На фоне Эвереста

Сидят два йети.

— Недавно видел Витю Кленова, — невнятно говорит один, обгладывая чьи-то косточки и запивая пивом из ржавой банки.

— А что, разве он существует?

Тибетский анекдот

Внучка Сталина и элефант-поло

Вместо Кленова в устном фольклоре может присутствовать Рейнхольд Месснер, топтавший вершины четырнадцати восьмитысячников, или Верн Теджес, двадцать раз осиливший Эверест. Но в дешевой гостинице «Голодный глаз» в Катманду непременно вспомнят одессита Витю Кленова. В «Глазе» находят приют соотечественники, зачастившие в последнюю гавань последних романтиков. Знание языка на уровне кандидатского минимума и манеры позволят в сезон устроиться лазающим переводчиком к состоятельным непоседам. Или если уж очень повезет, то кандидат в мастера спорта и наук наймется шерпом в свиту махараджи Кашмира.

Когда в прошлом году в видовом альбоме Nepal Parbat очерку Кленова отвели три полосы, а Месснеру — всего две, последний притворно обижался: «Конечно, Виктор, король тебе благоволит».

Король Непала — член редколлегии журнала. Кленов с ним не то чтобы накоротке, но знаком, здоровается. Выпускник Кембриджа, король говорит, что у Кленова язык образный, что в публикациях он не позволяет себе «бульб», ничего не путает. Достоверность фактов не вызывает сомнений и у редакции газеты Himalayan Times, издающейся в Индии и Непале. Кленов работает в «Гималайских временах» собственным корреспондентом в Катманду, он — feature writer, разумеется, англоязычный, его гвоздевые материалы не подлежат правке.

В нынешнем году Кленов участвует в украинской экспедиции на Хималчули высотой 7900 метров и загадочный Пик-2. Экспедицию пестует Валентин Симоненко, президент Федерации альпинизма Украины, сделавший очень много для сохранения позиций и развития отечественного альпинизма.

Когда Виктор в прошлый раз летел в Катманду, забыл в Дели заполнить две графы: «Status» и «Date of Expire». Проницательный офицер «стэйт контроля», видимо, неплохой психолог, написал в анкете: «Temporary person passing throuth», то есть буквально «временная персона, следующая насквозь». Как в Шамбалу. Дата же окончания «следования насквозь» «unknown», неизвестна. Он и сейчас не загадывает, когда вернется.

Может быть, пригласят участвовать в турнире по «elephant polo», а потом срочно писать репортаж о неспешном слоновьем футболе. В последний раз в составе его элефантской команды был кумир публики Стивен Сигал, в другой команде манипулировал клюшкой, похожей на швабру, солист группы Rolling Stones. Уважающий Кленова таиландский драйвер выдал ему лицензию на вождение слона за три дня, хотя в Непале курс обучения — два года.

«Мисс Непал-99» Светлана Сингх делится с Кленовым сердечными тайнами, он к этому особо располагает. Между прочим, она двоюродная внучка Сталина, ее батюшка — родной брат одного из мужей Светланы Аллилуевой. У братьев была большая разница в возрасте, что не редкость в индийских семьях. Светлана Иосифовна, как известно, познакомилась с первым секретарем компартии Индии товарищем Сингхом в ЦКБ, «кремлевской» больнице.

Кленов часто заходит в бар Rum Dubble, где возле стойки висит доска с факсимиле всех покорителей Пика Планеты. Здесь росчерк и самого бесшабашного альпиниста-одиночки — словенца Томаша Хумара, и лучшего британского альпиниста Криса Бонингтона. Кто-то совершил ночное восхождение, как Миша Туркевич в 1982-м, кто-то покорил Джомолунгму без кислородного аппарата. Японец Миура спустился с вершины мира на лыжах с тормозным парашютом. Недавно Миура в семьдесят лет поднялся на Эверест, чтоб навсегда проститься с вершиной. Верн Теджас прихватил на Эверест гитару, сымпровизировал что-то на космической высоте, а через год поднялся со скрипкой. А почему бы и нет? Какой же это climb без куража?

Скитания как сознательный выбор

Одесские корни Кленова — примерно с того же суворовско-дерибасовского периода, что и у Лисаневича. После перемирия 1791 года между Турцией и Россией русская агентура активно работает по разложению задунайского казачества и возвращению беглых казаков в Россию. В письме к генерал-поручику Волконскому Кутузов рекомендовал купца Евтея Кленова как «весьма верного человека». Кутузов выписал купцу подряд на подъем пушек, затонувших при форсировании Дуная, а также позволил брать десятину с рыбных промыслов. Евтею Кленову удалось уговорить 550 казаков вернуться под предлогом встречи с родственниками, после чего он получил звание Почетного гражданина Одессы.

Прабабушка Елена Кленова жаловала в 1829 году шесть тысяч рублей на строительство богадельни при Старом кладбище. Богадельня эта именовалась Кленовой или Еленовой, сейчас в этом торжественном здании районный отдел милиции Ильичевского района.

Семейные обстоятельства сложились так, что детство Виктора Кленова прошло в Коммунарске. На местный металлургический комбинат со всей страны свозили для переплавки оружие в ассортименте, малолетки активно пополняли личные арсеналы годными револьверами и обрезами, и перестрелки не были редкостью. В Коммунарск дважды вводили войска для наведения порядка, о карательных рейдах в печати не сообщалось. В одиннадцать лет Витя поменял наган на «Дон Кихота». Проглотив книгу залпом, он закрыл ее и сказал: «Я буду путешествовать до пенсии!» Бросил курить и записался сразу в шесть спортивных секций.

В седьмом классе убежал в Крым, миниатюрность позволила без труда поместиться в угольном ящике под вагоном. Вернулся через два месяца. С твердым убеждением, что бродяжничать будет продолжать и дальше. Следующие скитания затянулись на восемь месяцев и закончились в уфимской милиции.

В восьмом классе он уже играл за юношескую сборную УССР по футболу. Защитник умышленно подсек Кленова и сломал ему сразу две кости. Поскольку доктор Илизаров со спицами тогда еще не практиковал, лечили вытягиванием, к веревкам подвешивались гири. Мучился девять месяцев, перелом усугубился костным туберкулезом, и врач написал в истории болезни: «Больной Кленов ходить не будет». Всего он в разное время и в разных географических точках провел в больничных палатах три с половиной года, залечивая переломы голеней, ключиц, ребер, гематомы и растяжения связок.

Костный туберкулез бабушка лечила традиционными снадобьями, изготовленными смешением меда, желтков яиц, орехов. Ноги болели долго и невыносимо. Хромая и морщась, шлепал на завод. Взяли лекальщиком, изготовлял штампы. Досрочно присвоили шестой разряд, зарабатывал по тем временам серьезные деньги, по 300—400 рублей.

Жесткий распорядок желанных альплагерей с подъемами, построениями и отбоями вызывали в нем яростный протест. Отправлялся на Эльбрус в сентябре, чтобы всласть побродить в одиночку. К вступительным экзаменам в Одесском университете едва не опоздал, спустился откуда-то с гор пыльный, уставший, волосы до плеч.

На первом экзамене с ним беседовали час. Поставили «отлично». Экзаменатор настаивала, чтобы Виктора обязательно зачислили независимо от результатов трех оставшихся экзаменов, но он показал отличные знания по остальным предметам. Через неделю студент исторического факультета Витя Кленов был на раскопках Ольвии и ловил в лимане камбалу. Местное вино, «шмурдяк» с табаком, разливали из античных амфор.

В Непал его благословил известный одесский альпинист и коллекционер Алексей Блещунов. В его квартире-музее Виктор Кленов пропадал месяцами, помогал систематизировать коллекции, иногда ночевал.

«К сожалению, я Непал Рериха не увижу никогда, — говорил Блещунов. — Ты должен туда попасть. Тем более там уже ступал одессит, Лисаневич».

Человек из Шарлатанского переулка

Друзья нарисовали Бориса Лисаневича прямо на банкноте достоинством в 10 рупий: с одной стороны король Махендра, с другой демонического вида мужчина, Борис. А почему бы и нет? Изображен же на банковских билетах Новой Зеландии Эдмунд Хиллари. Журнал «Лайф» еще в 1955 году писал: «Лисаневич — вторая по счету достопримечательность Непала после Эвереста».

Борис Лисаневич родился в Одессе на 4-й станции Большого Фонтана в родовой усадьбе, жалованной прапрадедушке за взятие крепости Хаджибей еще градоначальником Иосифом-Хосе Дерибасом.

Революция рассеяла семейство, один из братьев погиб при подавлении Кронштадского мятежа (разумеется, он был на стороне мятежников-эсеров), второй утонул на броненосце, след третьего оборвался во Франции. Бывшего же кадета Бориса Лисаневича, стройного, сильного и музыкально одаренного, приняла в свою студию балерина Гамсахурдия, кстати, дальняя родственница Лисаневичей. В Одессе почти все друг с другом в родстве.

В 1924 году в финальном акте оперы «Пророк» Мейербеера пиротехник передозирует калиевую селитру, нарушит пропорцию, и Одесский театр, символ города, весело загорится, как пионерский костер. С пепелища Лисаневич уезжает в Париж (тогда еще выпускали), получает «паспорт Нансена» — промежуточный документ, выдаваемый беженцам, и заключает контракт с театром «Альгамбра». На просмотре в театре Сары Бернар Борис сделал двойной пируэт, взлетел и был принят в труппу Дягилева Ballet Russe. Он танцует на лучших сценах мира в балетах «Петрушка», «Парад», «Карнавал», «Жар-птица», «Треуголка».

В кармане лежит аргентинская виза, билет на пароход до Буэнос-Айреса, где продолжатся гастроли. Лисаневич заходит в ресторан в Монте-Карло проститься с друзьями из шаляпинской труппы, знакомится с солисткой балета Кирой Щербачевой, рвет билет и уезжает на гастроли в Индокитай. В промежутках между гастролями охотится на леопардов, буффало и носорогов. Жизнь напоминает феерию с буффонадой, каждый день — как праздник, на который приглашаются все желающие. Что за актер без импровизаций?

«Я был очарован Востоком, — писал он. — Не мог поверить, что чувство гармонии и красоты, которое я испытывал только на сцене, могло существовать в реальном мире».

Индия манила и перспективой получения британского паспорта. Он обзаводится влиятельными друзьями и покровителями и с их помощью, в том числе финансовой, открывает в Калькутте аристократический «Клуб-300». В нем организует тайные переговоры Джавахарлала Неру с отлученным от престола королем Непала в изгнании Трибхуваном.

В 1952-м вместе со второй женой юной датчанкой Ингер Пфейфер и двумя сыновьями прибывает в Непал, где не знали керосина, электричества и унитазов. Приобщая возвращенного на престол короля к цивилизации, Лисаневич учит непальцев выращивать шпинат, капусту и клубнику. Для привлечения туристов открывает отель, сам поселяется на крыше, где все звезды его. В разное время на крыше побывали король Испании Хуан Карлос, Агата Кристи, Франсуаза Саган, Жан-Поль Бельмондо. С начинающим еще актером Бельмондо Лисаневич снялся в эпизоде фильма «Человек из Гонконга». Когда в прошом году Кленов позвонил Бернадетте Вассо, подруге Бориса и Жана-Поля, она соединила его по телефону с Парижем.

— Наконец-то кто-то заинтересовался Борисом и моим фильмом с его участием, — сказал Бельмондо. — Я очень хочу, чтоб одесситы увидели его, и при первой возможности передам в Одессу».

Уже передал. Кленов демонстрировал автору фрагменты из кинокомедии.

Гостил у Лисаневича и Климент Ворошилов. Первого красного офицера очаровали пагоды на фоне снежных пиков, но был и другой, приглушенный обстоятельствами государственный интерес. Еще в 1924-м проживавший в Индии русский живописец Николай Рерих затеял масштабную экспедицию в Тибет. Политкомиссаром у Рериха был агент ВЧК Яков Блюмкин, советский Лоуренс Аравийский. За караваном Блюмкина двигался арьергард с вооруженными большевиками-бурятами. Задачей отряда поддержки было поднятие красного флага над Лхассой. Климент Ефремович настойчиво приглашал в Москву. «Только в том случае, если будет куплен билет в оба конца», — отшучивался Лисаневич.

После смерти короля Трибхувана, его друга и покровителя, Лисаневич недолго сидит под арестом по сфабрикованному обвинению. Его выпускают, потому что новому королю Борис с его связями тоже необходим.

Подверженный горной романтике президент Всемирного банка Роберт Макнамара предоставляет Лисаневичу баснословно выгодный кредит для постройки отеля «Yak and Yeti». В результате интриг недобросовестного партнера по бизнесу, а может, и благодаря собственному хлебосольству Лисаневич разоряется и умирает в больнице для бедных в 1985 году. Он похоронен на кладбище британского посольства.

В Одесском институте сухопутных войск начальник, генерал-лейтенант Троц, поднял архивы кадетского корпуса, в кирпичных стенах которого располагается военное учебное заведение, чтобы удовлетворить интерес Кленова к личности кадета Бориса Лисаневича. Усадьба Лисаневичей вместе с конезаводом находилась через дорогу от кадетского корпуса в Шарлатанском переулке (ныне улица Пионерская). Начальник кадетского корпуса, генерал от инфантерии Михаил Евгеньевич Дерюгин частенько заезжал сюда на самовар, заодно любовался ахалтекинскими племенными скакунами, бравшими призы на ипподроме, он тоже через дорогу.

Кленов и Лисаневич

Все-таки Лисаневича, наверное, нужно было воспринимать живьем, как балет, в движении. И благородные хлопоты Кленова, человека тоже беззаветно восторженного, как раз и направлены на то, чтобы забвение не случилось. Сначала на Кленова с его самодельными лекциями о земляке, ставшими частью Непалианы, ходили робко. Сейчас во Всемирном клубе одесситов аншлаги. Открыли знаменитого земляка с опозданием на сорок лет, но отношение трепетное и немного истеричное. Даже обращались к мэру города, чтобы улицу Зоопарковую, что соседствует с Шарлатанским переулком, переименовать в улицу Лисаневича. Тем более что в Катманду обещали увековечить имя легендарного одессита в названии одной из площадей.

Профессионально настороженные британские и американские офицеры считали Лисаневича международным агентом, двойным, тройным, перекрестным, каким угодно. Будучи человеком проницательным, Лисаневич, не опровергая догадки, многозначительно улыбался.

Дипломатично улыбается и Кленов, не разрушая предположения относительно его персоны первых секретарей посольств в Катманду. К тому же первым секретарям, по роду деятельности располагающим и разведданными, возможно, известно, что перед одной масштабной экспедицией официальный представитель обнадежил Кленова: дескать, неплохо было бы застолбить в Катманду Генконсульство Украины или консулат хотя бы, и Кленов вполне подходящая кандидатура на престижный пост. Дипломатам известно, что особым расположением Кленов пользуется у чрезвычайного и полномочного посла США в Непале Майкла Малиновски. Дело в том, что дедушка Михаила Малиновского сто с лишним лет назад эмигрировал… из Одессы.

Такие мечтатели, как Кленов и Лисаневич, не умещаются в привычный ряд.

Когда в 80-х соцреалии особенно допекли бессребреника Кленова, он спасался от перестроечных безобразий в детской среде. Обратился в дом пионеров Приморского района Одессы, и ему доверили шесть десятков подростков для приобщения к высокому в топографическом и образном смысле и внеклассного воспитания. Трудных мальчиков и девочек Кленов водил в Крым, на Кавказ, учил боксировать, управлять парусами. Подросткам, особенно из неполных семей, нужны одержимые преподаватели и желательно мужчины. По большому счету историк и археолог Кленов учил, как жить и как воспринимать далекий от совершенства мир. Некоторые из его воспитанников уже топтали Гималаи и Непал.

Хорошо, что для них, да и для него самого, нашлась географическая точка на планете, где пересеклись и сфокусировались даже не интересы, а жизненные векторы и нерушимые установки. В Изумрудной долине происходит очищение от жизненной шелухи. Выше 3000 метров пот не пахнет.