Закон суров, но это закон

Генеральная прокуратура Украины продолжает удивлять. То запутались в двух соснах: можно ли считать убийство Гонгадзе заказным? На этот вопрос есть исчерпывающий ответ («ЗН» от 18 декабря 2010 года), но он, похоже, не учтен. Генеральная прокуратура цинично, попирая закон, после десятилетнего размышления признала доказательством пресловутые пленки Мельниченко. Это и послужило основанием к привлечению бывшего президента Украины Л. Кучмы к уголовной ответственности.

Правомерно ли признание пленок Мельниченко вещественными доказательствами? Нет, не правомерно, и вот почему.

В соответствии со ст. 65 УПК Украины, доказательствами по уголовному делу являются любые фактические данные, на основе которых в определенном законом порядке орган дознания, следователь и суд устанавливают наличие или отсутствие общественно опасного деяния, виновность лица, совершившего это деяние, и иные обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения дела.

Немного теории, проигнорированной Генеральной прокуратурой Украины. Закон говорит о доказательствах как о фактических данных. Фактические данные - это полученные из законных источников сведения о фактах. Содержание доказательств - фактические данные, полученные из надлежащих источников.

Причем в приспособлении фактических данных в качестве вещественных доказательств важно соблюсти требования к процессуально-удостоверительной форме, которая призвана обеспечить достоверность получаемых фактических данных и их проверяемость на предмет законности получения.

Закон ограничивает использование фактических данных в качестве доказательств рядом условий. Связывая допустимость доказательств с процессуальным порядком их получения, закон исходит из того, что этот порядок содержит гарантии получения достоверной доказательственной информации.

Допустимость доказательств - это правопригодность их к использованию в уголовном процессе в качестве юридических фактов.

Допустимость доказательств означает, что:

1. Фактические данные как доказательства получены уполномоченным на это субъектом. (Лицом, в производстве которого находится уголовное дело, лицом, осуществляющим проверку заявления и сообщения о преступлении либо выполняющим отдельное поручение следователя, а также органами оперативно-разыскной юрисдикции при выявлении преступлений).

Очевидно, что самозванец Мельниченко не являлся уполномоченным на прослушку президента субъектом.

2. Фактические данные получены из известного проверенного и не запрещенного законом источника.

Несомненно, что кабинет президента, другие помещения его резиденции, его дача не являются разрешенными законом объектами для прослушки не уполномоченным на то лицом.

3. Фактические данные получены в установленном законом порядке с соблюдением процессуальной формы, которая гарантирует защиту прав и законных интересов граждан.

Мельниченко по определению не соблюдал и не мог соблюдать установленный законом процессуальный порядок, так как не являлся уполномоченным на то лицом.

4. Фактические данные и сам процесс их получения надлежаще оформлен.

По причинам, указанным в пункте 3, и это требование не могло быть выполнено. Все эти нарушения требований закона не позволяют также осуществить проверку достоверности и законности получения фактических данных.

Таким образом, звукозапись получена с нарушением требований закона, что влечет признание ее недопустимым доказательством и исключение из судебного рассмотрения.

5. В соответствии со ст. 62 ч.3 Конституции Украины обвинение не может основываться на доказательствах, полученных незаконным путем, и на предположениях о «крайней необходимости».

Попутно замечу, что «крайняя необходимость» распространяется на лицо и не распространяется на нарушение процессуальных норм. Но об этом отдельный разговор.

В силу презумпции невиновности, закрепленной в ст. 62 Конституции Украины, все сомнения относительно допустимости к использованию фактических данных трактуются в пользу обвиняемого. И это касается всех участников пленочного скандала.

Я понимаю оппозицию, которая готова вцепиться в глотку Кучмы, Литвина и иже с ними. Но чем тогда она будет отличаться от Пукача, который, пренебрегая законом, душил А.Подольского и тем же приемом удушил Гонгадзе? Законопослушный гражданин отличается от незаконопослушного только тем, что первый подчиняет свои эмоции и желания требованиям закона, а второму плевать на закон, для него главное достичь своей цели любыми средствами. Не надо становиться пукачами даже под эгидой Генеральной прокуратуры. Ошиблась прокуратура, и эту ошибку можно, а главное, нужно исправить.

Пресс-служба СПУ сообщила: «Мороз также заявил, что вопрос подлинности пленок майора Николая Мельниченко не имеет большого значения; «Подтверждение всего того, что на пленках записано, есть и на практике…». Он и народные депутаты, которые обсуждали эту проблему в прямом эфире 25.03. 2011г., не учитывают главного: любые факты, которые процессуально не привязаны к делу с соблюдением строгого порядка получения доказательств, так и останутся фактами, а не доказательствами. Пора уяснить, что следствие и суд должны оперировать только доказательствами.

Заметки эти будут неполными, если не прокомментировать утверждение Мельниченко: «Я нарушал закон в условиях крайней необходимости, и поэтому я собирал доказательства законно». Такое утверждение не соответствует действительности. О том, что он действовал незаконно, мы уже убедились. И его записи - не больше чем макулатура, а не доказательства.

Рассмотрим требования закона о правомерности действий, совершаемых в состоянии крайней необходимости. Для признания действий, совершаемых в состоянии крайней необходимости, требуется соблюдение ряда условий.

Во-первых, знать о совершенных или готовящихся преступлениях до применения ответных мер.

Что мог знать Мельниченко до установления записывающих устройств в кабинете президента, в залах и даже на его даче? Ответ: он не мог знать ничего. У него телега (прослушка) бежит впереди лошади (фактов о преступлениях). Никаких оснований для применения ответных мер у него не было.

Следовательно, никаких оснований для нарушения присяги, режима секретности, совершения должностного преступления у него не было. Ни о какой крайней необходимости не может быть и речи.

Второе условие. Крайняя необходимость вызывается фактической невозможностью устранить опасность другими средствами. Такая возможность у Мельниченко была. Он сам это понимает, и в интервью газете «Сегодня» от 25 .06.2007г. говорит: «Кучму можно было законно остановить, например, легализовав прослушку. Нужен был кто-то, кто мог бы пойти к следователю, к судье, сообщить, что есть такая информация, и потребовать санкцию на легальное прослушивание хотя бы одного дня президента».

Мельниченко не только признает факт незаконности своих действий, но перекладывает возможность устранить опасность на других. Например, до сих пор нет ответа на вопрос, почему он не предупредил Гонгадзе, членов его семьи о грозящей ему опасности, что ему мешало не укрывать готовящееся преступление, а предотвратить его?

Как видим, не было фактической невозможности устранить опасность.

Третье условие. При крайней необходимости причиняемый вред должен быть всегда меньше предотвращенного. Доказательств, как мы убедились, этому нет.

Ни одно из этих условий не было соблюдено, следовательно, ни о какой крайней необходимости не может быть и речи. Действия Н.Мельниченко не подпадают под понятие «совершенные в состоянии крайней необходимости», и он подлежит уголовной ответственности. В остатке остаются нарушение присяги, несанкционированное прослушивание президента, нарушение режима секретности, злоупотребление служебным положением, не исключаю, что и шпионаж. А Генеральная прокуратура Украины, незаконно признав пленки Мельниченко вещественными доказательствами, открыла ящик Пандоры.