«Золотой сентябрь», или «Разрешение вопроса путем дружеского согласия»

Ровно 66 лет назад, 17 сентября 1939 года, Красная армия по приказу наркома обороны Ворошилова начала так называемый освободительный поход. За десять дней Западная Украина и Западная Белоруссия были оккупированы. Вторая Речь Посполитая, истекающая кровью в неравной схватке с нацистской Германией с 1 сентября, получила удар ножом в спину. Поляки дрались до конца, так и не подписав капитуляцию на государственном уровне, в отличие от той же Франции. Впереди были совместный военный парад нацистов и коммунистов в Бресте, дружеское рукопожатие еще до недавнего времени непримиримых врагов. Все происходило у стен Брестской крепости, где менее чем два года спустя ее защитники будут героически отражать атаки немцев.

«Золотой сентябрь» 1939 года до сих пор вызывает дискуссии, хотя на самом деле с ним все предельно просто. Коммунисты уже привычно защищают «правду истории от ее фальсификаторов», оперируя книгами времен Брежнева. Для них словно неизвестными остаются Секретный протокол к Пакту о ненападении между Германией и Советским Союзом от 23 августа 1939 года, словно и не происходили депортации украинцев, поляков, немцев, литовцев, латышей, эстонцев в 1939—1941 годах и после войны. Словно не было расстрелов польских офицеров в Катыни на Смоленщине и в Харькове... Не секрет, что политика советского руководства в 1939—1941 годах — едва ли не самый сфальсифицированный период нашей общей (читай — советской) истории.

Суверенное Польское государство сначала растерзали два агрессора — Германия и СССР, а потом предали, как в 1938 году Чехо-Словакию, страны «демократии» — Франция и Великобритания. И когда говорят, что последние не были готовы к войне, это просто ерунда. Лиддел Гарт, якобы разделявший подобное мнение, в своей фундаментальной «Второй мировой войне» приводит соотношение сил перед 1 сентября: «Поляки и французы вместе имели порядка 130 дивизий против 98 немецких дивизий, из которых 36 были практически необучены и неукомплектованы». Запад считал, что нацисты после неминуемого поражения и разгрома Второй Речи Посполитой просто вынуждены будут встретиться в смертной схватке с большевиками. Но увы... История не знает сослагательного наклонения. Гитлер, панически боявшийся перспективы воевать на два фронта (призрак поражения в Первой мировой), договорился со Сталиным, разделив сферы влияния в Восточной Европе, и отправился завоевывать Европу, буквально сметая на своем пути целые страны — Францию, Бельгию, Нидерланды, Данию, Норвегию, Югославию, Грецию...

Если и сегодня говорят, что советские войска освобождали украинцев и белорусов от польского гнета, то это больше чем полуправда. Почему-то до сентября 1939 года большевики не обращали внимания на притеснение господствующей нацией национальных меньшинств в унитарной Польше, и среди них украинцев, белорусов. Сам Молотов в разговоре с послом Германии графом фон Шуленбургом признал в конце сентября 1939 года, что Советский Союз «не проявлял беспокойства в отношении положения национальных меньшинств в Польше». Для Кремля Львов, Станислав, Брест и Гродно — это были как раз имперские «призы». С таким же восторгом сомалийцы могли бы праздновать свой «золотой» сентябрь или октябрь, когда к английской части страны-колонии была присоединена итальянская колония.

Думал ли Сталин в это время о соборности украинских земель? Или литовских, «отдав» Вильно (Вильнюс), чтобы менее чем через год проглотить Литву вместе с «подарком», Латвией и Эстонией в придачу? С Финляндией не вышло: марионеточное коммунистическое правительство Куусинена оказалось слишком маленькой приманкой (принятой с отвращением) для бесстрашного народа, практически в одиночку защитившим свою независимость в войне 1939—1940 годов.

Обратимся к Секретному протоколу из Пакта Молотова—Риббентропа. Напомним первые два пункта, которые и стали фактически прологом Второй мировой войны, развязанной Сталиным и Гитлером:

1. «В случае территориальных и политических преобразований в областях, принадлежащих прибалтийским странам (Финляндии, Эстонии, Латвии, Литве), северная граница Литвы будет считаться чертой, разделяющей сферы влияния Германии и СССР. В этой связи заинтересованность Литвы в районе Вильно признана обеими Сторонами.

2. В случае территориальных и политических преобразований в областях, принадлежащих Польскому государству, сферы влияния Германии и СССР будут разграничены приблизительно по линии рек Нарев, Висла и Сан. Вопрос о том, желательно ли в интересах обеих Сторон сохранение независимости Польского государства, и о границах такого государства будет окончательно решен лишь ходом будущих политических событий. В любом случае оба Правительства разрешат этот вопрос путем дружеского согласия».

В ходе сентябрьских событий 1939 года Германия и Советский Союз решили подкорректировать Протокол. Литва оказалась в сфере влияния СССР. Москва, в свою очередь, уступила земли, где поляки составляли абсолютное большинство населения — Люблинское воеводство и часть Варшавского (ведь мы же защищаем права именно украинцев и белорусов!).

Известный львовский политолог Тарас Возняк метко назвал «Золотой сентябрь» «единством со звериным лицом». Но так, наверное, не считали тысячи украинцев, встречавших тогда красноармейцев с цветами в руках. Но ведь они точно так же встречали нацистов во Львове, Станиславе, Дрогобыче в июне—июле 1941 года! Эти неполные 22 месяца стали адом для всех западных украинцев, независимо от национальности. Сначала пришел черед поляков, потом евреев и украинцев. В первую очередь «чистки» поразили представителей польской и украинской интеллигенции, духовенство, чиновничество и офицерский состав Речи Посполитой. Многие сотни тысяч людей в «лучшем» случае прокладывали дороги скорби в Сибирь и Казахстан или же гибли без суда и следствия в переполненных тюрьмах. Человеконенавистническая большевистская власть, вся построенная на системе доносов, репрессиях, буквально бросала их в ряды движения сопротивления режиму. Не потому ли до самого начала 1950-х годов Западная Украина оставалась ареной кровавого противостояния. И Организация украинских националистов, и Украинская повстанческая армия опирались на широкую поддержку местного населения. Это факт. Дух сопротивления коммунистам никуда не испарился и спустя 20—40 лет. Он переходил из поколения в поколение, если можно так сказать, по наследству.

Полякам удалось сохранять на территории Западной Украины в течение нескольких лет действенные параллельные органы власти. Лондонское эмиграционное правительство не смирилось с военным поражением, задействовав, в основном на Волыни, несколько десятков тысяч бойцов Армии Краевой. Но и с украинцами наладить взаимопонимание полякам (совершенно разные государственнические цели ставили перед собой АК и ОУН с УПА) было не суждено. Кровавое противостояние на Волыни в 1942—1943 годах подпитывали и нацисты, и большевики.

В самом деле, каким-то парадоксальным образом Сталин и Гитлер, перекраивая карту Европы, приложили руку и к объединению Украины. Но, повторяю, думали ли они об Украине? Знали ли украинцы Галичины и Волыни, что те же нацисты хотели до 80% населения уничтожить, а остальных ассимилировать?

В 1940 году настала очередь «освобождать» Буковину и южную Бессарабию уже от боярской Румынии; в 1945 году Чехо-Словакия под давлением сталинских властей уступила Закарпатье, где украинцы тоже составляли абсолютное большинство населения.

Да, «Золотой сентябрь» далеко не однозначное по результатам событие в истории Украины и Польши. И у поляков, и у украинцев свои резоны, свои «правды». Сталин и Гитлер сыграли свою зловещую роль в августе—сентябре 1939 года. Это неоспоримый факт. Вряд ли можно назвать день 17 сентября праздником на украинской улице.