ТАК ДЕРЕГУЛЯЦИЯ ИЛИ МОДЕРНИЗАЦИЯ

Во второй половине июня прошли сразу три неординарных мероприятия, где так или иначе, но занимались поисками источников инвестиций. Речь идет о первой пресс-конференции вице-премьера по вопросам экономической реформы Сергея Тигипко, где он изложил свое видение стратегии и тактики реформирования украинской экономики, а также о международной конференции «Рынок капитала Украины: инфраструктура и инвестиционные возможности» и, наконец, научно-практической конференции «Проблемы и перспективы развития финансовой системы Украины». Такое единодушие, видимо, связано с тем, что погружение в пучину кризиса достигло той точки, когда произойдет либо всплытие субъекта, либо его окончательное опускание на дно.

Украина как очень большой банк

Представленные в виде двух больших таблиц основные направления и неотложные меры экономической реформы наглядно иллюстрировали заявленное в самом начале пресс-конференции кредо команды С.Тигипко - подход к стране как к большой и сложной организации. Настораживало, однако, явное превалирование в таблицах оргтехмероприятий средне- и краткосрочного характера. Но, возможно, философия реформы должна была прочитываться между строк?

Фраза С.Тигипко «Инвестиционную политику мы выделили, хотя ее можно было бы отнести и к дерегуляции» все расставила по своим местам. Вместо сознательно реализуемой долгосрочной стратегии хозяйственной модернизации в рамках избранных геоэкономических координат общество ориентируют на «невидимую руку рынка», т.е. хаотическую структурную адаптацию страны к нуждам мировой экономики.

Открывшаяся на следующий день международная конференция подтвердила: аберрацией зрения «Украина-Большой Банк» поражена подавляющая часть нашей финансовой элиты. Достаточно было просмотреть список докладов (а их насчитывалось более 30), чтобы убедиться, насколько наши инвестиционные активисты поглощены обустройством игровой площадки для местных и зарубежных капиталов. Создавалось впечатление, что присутствуешь на ретроспективном просмотре знаменитого киномюзикла «Кабаре», где милейшая Лайза Минелли самозабвенно повторяет с трибуны: money, money, money...

Это впечатление усиливалось тем, что местный фондовый рынок напоминает надувной матрас, в котором почти отсутствует воздух в виде акций крупных приватизируемых предприятий. Чтобы он совсем не сдулся, его время от времени подкачивают акциями второразрядных хозсубъектов. Основная же дележка бывшей госсобственности идет, так сказать, вне «матраса». Поэтому, возвращаясь к таблицам С.Тигипко, я бы из всей графы «Условия для инвестиций» оставил на сегодняшний день один пункт: «Создать условия для продажи акций перспективных предприятий стратегическим инвесторам, расширить денежную приватизацию» и добавил туда из приватизационной графы «Усовершенствование менеджмента приватизированных предприятий».

Дело в том, что наши крупные предприятия - это столпы социальной стабильности. Поэтому их реформирование нужно производить исключительно осторожно. Использование для этой цели кредитов международных организаций неэффективно прежде всего потому, что не решает проблему менеджмента - ключевую для реорганизации бывших «флагманов социалистической индустрии». Словом, одной из приоритетных инфраструктурных задач, наряду с обустройством фондового рынка, следовало бы назвать создание цивилизованных условий проживания крупных иностранных менеджеров…

И все же на конференции прозвучали два доклада, чьи авторы попытались приподняться над текущими проблемами фондового рынка и оценить общую инвестиционную ситуацию в стране. Я имею в виду выступления руководителя группы советников председателя НБУ по макроэкономической политике Виктора Лисицкого и президента донецкой инвестиционной компании «ДИКОМ» Александра Махмудова. Но поскольку их размышления тесно переплетаются с проблемами функционирования финансовой системы Украины, думается, целесообразно рассмотреть их в рамках упомянутой научно-практической конференции.

Бывший обком действует

Большинство заявленных в программе конференции докладчиков из экономического блока правительства, к сожалению, отсутствовали. Однако даже выступлений двух «хозяев» мероприятия - председателя Нацбанка Виктора Ющенко и экс-министра финансов Григория Пятаченко, ныне получившего в синекуру должность директора НИИ при Минфине, оказалось достаточно, чтобы убедиться: образ партийных форумов навсегда сохранится в умах нашей номенклатуры.

Из примерно получасового изложения общих деклараций бывшим министром я, честно говоря, уловил лишь неизбывную ностальгию по советскому прошлому, когда денежная масса совпадала с товарной. А вот что в этом прошлом было ужасно, так это пренебрежительное отношение Центра к новаторским предложениям украинских финансистов. Но если они были столь прогрессивны, кто мешал после «беловежского развода» воплотить их в жизнь и переплюнуть всех этих Бальцеровичей и Клаусов?

Что касается доклада Виктора Ющенко, то он был построен в соответствии с лучшими образцами отчетных документов. Преамбула была посвящена размышлениям о силе национальных денег, после чего следовали демонстрирующие эту силу финансовые показатели 1997 года: 15% роста капитализации банков, на 60% «похудевший» портфель просроченных и безнадежных кредитов, 6% роста доли высоколиквидных активов и т.д. Венчало вдохновляющий на новые подвиги позитив - присоединение Украины к статье 8 устава МВФ.

Не были, разумеется, забыты и определенные недостатки банковской системы. Но вот каким образом могут наливаться силой деньги в стране, где в том же 1997 году официальный спад ВВП составил почти 8 %, а промышленного производства - 5 % (в два раза выше, чем за аналогичный период прошлого года), объяснить все же запамятовали. В итоге процедура напоминала снятие энцефалограммы, но не с головы больного. Ибо нынешняя псевдостабильность национальной валюты в действительности обусловлена чрезвычайно зауженной сферой ее обращения, где фигурируют операции экспорта-импорта (с отменой обязательной продажи 50 % инвалютной выручки эта сфера еще больше сожмется), финансовые спекуляции, секвестрованные бюджетные платежи и скудный потребительский рынок. Именно эта тенденция лежит в основе роста за последние два года реального обменного курса гривни.

В этом контексте весьма любопытно объяснение В.Лисицким феномена снижения отрицательного внешнеторгового сальдо, тогда как, по экономическим канонам, экспорт при ревальвации нацвалюты должен падать. Среди названных им причин - удешевление экспортных товаров в результате массовых неплатежей, включая зарплату, изъятие «потребительских» денег из товарно-денежного оборота с помощью облигаций внутреннего госзайма (ОВГЗ) и связанное с этим сокращение потребления импортной продукции. Выходит, подлинным источником «определенного прогресса» отечественной экономики является прогрессивное обнищание основной массы населения.

Тем не менее г-н Ющенко объявляет население главным источником инвестиций. Основание - $10 млрд. в «чулках». Того же мнения и А.Махмудов. Правда, накопления граждан он оценивает в $17-20 млрд. и добавляет к ним ежемесячно вывозимые за рубеж $3 млрд. Чужие миллиарды карман, понятно, не тянут, однако, как по мне, уж больно разгулялось местное воображение. Не стану здесь приводить подробных расчетов, но если исходить из официальной статистики купли-продаж и ввезенной банками валютной наличности, а также исследований Всемирным банком сходных процессов в Латинской Америке, то за 1992-96 гг. из Украины вывезено $21-26 млрд., в «чулках» скопилось $2-3 млрд. и примерно столько же находится в теневом обороте.

Много это или мало? Если взять за основу мнение того же Махмудова, что из-за катастрофического износа производственных фондов около 2000 предприятий Украины нуждаются в инвестициях на сумму порядка

$50 млрд., указанных средств совершенно недостаточно. Не говоря уже о проблематичности их массового привлечения в ближайшее время. Во всяком случае, «чулочные» деньги, это «НЗ» на черный день, люди не отдадут ни за какие коврижки, включая «народные гособлигации» и страхование вкладов. Сначала дайте им заработать на «светлый день», а потом уж агитируйте разблокировать свои сбережения. Другими словами, если «новые украинцы» желают приумножать «прихватизированные» капиталы, сначала следует поделиться ими с субъектами приумножения.

Кто стимулирует инвестиционный процесс?

Если говорить об отдельных элементах успешного реформирования капиталистически слаборазвитых обществ, то это - меры, разработанные и внедренные западными экономистами в странах Латинской Америки. Если же вести речь о комплексном успехе, то это - опыт стран Юго-Восточной Азии, выработавших методом проб и ошибок собственную стратегию и тактику постиндустриальной модернизации. В Украине сегодня пытаются разыграть латиноамериканский вариант, опыт же ЮВА остается втуне. Поэтому ниже сделана попытка хотя бы частично восполнить этот пробел.

Для начала в таблице приведено процентное распределение источников финансирования нефинансовых хозсубъектов на ранних (переходных) этапах реформ в некоторых странах ЮВА и Украине.

Как видно из таблицы, при всех различиях между странами ЮВА прослеживается одна четкая закономерность: доминирование внутренних источников капвложений (нераспределенная прибыль, амортизационные отчисления, банковские ссуды, госинвестиции) и внешних кредитов. В то же время роль рынков капитала в период наиболее динамичного роста была довольно слабой (за исключением Тайваня). Лишь по мере созревания экономики предпринимались усилия по созданию и повышению эффективности рынков акций и облигаций.

Важнейшую роль в финансировании инвестпроектов играли государственные финансовые институты. В Японии этим занимались в основном Банк развития, Эксимбанк и Корпорация финансирования малого бизнеса. В Южной Корее частные кредитно-финансовые институты вообще появились лишь в начале 80-х годов и к началу 90-х находились в рудиментарном состоянии (во многом благодаря этому там не произошел массовый выброс отечественного капитала за границу). Долгосрочные же кредиты распределялись правительством избранным фирмам по отрицательным реальным ставкам в целях стимулирования развития именно тех отраслей, которые ныне стали лидерами мировой экономики и успешно «прикарманивают» один за другим наиболее перспективные сегменты украинского рынка (причем делают это, обратите внимание, с помощью аннексирования слаборазвитого местного рынка капиталов).

Налоговая, тарифная и валютная политика в указанных странах не только снимала часть риска с фирм-инвесторов и в умеренных масштабах подавляла процентные ставки, но и поддерживала относительно низкие цены на инвестиционные товары, а также контролировала импорт капитала (в Южной Корее незаконный перевод за рубеж $1 млн. и более чреват 10 годами тюрьмы). Опыт ЮВА также показывает, что экономическое развитие зависит от способности государства создавать стимулирующие инвестиционную активность ценовые диспропорции. Так, правительство Южной Кореи, контролируя в середине 80-х годов цены на 110 товаров, включая газ, сталь, автомобили, телевизоры, лекарства, бумагу, заставляло фирмы диверсифицировать производимую продукцию, ибо только так они могли прибегать к ценовой конкуренции. На Тайване фирмы, производящие импортозамещающую продукцию, стимулировали снижать издержки с целью грядущего экспортного рывка путем разрешения поначалу продавать свой товар на 25 % дороже среднемировых цен, потом - на 15, 10 и т.д. Ту же политику проводила в свое время и Малайзия.

Не стеснялась применять госстимулирование инвестиционных процессов и послевоенная ФРГ (только с целью капвложений государством тогда перераспределялось 40% ВНП), и практически все развитые страны в период структурной перестройки промышленности, последовавшей за энергетическим кризисом 70-х годов. И только в нашей альма-матер государству в экономике отведена по сути одна функция - дерегуляции.

Украинская строка таблицы, косвенно свидетельствующая о крайней неэффективности внутренних источников инвестиций, пребывающий в перманентном кризисе бюджетный процесс, недавний доклад председателя Счетной палаты ВР - все это доказывает со всей очевидностью: правительство потеряло всякий контроль за потоками доходов и расходов, в результате чего идет тотальное их разворовывание. Именно это в первую очередь и обусловливает масштабные заимствования на внешнем и внутреннем рынках капиталов. Поэтому когда г-н Ющенко гордо заявляет об эффективно функционирующем механизме привлечения средств с помощью ОВГЗ, а г-н Тигипко энергично строит его на базе евробондов в японской упаковке, открытым остается только один вопрос - имена местных «Бондов», которые украдут эти средства. На вопрос же «Куда не попадут эти средства?» совершенно четко ответил г-н Лисицкий: в реальный сектор экономики. Ибо первейшим признаком обратной ситуации станет не ревальвация, а девальвация гривни.

Что касается той капли в $1,5 млрд. прямых иностранных инвестиций, которые на 1 апреля с.г. зафиксированы в Украине, начиная с 1992 года, то, как известно, около 40 % этой суммы направлены в сферу обращения. И это при том, что официальная рентабельность торговли, куда попадает львиная доля вложений, сегодня самая низкая среди других отраслей и составляет чуть более 2 %. Это значит, что иностранные инвесторы предпочитают финансировать теневой сектор, и еще раз показывает подлинную суть превалирующих на украинском рынке торгово-посреднических СП.

В связи с вышеизложенным возникает вопрос к авторам «Основных направлений»: не имеет ли смысл в графе «Административная реформа» заменить слово «реорганизация» неким иным термином? Разве недостаточно полувекового опыта конспектирования программного документа «Как нам реорганизовать Рабкрин»?