ЗЕМЛЯ! КРЕСТЬЯНИН ТОРЖЕСТВУЕТ?

Предусмотренная еще Земельным кодексом 1992 года возможность купли-продажи земли, по идее, уже давно должна была привести к расцвету товарно-денежных отношений в сфере землевладения. Признаков последнего, увы, пока не наблюдается, а сельскохозяйственные угодья, преимущественно единые и неделимые, всем видом своим лишь подтверждают справедливость старой истины: все вокруг колхозное, а вовсе не мое. Понятно, что главным камнем преткновения на пути реформ является проблема раздела собственности, которую даже последние законодательные акты вряд ли разрешат окончательно и бесповоротно.

Нет слов

Итак, успешное начало земельной реформы предполагает, что государство должно выделить каждому колхознику индивидуальный земельный пай, то есть произвести... Тут-то загвоздка прежде всего языковая: произвести паевание? паирование? паировку? В словарях эпохи развитого социализма подобные термины отсутствуют напрочь, а присутствует лишь абсолютно неприемлемое в наших условиях «паенакопление». Сей невинный лингвистический эксперимент лишний раз свидетельствует о сложности проблем раздела земли, столь актуальной для реформ и реформаторов.

Не убоявшись терминологической путаницы, в конце июня текущего года Верховный Совет рассмотрел законопроект о внесении в Земельный кодекс изменений, касающихся этого самого паевания. Законопроект был благополучно провален, ибо депутатов не устроили положения о выдаче землевладельцам сертификатов, подтверждающих право на пай (предусмотренная ст.23 Земельного кодекса выдача государственных актов, подтверждающих право собственности, до сих пор находится под кабминовским запретом трехлетней давности) и о денежном выражении размера пая (на сегодняшний день размер пая определяется исключительно в условных кадастровых гектарах).

В разгар парламентских каникул, а именно 6 августа, инициативу проведения земельной реформы перехватила власть исполнительная: Президент Л.Кучма подписал указ «О порядке паевания земель, переданных в коллективную собственность сельскохозяйственным предприятиям и организациям». Смысл данного акта сводится к введению в действие как раз тех норм, которые отвергли депутаты, - выдаче паевых сертификатов и введению денежной стоимости пая, определяемой по утвержденной Кабмином методике. Небезынтересно, что указ подписан практически в одно время со вступлением на должность министра сельского хозяйства Павла Гайдуцкого, бывшего председателя Госкомзема и одного из главных разработчиков проваленных в парламенте поправок к ЗК. Однако традиционной для недавнего прошлого стычки между ветвями власти по поводу введенных указом норм, скорее всего, не будет: как подчеркнул советник Президента Анатолий Гальчинский, одновременно с текстом указа разработан и внесен в парламент очередной законопроект, касающийся изменений в Земельном кодексе, который парламентарии, скорее всего, одобрят.

Радость по поводу столь существенного шага представителей исполнительной власти омрачается лишь тем, что паевание предполагается осуществлять без выделения земельных участков в натуре, то есть на местности. Согласно же Земельному кодексу, отношения собственности наступают лишь при последнем условии. Далее, по Указу, отвод участка производится лишь в случае выхода собственника из коллективного сельскохозяйственного предприятия - и, по установленному порядку, на остаточных землях. Таким образом, перед украинскими крестьянами вопрос ставится ребром: либо будь хозяином, либо - колхозником.

Паю - пай, поскорее выбирай

Справедливость такой альтернативы нельзя не признать весьма сомнительной. Во-первых, потому, что при вводимом порядке волонтеры фермерского пути окажутся собственниками остаточных земель, что, понятно, заведомо ставит их в невыгодное по сравнению с оставшимися в колхозе условиями. Во-вторых, в товарно-денежные отношения (если новоявленный собственник захочет полученную землю продать) будут вовлечены опять-таки остаточные земли. Наконец, в-третьих, нельзя ведь забывать и о том, что имущественные отношения между хозяйством и пайщиком вовсе не сводятся только к собственности на землю. Как при выходе пайщика будет учтен его вклад в другие средства производства? Этот вопрос, на первый взгляд, кажущийся не связанным с ЗК, на самом деле весьма актуален для тех, кто захочет, скажем, и землю продать, и социальных гарантий хозяйства не лишиться. Речь в этом случае, разумеется, идет о пенсионерах, которым следовало бы помочь нести бремя собственности.

С другой стороны, возникнут проблемы и у тех, кто к выходу из коллективного предприятия не стремится. На них, понятно, отношения собственности на землю не распространяются. Но в таком случае они лишаются права не только на продажу земли, но и на ее дарение, мену, завещание и прочее - что тоже выглядит не совсем справедливым.

Таким образом, земельное законодательство, хоть и дополненное новым, вполне прогрессивным актом (кстати, уже едва ли не пятнадцатым по счету), по-прежнему оставляет производителя перед трудноразрешимой дилеммой. Выбирать предлагается между столь часто критикуемой колхозной собственностью и довольно призрачными перспективами частного землевладения. Это своего рода спор форм собственности, в котором, что называется, обе хуже. Сделать какую бы то ни было из них лучше может только государство, окончательно определив приоритеты в области землевладения и не заставляя производителя слишком долго находиться меж двух стульев. Уж очень неудобная поза, особенно если нужно работать...