ПРАВО НА «ГУМАННУЮ» СМЕРТЬ

«Не страшно умереть, а страшно умирать», - сказал умирающий Н. Некрасов. Неизлечимая болезнь часто обрекает больного на тяжкие страдания. Что же остается врачу, если он не в силах ни вылечить больного, ни облегчить эти страдания? Увы, в настоящее время ему отводится пассивная роль - он не имеет права помочь даже неизлечимому больному уйти из жизни, ведь он когда-то дал клятву Гиппократа! «Я не дам никому просимого у меня смертельного средства и не покажу пути подобного замысла».

Не могу забыть слова больной Ю., 39 лет, мучительно умиравшей от рака поджелудочной железы: «Дорогой доктор! Врач обязан бороться за жизнь, но не за страдания. Мои мучения невыносимы. Мне ничто не может помочь. Самое большее, что сейчас можно для меня сделать, - это прекратить мои муки. Продолжение страданий смертельного больного - это зло. Ведь медицина - это сочувствие, сопереживание, сострадание, милосердие. Должна ли она быть причиной продолжения мучений? Сердце врача в этот страшный час должно взять верх над разумом и помочь больному с меньшими страданиями уйти из жизни. Никакой закон не вправе запретить больному человеку распоряжаться собственной жизнью, если эта жизнь превратилась в одни страдания. Я молю вас помочь мне умереть!».

Я делал все возможное, чтобы облегчить мучения больной, сострадал, утешал, находил, как мне кажется, слова для эмоциональной поддержки, но нарушить клятву Гиппократа не мог.

Больной К., 62 лет, художник, находившийся под наблюдением онколога и терапевта, испытывал неимоверные муки от рака верхней челюсти. Вид больного, у которого на месте лица было огромное отверстие, вызывал ужас и глубокое сострадание. Онколог отказался дать ему смертельную дозу лекарства, и на следующий день больной сам покончил собой.

Говорят, что с годами у врача вырабатывается иммунитет к страданиям больных. Это не так. Вспоминаю больного Р., 60 лет, умиравшего в больших страданиях от рака кишечника, мои беседы с ним и его слова: «Доктор! Как многие, я считал, что нужно поддерживать человека до последнего вздоха, что останавливать чужую жизнь негуманно. Я понял, что заблуждался, и никому не желаю своих мук и страданий. Я долго болею. Раньше думал, что выздоровею. Теперь молюсь, чтобы не проснуться утром. Я неизлечимо болен и не должен жить. Бог не отнял у меня сознания, и я обречен все видеть и чувствовать. Мое тело умирает, а мозг продолжает работать. Я давно не живу и не хочу жить. Я страдаю и от чувства вины перед близкими - я приношу им столько горя. Я верующий человек. Прекратить жизнь самому себе - смертный грех. Человек не хозяин своей жизни. Душу имеет право забрать только тот, кто ее дал. Сжальтесь надо мной, доктор. Помогите мне умереть! Прекратите мои мучения!».

Всей душой желая облегчить муки больного, я все же не мог изменить клятве врача.

Не обязан ли врач, убедившись в категоричности решения неизлечимого больного, помочь ему уйти из жизни наименее болезненным путем, прекратить его страдания, если смерть является единственным средством избавления от мук? Об этом сейчас много спорят. Легкая, безболезненная смерть при неизлечимом недуге с помощью медицинских средств и при посредстве медиков в Древней Греции называлась эвтаназией. Дискуссии о возможности и целесообразности эвтаназии не прекращаются, однако, до сих пор. Сторонники «гуманной» смерти борются за право смертельно больных людей покончить с собой, утверждая, что каждый человек вправе распоряжаться своей смертью. Опросы общественного мнения в Нидерландах показали, что 75 проц. населения поддерживает право человека на смерть. Там уже принят закон об эвтаназии, позволяющий (при неукоснительном соблюдении 28 пунктов закона) смертельному больному требовать от врача, чтобы он помог ему умереть. Нидерланды - первая из развитых стран, легализовавшая эвтаназию. Во Франции 85 проц. опрошенных выступили за легализацию эвтаназии. В Швейцарии и Германии эвтаназия не узаконена, но и там не считается преступлением помочь уйти из жизни неизлечимому больному. Как считают сторонники эвтаназии, истинный гуманизм - в избавлении от мук тех, кто обречен.

Противники эвтаназии, особенно верующие, считают, что она противоречит основному принципу цивилизованного общества - уважению к человеческой жизни. Возражая против права врача прекращать страдания неизлечимых больных, они утверждают, что врач должен лечить, спасать, нести свой крест, как бы ни было трудно. Крупнейшие специалисты - и среди них всемирно известный хирург К. Барнард, онколог Л. Шварценберг, патофизиолог Ю. Хаттель - считают необходимым открыть специальные клиники «гуманного умерщвления». В США активным сторонником эвтаназии является доктор Джек Кеворкян, считающий, что любой человек имеет право прервать свою жизнь, если он страдает от неизлечимой болезни. Долг врача, считает д-р Кеворкян, состоит, помимо прочего, и в том, чтобы помочь неизлечимым больным без мучения расстаться с жизнью. Взгляды и действия д-ра Кеворкяна, который изобрел аппарат для самоубийств, вызвали широкий и неоднозначный резонанс в американском обществе. Недавно в Сиэтле (Вашингтон) создано общество «Сострадание в смерти» - первое в своем роде в США. Персонал его будет состоять из добровольцев: врачей, медицинских сестер и представителей церкви. Члены общества будут оказывать консультационные услуги неизлечимым больным, которым современная медицина не может помочь избавиться от страданий и намеревающихся оборвать свою жизнь, приняв смертельную дозу морфина или другого лекарства, а также будут находиться с умирающими больными в последние минуты их жизни. В отличие от д-ра Кеворкяна, группа «Сострадание в смерти» не будет заранее предавать огласке имена людей, не будет отдавать средство самоубийства в руки пациента, - пациент будет получать смертельную дозу лекарства от своего лечащего врача. Группа будет требовать предоставления справки, подписанной не менее чем двумя врачами о том, что жить пациенту осталось меньше шести месяцев, что он испытывает физические боли и в состоянии принимать самостоятельные решения. Сотрудники общества, помимо эмоциональной поддержки больных, будут тщательно изучать истории болезни с целью подтверждения или опровержения диагноза неизлечимой болезни, а также должны будут убедиться в том, что решение покончить жизнь самоубийством было принято абсолютно добровольно и безо всякого давления со стороны родственников или других лиц. Пациенты, отвечающие всем этим предварительным условиям, смогут получить подробные консультации, касающиеся того, какими лекарствами им лучше всего воспользоваться и какие ощущения они будут испытывать после их приема. Члены общества «Сострадание в смерти» считают, что смертельно больные люди должны иметь право покончить жизнь самоубийством под наблюдением профессиональных врачей, добровольно предоставляющих свои услуги.

Не только действия д-ра Кеворкяна, но и деятельность членов общества «Сострадание в смерти» наталкивается на сопротивление тех, кто возражает против эвтаназии по этическим соображениям. Как считают представители католической церкви, деятельность подобных организаций позволяет предположить, что жизнь определенной группы людей представляет меньшую ценность, чем всех остальных. Больные, чьи болезни отрицательно сказываются на финансовом положении их семей, могут с гораздо большей готовностью пойти на самоубийство. Наличие таких организаций, как «Сострадание в смерти», могут их толкнуть на мысль, что уйти из жизни - их прямой долг перед родными и близкими. В таком случае решение принимается уже не добровольно, а под влиянием обстоятельств.

Другой довод противников эвтаназии - это возможность ошибки в любом диагнозе. Многие врачи, члены общества «Сострадание в смерти» считают, что их работа в обществе - это способ разрешить внутреннее противоречие между своим долгом поддерживать жизнь больного и прямой обязанностью облегчить его страдания. Значительное число американских врачей уже сегодня помогают умереть своим неизлечимо больным, скрывая от них новейшие лекарства, которые только продлили бы их мучения, а не справились бы с болезнью.

Пока дискуссия об эвтаназии продолжается.