«Я поставил себе цель — стать в 40 лет миллионером. Стал им в 35»

Украинец Эраст Гуцуляк — основатель и руководитель компании Medical Pharmacies Group, объединяющей сеть аптек в канадской провинции Онтарио. Его компания занимается также снабжением лекарствами домов инвалидов и престарелых. А на своей первой родине пан Эраст проводит активную меценатскую деятельность. Недавно вложил первые 100 тыс. долл. в строительство нового корпуса Национального университета «Острожская академия», закупил компьютеры, а позже финансировал приобретение новой компьютерной техники для возрожденной Ривненской украинской гимназии. Создал премиальный фонд для награждения учеников гимназии — призеров олимпиад, конкурсов. Ведь в далекие тридцатые годы учителем истории, географии и директором в этом учреждении был его отец Михаил Гуцуляк.

Кавалер ордена Канады, орденов Украины «За заслуги» ІІ и ІІІ степени, Почетный консул Украины в Канаде. Перечень почестей и наград можно продолжать... О приоритетах украинского меценатства и не только — разговор с Эрастом Гуцуляком, который на днях снова посетил Украину.

— Пан Эраст, в чем секрет успеха вашего бизнеса?

— Не думаю, что здесь есть какой-то секрет. Моя судьба во многом похожа на судьбу земляков, прибывших со мной в Канаду. Может, у меня было немного больше настойчивости. Когда в июне 1948 года я ступил на канадскую землю, то все мое добро помещалось в небольшой деревянный чемоданчик. После проверки документов нам дали по пять долларов на человека и отправили поездом до Ванкувера. Пришлось работать на разных работах — в молочной мыл бидоны, в ресторане ощипывал кур, был кельнером... Но отец ориентировал меня на учебу. Благодаря ему я закончил гимназию, а потом фармацевтический факультет университета Британской Колумбии. Год работал на фабрике по производству лекарств. Затем взял в кредит лекарства, и на сэкономленные 500 долларов оборудовал в одном помещении полочки — так основал первую аптеку вблизи Торонто. Меня поддержали украинцы и поляки, работавшие в той местности. Потом открыл еще одну аптеку… Я хотел быть зажиточным человеком и поставил себе цель — в 40 лет стать миллионером. Стал им в 35.

«Мы с другом Степаном Чорпитой решили начать бизнес в нашей бурсе (это было в 1943-м, во время непродолжительного обучения в гимназии курортного города Криницы. — Р.Я.). Он «брал в долг» у дяди (о чем тот не знал) товар — карандаши, тетради, блокноты, перья и прочие канцелярские товары, а я внизу своей этажной кровати открыл «лавочку». К тому же я скупал уже читанные книги и их перепродавал. Вскоре я так финансово окреп, что сам оплачивал свою учебу, за которую родители других учеников платили продуктами и деньгами» (Из книги воспоминаний Эраста Гуцуляка «Гуцуляка «Моя дерев’яна валізка», которая недавно вышла в ривненском издательстве «Волинські обереги»).

— В начале независимости, когда у Украины не было средств на покупку помещения для своего посольства в Канаде, Эраст Гуцуляк приобрел дом в Оттаве и подарил его нашему посольству. Вы совершили такой поступок, руководствуясь патриотическими чувствами или планировали в перспективе получить с этого политические дивиденды и заодно приумножить свой капитал?

— Никоим образом! Украинское политическое движение, движение к независимости я поддерживаю еще с 1989 года. Тогда к нам приезжали Иван Драч, Дмытро Павлычко и другие известные люди. Я удивлялся, как это они позволяют себе смело говорить об украинских проблемах, возвращаются домой, и их не арестовывает КГБ. В том же году я посетил Украину и увидел, что в обществе происходят радикальные изменения, оно протестует, а власть не может все контролировать. Мы вернулись в Канаду и создали Общество приверженцев Руха. Понимали, что государство не дает дотаций, а Руху нужно много чего: копировальные машины, факсы, компьютеры. Мы это все закупали. Во время референдума 1991 года я приехал в Украину и агитировал людей поддержать независимость. Поскольку искренне желал, чтобы Украина стала свободным, самостоятельным и богатым государством. Вот так я втянулся в украинское дело без какой-либо бизнесовой выгоды.

— По вашему мнению, это сугубо украинская специфика: бизнес сначала поддерживает эстраду, затем — строительство соборов, церквей и только в последнюю очередь — образование и науку?

— В Канаде есть много крупных бизнесменов, среди них и украинцы. Например, Тимертей, Гнатишин... Мы не такие богатые, как некоторые бизнесмены в Украине. Но наши миллионеры благодарны, что живут в Канаде, и считают себя обязанными этому государству. Я подарил канадскому правительству для нужд общества сотни акров своей земли. Другие бизнесмены делают то же самое. Далее — зажиточные люди поддерживают культуру и науку. В 1989 году я основал кафедру украинской культуры и этнографии при Альбертском университете. Это — второй по величине университет в Канаде. И рад, что эта кафедра сейчас развивается, там защищают доктораты, студенты пишут магистерские работы. А Волынь — это моя родина. И сам Бог велел мне поддерживать здесь образование и науку...

— Какие законодательные акты должен принять украинский пар­ламент, чтобы стимулировать меценатство?

— Поддерживать культуру, образование, науку или нет — это внутреннее дело каждого бизнесмена. Ни один законодательный акт, даже льготы на налоги, не заставят его делать пожертвования. В жизни человека, занимающегося бизнесом, наступает такое время, когда у него уже есть достаточно денег, чтобы хорошо обеспечить себя и семью. Что делать с излишком? Я чувствую: если сам даю на гуманитарные потребности, то Бог мне возвращает вдвое. Другие, возможно, этого не чувствуют.

— Припоминаю, еще в 1988 году во время встречи в Москве с Михаилом Горбачовым президент США Рональд Рейган произнес короткую фразу: «Мы богаты потому, что у нас богатые университеты». Как должен приобщаться бизнес к приумножению богатств украинских университетов?

— Главное — чтобы бизнесмены платили налоги. Тогда государство будет иметь деньги и сможет многое сделать в упомянутых вами сферах. У нас в Канаде нет такого, чтобы кто-то не платил, утаивал налоги. Я, например, с каждого заработанного доллара 50 центов отдаю государству. И государство — сильное. А если оно бедное, тогда не хватает всего…

«Мы с другом Мироном Гарванком (в 1946-м, находясь в лагере для перемещенных лиц в альпийском Берхтесгадене. — Р.Я.) предложили немке бартер: из лагеря будем приносить соевую муку, консервы, масло, сигареты, сахарин взамен на ее товары. Так мы начали лагерный бизнес. Ходили от двери к двери и предлагали товар, которого в лагере не было. Люди покупали его за деньги или продукты, а мы с большим, почти стопроцентным заработком ехали к немке (…) Так мы приобрели солидный капитал. Даже мой отец брал взаймы у меня деньги (…) Наш бизнес мы держали в секрете, и все удивлялись, откуда мы берем деньги» (Из книги воспоминаний Эраста Гуцуляка «Моя дерев’яна валізка»).

— Вы — владелец сети аптек в Канаде. Почему же не захотели прийти с этим бизнесом в Украину?

— Мы пробовали это сделать еще в начале независимости, когда началось разгосударствление аптек. Но я говорю всем бизнесменам в Канаде, и украинцам в том числе: чтобы делать бизнес в Украине, нужно жить в Украине. Здесь есть много рисков для ведения собственного дела.

— Какие же факторы больше всего сдерживают приток инвестиций в экономику Украины?

— Коррупция. В Украине за разрешительные документы нужно платить взятки чиновникам. Мы в Канаде к этому не привыкли, у нас нет такого. А здесь чиновник берет «черные» деньги, поскольку ему не доплачивает государство. То же самое делает врач, преподаватель. Если государство будет повышать жалованье не на несколько процентов, а в несколько раз, то оно избавится от коррупции. В Украине в магазинах товаров уже даже больше, чем у нас в Канаде. Но многие люди не могут себе позволить их купить. Вот в чем проблема. А высокая покупательная способность — это лучший способ поощрения инвестиций.

— И под конец: повлияет ли на инвестиционный климат в Украине распад демократической коалиции в Верховной Раде?

— Полагаю, что не повлияет. Главное, чтобы было сильное государство с определенным внутри- и внешнеполитическим курсом. А образование или распад парламентских коалиций — это не так важно.