ПЕРВЫЙ ПОРТРЕТИСТ ИМПЕРИИ

Он прощался с отчим домом, с Киевом, с Лаврской художественной мастерской. Однако сохранит их в памяти до последних дней. Думал, что уходит ненадолго. Не верилось, что оставляет Киев навсегда...

Художник Антропов пригласил Дмитрия Левицкого в свою петербургскую артель. В Петербург Дмитрий Левицкий переехал еще в правление императрицы Елизаветы. Тут у него были могучие покровители - гетман Украины и президент Академии наук Кирилл Разумовский и помощник гетмана Григорий Теплов. Царский дворец произвел неизгладимое впечатление. Картины и панно, украшавшие дворец, казалось, излучают беззаботную, пьянящую поэтичность - «туман» эмоциональности. Простенькие пастушки и утонченные маркизы были изображены в балетных позах, словно у французских художников того времени Буше и Фрагонара, метров стиля рококо. Соответствующими были и распространенные художественные средства - мягкий свет, расплывчатые контуры, быстрый, грациозный мазок, чем и создавалось желаемое аристократами чувство легкости и комфорта.

При дворе прежде всего ценили увеселения, удачные шутки и остроумные затеи. Известен случай, когда митрополит Платон во время службы патетично обратился к усыпальнице Петра І: «Восстань!» И хотя шло торжественное богослужение, в ответ митрополиту прозвучал густой «малороссийский» бас Кирилла Разумовского:

«Чего он его зовет? Если тот встанет - всем нам достанется!...»

Прошли годы. После смерти «веселой царицы» Елизаветы жизнь в Петербурге, да и во всей империи изменилась до неузнаваемости. Чтобы наладить управление страной, Екатерина ІІ обращается за советом к французским просветителям - Вольтеру, Дидро, Монтескье. Новая императрица не терпит рококо - символ беззаботности. Прекрасные дворцы, возведенные Растрелли, она презрительно называет «аласонским кружевом», утверждает, что архитектура должна унаследовать классические образцы, а живопись должна быть глубоко моралистической.

В Петербург по приглашению Екатерины приезжает Дени Дидро. Готовясь встретить великого энциклопедиста, императрица заказывает его портрет Левицкому. Художник рисует его с французской гравюры. Сейчас этот портрет Дидро хранится в Публичной библиотеке города Женевы.

В 1770 году в творческой жизни Петербурга произошло выдающееся событие: Академия искусств устроила выставку картин отечественных художников. Среди работ были и произведения Дмитрия Левицкого, он впервые вынес свой труд на суд зрителя. Молодой художник превзошел мастерством своих коллег.

Наибольший успех принес портрет первого ректора Академии искусств, архитектора Алексея Кокоринова. Работая над этим портретом, Дмитрий Левицкий еще верил в спасительную для государства деятельность «людей новой породы». Таким он считал и Кокоринова, таким и изобразил своего вымечтанного, идеального героя.

Кокоринов стоит в кабинете возле бюро, на столе развернуто черчение - план здания Академии искусств. Деловитость просветителя соединена в портрете с шармом рококо. Кокоринов подчеркнуто элегантный: блестят атлас, мех, вышивка его супермодного одеяния. Деловитость и парадность. Однако присмотримся внимательнее к лицу позирующего. На нем - чуть заметная вежливая улыбка. А вот глаза... Почему же у него такие печальные, наполненные непередаваемой тоской глаза?!

Секрет, наверное, в том, что Кокоринов уже в то время видел дальше и больше, чем молодой, чуть мечтательный художник. Действительность совершенно не соответствовала идеалам просветителей. Между красивыми словами, которые говорила царица, и реальной жизнью пролегла глубокая пропасть. Пройдет время, и разочарования Кокоринова приведут к трагедии: он оборвет свою жизнь на чердаке им же построенной Академии.

За портрет Кокоринова Дмитрий Левицкий в 1770 году был удостоен звания академика. Вскоре его назначают профессором Академии искусств. Дмитрий Григорьевич стал первым художником Петербурга, он получает самые ответственные заказы.

Новый успех, который превзошел предыдущие, имела созданная Левицким серия портретов воспитанниц Смольного института. Екатерине захотелось встретить Дидро портретами лучших учениц, и она заказывает их Левицкому.

Одним из самых удачных получился портрет двух Катерин - двенадцатилетней Хрущевой и одиннадцатилетней Хованской. Автор изобразил их в качестве участниц спектакля, в котором Катя Хрущева исполняет роль юноши, а Катя Хованская - его стыдливой подруги.

Художник привык рисовать не только с натуры, но и с определенных художественных образцов. Для двойного портрета он брал гравюру-иллюстрацию к пьесе одного немецкого просветителя, в которой пастух и пастушка становились примерными гражданами. Лица девочек художник писал с натуры. Как весело поблескивают глаза у задиристого «юноши» - молоденькой Хрущевой. Мечтательно смотрит на него девушка - Катя Хованская.

«Смолянки» прославили Дмитрия Левицкого. Щедро улыбалась судьба, стал расширяться круг друзей, среди них появился и высокопоставленный государственный чиновник Александр Безбородко, воспитанник Киево-Могилянской академии, личный секретарь Екатерины ІІ, в будущем канцлер Российской империи. Он искренне интересовался искусством. На сегодняшний день коллекция, которую собрал Безбородко, украшает залы Эрмитажа. Безбородко подружился с Левицким и заказал ему портрет Екатерины ІІ.

Художник видит августейшую особу как примерного гражданина России. Она кладет цветы спокойствия и наслаждения в огонь жертвенника, который пылает у пьедестала статуи богини правосудия Фемиды. Так на картине Левицкого императрица присягает на верность Справедливости. На портрете отсутствует изображение короны или скипетра, только грудь императрицы украшает единственный орден. Простые и строгие очертания мантии. В глубине картины традиционный пейзаж: море, а на нем корабль, но не военный, а торговый.

80-е годы - пора прозрений и разочарований Левицкого. Просветительская болтовня Екатерины завершилась тем, что тысячи крестьян были закрепощены (фактически стали рабами), а автономные права Украины отменены.

В то время у Левицкого появилось немало новых друзей: поэты - Хемницер, Державин, Капнист, Дмитриев; композиторы - Д.Бортнянский, С.Митрофанов. Чуть позже художник подружился с сыновьями Радищева, семьей Воронцовых.

Однако такая дружба не очень понравилась царице, все они вызывали смутные подозрения и недовольство. Вот хотя бы Воронцовы. Пускают по рукам карикатуры на Екатерину, которая раздает своим фаворитам земли, крестьян, дворцы, государственные деньги. Капнист пишет едкие сатиры на чиновников и вельмож. Всех этих людей, и отнюдь не беспочвенно, императрица считала вольнодумцами, своими личными врагами, людьми крайне ненадежными и опасными.

Критическое отношение художника к обычаям того времени и событиям при дворе отразились на портрете Ланского, молодого фаворита стареющей Екатерины. Красно-огненный мундир генерал-аншефа, который никогда не воевал; высшие ордена; огромное количество официальных регалий, ленты, драгоценности. Левицкий скомпоновал пышный, блестящий, искрящийся натюрморт, детали которого характеризуют Ланского и отношение к нему художника: ведь регалии генерал-аншефа только украшения, а не отличия воина, заслуженные в боях. И в окружении каскада цветов живописным пятном воспринимается хорошенькое юношеское личико, совершенно не обремененное умом, словно фарфоровая куколка. А венчает этот натюрморт мраморный бюст Екатерины ІІ - будто молчаливый комментарий к блестящей карьере Ланского. Поняла ли царица намек? Наверное, даже не предполагала, что художник способен на такую дерзость.

Творчество Дмитрия Левицкого кажется оптимистичным, ведь начинал он как мастер веселого рококо. Однако жизнь художника далека от райской. Не обошли его и разочарования, даже отчаяние. И все же в творчестве он лишь раз передал свою горечь, боль, тоску. 1779 год. В его мастерской среди заказных, улыбающихся, красочных портретов появился темный, подобно картинам Рембрандта, глубинный, как сама судьба, портрет покойника-отца, умершего десять лет назад в Киеве.

Когда работал над портретом - закрывался в мастерской. Хотел остаться наедине со своими мыслями, вспоминал отца, Киев, родные края.

Облаченный в скромные одежды священника, старик смотрит на нас с невероятной тоской. Лицо, особенно вспотевшее чело, освещено так резко, что рельефно проступают все признаки стариковской плоти - морщины, каждый горбик на коже, седина. Поэт красоты Дмитрий Левицкий преклоняется перед лицом смерти кровного, родного человека.

Семнадцать лет возглавлял художник портретный класс Академии искусств.

...Екатерина ІІ долго таила свою неприязнь и враждебность к вольнодумцам. Однако, скинув маску образованной царицы, она жестоко расправилась с ними: арестован Новиков, а Безбородко, который попробовал за него заступиться, - в опале. Высланы из Петербурга поэты Капнист и Державин. Вскоре подошла очередь и Дмитрия Левицкого.

В 1787 году Дмитрию Левицкому, первому портретисту империи, художнику с европейским именем, предложили на протяжении одних суток уйти в отставку, вроде бы «по состоянию здоровья», хотя прожил он после этого еще 35 лет.

Придворные вельможи больше не заказывают ему своих портретов. А если и заказывают - платят мизер. К страданиям моральным прибавились материальные затруднения. Художник ищет утешения в религии, в тайных масонских братствах. Он замкнулся в себе, стал суровым.

Чем холоднее относились к Левицкому официальные особы, тем большим вниманием и теплом окружали его друзья.

Шел 1788 год. Литератор Николай Львов пригласил художника в гости:

- Обещаю вам сюрприз, к тому же приятный... Вы будете рады.

- Какая уж мне радость, - печально ответил Левицкий.

- И слышать не хочу. Сюрприз привез в Петербург Капнист. А вы ведь рады возвращению Василия в столицу?

- Рад. Не то слово, - лицо художника посветлело.

Вечером он спешил в гости к другу.

Большая комната, много гостей. Когда Дмитрий Григорьевич зашел в зал, навстречу встали двое: Капнист и незнакомец лет тридцати. Он покраснел и чуть ли не вытянулся перед Левицким.

- Знакомьтесь,- произнес Капнист. - Наш земляк Владимир Боровиковский. Только что привез его в Петербург. Он прославился, исполнив панно для Кременчугского дворца, в котором останавливалась императрица во время путешествия на юг. Кстати,- продолжал Капнист,- мой молодой друг - ваш пылкий поклонник и мечтает стать вашим учеником. Учился в Лаврской художественной мастерской, как и вы когда-то, учился и у отца в Миргороде.

- У старого Боровика?- голос Левицкого потеплел.- Я уже не профессор, но еще смогу - с удовольствием буду учить.

И уже ласково обращаясь к Боровиковскому, спросил:

- А как там в Киеве? Все также перерисовывают гравюры, копируют портреты Богдана Хмельницкого и казаков-бандуристов, которые поют:

Надія в мене певна - мушкет сіромаха,

Та ще не заржавіла шабля моя сваха!

- Все, как когда-то. Один рисует лицо, другой - руки, третий - бунчук и клейноды.

В комнате послышался поощрительный смешок. И стих, когда Боровиковский стал рассказывать о новом центре украинского художественного искусства в Миргороде. О соборе в Самаре, на Запорожье, возведенном казаками из одного лишь дерева, без единого железного гвоздика.

Так познакомились, а со временем и подружились два великих мастера. Дружба эта продолжалась до последних дней жизни Левицкого.

Когда умер в 1822 году, правительственные газеты даже не вспомнили о его смерти.