного» с целью подчеркнуть устойчивость позиций. Средства вкладчиков выдавались не без задержек, но те действительно носили скорее технологический характер. Руководство банка не удержалось от соблазна ввести 10-процентный побор с изымаемых досрочно вкладов. Но действовал он только считанные дни, и с понедельника 12 июля был уже отменен.

Если свести воедино заявления отдельных представителей банка, ему пришлось всего за неделю выдать клиентам эквивалент от 200 до 300 млн. долл. наличными. Как бы то ни было, во вторник 13 июля Альфа-банк сообщил, что в этот день размеры поступающих вкладов впервые превысили объемы изымаемых.

Внесли свою лепту в развитие кризиса и международные рейтинговые агентства. Эксперты Moody’s поставили под сомнение кредитные рейтинги 18 из 23 российских банков, которые такие рейтинги имеют. Аналитики из S&P, ведомые, вероятно, желанием оспорить компетентность своих главных коллег-конкурентов, сразу же заявили, что не видят необходимости в корректировке рейтингов. Вскоре к S&P присоединился и третий главный игрок на рынке международного рейтингования — Fitch.

После событий с «Гутой» и «Альфой» первые лица ЦБ РФ наконец признали очевидное: кризис доверия на межбанке существует, хотя он является «искусственным» и «не имеющим под собой никаких реальных оснований». Более того, он начал выходить из-под контроля и перерастать в более серьезную проблему — кризис доверия вкладчиков. А это уже означало угрозу полномасштабного кризиса не только в банковском секторе, но и во всей экономике.

Помог ли успокоиться вкладчикам Альфа-банка глава ЦБ РФ Сергей Игнатьев, заявив в среду 7 июля в Госдуме, что его ведомство не имеет ни к нему, ни еще к Росбанку с МДМ-банком абсолютно никаких претензий, — это вопрос. Но еще одно из его заявлений стало бальзамом на душу потерявших всякую надежду клиентов «Гуты». Как оказалось, проблемы этого банка можно решить путем его приобретения Внешторгбанком, который на 99,9% принадлежит государству. Для финансирования сделки и решения всех клиентских проблем ЦБ РФ готов предоставить ВТБ кредит на сумму 700 млн. долл.

Что интересно, днем ранее руководство российского Центробанка отказало в предоставлении самой «Гуте» под залог ее активов стабилизационного кредита в значительно меньшем размере — 400 млн. долл. Это усилило слухи и кривотолки о том, что все происходящее сейчас в банковском секторе — попытка очередного передела собственности. Действительно, в распоряжение государственного Внешторгбанка поступила не только одна из крупнейших филиальных сетей в стране, но и целый ряд весьма привлекательных промышленных и инвестиционных активов.

Но заподозрить власти в столь тщательно и тайно спланированной акции тяжело. Потому что сообщение о покупке «Гуты» стало неожиданностью даже для самого ВТБ. Ни его руководство, ни пресс-служба поначалу оказались не готовы ответить на вопросы журналистов что-либо вразумительное. Кроме того, имеется неподтвержденная информация, что неделей ранее г-н Игнатьев в очередной раз побывал на ковре у российского президента, но уже без объективов телекамер. Владимир Путин достаточно жестко отчитал главу ЦБ РФ за неуклюжесть действий и потребовал в течение недели «урегулировать нервозность на банковском рынке». «В противном случае придется делать оргвыводы», — резюмировал глава Российского государства.

Разобраться, что к чему, и полностью договориться банк-неудачник и его «спаситель» сумели к вечеру пятницы 9 июля. В этот день прозвучало совместное заявление обоих банков о том, что ВТБ покупает 86% в Гута-банке. Другие детали сделки пока не разглашаются. Но с понедельника в отделениях «Гуты» начался прием заявлений на выдачу вкладов. Ранее, тоже в пятницу, Центробанк со своей стороны предпринял дополнительные действенные меры. Во-первых, во второй раз за последний месяц, причем сразу вдвое (с 7 до 3,5%) были понижены резервные требования для банков. Во-вторых, регулятор инициировал «пожарное» рассмотрение в Госдуме законопроекта, согласно которому частные клиенты проблемных банков получают госгарантию страховой компенсации потерянных средств в размере до 100 тыс. руб. На субботнем (10 июля) заседании законодатели одобрили вышеуказанный закон сразу в трех чтениях.

Пока этого оказалось достаточно, чтобы несколько успокоить нервы разволновавшихся вкладчиков. Надолго ли?

По поводу последнего кризиса у наблюдателей возникает масса вопросов. И главные из них следует адресовать властям. Нечаянно или намеренно они спровоцировали возникшую нестабильность? Как долго будут продолжаться «зачистки» банков и какими методами вестись?

Банкиры и эксперты утверждают, что проблемы российского банковского сектора могли бы быть гораздо меньшими и не повлекли бы за собой угрозы всей экономике, будь власти менее упрямы, а главное — менее неуклюжи в своих надзорных функциях и регулирующих действиях. Такие упреки в сторону ЦБ за последнее время не бросил разве что ленивый. Более того, еще 17 июня несколько депутатов Госдумы из различных фракций направили в адрес президента России В.Путина, директора ФСБ Н.Патрушева и генпрокурора В.Устинова письмо, в котором обвинили руководство ЦБ, и в частности заместителя председателя Андрея Козлова, в создании предкризисной и стремительно ухудшающейся ситуации в банковской сфере. Письмо также содержало просьбу провести расследование действий г-на Козлова, «спровоцировавших панику».

Мотивация депутатов в данном случае достойна отдельного обсуждения. Но самое обидное, что обвинения имеют под собой реальную почву: ЦБ РФ действительно заслуживает критики за свои действия. И вопрос даже не в том, было ли злонамеренным вмешательство властей. Как в действиях против «Юкоса», так и в попытках навести порядок в банковской сфере российские руководители не очень-то разборчивы в методах. Повсеместно и ежечасно ратуя на словах за победу рыночных принципов, на деле они предпочитают более простые методы силового воздействия. Вот только чувства меры, несмотря на многократно набитые шишки, и умения просчитывать последствия собственных шагов так и не прибавилось. Оно и немудрено: шишки-то в конечном итоге сыплются на головы простых граждан…

Действительно, 1360 действующих банков — слишком много даже для безбрежных российских просторов. Экономику с успехом могли бы обслуживать 200—400 банков. Не вопрос, что российская банковская система нуждается в очищении: значительная часть ее «боевых штыков» приносит мало пользы экономике в целом, обслуживая только узкокорпоративные интересы. Минимальный размер капитала для российских банков в настоящее время установлен на уровне 1 млн. евро. С 2007-го россияне собираются поднять эту планку до 5 млн. евро. В настоящее время этому требованию соответствуют только 350 российских кредитно-финансовых учреждений. Но беда в том, что обе планки являются достаточно условными. И сейчас ниже отметки 1 млн. долл. (около 800 тыс. евро) находится капитал 400 (!) банков. А капитал свыше 10 млн. долл. сумели нарастить только 222 российских банка. При всем при этом, по разным оценкам, от 15 до 20% капитала банков основано на фиктивных схемах, которые, конечно же, необходимо устранять.

Эксперты считают, что наводить порядок в российском банковском бизнесе нужно уже сегодня, пока его размеры не достигли масштабов нефтяной отрасли, гигантскую цену «очищения» которой для экономики в Кремле, похоже, даже не осознают. Но что мы видим в итоге? В прошлом году из России было вывезено порядка 10 млрд. долл., а в качестве противовеса страна испытала инвестиционно-кредитный бум. Объемы иностранных инвестиций выросли на треть, банковские сбережения населения — вдвое. В этом году только за первые шесть месяцев из России, по некоторым оценкам, уже вывели 15 млрд. долл. — рекорд за последнее десятилетие. А рост депозитов и приток капиталов извне приостановился еще в мае. Статистика за первые два летних месяца наверняка окажется плачевной, хотя растущая экономика сейчас, как никогда, нуждается в кредитных ресурсах и уверенности банкиров и инвесторов, промышленников и потребителей в завтрашнем дне.

Банковский сектор России еще до кризиса явно не поспевал за потребностями экономики в инвестициях — для этого он должен расти втрое быстрее, чем она. Поэтому вопрос даже не в том, заслужил ли Ходорковский подобного с собой обхождения, и действительно ли Содбизнесбанк являлся отмывочно-конвертационной лавочкой, которую следовало так спешно и так топорно ликвидировать. Проблема в том, что неугодных «нагибали» так, что от увиденного содрогнулась вся экономика и в результате больше всех пострадает тот рядовой обыватель, который больше всех злорадствовал, наблюдая за «торжеством справедливости». Получается — хотели как лучше, а наступили на все те же грабли...

А теперь о цене вопроса (прикидочно). Только один пример. Аналитики S&P, мнение которых считается одним из наиболее авторитетных, оценивают валовой объем проблемных и потенциально проблемных активов российских банков в 50—75%. В случае экономического кризиса значительная часть этих денег может быть не возвращена. А львиную долю кредитов, как известно, банки выдают за счет средств, привлеченных извне и в том числе от простых вкладчиков. По этому показателю Россия находится на уровне Китая, Индонезии, Египта, Турции. А в последней, напоминает S&P, волна еще свежего в памяти кризиса привела к закрытию около трети банков; сама же ликвидация последствий банковской катастрофы обошлась властям в астрономическую сумму — 50 млрд. долл.

В России этой суммой измеряется валовой объем депозитов (1,5 трлн. руб.). Следовательно, в случае серьезных катаклизмов либо простые вкладчики, либо государство (в лице налогоплательщиков, естественно) рискуют потерять существенно меньше — «всего лишь» порядка 25—30 млрд. долл. Как всегда говорится в кризисных ситуациях, «слава богу, что этот сектор рынка еще недостаточно развит».

Совокупные активы банковского сектора составляют сегодня порядка 40% ВВП России, тогда как в Западной Европе этот показатель равен 400%, а в Центральной и Восточной Европе — 100%. Доля внутренних кредитов еще меньше — она «весит» только чуть более 20% ВВП России. Поэтому эксперты МВФ, например, считают, что даже «достаточно сильное потрясение банковской системы», равнозначное финансовому кризису 1998 года, оказалось бы эквивалентным 3—5% ВВП». Этот самый ВВП должен был в этом году достичь 15,3 трлн. рублей. Значит, страна рискует потерять еще «каких-то» 700—800 млрд. руб. (25—30 млрд. долл.)… Банковский кризис в России в очередной раз вроде бы пошел на убыль. Но повышенное артериальное давление в банковской сфере, впервые давшее о себе знать в конце весны, то снижается, то «неожиданно» подскакивает с неприятной регулярностью. Больше всего беспокоит то, что гипертонические кризы с каждым новым скачком усиливаются. У пациента — российского банковского сектора — пока имеются все шансы выйти из болезненного состояния, заметно оздоровившись. Если «вдруг» не произойдет что-то непредвиденное...

В том, что состояние больного в очередной раз не ухудшится, не сможет поручиться, положа руку на сердце, ни один из его «докторов». Из уст лечащих врачей звучат бравые прогнозы: серьезных причин для беспокойства нет. Но всецело полагаться на квалификацию «терапевтов» из Центробанка России и Минфина вряд ли разумно — ранее они сами спровоцировали обострение старых болячек банковской системы. А потом долгое время предпочитали «не замечать в упор» очевидных симптомов болезни, упрямо утверждая, что их подопечный полностью здоров.