В последний путь — на долгие года

В последний путь -

на долгие года?

Размышления о непростых

проблемах наших промышленных гигантов

Большинство харьковских заводов, вчерашних «флагманов машиностроения», сегодня напоминают кладбища. Основные фонды части из них годами не обновлялись, вместо этого техника шла за проходные. Выносилось, вывозилось, продавалось все: от гвоздей и подшипников до станков и кран-балок.

Предприятия заметно поредели и постарели: в связи с сокращением штатов уволено от 20 до 60 процентов работающих, возраст оставшихся от 50 и старше. По сути, задержались на производстве лишь те, кому пять-шесть лет до пенсии или кто, проработав 30 лет на одном месте, боится пускаться в незнакомое плавание. Молодежь в цеха не спешит.

Заводы работают по несколько часов в неделю или стоят, как, например, Харьковский велосипедный: 1 октября с. г. это акционерное общество закрытого типа прекратило работу до 31 марта 1996 года в связи с неуплатой за электроэнергию и отключением от энергосети. О производительности и говорить нечего. Недавно в одном из коллективов пожаловались:

- Когда-то за сутки собирали по 780 - 800 установок, теперь за весь сентябрь изготовили всего 52.

Низкий уровень заработной платы породил новую систему внутризаводских расчетов. Если у тебя нет денег на питание, обед в столовой дают в долг, как бы в кредит - расплатишься при получении зарплаты. Списки должников растут.

Чем больше вникаешь в сегодняшнюю жизнь заводов, тем больше замечаешь странностей. К примеру, производится 3 машины вместо 200, а металла и электроэнергии расходуется в 2, 5 раза больше. Создается впечатление, что объемы производства на самом деле выше, чем их показывают, а часть продукции идет на сторону - дочерним или прочим предприятиям...

Во взаиморасчетах, как и прежде, главенствует натуробмен, то есть бартер. К примеру, за три квартала Харьковский тракторный завод реализовал таким образом 80 процентов из 490 изготовленных Т-150.

Или еще. Растут цены на энергоносители, падает производительность, увеличивается себестоимость и как итог - продукция становится неконкурентоспособной. Казалось бы, есть возможность прервать эту цепочку, отказавшись от содержания социальной сферы: жилья, детсадов. Доля этих расходов в себестоимости продукции отдельных заводов - до 30 процентов. Но вот что говорит мэр Харькова Евгений Кушнарев:

- Вместе с областью мы стараемся сегодня разобраться конкретно по каждому предприятию, ведь без их нормальной работы исполнить запланированный бюджет будет невозможно. Приняв на свой баланс социальную сферу, мы дадим заводам шанс снизить отпускную цену и реализовать продукцию, которая есть на складах. Но камнем преткновения является финансирование: затраты на содержание дополнительного жилья в бюджете города до конца года не предусмотрены. А разделить имеющиеся скудные деньги на всех практически невозможно: мы ведь городской жилищный фонд и без того финансируем на 50 процентов нормативной потребности.

Сейчас мы ищем другие возможности. Так, «Хартрон» готов рассчитаться с городом уникальным медицинским оборудованием. Просто так принять жилье мы не можем, хотя понимаем, что делать это придется. И чем позже, тем хуже для нас, потому что без финансирования и ремонта оно приходит в негодность.

Но вновь странность. В то время как «Хартрон», «Коммунар» и другие молят - заберите, другие эту социальную сферу наращивают. Казалось бы, зачем? Главный инженер одного из таких предприятий объяснил механику весьма доходчиво:

- Прибыль у нас есть, жилья у работников нет. Конечно, мы могли бы направить эти средства на развитие производства. Но отдача будет завтра, а мы живем сейчас...

От того, кто стоит сегодня во главе предприятия, зависит многое - директорский корпус неоднороден. В конце 80-х фактически бесплатно получив средства производства, принадлежащие государству, директора первыми столкнулись с развалом механизма обеспечения заказами, комплектующими, сырьем, с тем, что сбыт не самой лучшей продукции уже не гарантирован. Одни начали думать и искать пути выхода из сложившейся ситуации, переходить на выпуск конкурентоспособной продукции, другие - и боюсь, значительная часть, - стали приспосабливаться, во все возрастающих объемах перекачивая материальные ценности с предприятий в свой карман.

Сегодня им уже непросто держать полуразрушенные предприятия даже на относительном плаву. К тому же рядом появляется и набирает силу частный сектор. Вот лишь одно из таких предприятий, известных Харькову - фирма «Лоск». Свое производство она развернула на болоте, не взяв у государства ни одного квадратного метра площадей. Здесь изготавливают лобовые стекла для автомобилей и автобусов, зеркала, прочее стекло. Уже освоено 12 видов продукции 86 наименований. Товар с успехом расходится в Украине, России, идет завоевание рынка других стран. И это при том, что, по словам президента фирмы Юрия Кононенко, задействовано в 8 раз меньше площадей и в 6 раз меньше оборудования, чем на аналогичных государственных заводах. При социализме такой объем продукции обеспечивали 450 человек, в «Лоске» - 28. Планируемый брак ранее составлял 40 - 60 процентов, в «Лоске» - 3 процента. Следует добавить, что здесь нет нормировщика, плановика, полностью отсутствует складское хозяйство...

Неуютно многим директорам госпредприятий в окружении настырных, молодых, хватких частников, которые настроены на увеличение прибыли, хотят наращивать производство и своего «за так» не отдадут. Видимо, неслучайно в Харькове прослеживается своеобразная тенденция: среди руководителей государственных покамест заводов усилился интерес к защите диссертаций, тяга к преподавательской деятельности. Поговаривают, что кафедры в престижных вузах кое-кому из них уже обеспечены. Но пока выжидают, а вдруг... перепадет выгодный заказ из-за рубежа, добавят оборотных средств. «Оборотка» - ключевое слово в заводском лексиконе: «Были бы деньги, закупили бы комплектующие, изготовили продукцию...»

Так что же, выход по-прежнему в инъекциях в производство? Вот как считает кандидат экономических наук, руководитель Центра института социально-экономического моделирования Арнольд Гугель:

- Финансовые инъекции для пополнения оборотных средств - это уже было. В итоге разогнали страшную инфляцию, цены подскочили в сотни тысяч раз, а толку никакого. Что, произошла структурная перестройка? Появились новые предприятия, которые начали насыщать Украину высококачественной продукцией? Все наоборот. В нашей системе, что ни делай - проводи жесткую финансовую политику, которая задавит производство, что, кстати, и произошло, или наоборот - запускай денежный станок и снова пичкай всех пустыми бумажками - все равно толку не будет. Без радикального изменения форм собственности, без ликвидации безнадежных производств и перекачки капитала в более перспективные направления ничего не достичь. Для нормальной работы промышленности нужно принципиально другое государство, с другой экономикой, с совершенно иным сценарием приватизации, с безусловной земельной реформой, с включением земли в нормальный оборот капитала. Хода назад, к социалистической экономике, нет, ведь она же и привела нас к этому хаосу и продолжает диктовать свои правила. Нынче происходит не что иное, как последняя стадия деградации социализма.

Возникший хаос ведет нашу экономику на кладбище. И никакими мерами министров, потугами губернаторов, комбинациями с обменами и бартером спасти положение нельзя. Заметно, что и Президент Украины, и премьер-министр хорошо понимают: что достичь упорядочения в сфере производства можно только целенаправленной политикой. Но, похоже, их окружение не видит, как можно осуществлять эту целенаправленную политику без раздутых министерств, надуманных нормативов и директивных указаний. Как можно, к примеру, на разваливающихся предприятиях снова устанавливать нормативы формирования фонда оплаты труда, да еще в привязке к показателю производительности труда? Платить нужно столько, сколько человек заработал. А не может завод платить по труду, значит, его надо подвергнуть процедуре банкротства, а может быть, и продать с молотка.

Когда в закрытую систему не поступает информация, то она (система) деградирует, распадается. Сегодня это и происходит с частью харьковских заводов. Возникает вопрос: а что же дальше? А дальше... на месте старого должно появиться новое.