B3W. Противодействие растущему Китаю возможно?

Лидеры G7 при участии руководителей Австралии, Индии, Южной Кореи и ЮАР предложили мировому сообществу альтернативу растущему влиянию Китая — ряд инициатив по развитию инфраструктурных проектов развивающихся стран под названием «Восстановим мир в его лучшем варианте» (англ. Build Back Better World, B3W).

Почему? Потому что Запад до сих пор не смог предложить позитивную альтернативу целенаправленному искажению Китаем рынков путем применения инструментов регуляторной конкуренции, достигших пика в проекте КНР «Пояс и путь».

Китайские «гонки по нисходящей» в качестве стратегии повышения конкурентоспособности продукции национального производства предполагают сознательное занижение экологических и социальных стандартов, вплоть до использования принудительного труда, что, как следствие, «гарантирует» Китаю победу в ценовой конкуренции. При этом заниженные социальные стандарты ожидаемо сказываются на умеренном росте качества жизни, что, конечно же, не может не вызвать неудовлетворительную реализацию страной «социальных» Целей устойчивого развития (ликвидации бедности, голода, улучшения здоровья людей, уменьшения неравенства и т.п.). А игнорирование экологической повестки дня приводит к игнорированию экологических и климатических целей. Единственная из Целей устойчивого развития, которая действительно не ставится под сомнение Китаем, — цель 9 «Индустриализация, инновации и инфраструктура». По данным Refinitiv, по состоянию на середину 2020 года более 2600 проектов на сумму 3,7 трлн долл. США были связаны как раз с инициативой КНР «Пояс и путь».

Поэтому в рамках плана G7 перед Конгрессом США будет стоять задача по поиску дополнительных источников финансирования развития и коллективного стимулирования на сотни миллиардов долларов инвестиций в инфраструктуру развивающихся стран. Предполагается, что пакет инвестиций со стороны частного сектора может превысить 40 трлн долл., участие же китайских инвесторов возможно только при условии незлоупотребления ими регуляторными стандартами и соответствия последних западным.

Джо Байден отдельно обратил внимание на практику принудительного труда в Китае, что является «оскорблением человеческого достоинства и вопиющим примером недобросовестной экономической конкуренции со стороны Китая». «Мы настаиваем на контроле таких районов, как Синьцзян, где применяется принудительный труд и где мы должны выражать наши ценности как G7», — отметил американский президент в заключительном коммюнике саммита.

Акция в поддержку уйгуров, США

unsplash/kuzzat

Отвечая на не завуалированные обвинения, Министерство иностранных дел Китая утверждает, что «Пояс и путь» — знаковая внешнеполитическая инициатива и крупнейший в истории глобальный проект в сфере инфраструктуры, предусматривающий финансирование и строительство дорог, электростанций, портов, железных дорог, сетей 5G и оптоволоконных кабелей во всем мире. Что проект заполнил пустоту, оставленную США, их союзниками и многосторонними банками развития. В последнее время именно Китай является единственной страной, предлагающей финансирование проектов критически важной инфраструктуры в странах с низким и средним уровнем дохода, а высокая конкурентоспособность продукции его предприятий объясняется не регуляторной конкуренцией, а способностью быстро перейти от планирования к строительству и высокой координацией деятельности строителей, финансистов и государственных чиновников.

Но «богатые демократии» интерпретируют «Пояс и путь» как угрозу глобальной макроэкономической стабильности, заявляя, что Китай, предоставляя займы на неустойчивые проекты, фактически наращивает долги стран. Кроме того, реализуя эту инициативу, некоторые страны активно развивают угольную отрасль, а также смещают правила игры на основных рынках в пользу китайских компаний, что приводит к исключительной зависимости от китайских технологий и втягиванию этих стран в более тесные экономические и политические отношения с Пекином. То есть страны G7 настаивают на недопустимости дальнейшего формирования образа Китая как определенного гаранта будущего экономического процветания стран с развивающимися рынками, а также уверенности последних в том, что именно в прочности их политических отношений с Китаем и состоит секрет экономического успеха.

Понятно, что предлагаемая G7 «альтернатива» также является инструментом перераспределения рынка, но под другими лозунгами: прозрачность; экономическая, экологическая и социальная устойчивость; качественное управление и высокие стандарты. Вместе с тем следует заметить, что высокие стандарты и «триединая» устойчивость как основа осуществляемых проектов без государственной поддержки не смогут гарантировать их участникам успех в рыночной борьбе вследствие значительного подорожания производственных, инфраструктурных и других бизнес-процессов.

Пока не совсем понятно, будут ли у B3W инструменты для конкуренции, ведь упоминавшийся «новый механизм финансирования» так и не конкретизирован, а также не одобрен Конгрессом США с целью определения необходимых ресурсов, которые бы позволили стимулировать дополнительные частные инвестиции в инфраструктуру стран с развивающимися рынками, оказавшихся под политическим влиянием Китая. Под вопросом также особенности реализации механизма, а также соотношение бюджетов стран-участниц. Ведь, как утверждают экономисты группы Всемирного банка, существующий на сегодняшний день дефицит инфраструктуры оценивается в размере 18 трлн долл., и если на инициативу B3W не будут направлены дополнительные ресурсы, она не сможет достичь значительного прогресса, чтобы ликвидировать существующие в глобальных масштабах пробелы в индустриализации, инновациях и инфраструктуре.

Многие эксперты справедливо отмечают: хотя инициатива «Восстановим мир в его лучшем варианте» имеет связь с внутренней повесткой дня Джо Байдена «Отстроим заново и лучше прежнего» (англ. Build Back Better), она вряд ли приживется или будет самодостаточной. По их мнению, причина, в частности, в отсутствии у США положительной повестки дня по торговле для Азиатско-Тихоокеанского региона. С целью конкуренции с «Пояс и путь» необходимо заключить дополнительные торговые и инвестиционные соглашения, одновременно поддерживая базовую конкурентоспособность США в таких важнейших технологиях, как 5G. Кроме того, США необходимо сосредоточить большее внимание на лидерстве в процессе внедрения международных стандартов, а также на обучении, привлечении и содержании лучших талантов.

Дискуссии на высшем уровне G7 подтвердили отсутствие общей позиции о том, кем является Китай для Запада: партнером, конкурентом, противником или прямой угрозой безопасности.

unsplash/onevibe

Лидеры G7 в целом согласны с тем, что Китай использует инвестиционную стратегию как для поддержки собственных государственных предприятий, так и для создания сети коммерческих хабов, контролируемых благодаря технологиям и системам связи Huawei. Впрочем, официальные представители Германии, Италии и даже Европейского Союза не пытаются преуменьшить риски возможных потерь от расторжения масштабных торговых и инвестиционных соглашений с Китаем. Что уж говорить о других странах.

Как отмечают журналисты The New York Times, риск для американской стратегии состоит в том, что «работа с лоскутным одеялом отдельных программ и упрямое стремление Запада в отношении соответствующей практики защиты окружающей среды и прав человека могут оказаться менее привлекательными для развивающихся стран, чем комплексный пакет финансирования и новых технологий Пекина». Ведь страны с развивающимися рынками ценят «готовность Китая строить то, что хотят принимающие страны, вместо того чтобы им диктовали, что они должны делать». Потому что собственно инфраструктура не является достаточным условием для получения выгоды от участия в глобальных цепочках создания стоимости, а участие в них не является достаточным условием для структурных преобразований. И все же без развитой инфраструктуры экономика, конечно, не будет иметь возможности реализовать собственное скрытое преимущество в глобальном масштабе на раннем этапе. При надлежащих условиях инвестиции в инфраструктуру и экономический рост могут взаимно усиливаться: инвестиции в инфраструктуру могут ускорить рост, вместе с тем рост может спровоцировать больший спрос и, как правило, предложение инфраструктуры. Но инфраструктура стоит дорого, а бюджетное бремя может быть тяжелым, особенно для менее развитых стран.

Несмотря на то, что европейские страны смогли полностью ощутить риски зависимости от китайских цепочек поставок в условиях спровоцированного пандемией логистического коллапса, Германия, для которой Китай стал рынком №1 для Volkswagen и BMW, отклонила решение об отказе использовать Huawei и прочее сетевое оборудование китайского производства в будущем после угроз со стороны китайских официальных лиц принять ответные меры.

Италия присоединилась к «Пояс и путь» в 2019 году, но под давлением союзников по НАТО, которые опасаются, что итальянская инфраструктура, в частности и телекоммуникационная сеть, будет зависеть от китайских технологий, хотя и отказалась от собственной инициативы, все же сделала это не по собственной воле.

Британия, опасаясь после Брэкзита оказаться в изоляции от своего самого важного союзника, пересмотрела риски безопасности со стороны Китая и поддержала позицию США. Кроме того, британское правительство предложило вид на жительство и путь к гражданству для более чем 300 тысяч владельцев заграничных британских паспортов в Гонконге.

Франция, где в 2022 году состоятся очередные президентские выборы, очевидно, не протянет Китаю «руку поддержки», ведь лидер правых Марин Ле Пен уже сегодня зарекомендовала себя как активный борец с китайскими амбициями в Индо-Тихоокеанском регионе, в то время как действующий президент Эммануэль Макрон не придерживается единой позиции, находясь в заложниках в геополитической игре. Как заявило бывшее высокое должностное лицо в Министерстве иностранных дел Великобритании Саймон Фрейзер, «на европейской стороне недостаточно сплоченности».

Напомним, что центральным элементом инвестиций Китая в Европу является железнодорожная сеть, соединяющая его заводы на Тихом океане с Лондоном, — проект, который премьер-министр Китая Ли Кэцян назвал скоростной магистралью в Европу. Италия, определенная проектом как «конечная остановка на маршруте», приветствует инвестиции как тонизирующее средство для ее экономики, испытывающей серьезные вызовы в условиях рецессии. Возможно, именно поэтому для предотвращения смятения со стороны европейских коллег Джо Байден избегал фрейма о Китае как «глобальном противнике», говоря в целом о необходимости продвигать демократии в конкурентном мире.

Так что же предлагается взамен? Это:

• реализация замороженных под влиянием пандемии проектов по инициативе «богатых демократий»;
• более широкий охват B3W по сравнению с проектами, реализуемыми в пределах Индо-Тихоокеанского региона (B3W будет привлекать также Латинскую Америку и Карибский бассейн);
• реализация проектов на принципах прозрачности и устойчивости как в экономической, так и в экологической сферах, что позитивно скажется на реализации Целей в сфере устойчивого развития ООН;
• предложение странам, ищущим альтернативу проекту «Пояс и путь».

И все же B3W вызывает много вопросов. Во-первых, эта инициатива до сих пор не имеет четкого плана реализации. Во-вторых, отсутствует понимание механизма финансирования, его источников (частные или государственные) и объема привлекаемых ресурсов. Ведь если проекты в пределах B3W маркируются лейблом «устойчивый», готовность частного капитала реализовывать отдельные инициативы однозначно будет вызывать сомнения, поскольку не каждая компания готова финансово ответить на призыв быть социально и климатически ответственной. И при этом не является секретом, что проект «Пояс и путь», которому B3W вынужденно противостоит, нельзя назвать в чистом виде инициативой, ориентированной на получение прибыли китайской стороной. А вот компании-участники могут на прибыль рассчитывать. В-третьих, некоторые члены G7, заинтересованные в поддержке стабильных и прогнозируемых отношений с Китаем, который является глобальным топ-экспортером и топ-импортером, могут не присоединиться к этой инициативе, чтобы не навредить интересам своих компаний и доходам граждан. Это же можно сказать и о странах, с которыми Китай подписал или может подписать региональные торговые соглашения.

Наконец, B3W — еще не новый цивилизационный проект, а только попытка «восстановить мир в его лучшем варианте», то есть он направлен в прошлое и имеет защитную коннотацию. Для победы ему надо изменить риторику, тактику и стратегию с «противодействия» на «развитие», что в условиях построения нынешнего этапа капитализма довольно непросто.