ЭНЕРГОСБЕРЕЖЕНИЕ: БОЛЬШЕ ЧЕМ КЛОНДАЙК ДЛЯ ЭКОНОМИКИ УКРАИНЫ ИЛИ ЦЕНА ПРЕРВАННОЙ КУЛЬТУРНОЙ ТРАДИЦИИ

Есть такое не слишком громкое явление — энергосбережение. Не громкое, поскольку самодостаточное, как любая культура. Тем более для менталитета украинца, где гордость внутреннего осознания (или внешне — скромность) очень часто выше суеты.

Есть такая не слишком популярная категория украинских граждан — чиновники. Прошу прощения, но будем говорить о чиновничестве тоже как об элементе культуры (можно — управленческой), а не в обычном уже полукриминальном стиле. Чего греха таить, фигура украинского чиновника в этом контексте внутренне противоречива. Ведь решению тех же проблем культуры это самоосознание не поможет. Возьмем, к примеру, наименее специфическую из этих проблем — украинского книгопечатания. Рецепт здесь столь же прост, сколь и сложен: льготное налогообложение. Однако не менее ответственный коллега — финансовый или налоговый чиновник — авторитетно растолкует вам азы рыночной экономики: равенство всех субъектов предпринимательства перед законом да еще важность наполнения государственной казны. А по канону, без визы этого коллеги путь для законопроекта закрыт... Вот и решали эту проблему лет десять. (Любопытно: в связи с подготовкой государственного бюджета-02 в СМИ промелькнула общая сумма бюджетной недоимки за счет налоговых льгот — более 10 миллиардов гривен. А если бы еще «раскрученное» книгопечатание? Экономика напрочь развалилась бы!)

Есть понимание важности проблемы энергосбережения «вообще». В течение довольно продолжительного (по меркам нашего неспокойного времени) стажа государственной службы автор неоднократно был свидетелем добрых намерений относительно ее разрешения, когда претенденты на высшие правительственные кресла наконец их занимали. Потом непременно происходила банальная подмена понятий: в первую очередь энергообеспечение с его бесконечными взаимозачетами, проблемами неплатежей и т.п. Почему так выходит?

Прерванная связь поколений

Сразу договоримся не касаться терминологических аспектов проблемы (энергосбережение или энергоэффективность) и ее соответствия законам физики. Ограничимся пониманием того, что энергосбережение — это просто органический элемент современной мировой культуры, пронизанной идеями рационального природопользования. Как оказалось, такой подход еще и вполне прагматичен.

Классический образец энергосберегающих технологий — украинская хата: теплая высокая соломенная крыша, сени, прилегающие к ним хозяйственные помещения, небольшие окна, дополнительное утепление зимой внешних стен... Все это позволяло в условиях суровой зимы достигать, пользуясь современным языком, баланса энергопотребления или же, другими словами, — комфортных условий в жилище при относительно небольших материальных затратах. Музей народной архитектуры и быта Украины под Киевом (с. Пирогово) в этом плане вполне можно назвать музеем энергосбережения.

Полнейший контраст по соседству: современный киевский микрорайон Теремки-1 с его «лунным» пейзажем сплошной бетонной застройки, где в подъездах гуляет ветер, а зимой иногда промерзают стены в квартирах вследствие несоблюдения технологических требований к их тепловому сопротивлению. Все это усугубляется низким качеством теплоснабжения, обусловленным низкой же платежной дисциплиной населения, которое, в свою очередь, не в состоянии ее обеспечить из-за низких доходов. В принципе проблему должны разрешить субсидии, однако весьма часто они виртуальны. Таким образом, в отличие от сельской хаты, здесь нет платежеспособного баланса потребления энергоресурсов. Более того, в условиях энерго- и водоснабжения по так называемым присоединенным сетям возникает иллюзия неисчерпаемых источников ресурсов где-то там, вне стен жилища — как будто атмосферного воздуха; и это не способствует экономности их использования. Если же взглянуть на проблему шире, сравнив еще и качество строительства, то понимаешь, что сельская хата и «современный» микрорайон столицы соотносятся между собой примерно как культура и халтура.

Все это, мягко говоря, не вяжется с традиционной бережливостью и аккуратностью украинца. Но подобный разрыв в национальных традициях поколений имеет еще и жестко прагматичный смысл. Ведь что стоит за уже упомянутой «несбалансированностью»? Это значит, что в цепочке кругооборота денег в государстве (население — предприятия (в том числе энергоснабжающие) — государство) «некто» недополучает средства. Причем проиграют все звенья этой цепочки: государство, получая незначительные налоговые поступления из-за низкой (энерго) эффективности предприятий, не может обеспечить достойную заработную плату работникам бюджетной сферы и выплату субсидий населению, которое, в свою очередь, едва сводит концы с концами, как и предприятия-энергопоставщики, его обслуживающие. Этакая хоть и нешоковая, но и не терапия, скорее, — постепенная деградация... По отношению к упомянутым предприятиям достаточно вспомнить вполне конкретные факты старения основных фондов, приближающегося сегодня к стопроцентному показателю. Что же касается населения, то почти 12 процентов семей у нас — «на субсидии».

Быть может, расточительное потребление энергоресурсов — непременный спутник хотя бы минимума городского комфорта? Нет. Известно, что в США, Великобритании есть вполне комфортные экспериментальные сооружения, функционирование которых в условиях местного климата практически не требует привлечения традиционных энергоресурсов. Они имеют систему подвижных архитектурных конструкций, с помощью компьютеров постоянно приспосабливаемых к внешним погодным условиям, что позволяет оптимально использовать солнечное тепло или, наоборот, прохладу ветра. Но эти сооружения очень дорогие, несравнимые по стоимости с экономией энергоресурсов. Поэтому есть смысл говорить об экономически целесообразном потенциале энергосбережения. Он определяется путем сравнения эффективности технологий (в том числе — бытовых) страны, которая нас интересует, и наиболее развитых стран и составляет для Украины почти 50 процентов от ее общего потребления энергоресурсов. Этого практически достаточно, чтобы избавиться от внешней зависимости, связанной с их импортом.

Во что государству выливается полузабытая природная бережливость украинца?

Один из самых общих показателей эффективности для экономики каждой страны — энергоемкость валового внутреннего продукта (ВВП) — объем потребления энергоресурсов для удовлетворения энергетических производственных и непроизводственных потребностей страны на единицу ВВП. Сравнивая этот показатель в разных странах, следует учитывать несоответствие официальных курсов национальных денежных единиц паритету их реальной покупательной способности. В частности для стран с переходной экономикой обменные курсы доллара США завышены, что обусловлено политикой стимулирования экспорта. В середине 90-х годов, с учетом этого фактора для Украины (для которой эти курсы различаются в 1,98 раза), энергоемкость ВВП для отдельных регионов и стран мира в показателях нефтяного эквивалента (н.э.) составляла:

Таким образом, этот показатель в Украине в три-пять раз выше, чем в развитых странах, что объективно ограничивает конкурентоспособность национального производства и благосостояние народа, а следовательно, ложится тяжким бременем на экономику — особенно в условиях ее внешней энергетической зависимости. Причины такой ситуации уходят корнями еще во времена СССР, когда Украина была форпостом индустриализации на основе дешевых энергоресурсов и энергоемкость ее ВВП на 25% превышала среднесоюзную. С середины 70-х, когда после израильско-арабских войн и связанного с ними мирового энергетического кризиса человечество впервые столкнулось с проблемой энергосбережения, надлежащие выводы сделаны не были. Для сравнения, динамика уменьшения энергоемкости ВВП в течение 1975—1990 гг. составляла: США — 46%, Япония — 35%, СССР — 16%.

В отличие от стран Запада, где энергосбережение — элемент экономической и экологической целесообразности, для Украины это — вопрос выживания, поскольку до сих пор не решены проблемы сбалансированного платежеспособного потребления — как внутреннего, так и по импорту — энергоресурсов. С точки зрения энергосбережения — именно в этом коренное отличие ситуации в нашем государстве и развитых странах.

На весах неэффективности

Ситуацию, сложившуюся в национальной экономике, с точки зрения энергоэффективности легко проследить на модельном примере взаимодействия условной (для масштабов экономики) пары «производитель энергии» — «потребитель», рассмотрев в качестве таковых электроэнергетический и металлургический комплексы. Удельный вес каждого из них составляет почти четверть экономики Украины. В связи с кризисными явлениями в экономике и дезорганизацией производства в первой половине 90-х доля энергоресурсов в цене проката достигала 60 процентов, в то время как в развитых странах — лишь 18—25. Вследствие чего черная металлургия работала убыточно. Соответственно, о соотношении зарплат металлургов «у них» и «у нас» можно только догадываться. Минимальной рентабельностью представлена и электроэнергетика. С другой стороны, цену металлургической продукции увеличивать невозможно, поскольку она в условиях рынка определяется мировым уровнем. В таких условиях минимальными являются и возможности Национальной комиссии регулирования энергетики (НКРЭ) по регулированию тарифов на электроэнергию — практически она вынуждена балансировать на грани экономической состоятельности отраслей. Выход заключается прежде всего в повышении эффективности функционирования всех без исключения секторов экономики.

Фактически ситуацию в металлургическом комплексе позволил улучшить лишь закон Украины «О проведении экономического эксперимента на предприятиях горно-металлургического комплекса Украины», которым в 1999 году был установлен льготный режим налогообложения упомянутых предприятий. После этого все показатели отрасли резко пошли вверх. И это весьма симптоматично для украинской экономики!

Анатомия «веерных» отключений

К сожалению, для многих украинцев энергосбережение ассоциируется с невыборочными («веерными») отключениями электроснабжения в регионах. Следует подчеркнуть, что идея энергосбережения вообще исключает уменьшение энергопотребления за счет снижения уровня предоставления услуг или качества производства продукции. «Веерные» же отключения потребителей наносят огромный ущерб экономике и являются источником значительной социальной напряженности, поэтому они несовместимы с принципами энергосбережения. Уже как минимум лет пять к подобным разгрузочным мероприятиям в электроэнергетике прибегают в среднем 860 раз в год. Вследствие чего электроэнергетическая отрасль в 2000 г. потеряла 250 млн. грн. прибыли, а государственный бюджет не получил 0,9 млрд. грн. финансовых поступлений.

Почему такое продолжается уже многие годы? Далеким от физики напомним, что электроэнергетическая система — это, образно говоря, очень дисциплинированная армия, подразделения которой — генерирующие мощности, будучи рассредоточенными по всей Украине, ежесекундно, год за годом шагают исключительно «в ногу», а продукт ее деятельности — электроэнергия — даже не то что быстро портится, а требует мгновенного потребления. Именно благодаря свойственной этой системе организованности она, несмотря на экономический спад 90-х, наиболее устойчиво удерживала показатели эффективности.

Стоит недо- или перегрузить систему, и ее лихорадит — в виде отклонений частоты переменного тока. При значительной же лихорадке (относительные пределы ее отклонения даже более деликатны, чем для человеческого организма) — эта армия рискует вообще развалиться. Подобное не так давно произошло в штате Калифорния (США), что принесло его экономике огромные убытки. Дважды в день, утром и вечером, когда нужно обеспечить пиковый уровень энергопотребления, несбалансированность системы проявляется наиболее остро. Чтобы ее преодолеть, используют маневренные генерирующие мощности, самые совершенные из которых — ГЭС. Однако мощность их недостаточна, поэтому энергетики уменьшают нагрузки путем отключения потребителей. Еще раз подчеркнем: всем в убыток.

Функционируя
«без табу»

Основная правовая предпосылка массовых отключений — неурегулированность взаимной ответственности поставщиков и потребителей энергоресурсов, предусмотренной законами Украины «Об энергосбережении» и «Об электроэнергетике». Если конкретнее, то невыполненными остаются заключительные положения последнего из этих законов о введении правил пользования электроэнергией, точнее, — ее купли-продажи как товара.

Несколько «руководящих составов» Минэнерго и НКРЭ назад (это такая специфическая для Украины единица измерения времени не очень большой продолжительности) наш комитет пытался урегулировать проблему, подготовив проект постановления Кабинета министров «Об установлении взаимной экономической ответственности поставщиков и потребителей энергоресурсов». Однако он успешно залег «под сукно» в обеих высоких инстанциях.

Здесь уже даже сложно сказать: в какой культуре, в какой экономике возможны подобные правила игры, когда «просто так» продавец, получив плату, может не отпустить товар, или, наоборот, покупатель — получить товар, не оплатив его? Они входят в число немногих базовых «табу», присущих каждому человеку, тех табу, на которых вообще строятся экономические отношения. Однако именно такая фантасмагория происходит на части нашего энергорынка. Чтобы не быть голословными, приведем цифры, иллюстрирующие ее «результативность»: в условиях значительного уменьшения производства электроэнергии в пределах 298—171 млрд. кВт·ч в течение 1990—2000 гг. так называемые потери в сетях (начальный смысл этого показателя — технологические потери преимущественно на нагревание проводников и рассеянные магнитные поля, обычно составлявшие 8 процентов от общих объемов транспортирования электроэнергии) увеличились в пределах 22—32 млрд. кВт ·ч. Реально же этот показатель должен был уменьшаться не только в абсолютном значении, но и в процентном отношении! Сегодня же его уровень определяется кражами электроэнергии и неплатежами за нее. Строго формально, они влияют не так на себестоимость, как на дебиторскую задолженность. Но какая разница с точки зрения (не)эффективности? Из-за этого страдает как система Минтопэнерго, так и ее добросовестные потребители.

Проблему неплатежей решает целая армия коллег-чиновников в районных и обладминистрациях и на уровне Кабинета министров, однако борьба при отсутствии правил явно идет не в пользу системе государственного управления. Это один из ответов на вопрос первого раздела.

Некоей панацеей считалась приватизация облэнерго — предприятий, обеспечивающих доставку конечного продукта (электроэнергии) к потребителю и расчеты с ним. Но произошло то, что должно было произойти: в условиях дефицита электроэнергии начали отключать потребителей-неплательщиков, которых государство обычно прощает.

Здесь напрашивается антипараллель из другого сегмента энергорынка — горюче-смазочных материалов. Помню, в 1994 г., когда государство героически боролось за наполнение этого рынка, счастьем было в дальней дороге купить канистру бензина. Теперь же рынок успешно работает «сам по себе». Очевидно, он не мог бы стать успешным, если бы на колонках бензин отпускали «просто так».

И наоборот, здесь мы не сводим ситуацию к уже упомянутой панацее. Более того, недавно на состоявшихся в Киеве днях австрийской энергетики ознакомился с мнением специалистов этой страны о нецелесообразности приватизации электроэнергетики вообще и о неуместности применения в Украине избранной модели энергорынка, учитывая решительные расхождения условий со страной-прототипом. Однако в любом случае, без определенных «табу» работать нельзя.

Если бы заработали товарно-денежные механизмы в ТЭК, то...

...можно было бы наконец реализовать в Украине то, с чего во многих развитых странах начиналось энергосбережение. Речь идет о внедрении системы управления энергопотреблением, которая технически включает в себя устройства для дифференцированного отключения промышленных потребителей без отключения электроснабжения населенных пунктов. Другое ее преимущество — стимулирование потребителей к выравниванию суточного графика нагрузок в электроэнергетике. Кроме того, проблема переносится и в плоскость негарантированного обеспечения электроэнергией нарушителей платежной дисциплины, что дает им определенный шанс «на выживание». Известно, что обеспечение такого управления требует значительно меньших денег, чем ввод в эксплуатацию новых энергоблоков.

... можно было бы в значительной степени снять груз ответственности с плеч Минтопэнерго. Дело в том, что ненадежность работы энергосистемы объективно повышает заинтересованность потребителей в децентрализованном энергоснабжении. В его основе лежит высокоэффективное комбинированное производство тепловой и электрической энергии с КПД 80—90% (для сравнения: КПД производства электроэнергии в системе Минтопэнерго составляет 33 процента, а с учетом затрат на транспортировку — всего 25). Сегодня, в связи с неурегулированностью правил продажи электроэнергии, возникают проблемы со сбытом ее излишков при децентрализованном производстве. Потенциально же децентрализация может обеспечить до 30% необходимых мощностей за счет отдельных предприятий, снимая эту проблему с отраслевого министерства.

Украина входит в десятку стран, обладающих современными высокоэффективными методами комбинированного производства тепловой и электрической энергии на основе газотурбинных технологий. За годы независимости Украины НПП «Машпроект» (г. Николаев) разработало ряд газотурбинных установок мощностью до 100 МВт для использования в энергетике. Этот потенциал требует особой государственной поддержки — ведь существуют ограничения на экспорт продукции подобного класса мощностью более 1 МВт со стороны промышленно развитых государств.

Бюджетная сфера:
«все вокруг колхозное...»

Затраты бюджетов всех уровней на оплату энергоснабжения и воды составляют около 5 млрд. грн. (объем государственного бюджета-01 — 42 млрд. грн.). Напомним: бюджетная сфера — это не какая-то абстракция, а реальные школы, больницы, то есть те объекты, с которыми граждане имеют дело каждый день. Эти затраты можно значительно уменьшить, не привлекая дополнительных средств. К примеру, установка приборов учета и регулирования теплопотребления, позволяющих дополнительно экономить тепло в ночное время, часто имеет срок окупаемости всего два месяца. Это значит, что упомянутые приборы можно установить за счет достигнутой экономии средств. Препятствует несложному механизму его реализации (а он определен на уровне указа Президента) то, что бюджетное законодательство запрещает перенесение на статью капитальных расходов (а именно по ней проходят упомянутые приборы) расходов с других статей, в частности, касающихся оплаты энергоресурсов. Это тот случай, когда вместе с водой выплескивают ребенка. (Кстати, подобный механизм энергосбережения успешно действует в США.)

Казалось, что некоторые «нафталиновые» принципы бюджетной политики урегулирует новый Бюджетный кодекс, вступивший в силу в июне 2001 года. И действительно, «урегулировал» — по-кавалерийски. Дело в том, что в практике хозяйствования долго существовали так называемые внебюджетные фонды. Потом вполне логично законодатель с целью обеспечения прозрачности наполнения и использования этих фондов отнес их к так называемым специальным средствам государственного бюджета. Вопросы их функционирования определялись соответствующими постановлениями Кабинета министров. Теперь же Бюджетный кодекс требует урегулирования этой деятельности исключительно законами. Однако внести соответствующие изменения в законодательство с июня (времени вступления в силу Кодекса) до начала бюджетного процесса — невозможно. Это значит, что ряд механизмов, регулирующих функционирование экономики, просто «зависают» — в том числе, к сожалению, отдельные вопросы энергосбережения.

Еще один важный вопрос, связанный с функционированием бюджета, — порядок выплат жилищных субсидий населению. Здесь ситуация очень похожа на проблему дотаций пассажирскому транспорту. Как уверяет мой хороший знакомый — бывший директор автопарка, ничто так не разрушает стимулы к эффективной работе предприятия, как гарантированные дотации. Аналогичная ситуация с субсидиями, «плывущими» мимо конкретного потребителя к производителю (другое дело — в полном ли объеме). Здесь опять проблема товарно-денежных механизмов: с одной стороны — нужно придумывать специальные стимулы, дабы побудить граждан к более экономному потреблению, с другой — незаработанными денежными потоками поддерживается расточительство производителя. Проще и намного эффективнее было бы предоставлять субсидии непосредственно потребителям.

Таким образом, продолжая тему предыдущего раздела, добавим:

...можно было бы из года в год экономить на энергоресурсах, направляя экономию средств в социальную сферу.

Культура и прагматизм нетрадиционной энергетики

«І ставок, і млинок » являются частью романтики украинского мировосприятия. Поэтому даже неудобно относить гидроэнергетику к нетрадиционным источникам. Традиционный элемент украинского пейзажа прошлого века — ветряная мельница (посетите музей в с. Пирогово!). Но не нужно быть слишком наблюдательным, чтобы отнести эти «энергетические мощности» к, пользуясь терминологией предыдущего раздела, классу децентрализованных, точнее, к малой энергетике.

«Млинки» стали звездой периода индустриализации и теперь хорошо служат Украине как маневренные мощности большой энергетики. О цене не будем говорить, поскольку рыночная стоимость земли только-только начинает переходить из категории теоретической в практическую плоскость. И все же хорошо помню, как покойный тесть, прежде чем уйти в мир иной, постоянно вспоминал не столицы, где он долго служил, и даже не войну, которую прошел от Москвы до Берлина, а улицы родного Новогеоргиевска, над которым сейчас плещутся волны Кременчугского «ставка».

В последние десятилетия высокоразвитые государства — например, Германия, США (выше мы уже сравнивали энергоемкость их ВВП с украинской) — активно работают над привлечением в большую энергетику «дармовой» энергии ветра. Кавычки здесь не случайны, ибо объединение стихии ветра со строгой ритмичностью энергосистемы требует применения очень сложной техники, что сводит на нет преимущества, связанные с экономией топлива. Но в середине 90-х под лозунгом борьбы с дефицитом энергоресурсов (здесь подмена понятий: есть проблема платежеспособного спроса, в том числе по импорту, а не дефицита) началась подготовка программы развития ветроэнергетики в Украине. Поскольку запахло серьезными средствами (так оно, в конце концов, и произошло), то Госкомэнергосбережения был оттеснен от проблемы более мощными ведомствами. Дальше случилось то, о чем с самого начала говорили специалисты-управленцы по энергосбережению: к многочисленным проблемам эффективности электроэнергетики добавилась еще одна, т.к. цена «дармовой» электроэнергии в шесть раз (!) превышает обычную (см. публикацию «Ветер в дырявые паруса», «Урядовий кур’єр», 8.11.2001). Да к тому же, вместо того, чтобы поддержать собственных разработчиков, воспользовались не самой удачной зарубежной техникой. Просто как у Шевченко — с точностью до наоборот: «І чужого научайтесь, і свого не цурайтесь». И, дабы отмежеваться от подозрений в адрес чиновников: проблема эта давно уже вышла за пределы их круга.

Реальный подход к этой проблеме состоит в том, что в условиях неплатежеспособного спроса на энергоресурсы и излишка в Украине относительно дешевых генерирующих мощностей экономическая конъюнктура в ближайший период будет объективно неблагоприятной для выхода в «большую» энергетику мощностей на основе альтернативных и возобновляемых источников. В этот период будет очень важна поддержка государством разработок новых технологий и установок на перспективу и реализация программ «малой» энергетики. Сегодня мы не настолько богаты, чтобы позволить себе большую «дармовую» энергетику. Иное дело — ветряные мельницы для перекачивания воды, бытовых нужд и т.п. Или высокоэффективные технологии сжигания торфа, древесины, соломы для местного отопления — особенно при отсутствии газоснабжения.

Результативность энергосбережения
в Украине

Ее легко проследить на примере двух централизованных программ, осуществление которых обеспечивает Госкомэнергосбережение. Это опыт деятельности Украинской энергосберегающей сервисной компании УкрЭСКО и проведение энергосберегающих мероприятий в бюджетной сфере.

УкрЭСКО осуществляет финансирование и выполнение «под ключ» энергосберегающих проектов в Украине на средства кредита ЕБРР на сумму 20 млн. долларов США. Результаты свидетельствуют, что, несмотря на достаточно высокую кредитную ставку (12—13 процентов годовых в валюте), имеется значительный рынок для разворачивания деятельности УкрЭСКО. Даже с учетом проблем гарантии возврата предприятиями кредитов в соответствии с жесткими процедурами ЕБРР к концу третьего квартала 2001 г. в стадии реализации было 8 проектов на общую сумму 2,5 млн. долл. США, в стадии подписания контрактов — 3 проекта на сумму 6,1 млн. долл. и в процессе подготовки — еще 17 проектов на сумму 15 млн. долл.

Показателен опыт внедрения энергосберегающих мероприятий в бюджетной сфере. Здесь деятельность регулируется исключительно законодательством о бюджете — поэтому она менее гибка, чем в сфере предпринимательства, и потому труднее рассчитывать на быструю окупаемость. Однако по результатам конкурсного отбора проектов на внедрение энергосберегающих мероприятий в бюджетной сфере в 2001—2002 гг. годовое сокращение бюджетных расходов на эти нужды будет составлять 66,67 млн. грн., при общих затратах бюджета на упомянутые мероприятия 25,01 млн. грн. и привлеченных инвестициях в объеме 24,47 млн. грн. Следовательно, срок окупаемости этих средств не превышает года! Таким образом, можно констатировать, что реальная экономика Украины вполне восприимчива к мероприятиям по энергосбережению, а внедрение этих мероприятий сопровождается быстрой окупаемостью.

Это больше чем клондайк для экономики Украины. Вдумайтесь: во-первых, не нужно рисковать на просторах Дикого Запада — «копать» значительную прибыль в виде неистраченных самым расточительным образом на энергопотребление средств можно повсюду: в жилище, на службе, на производстве. Во-вторых, вы проявляете заботу о государстве, поскольку существование «в долг» не очень благородно, — вспомните о внешнем газовом долге Украины. В-третьих, вы облагораживаете цвет неба, т.к. обратная сторона медали энергосбережения — чистая окружающая среда.

Приведенные факты свидетельствуют в пользу заложенных в энергосбережении больших резервов, как альтернативы экстенсивного развития экономики путем постоянного наращивания энергопотребления. 2000 год стал качественно новой страницей в истории энергосбережения в Украине: впервые достигнут прирост ВВП на уровне 5,8 процента при одновременном сокращении энергопотребления на 2 процента, а годовой показатель снижения энергоемкости ВВП достиг 8 процентов. Разумеется, это произошло не на голом месте.

Пути развития энергосбережения

Из опыта функционирования органов исполнительной и законодательной власти в Украине можно выделить несколько основных тенденций, касающихся разрешения проблем энергосбережения и надежного энергообеспечения в современных условиях, которые условно можно определить как:

а) борьба с кризисом неплатежей;

б) глобальное оздоровление экономики;

в) стимулирование энергосбережения.

Борьба с кризисом неплатежей — сценарий, наиболее активно воплощаемый в жизнь в течение последних лет. Его девиз: «Нет кризиса энергетики — есть кризис неплатежей!». Разрешение проблемы неплатежей имеет большое значение для нормального функционирования ТЭК, однако на макроэкономическом уровне — это борьба с последствиями, а не с причиной явления. Действительно, уже сам девиз некорректен, ибо, с точки зрения платежеспособного потребителя, факт его отключения от электроснабжения и является кризисом энергетики. Как мы показали выше, ключ к разрешению проблемы лежит в плоскости наращивания энергоэффективности всех секторов экономики.

В количественном плане ситуацию характеризует динамика структуры цены промышленной продукции. Она свидетельствует, что, в связи со значительным ростом цен на энергоресурсы в 1991—1997 гг., здесь почти втрое повысилась доля затрат на эти цели и, наоборот, во столько же раз уменьшилась доля прибыли. Что предопределило вымывание оборотных средств из экономики, способствуя таким образом ее бартеризации и прочим негативным последствиям в плане перехода к рыночным отношениям. В условиях же бартеризации себестоимость (и, соответственно, энергоэффективность производства) теряет свой смысл. Здесь, как и в отдельном примере «веерных» отключений, низкая энергоэффективность является первопричиной и следствием кризисных явлений в экономике. Таким образом, функционирование экономики на нынешнем уровне эффективности будет продуцировать ее негативные тенденции.

В связи с этим хотелось бы подчеркнуть еще одну радикальную особенность нашей экономики с точки зрения разрешимости проблем энергосбережения: отсутствие оборотных средств у предприятий — да еще и в условиях слишком дорогих кредитов отечественных банков.

В целом о «результативности» борьбы с неплатежами свидетельствует красноречивая цифра: общее количество недоданной электроэнергии по Украине в 2000 году составляло 14,3 млрд. кВт ·ч, что почти втрое превышает показатели предыдущего года (5,1 млрд. кВт ·ч). И в этом нет ничего удивительного: борьба при отсутствии правил — бесперспективна.

Сценарий глобального оздоровления экономики диаметрально противоположен предыдущему. При этом считается, что сначала нужно на основе глубокой либерализации нормализовать рыночные условия вообще, а уж тогда сам рынок расставит все на свои места, в том числе разрешит проблему энергоэффективности в экономике. Этот сценарий доминирует в подходах к проблеме энергосбережения со стороны Минфина и отдельных западных советников. Действительно, в процессе развития рынка постепенно начнет срабатывать фактор себестоимости, важная составляющая которой — топливно-энергетическая, и в условиях усиления развития конкуренции это постепенно приведет к вытеснению неэффективных производств. Однако процесс этот, идущий в Украине уже десятилетие, обещает быть довольно продолжительным, что приведет к значительному перерасходу энергоресурсов в национальной экономике. Соответственно, будет обостряться, в конечном итоге, экономическая и социальная ситуация в стране.

Оба эти подхода крайне негативно сказываются на практической реализации в Украине сценария стимулирования энергосбережения. Это обусловлено весьма продолжительной (до недавнего времени) практикой подготовки законодательных актов, предполагавшей консенсус всех заинтересованных министерств. В результате группа отраслевых министерств, связанных со сферой производства, блокировала внедрение предусмотренной законом Украины «Об энергосбережении» ответственности за неэффективное использование топливно-энергетических ресурсов, а министерства экономического блока, наоборот, — блокировали налоговые механизмы стимулирования энергосбережения, фактически приостанавливая действие закона (ведь каждый закон — это по сути «кнут и пряник»). Хотя его действие в полном объеме позволит значительно ускорить рыночные преобразования на основе прибыльного производства. Если переход к рынку в соответствии со сценарием «б» можно условно представить как некий линейный во времени процесс, то в случае сценария «в» — как приближенный к квадратичному, т.е. намного более быстрый.

Ключевое направление в рамках реализации политики энергосбережения — это совершенствование механизмов финансирования энергосберегающих мероприятий, в частности поощрение самофинансирования их предприятиями. Действительно, при отсутствии реальных источников финансирования мероприятий по энергосбережению и оборотных средств в качестве источника таковых могут рассматриваться чрезмерные на сегодняшний день затраты на энергоресурсы в структуре цены продукции. Для этого целесообразно предусмотреть создание фондов энергосбережения на предприятиях, наполнение которых осуществлялось бы на основе льготного налогообложения прироста прибыли, полученной в результате энергосберегающих мероприятий.

Об эффективности такого подхода свидетельствует уже упомянутый успех применения закона Украины «О проведении экономического эксперимента на предприятиях горно-металлургического комплекса Украины». По отношению к ТЭК подобный подход фактически неминуем с учетом настолько же обвального старения основных фондов этой отрасли. Следует подчеркнуть, что, в отличие от упомянутого закона, предлагаемый механизм стимулирует прирост прибыли, не уменьшая базовый уровень налогообложения.

Еще один парадокс украинского ТЭК. Оказывается, мы намного опередили США не только по энергоемкости ВВП, но и по эффективности атомной электроэнергетики: в Штатах она самая дорогая, у нас — самая дешевая. Секрет прост: у нас нет амортизационных отчислений, что приводит к экономическим перекосам. Поэтому когда реакторы исчерпают срок эксплуатации (несколько десятков лет), то для их захоронения придется идти с шапкой «по кругу» соотечественников, и это при том, что «копеечка», которая потребуется на такую процедуру, будет не очень отличаться от нынешнего бюджета. Как-то не благородно перекладывать на грядущее поколение подобную проблему. Вполне логично было бы решать ее уже сейчас, реализовав на ее основе также фонд возрождения ТЭК.

Неизбежным видится и создание специальных фондов энергосбережения в рамках государственного и местных бюджетов в качестве финансовой основы энергосбережения в коммунально-бытовой сфере, в том числе выполнения программ установки приборов учета и регулирования потребления энергоресурсов и воды. Для их реинвестирования целесообразно, в частности, использовать так называемый револьверный механизм, изымая разницу стоимости коммунально-бытовых услуг и экономию средств на субсидии, потребность в которых возникает у потребителей в результате внедрения энергосберегающих мероприятий в течение срока их окупаемости.

Не является ли «третий путь» иллюзорным? Во всяком случае он вполне соответствует авторитетным выводами об особенностях развития экономики Украины (А.Гальчинский. Возможно ли украинское чудо в экономике? «Зеркало недели», 15.06.01 г.).

И последнее. Автор не стремился кого-то «достать» этой публикацией. Ее цель — максимально быстро «запустить» энергосбережение в повседневный «оборот» украинского бытия как осмысленное культурное, экономическое и управленческое явление. К этому перечню хотелось бы добавить еще профессионально близкое слово «научное». И все же именно третий путь объективно будет способствовать реализации прежде популярного лозунга «Наука — непосредственная производительная сила», который так и остался лозунгом. В этом плане существует как острая необходимость, так и достаточные потенции.