Воробьи над «Гравитоном»

Обнадеживающе звучали обещания буковинского губернатора Николая Ткача возродить высокотехнологичные производства черновицких предприятий бывшей «оборонки» и создать сотни новых рабочих мест для физиков и инженеров, выехавших за границу на заработки. Ему, физику по специальности, верили. Оказывается — зря.

Те заводы (некоторые из них — «Измеритель», «Кварц», «Гравитон» — были включены постановлением Кабмина в список стратегически важных предприятий для экономики и безопасности Украины) уже не поднимутся из руин. Их растянули даже не по кирпичику — целыми зданиями. И что самое обидное, не без помощи тех, кто должен был стоять на страже интересов государства. Процесс, между прочим, продолжается...

Идею серийного производства солнечных батарей для бытовых нужд принес в начале 80-х из лабораторий известного украинского физика Корнея Товстюка руководитель конструкторского бюро «Гравитона» Юрий Зингер. Специалисты КБ одного из самых мощных советских предприятий в области микроэлектроники, без преувеличения, могли материализовать любой научно-технический проект.

В скором времени блестящие пластины из экспериментальной партии фотоэлектрических преобразователей солнечного света уже подавали ток к телевизорам и радиоприемникам. При копеечной плате за электроэнергию это казалось детской забавой. «Для нас важно повесить на стенку ружье, — говорил по этому поводу мудрый Юрий Ильясович. — В третьем акте оно непременно выстрелит. Тема очень перспективная».

Черновицкое производственное объединение «Гравитон», входившее в советский военно-промышленный комплекс, специализируясь на выпуске деталей электронного оборудования для систем связи, в том числе спецсвязи, авиа- и ракетостроения, оказалось первым в Союзе производителем солнечных батарей гражданского назначения. В конце концов, не только их. Еще, например, и серии мощных транзисторов, высоковольтных коммутаторов для твердотельных экранов, аналогов которых не было на всем советском пространстве. Специально для его новых приборов в 1986 году создавались в общем Классификаторе продукции новые разделы и коды. Гравитоновские ФЭПы вот-вот должны были пойти в серию. Ими активно интересовался мировой рынок.

До третьего акта завод не дожил. Занавес опустился неожиданно. Никто не мог предвидеть, что Украине станет ненужно оборудованное по последнему слову науки и техники предприятие по производству полупроводниковых интегральных микросхем, семь тысяч работников которого производили в год товарной продукции на 300 млн. руб.

До сих пор остается загадкой, в силу каких странных обстоятельств Черновцы внезапно променяли громкую славу города высоких технологий в сфере радиоэлектроники с научно-практическим потенциалом мирового уровня на шум едва ли не крупнейшего на территории СНГ оптового рынка по сбыту турецко-китайского ширпотреба. В частности и бытовой техники, которую вполне можно было бы выпускать на местных производственных мощностях. Эту славу обеспечивали, с одной стороны, кафедры физфака, в первую очередь экспериментального направления, Черновицкого национального университета. С другой — с десяток заводов ВПК, работавших на острие научных и инженерно-технических достижений. Далеко не всякий город мог похвастаться таким большим количеством на один квадратный метр своей площади высокотехнологичных предприятий, опытных инженеров, кандидатов и докторов физико-математических наук.

«Гравитон» до последнего пытался удержать солидный статус производителя электронных приборов и систем, переключившись на энергосберегающие технологии и новейшие осветительные устройства. В его лабораториях и цехах был налажен выпуск компактных люминесцентных ламп, разрабатывались технологии производства лейкосапфировых подкладок для светодиодов большой яркости — совершенно новый источник света. Вместе с тем продолжали работать над солнечными батареями, надеясь когда-то запустить их в серию. К сожалению, усилия наладить выпуск отечественной бытовой техники в кооперации с аналогичными предприятиями Львова, Ривного, Киева оказались бесплодными. Украина устами своих высших руководителей провозгласила себя аграрным государством и сдала рынок радиоэлектронной продукции азиатским производителям, даже без видимости хоть какой-то современной битвы на Калке.

Построить электронный рай на отдельно взятом предприятии, разумеется, не удалось. «Гравитон» разваливался на глазах, теряя кадры и имущество. Высококвалифицированные рабочие, инженеры, технологи подались на Калиновский базар. Больше работы нигде не было. Разве что за границей. Избранниками судьбы считались те, кому посчастливилось продавать корейские телевизоры и соковыжималки — хоть какая-то причастность к высоким технологиям. (Между прочим, в середине 90-х в Черновцах наблюдалась настоящая эпидемия самоубийств, алкогольных отравлений и инфарктов.)

Имуществом же завод рассчитывался за долги перед энергетиками, газовиками и банкирами. Сначала под видом принудительной продажи пошло то, что можно было вынести и хорошо продать на вторичном рынке, — станки, оборудование с высоким содержанием цветных и драгоценных металлов. Цену кредиторы определяли на глаз, она, как правило, не превышала стоимости лома. Потом наступила очередь объектов соцкультбыта вместе с немаленькими земельными участками под ними. Однако и этого оказалось мало.

Долги стремительно росли. В 2001 году Хозяйственный суд Черновицкой области, чтобы защитить интересы государственного предприятия «Черновцыоблэнерго», наложил арест на часть недвижимого имущества завода, в том числе и на один из самых привлекательных его объектов — высотное здание лабораторно-административного корпуса. Свои права на «Гравитон» заявила и налоговая инспекция г. Черновцы. Из-за бюджетного долга в размере около миллиона гривен, из которых 520 тысяч — штрафные санкции, она забрала в залог все его движимое и недвижимое имущество с балансовой стоимостью 50 миллионов. И если до этого момента казалось, что единственным, кто мог бы порадоваться упадку бывшего флагмана электронной промышленности, был гипотетический зарубежный товаропроизводитель, избавившийся от конкурента, то теперь четко вырисовались конкретные структуры и лица из круга «своих», которым перепадал приличный кусок шкуры убитого медведя. Нужно было лишь немного обойти закон.

А законов, стоявших на страже заводских производственных мощностей, было даже несколько. В 1997 году «Гравитон» из государственного предприятия стал открытым акционерным обществом, 56,9% акций которого государство оставило за собой, уполномочив управлять ими центральный аппарат Фонда госимущества. Согласно 30-й статье Закона «О собственности», право коллективной собственности осуществляют вышестоящие органы управления — общее собрание акционеров. Отчуждение имущества — только по их согласию. Не говоря уж об обязательном разрешении ФГИ. Однако, поскольку «Гравитон» относился к предприятиям группы «Г», на него еще распространялся и принятый в 2001 году мораторий на принудительную реализацию имущества: государственная исполнительная служба могла держать его под арестом, но не продавать. А также действие 140-й статьи Закона Украины «О государственной программе приватизации», запрещавшей обществам и государственным органам приватизации отчуждать имущество стратегически важных предприятий и осуществлять операции по долговым требованиям, если балансовая стоимость предложенных к реализации активов одновременно превышала 10% итога баланса ОАО и 14 тыс. евро.

Балансовая стоимость лабораторно-административного корпуса (ЛАК) превышала обусловленную законом сумму в 20 раз. И даже когда судебный арест с него был-таки снят (между прочим, только через неделю после объявления публичных торгов), налоговая инспекция Черновцов не имела никакого права его продавать.

Но продала. Молниеносно и безнаказанно...

Сегодня налоговая всячески открещивается от своей роли в тех торгах. Однако в биржевом контракте, заверенном Винницкой товарной биржей, осуществившей куплю-продажу, четко сказано: продавец — ГНИ в г. Черновцы. К тому же, кроме нее, никто другой не мог продать имущество, находившееся в налоговом залоге.

Процесс подготовки и проведения торгов можно считать вершиной аукционного мастерства. В объявлении о продаже ЛАКа, напечатанном мелким шрифтом в мало известной в стране местной газете, стартовая цена 9-этажного лабораторно-административного корпуса «Гравитона» не указывалась. Не потому, что ее стыдно было писать рядом с почти такой же ценой первого лота — лесопильных цехов Черновицкого военного лесхоза. На то время она еще не была известна. Правление «Гравитона» в лице его председателя Л.Политанского 7 ноября 2003 года (на день подачи объявления) только обратилось с письмом-заказом к Черновицкому аукционному центру оценить объект. Письмо пришло по почте через три дня. Что не помешало независимым экспертам уже 7 ноября провести тщательный осмотр здания в 6 тыс. квадратных метров, определить его состояние, процент физического износа (оказавшийся очень высоким, что значительно уменьшило цену), составить отчет на нескольких десятках страниц с непростыми методологическими расчетами и в тот же день его подписать.

Приобрести привлекательный дом на центральной магистрали города за 1 млн. 65 тыс. грн. выразили желание только две фирмы — «Финтраст» и «Инвестгрупп». Лицитатор увеличил цену до миллиона двухсот и с этого начал аукцион. Покупатели торговались долго и упорно на понижение стоимости, пока у представителя «Инвестгрупп» не сдали нервы. Лабораторно-административный корпус приобрел «Финтраст», можно сказать, за символическую цену, которая, правда, на один аукционный шаг превысила экспертную и немного цифру налогового долга. (Разбирающиеся в рынке недвижимости специалисты в один голос уверяют: государство тогда потеряло 4—5 млн. грн.)

Хватило всем. Больше всего налоговой. Она к тому же взяла из вырученной суммы 200 тыс. грн. НДС.

— Не для себя старались. Для государства и бюджета, — уверяет начальник Черновицкой городской налоговой инспекции Михаил Пердейчук, который в то время ее возглавлял и после небольшого перерыва недавно вернулся в знакомое ему кресло с новой командой областной власти. — В конце концов, у нас были все необходимые документы на продажу ЛАКа. В частности, разрешение Фонда госимущества.

— Мы не давали разрешение реализовывать этот объект, — говорит представитель центрального аппарата ФГИ Юрий Плотников. — По той простой причине, что к нам никто с таким вопросом не обращался.

Впрочем, Фонд госимущества не стал обжаловать действия налоговой, подозрительно легко смирившись с незаконной ликвидацией ЛАКа. Хотя отстаивать интересы государства, прежде всего имущественные, — его прямая обязанность. Но не единственная. Орган, управляющий корпоративными правами предприятия группы «Г», где за государством закреплены 50% уставного фонда плюс одна акция, не только осуществляет, согласно законодательству, соответствующие мероприятия по улучшению финансово-хозяйственной деятельности. Он еще и несет юридическую ответственность за ее состояние.

Продажа при молчаливом согласии ФГИ лабораторно-административного корпуса окончательно подкосила черновицкое предприятие. Был разорван его целостный имущественный комплекс. Что, кстати, тоже запрещается законом. А для заводов радиоэлектроники такие объекты являются едва ли не главными. Именно с них начинается и на них держится производственный процесс. Здесь пульсировала научно-техническая мысль «Гравитона», рождались идеи, сосредоточивался менеджмент.

Впрочем, немного пошумела тогда областная прокуратура. Да и то по требованию тогдашней облгосадминистрации, которая вместе с СБУ, хочется думать, просто случайно проспала странные торги. Прокуроры смотрели документы, выезжали на проданный объект. Никаких нарушений законодательства не выявили. Даже поблагодарили «Финтраст», который взял под опеку бесхозное сооружение.

«Финтраст», корни которого тянутся из Киева (или в Киев — с какой стороны посмотреть), переоборудовал бывшую заводскую многоэтажку под квартиры и довольно удачно продает. По 500 долларов за квадратный метр голой коробки без окон и пола. Вслед за ЛАКом фирма приобрела первую секцию завода (всего их четыре), которую переделывает под очередной супермаркет и торгово-складские помещения. Судя по всему, вслед за первой пойдут и остальные.

С массовой распродажи своего имущества «Гравитон», что самое обидное, не получал ни копейки для производственных потребностей. Даже не хватало на погашение немаленького долга по заработной плате. Хотя привлечение внутренних резервов было единственным реальным источником финансирования производства тех же ламп или солнечных батарей, становящегося рентабельным только при больших объемах. Выйти на которые не позволяла хроническая нехватка оборотных средств. Госзаказов не было и, по-видимому, уже не будет. Инвесторов с частным капиталом тем более.

Сегодня «Гравитон» — это тишина и пустота в цехах, вокруг которых носятся лишь стаи воробьев, 1,5 млн. кредиторской задолженности, 165 работников, 29 тыс. грн. готовой продукции в месяц и никаких перспектив. В конце прошлого года его лишили статуса предприятия стратегического значения. Так и не проданный за 11 млн. грн. на Киевской международной фондовой бирже государственный пакет его акций, скорее всего, теперь в раздробленном виде пойдет за бесценок, причем без каких-либо условий сохранения профиля производства.

Государство в лице Фонда госимущества, похоже, только и ждет, как бы от него избавиться. «Этот завод только себя проедает, — говорит вышеупомянутый Юрий Плотников из ФГИ. — Пусть бы выпускал хотя бы пластмассовые колпачки для ручек. Все равно свое значение для электроники страны он уже утратил».

Отвечать за эту довольно весомую потерю не собираются ни Фонд, ни Минпромполитики, тоже какое-то время управлявшее корпоративными правами черновицкого завода. Оказывается, отсутствует механизм реализации нормы закона относительно ответственности юридических лиц. Поэтому сакраментального вопроса «кто виноват?» в повестке дня нет вообще.

С другим — «что делать?» — пытается справиться новый председатель правления ОАО Иван Ластивка — молодой экономист с опытом работы главным бухгалтером в не самом лучшем, по его признанию, черновицком ресторане и без какого-либо опыта в отрасли радиоэлектроники. Его кандидатуру рекомендовал лично председатель Черновицкой облгосадминистрации Николай Ткач по предложению все того же «Финтраста». Новое руководство планирует запустить литейные цеха для изделий из металла и пластмасс. Если, конечно, учитывая жесткие требования законодательства относительно безопасной санитарно-защитной зоны до границы жилых застроек, не будут против обитатели высотного дома бывшего лабораторно-административного корпуса.