ТАЙНА «ЧЕРНОГО ПРИНЦА»

Почти полтора столетия назад, 14 ноября 1854 г., в Балаклавской бухте флот стран – участниц антирусской коалиции понес наибольшие потери за все годы Крымской войны. Страшной силы ураган обрушился на группу английских транспортов, доставивших к берегам Крыма боеприпасы, продовольствие, теплую одежду и обувь, предназначенные для солдат королевы Виктории. Погибло 34 судна. В их числе оказался фрегат «Принц» — большой современный корабль с паровым двигателем, металлическим корпусом, вместительными трюмами. Вместе с «Принцем» под воду ушла тайна самого знаменитого и загадочного клада, поиски которого когда-либо велись на территории нашей страны.

Впрочем, в 1854 г. о затонувших сокровищах никто даже и не заикался. Английские газеты того времени писали, что груз «Принца» в основном состоял из одежды — рубах, тулупов, шапок, нижнего белья, а также из простыней, одеял, спальных мешков и тому подобных вещей. Но вот закончилась Крымская война, и в европейской прессе начали появляться сенсационные сообщения. Оказывается, наряду с прозаическими солдатскими кальсонами и носками на борту корабля находились деньги, предназначенные для выплаты жалованья британским военнослужащим в Крыму, — десятки бочонков, доверху наполненных золотыми монетами! Правда, относительно стоимости драгоценного груза сведения расходились: 200 тысяч фунтов, миллион фунтов, 500 тысяч франков, 5—6 миллионов рублей… К концу ХIХ века в журнальных и газетных публикациях чаще всего стала встречаться цифра в 60 миллионов франков.

Кстати, к этому же времени любопытная метаморфоза произошла с названием затонувшего судна. Вездесущие журналисты в порядке личной инициативы прибавили к слову «принц» интригующий эпитет «черный». Так что теперь в многочисленной научно-популярной литературе знаменитый корабль фигурирует под именем, которого он никогда не носил.

Слухи о несметных сокровищах, покоящихся на дне Черного моря, очень скоро привлекли в Балаклаву предприимчивых кладоискателей. В течение второй половины ХIХ века здесь побывали экспедиции из Соединенных Штатов Америки, Германии, Норвегии, других стран. А во Франции в 1875 г. специально для поисков британского золота было образовано акционерное общество с довольно крупным основным капиталом. Однако охотники за подводным кладом неизменно возвращались на родину несолоно хлебавши. Никому не удавалось не только отыскать золото «Черного принца», но даже и обнаружить сам затонувший корабль. И неудивительно: ведь
60-метровые глубины Балаклавской бухты были практически недосягаемы для весьма несовершенной водолазной техники того времени.

Наибольшую известность приобрела экспедиция итальянского инженера Джузеппе Рестуччи. Итальянцы прибыли в Балаклаву осенью 1901-го. Рестуччи привез с собой специальный глубоководный скафандр собственной конструкции — толстостенный медный ящик с тремя иллюминаторами и отверстиями для рук, опускавшийся вниз на прочном стальном тросе. С его помощью итальянские водолазы вскоре обнаружили разбитый корпус железного корабля. Затонувшее судно было тщательно исследовано. Среди трофеев синьора Рестуччи и его людей оказались подзорная труба, винтовка, ящик с пулями и множество проржавевших до неузнаваемости металлических деталей, однако ни малейших следов золота найти не удалось. Настойчивые итальянцы еще несколько раз приезжали в Балаклаву, в общей сложности истратив на поиски сокровищ почти 200 тысяч рублей, но успеха так и не добились.

В 1914 г. охота за английским золотом была приостановлена — началась Первая мировая. Ну а затем в бурных перипетиях двух революций и гражданской войны стало уже и вовсе не до затонувших кладов.

Вновь о «Черном принце» вспомнили в 1922-м, когда на дне у входа в Балаклавскую бухту один из местных ныряльщиков нашел несколько золотых монет.

А в начале 1923 года в Москве в Объединенном главном политическом управлении (ОГПУ) появился необычный посетитель — инженер В.Языков. Дело, с которым он пожаловал к чекистам, не имело ни малейшего отношения к борьбе с внешней и внутренней контрреволюцией. Языков, в течение 15 лет собиравший материалы о «Черном принце» и его драгоценном грузе, пришел с любопытным предложением — организовать экспедицию за сокровищами легендарного корабля.

Кстати, обратиться со своим проектом в органы госбезопасности инженер решился не сразу. Вначале он побывал у заместителя председателя РВС Э.Склянского и комиссара при главнокомандующем Военно-морскими силами В.Зофа. В обоих случаях энтузиасту-кладоискателю вежливо указывали на дверь. А вот люди с «холодной головой, горячим сердцем и чистыми руками» встретили Языкова приветливо. Инженер был принят высшим чекистским начальством (по одним сведениям, самим председателем ОГПУ Ф.Дзержинским, по другим — начальником Особого отдела Г.Ягодой). Перспектива достать со дна моря английские миллионы заинтересовала чекистов — в условиях отказа от политики «военного коммунизма» лишняя золотая валюта пришлась бы весьма кстати.

13 марта 1923 года на свет появился приказ о создании Экспедиции подводных работ специального назначения (ЭПРОН) при Особом отделе ОГПУ СССР. Руководителем ЭПРОНа (ставшего впоследствии всемирно известной организацией по подъему затонувших судов) был назначен опытный чекист Л.Захаров-Мейер.

Начиная с апреля подготовка к экспедиции за британским золотом развернулась вовсю.

Постройку глубоководного аппарата, с помощью которого предполагалось вести поиск «Черного принца», контролировал лично
Г.Ягода. Аппарат конструкции инженера Е.Даниленко был рассчитан на трех человек, снабжен телефоном, прожектором и механическим манипулятором для захвата различных грузов. 10-тонный стальной корпус аппарата был изготовлен на одном из московских заводов в самые сжатые сроки — за три месяца.

Одновременно предпринимались шаги по сбору как можно более точной информации о месте гибели «Принца». С гидросамолета произвели аэрофотосъемку Балаклавской бухты, опросили местных жителей — очевидцев дореволюционных поисков затонувшего корабля, послали запрос в Рим на имя инженера Рестуччи. Однако все эти усилия оказались тщетными — что-либо конкретное ЭПРОНу выяснить не удалось.

По просьбе чекистов советский полпред в Лондоне Л.Красин обратился за сведениями о золотом грузе «Черного принца» в Британское адмиралтейство. Его также постигла неудача — англичане упорно отмалчивались.

Осенью 1923 г. ЭПРОН приступил к работам в Балаклавской бухте. 2 и 9 сентября были предприняты два успешных пробных спуска глубоководного аппарата конструкции Даниленко, а с 11 сентября эпроновцы занялись систематическим осмотром морского дна. Под водой было обнаружено немалое количество всевозможных корабельных обломков, но отыскать среди этого разнокалиберного хлама что-нибудь, отдаленно напоминающее остатки «Принца», не удавалось. Безуспешные поиски британского фрегата продолжались более года.

Охотникам за сокровищами помог случай. В октябре 1924-го во время тренировки молодых эпроновцев у развалин генуэзской башни к востоку от входа в бухту один из водолазов нашел на дне ржавый предмет внушительных размеров, в котором руководители экспедиции опознали корабельный паровой котел. Район находки был тщательно обследован, и ЭПРОНу, наконец, улыбнулась удача. Водолазы обнаружили разбитый корпус большого железного корабля, почти целиком погребенный под песчаными заносами и обломками рухнувших скал. Участники экспедиции были уверены, что перед ними желанный «Черный принц». И тотчас же приступили к поиску легендарных ценностей.

За два месяца работ на погибшем судне эпроновцы стали счастливыми обладателями коллекции любопытных предметов — старинная ручная граната, рукомойник, больничные туфли, фарфоровая ступка, несколько неразорвавшихся снарядов, подошвы от сапог, свинцовые пули… А вот с золотом дело обстояло гораздо хуже: не было найдено ни одной монеты. К тому же советские водолазы столкнулись со значительными трудностями при расчистке корабельного корпуса от песка и многотонных каменных глыб.

Постепенно энтузиазм неудачливых кладоискателей иссяк, и в декабре 1924 года всякие работы на «Принце» было решено прекратить. Поиски гипотетического золота обошлись ЭПРОНу в 100 тысяч вполне реальных рублей.

Вскоре, впрочем, появилась возможность с лихвой возместить убытки. Сокровищами «Черного принца» заинтересовалась японская водолазная фирма «Синкай когиоссио лимитед». Представители фирмы пообещали ЭПРОНу 110 тысяч рублей за предварительные изыскания на затонувшем корабле и 60% золота, которое предполагалось поднять с «Принца», а кроме того, согласились обучить советских водолазов премудростям своего ремесла и передать эпроновцам образцы японского водолазного снаряжения. Советскую сторону подобные условия вполне удовлетворили, и контракт с японцами был подписан.

Летом 1927 г. кладоискатели из Страны восходящего солнца прибыли в Балаклаву. Работы по расчистке корпуса судна от скальных обломков велись с поистине японским трудолюбием. Ежедневно, сменяя друг друга, к «Принцу» спускались 12 водолазов и ныряльщиков. Огромные каменные глыбы взрывались прямо под водой, оттаскивались в сторону установленными на баржах паровыми лебедками. Правда, освободив корабль от завалов, японцы были несколько удивлены: если остатки носовой и кормовой частей корпуса судна вырисовывались довольно отчетливо, то средняя часть (где, вероятнее всего, и мог находиться драгоценный груз) как будто сквозь землю провалилась.

С помощью специального землесоса работники «Синкай когиоссио лимитед» начали поднимать со дна песок и просеивать его через сито. Одновременно водолазы вели поиск золота под водой. Японцам удалось обнаружить ржавый замок, галошу, две вилки и ложку, втулку от колеса, несколько подков и тому подобную дребедень.

Но вот в начале сентября один из водолазов наконец нашел первую золотую монету — английский соверен чеканки 1821 г. Драгоценная находка показалась счастливым предзнаменованием, и окрыленные японцы с удвоенной энергией продолжили поиски. Увы, в течение двух месяцев изнурительных работ собрание золотых монет пополнилось еще только четырьмя экземплярами — количество, явно недостаточное, чтобы окупить хотя бы сотую часть расходов на экспедицию. Между тем за это время старательные японские водолазы пересмотрели буквально каждый обломок злополучного судна. Стало совершенно очевидно, что больше никаких ценностей на обнаруженном корабле нет. В ноябре того же 1927 года огорченные охотники за сокровищами покинули Балаклаву…

Так куда же все-таки подевалось золото «Черного принца»?

На этот счет существует несколько версий. Одну из них выдвинули в 1927 г. участники японской экспедиции. Специалисты «Синкай когиоссио лимитед» были озадачены такими обстоятельствами, как отсутствие средней части судна и следы искусственных повреждений на уцелевших частях корпуса. У японских водолазов сложилось впечатление, что на «Принце» кто-то успешно поработал до них. Вероятно, предположили японцы, драгоценный груз был поднят со дна моря англичанами еще в конце Крымской войны.

Шло время. Ученые, писатели, журналисты и просто любители приключений высказывали разнообразные догадки относительно таинственной пропажи английского золота.

Неунывающие оптимисты выражали надежду, что судно, обследованное эпроновцами и японцами, возможно, и не являлось «Черным принцем», а настоящий корабль с грузом сокровищ еще предстоит отыскать.

Закоренелые скептики, напротив, заявляли, что никаких ценностей на «Принце» обнаружить не удалось, потому что их там попросту не было, а «золотую лихорадку» вокруг затонувшего корабля спровоцировали газетные утки.

Наконец, сравнительно недавно эпоха гласности и ликвидации «белых пятен» советской истории подарила еще одну гипотезу загадочного исчезновения сокровищ: в 1924 г. доблестные сотрудники товарищей Дзержинского и Ягоды все-таки подняли с «Принца» золото. Однако, следуя традициям своего ведомства, информацию об успешном завершении кладоискательской эпопеи чекисты засекретили. Добытые ценности были истрачены на восстановление народного хозяйства страны. Ну а доверчивых японцев советское правительство просто водило за нос.

Трудно сказать, какая из вышеперечисленных версий правдоподобнее. По всей видимости, еще в течение многих десятилетий тайна «Черного принца» останется неразгаданной и будет рождать все новые и новые предположения…