Михаил Решетнев: не только спутники-шпионы

Человек из «ящика»

Члены приемной комиссии долго размышляли, что делать с юношей, приехавшим из украинского села поступать в Московский авиационный институт. Документы у него были в порядке: аттестат о среднем образовании, блестящая характеристика, но возраст… Пятнадцать лет - рановато и для института, и для получения паспорта. Решили: пусть сдает вступительные экзамены, а там будет видно.

И вот пятнадцатилетний Миша Решетнев становится студентом МАИ, но учебу, начавшуюся так стремительно, прервала война. Эвакуация с институтом в Алма-Ату. Здесь Михаил принимает решение - его место на фронте. Юного добровольца направляют в Серпуховскую военную школу авиамехаников. Его уроки войны - подготовка самолетов к боевым действиям и ремонт тех, которые дотянули до родного аэродрома…

Учебу в институте удалось продолжить лишь после Победы. Обучение продлили еще на год: в МАИ ввели новый спецкурс - ракетостроение. После окончания института с красным дипломом (1950) Решетнева направляют в ОКБ-1 НИИ-88 - на тот момент один из самых засекреченных «ящиков» страны. С этого времени у него менялись должности, предприятия и города, но он так и остался «человеком из ящика». Официально таких званий в стране не было, но все знали - это специалисты высокой квалификации, люди с незапятнанной биографией. Решетневу повезло: сын украинского крестьянина, он избежал немецкой оккупации - это обстоятельство обеспечило ему чистую анкету и возможность спокойно работать в оборонных отраслях.

Что собой представляло ОКБ-1, куда получил направление Михаил Решетнев? Еще когда он проходил здесь преддипломную практику - это был отдел 3 НИИ-88, в жизни - небольшое серийное СКБ, занимавшееся разработкой баллистических ракет дальнего действия. В апреле 1950 года СКБ было преобразовано в ОКБ-1 НИИ-88. Этим институтом со дня его основания до ареста в 1950 году руководил Герой Социалистического Труда генерал Л.Гонор. После Гонора НИИ-88 возглавил К.Руднев.

25 мая 1950 года начальником и главным конструктором ОКБ-1 НИИ-88 назначили Сергея Королева. На тот момент в ОКБ-1 работало около трехсот человек, объединенных в четыре отдела. Самым большим отделом - систем управления - с апреля 1950 года руководил Михаил Янгель, выпускник Академии авиационной промышленности, уже имевший после окончания МАИ солидный опыт работы в авиационных КБ страны и за рубежом (США). Вскоре Янгель стал заместителем Королева, а затем и директором НИИ-88 (май 1952 г.). Именно эти легендарные личности - Королев и Янгель - сыграли решающую роль в судьбе Михаила Решетнева.

1950 год - важная веха в жизни ОКБ-1, в конце года на вооружение приняли ракету Р-1 разработки Королева. С позиций сегодняшнего дня она несовершенна и неэффективна, но, несмотря на все свои недостатки, именно «единичка» проложила путь к созданию ракетного оружия СССР.

В том же году завершался первый этап летных испытаний ракеты Р-2, а Королев уже смотрел дальше: он всецело был занят разработкой ракеты Р-5. Параллельно приходилось заниматься серией геофизических ракет (Р-1Б, Р-1В, Р-1Д, Р-1Е) предназначенных для научных исследований верхних слоев атмосферы. Много сил уходило на подготовку технической документации для серийного производства ракеты Р-1.

В то же время директор института Константин Руднев требовал исполнения постановления правительства от 4 декабря 1950 года о разработке ракет на долгохранимых (высококипящих) компонентах топлива. Никто из ближайшего окружения Королева и сам главный конструктор не проявляли интереса к таким ракетам. Считалось: нет смысла разрабатывать ракету с примерно такой же дальностью и с таким же боевым зарядом, как и у Р-1. Для многих это был уже пройденный этап. К тому же ракету предлагалось создавать на высококипящих (агрессивных) окислителях.

Однако и в ОКБ-1 нашлись энтузиасты использования новых топлив, среди них был и заместитель главного конструктора Михаил Янгель. Королев назначил его ответственным за разработку эскизного проекта, предоставив ему права главного конструктора ракеты Р-11.

Знал бы Королев, во что это выльется в конечном счете, скорее всего, поступил бы по-иному, а так все продолжалось по утвержденному сценарию. Янгель отобрал группу энтузиастов нового направления. Причем отбирал не столько опытных конструкторов, сколько способных, энергичных, инициативных молодых специалистов, среди которых был и Михаил Решетнев.

Разрабатывая эскизный проект тактической ракеты Р-11, молодежь знакомилась с двигателистами «фирмы» Алексея Исаева, создателями автономной системы управления (НИИ Николая Пилюгина) и наземного оборудования (КБ Владимира Бармина). Такая тесная связь со смежниками создавала прочный фундамент совместных разработок. Михаил Решетнев без колебаний согласился работать под руководством Янгеля. Михаил Кузьмич ни на кого, никогда не давил своим авторитетом, давал полный простор мыслям и действиям. Если и поправлял, то делал это корректно, стремясь подвести разработчика к более интересному решению.

Контакты и связь с Янгелем у Решетнева были тесными и постоянными, общение же с Королевым поначалу - проблемным: главный конструктор часто выезжал на испытания, наведывался к смежникам, под его руководством происходило становление серийного производства, уйму времени и сил занимали встречи с министрами, руководителями ведомств и заказчиками.

Эскизный проект ракеты Р-11 - первой советской ракеты на долгохранимых (высококипящих) компонентах топлива - завершили в ноябре 1951 года, он получил высокую оценку заказчика. Незамедлительно началась разработка конструкторской документации, в цехах опытного завода №88 приступили к изготовлению деталей и узлов новой ракеты. Следить за всей этой цепочкой Янгель поручил Михаилу Решетневу, назначив его ведущим конструктором ракеты Р-11.

С мая 1952 года М.Янгель - директор НИИ-88, круг его обязанностей неизмеримо расширился, но он продолжал заниматься ракетой Р-11 вплоть до ее летных испытаний первого и второго этапов. Новая ракета резко отличалась по конструкции от первых ракет Королева. По сравнению с ракетой Р-1 она была в 2,5 раза легче, хотя летала на ту же дальность. В заправленном состоянии Р-11 могла находиться больше месяца, ее боеготовность удалось повысить более чем в два раза, улучшилась и точность стрельбы. Упростилась технология изготовления ракеты, снизилась и ее стоимость. Намечался магистральный путь развития боевой ракетной техники.

Научно-технический совет НИИ-88 под руководством М.Янгеля одобрил решение о создании на базе ракеты Р-11 ряда ее модификаций для Сухопутных войск (Р-11М) и запуска ракет из пусковых установок подводных лодок (Р-11ФМ). Ведущим конструктором ракеты для Военно-морского флота назначили Виктора Макеева.

После успешных зачетных испытаний вышло постановление правительства об организации на Оренбургском авиазаводе серийного выпуска оперативно-тактической ракеты Р-11 со стартовой массой 5350 кг.

Круг обязанностей Михаила Решетнева значительно расширился: ведение серийного выпуска ракеты Р-11 (8А61) в Оренбурге, модернизация оперативно-тактической ракеты Р-11М под атомный заряд (8К11), оперативная связь с создателями самоходного стартового агрегата для ракеты Р-11М на базе тяжелого танка Жозефа Котина.

В июне 1958 года С.Королев назначил кандидата технических наук Михаила Решетнева заместителем главного конструктора ОКБ-1.

Зато мы делаем ракеты, перекрываем Енисей…

На закрытом совещании в Кремле первый секретарь ЦК и председатель правительства Н.Хрущев поставил оборонщикам новые задачи.

- Что у нас получается? - вопрошал Никита Сергеевич. - Все наши оборонные предприятия сосредоточены в европейской части страны. Известно ли вам, сколько времени требуется «ТОРАМ» и «ЮПИТЕРАМ», размещенным в Турции и Италии, чтобы долететь до нашей страны? Если кто не знает, я напомню - не больше десяти минут. За это время сто американских ракет обрушатся на наши города и оборонные центры. Мы поставили ПВО задачу защитить важнейшие объекты, но риск есть. Огромный риск, - подчеркнул Хрущев. - Считаю, что у всех крупнейших оборонных предприятий должны быть дублеры за Волгой, на Урале, в Сибири. В первую очередь это касается товарищей Курчатова, Королева, Янгеля.

...Первыми в глубине страны создали новый ядерный центр атомщики. Научным руководителем и главным конструктором Уральского ядерного центра стал уроженец Крыма, член-корреспондент АН СССР Кирилл Щелкин.

Главному конструктору ракетных комплексов стратегического назначения Михаилу Янгелю предстояло определиться, где организовать свой филиал - в Омске или Оренбурге (и там и там начался серийный выпуск ракет, созданных на Днепре).

У главного конструктора ОКБ-1 Сергея Королева уже был филиал по производству ракет Р-7 на Куйбышевском заводе «Прогресс» в старинном волжском городе Самара.

В самостоятельную организацию выделилось златоустовское ракетное КБ, которое возглавил воспитанник ОКБ-1 Виктор Макеев. Со временем макеевское КБ превратилось в ведущее КБ страны по созданию межконтинентальных баллистических ракет для вооружения атомных подводных лодок.

«Одарив» Макеева «уральским наделом», Королев не забыл и о другом воспитаннике ОКБ-1 Михаиле Решетневе - ему выделили «надел сибирский»: филиал №2 ОКБ-1 в Красноярске-26.

Любопытно, что академики Виктор Макеев и Михаил Решетнев словно братья-близнецы: оба 1924 года рождения, окончили МАИ, трудовой путь начали в ОКБ-1, работали ведущими конструкторами ракеты Р-11, получили «царские подарки» в виде новых разработок от М.Янгеля. И Макеев и Решетнев стали главными, а затем и генеральными конструкторами.

Прилетев в Красноярск, Решетнев начал знакомиться с краем и своими «владениями». Вверх по течению Енисея у подножия Саянских гор сооружали Красноярскую ГЭС. Саяны славились крупнейшим месторождением мрамора. По качеству он сродни знаменитому итальянскому. Когда решили перекрыть Енисей, потребовалась дорога. Мрамор взорвали - получилось много щебенки. «Золотой» мраморной щебенкой и вымостили тридцатикилометровую дорогу к Красноярской ГЭС.

На правом берегу Енисея, вблизи Красноярска, расположен национальный заповедник «Столбы». Севернее Красноярска, примерно в шестидесяти километрах вниз по течению Енисея, находится один из самых потаенных «ящиков» - Горно-химический комбинат (ГХК). Его спрятали глубоко под землей, точнее - под слоями сверхпрочных скальных пород, в подземном гигантском котловане, вырубленном в граните 65 тыс. зэков и более чем 100 тыс. солдат (количество строителей ГХК приведены по официальным данным: «Правда», ноябрь 1989 г. - В.П.).

В ядерном подземелье - святая святых ВПК - находится центральный реакторный зал, запасы оружейного плутония, хранилища радиоактивных отходов, просторные залы и кабинеты, многочисленные лаборатории и даже двухкилометровый туннель под Енисеем, по которому свободно передвигаются автомобили…

Именно над этим ядерным погребом, в запретной зоне решено было создать филиал №2 ОКБ-1. Соседство не из лучших, но в этом секретном городе, которого нет ни на одной карте, жил персонал, обслуживающий земную преисподнюю. Теперь здесь должны жить и ракетчики. По замыслу чиновников ВПК объединение атомщиков и ракетостроителей в одной зоне позволило бы в кратчайшие сроки создать надежный ракето-ядерный щит.

Первых сотрудников для сибирского филиала отбирали из ОКБ-1. Это было сложное дело: оставить интересную работу, насиженное место в Подмосковье и переехать в Сибирь. Решетнев отбирал не всех желающих, у него был свой, личный критерий подбора кадров, который оказался весьма продуктивным. Отобранные им первые 60 специалистов составили ядро сибирского филиала и на долгие годы стали верными соратниками 35-летнего главного конструктора.

В декабре 1959 года в Красноярск-26 прибыла первая группа москвичей. Как и ожидалось, Сибирь встретила смельчаков морозами, которые усиливались с каждым днем и к середине января 1960 года достигли 50 °С. Самым удивительным оказалось то, что в гостинице «Центральная», куда временно поселили первопроходцев, было тепло! Вообще, здесь многое удивляло. Снабжение было лучше, чем в столице. Никаких очередей за продуктами. Промышленные товары в основном были импортные, а если и отечественные - то высшего качества. Жилье - ведомственное, получить квартиру не составляло особых проблем. В городе было изобилие детских садов и ясель, школьники учились в одну смену, желающие посещали прекрасные бассейны. Одним словом - рай за колючей проволокой.

Летом 1960 года в Красноярск прилетел Королев. Осмотрев вместе с Решетневым строительные площадки будущих корпусов филиала, Королев пришел в неописуемую ярость и потребовал немедленно соединить его лично с Хрущевым. Перепуганное руководство города заверило главного конструктора межконтинентальных баллистических ракет: будут приняты все меры, использован весь потенциал, чтобы объекты филиала сдавались в установленные сроки. Приезд главного конструктора ОКБ-1 в Красноярск-26 сделал свое дело: вскоре сибирский филиал начал обретать черты современного предприятия.

Еще больше проблем было у Решетнева с кадрами. Ему удалось переманить ряд специалистов с Оренбургского авиазавода, где выпускалась оперативно-тактическая ракета разработки ОКБ-1. В свое время ведущим конструктором этой ракеты был Решетнев. Он хорошо знал многих специалистов завода, и они выразили желание работать в Красноярске-26. Некоторые из них, как например Григорий Чернявский, сыграли выдающуюся роль в становлении филиала, организации производства и новых разработок ракетно-космической техники. Удалось Решетневу перевести в филиал и многих конструкторов Красмаша (Красноярского машиностроительного завода). И все же, в основном филиал пополнялся за счет молодых специалистов - выпускников различных вузов страны.

Начальные шаги сибиряков в ракетно-космической деятельности были не совсем удачными. Разработка - мобильная ракета дальнего действия с подвижным стартом - по результатам конкурса досталась более опытному предприятию. Проиграла творческое соревнование и новая ракета Королева, ее также не приняли на вооружение. Остро стал вопрос о судьбе филиала, созданного под выпуск королевской техники.

В какой-то мере ситуация сглаживалась тем, что Красмаш получил задание организовать серийное производство янгелевской унифицированной ракеты Р-14У (8К65У) наземного и шахтного базирования. Сибирскому филиалу предстояло подготовить конструкторскую документацию для серийного производства и обеспечить завод чертежами. Началась творческая связь сибиряков с КБ Янгеля и Южмашем - головными разработчиками и изготовителями боевых ракет стратегического назначения.

Решетнев стал чаще бывать в Днепропетровске, чем в Подлипках. Особо теплые отношения сложились у него с руководителями КБ «Южное» Михаилом Янгелем и Василием Будником, директором Южмаша Александром Макаровым, ведущими специалистами КБ и завода.

Происходила переориентация сибиряков с королевской на янгелевскую тематику. В этой связи существование филиала
ОКБ-1 теряло всякий смысл. Янгель был против создания собственного филиала в Красноярске - хотел работать с самостоятельной организацией. Таким образом определилась судьба филиала ОКБ-1, его реорганизовали в самостоятельное конструкторское бюро ОКБ-10. Начальником и главным конструктором ОКБ-10 назначили Михаила Решетнева, его первым заместителем - Григория Чернявского.

В конце 1961 года сибиряки собрали первую ракету Р-14, основные узлы и агрегаты которой поступали готовыми с Южмаша. На полигоне Капустин Яр состоялся первый пуск янгелевской ракеты, собранной в Красноярске. Так начиналось содружество ракетостроителей с берегов Днепра и Енисея.

Летом 1962 года сибиряков посетил Янгель. Он сделал непродолжительную остановку в Красноярске по пути на свою родину - в крохотную деревушку Зырянова на берегу Илима, главного притока Ангары. Янгель осмотрел завод, где серийно изготавливались его ракеты, встретился с Решетневым и Чернявским, их коллегами. Разговор шел о перспективных разработках и будущем ОКБ-10. В планах сибиряков было много интересных предложений, но четкого, магистрального направления деятельности ОКБ-10 не просматривалось. Молодому КБ необходимы были и своя собственная ниша, и свой путь развития.

Работа на всю жизнь

Совещание у Главного было на редкость бурным. На первый взгляд, Янгель высказал прямо-таки крамольную мысль: передать часть собственных разработок другим организациям. Свое решение главный конструктор обосновал тем, что в последнее время в КБ образовалась многотемность, его портфель переполнился новыми идеями и разработками. Нельзя было расширяться до бесконечности и распылять силы, надо было помнить, чем все призваны заниматься и что должны делать.

Разгружая собственное КБ, Янгель передал все наработанные материалы по морской тематике специализированному КБ №385 (главный конструктор Виктор Макеев). Руководствуясь теми же соображениями, функции головного разработчика спутников «Метеор» переложил на плечи Всесоюзного НИИ электромеханики, возглавляемого академиком Андроником Иосифьяном.

Следующий шаг главного конструктора оказался еще более радикальным: Янгель передал разработку нового космического носителя «Космос-2» (65С3) и космических аппаратов спецсвязи «Стрела» и «Пчела» молодому ОКБ-10 в Красноярске-26 (главный конструктор Михаил Решетнев). В то время бывший филиал Королева был фактически без работы, и подарки Янгеля сибирякам оказались воистину царскими.

Непримиримую позицию к решению Главного заняли его заместители В.Будник и В.Ковтуненко: «Нельзя это делать! Метеоспутники и спутники связи - золотая жила, работа на всю жизнь!» Казалось, Янгель поступил во вред собственной организации, но с государственной точки зрения - мудро.

Из интервью с Григорием Чернявским, членом-корреспондентом РАН, первым заместителем генерального конструктора НПО им.М.Решетнева (1960-1984):

- В нашем красноярском КБ на центральной лестнице висят два портрета - С.Королева и М.Янгеля. Мы родились из ОКБ-1 и признаем его первенство в организационном создании нашего филиала, но идеологически, тематически работа ОКБ-10 была заложена Михаилом Кузьмичом Янгелем. Говорят: не та мать, которая родила, а та, которая воспитала.

Оппоненты Янгеля еще надеялись, что их поддержит Макаров, но директор Южмаша одобрил решение главного конструктора: «Наш завод работает в три смены, без выходных, а в Красноярске люди сидят без работы».

Ким Грачев, руководитель группы ведущих конструкторов (1960-1972) ОКБ-10:

- КБ «Южное» и Южмаш сделали все, чтобы сибиряки быстрее освоили выпуск боевой ракеты Р-14 и космические носители «Космос-2» и «Космос-3» на ее базе. Идя навстречу Решетневу, днепропетровцы нам передали комплект нестандартного оборудования, оснастку, сварочное оборудование, массу специального и универсального инструмента. Одним словом, из Днепропетровска в Красноярск технику везли эшелонами. На постоянную работу в КБ Решетнева переехали ряд специалистов КБ «Южное» и Южмаша.

В начале 1964 года в Красноярске-26 собрали первые два космических носителя, там же изготовили и макеты первых трех спутников, работавших на батарейках для карманных фонариков. Летные испытания проводились на Байконуре. Техническим руководителем испытаний был главный конструктор ОКБ-10 Михаил Решетнев. В состав государственной комиссии от головной организации был включен ведущий конструктор КБ «Южное» Вадим Паппо-Корыстин. Председатель госкомиссии генерал Александр Войтенко принял решение провести первый пуск 18 августа 1964 года.

Вадим Паппо-Корыстин, ведущий научный сотрудник КБ «Южное» им.М.Янгеля:

- Для сокращения сроков и объектов работ было принято решение достроить разрушенную 41-ю стартовую площадку, известную трагическими событиями, связанными с катастрофой при подготовке к первому пуску ракеты Р-16. «Полигонщики», суеверные люди, были против, но сибиряки решили использовать практически готовую площадку. Началась подготовка к пуску. И вот первое чрезвычайное происшествие: ракета упала со стартового стола! Выясняется причина: незаправленную ракету опрокинул порыв сильного ветра. Носитель прикрепляют к башне обслуживания. Вторая попытка - над полигоном появляется черная туча, порывистый ветер достигает скорости 27 м/с - пуск откладывается. Третья попытка - очередная неприятность: сбой в электросхеме. Испытатели меняют батарею. Через полчаса звучит голос стреляющего полковника Матренина: «Объявляю последнюю попытку!»

Лишь с четвертой попытки «Космос-2» вывел на орбиты одновременно три спутника: «Космос-38», «Космос-39», «Космос-40». Это был настоящий триумф создателей нового космического носителя и прежде всего главного конструктора ОКБ-10 Михаила Решетнева. Выдержать все эти перипетии и такое напряжение - не каждому дано! Он был мужественным и сильным духом. К тому же очень крепок физически - не зря занимался тяжелой атлетикой. Работая с Решетневым длительное время, я убедился, у него было много общего с Янгелем: интеллигентность, доброжелательность, исключительное уважение к коллегам, чувство нового.

...Успешно завершив испытания, набравшись опыта в производстве и эксплуатации космического носителя, М.Решетнев обрел и полную самостоятельность: накануне 1966 года Янгель предоставил ему все права и обязанности главного конструктора ракеты 65С3 (в дальнейшем - 11К65).

Параллельно с отработкой космического носителя, красноярцы занялись разработкой спутников связи военного назначения, созданием навигационных космических аппаратов, совершенствованием системы дальней космической связи и телевещания. Это было именно то, к чему они шли, что стало главным делом их жизни.

С каждым годом КБ Решетнева непрерывно наращивало темпы создания новых типов космических аппаратов, ввода их в эксплуатацию, освоения разнообразных космических орбит. В связи с огромным количеством заказов на новые спутники и предельной загруженностью предприятия главный конструктор Михаил Решетнев в 1970 году передал изготовление космического носителя 11К65 Омскому «Полету», где он производится и по сей день, правда, уже под названием «Взлет». За годы эксплуатации носителя 1165К («Космос-2», «Космос-3», «Космос-3М») было выведено на орбиту более тысячи ИСЗ различного назначения! Это один из самых надежных носителей своего класса.

Начало 70-х годов для сибиряков отмечено запусками новых спутников серии «Молния» - это глубинная модификация тяжелого высокоэллиптического (40 000 км) космического аппарата, сконструированного в КБ С.Королева. Решетневские «Молнии» позволили создать первую в стране постоянно действующую систему дальней космической связи. Через сеть приемных станций «Орбита» группировка из трех «Молний» обеспечивала прямые передачи Центрального телевидения в Сибирь и Среднюю Азию, на Крайний Север и Дальний Восток. Благодаря «Молниям» производилась и опытная эксплуатация телефонно-телеграфной связи.

Важнейшим этапом деятельности ОКБ-10 стало освоение геостационарной орбиты. Космические аппараты, работающие на этой орбите, решали важнейшие стратегические задачи страны и в то же время позволяли одним, а не тремя спутниками, проводить круглосуточное вещание. Для запуска геостационарных спутников понадобился более мощный космический носитель «Протон» с разгонным блоком (генеральный конструктор «Протона» Владимир Челомей).

Рассказывает Анатолий Завалишин, генерал-майор в отставке, заслуженный испытатель Байконура, президент Федерации космонавтики Украины:

- С Михаилом Федоровичем мы познакомились в 1975 году, когда на «Протонах» готовились запускать его спутники.

При подготовке к запускам экспериментальных спутников телевещания «Экран» возникла непонятная ситуация. Запустили первый «Экран» - получили прямые телепередачи из Москвы на Якутию, Красноярский край. Запустили второй спутник - еще 18-20 млн. человек прильнули к голубым экранам. А дальше пошел сбой: «Протон» перестал выводить «Экраны» на орбиты. В течение 1978 года из восьми пусков «Протона» - три аварийных по вине носителя, но все при запусках «Экрана». Какой-то парадокс: космические аппараты «Уран» выводятся нормально, следует за ними «Экран» - авария, «Радуга» - летит. «Экран» падает за «бугор», две «Венеры» взлетают, «Экран» - «заваливается»… Причины аварий были установлены, все они не имели никакого отношения к «Экранам», но тем не менее в правительство, ЦК партии полетели жалобы и телеграммы с предложениями спутники телевещания запускать американскими ракетами. Решетнев очень сильно переживал, что по причинам, от него не зависящим, наступил перерыв в работе системы «Экран». Вместо обвинений в адрес создателей «Протонов» Михаил Федорович делал все, чтобы повысить надежность носителя. Вот таким, в высшей степени порядочным человеком был генеральный конструктор Решетнев, за это его уважали и ценили.

...Особое внимание генеральный уделял повышению ресурса создаваемых в КБ спутников, увеличив срок их службы с нескольких месяцев до двух-трех лет. В дальнейшем этот ресурс удалось повысить до пяти и даже десяти лет. Можно лишь удивляться, как решетневцам удавалось достичь таких впечатляющих результатов при том уровне электроники, радиотехники, материаловедения, какой был тогда в стране. При этом разработчики не имели возможности участвовать в широкой международной кооперации, как это практикуют все страны. Если Решетневу случалось выезжать на международные выставки ракетно-космической техники, командировку ему оформляли как завкафедрой Красноярского университета. Весь этот камуфляж вызывал улыбку за рубежом, так как там о Решетневе знали больше, чем у нас.

В 1985 году журнал Британского космического общества писал: «М.Решетнев - главный конструктор навигационных, геодезических, небольших военных и геостационарных искусственных спутников Земли («Радуга», «Экран», «Горизонт»)». В том же 1985 году в издательстве «Советская энциклопедия» под редакцией В.Глушко вышел труд - «Космонавтика. Энциклопедия», но в ней нет ни одной строчки о Решетневе. В «Советском энциклопедическом словаре» (издание четвертое, исправленное и дополненное, 1989) напечатано следующее: «Решетнев Мих.Фед.(1924). Сов.ученый в области прикладной механики, академик АН СССР (1984), Герой Соц.Труда (1974), чл.КПСС с 1951. Тр.по проектированию машин и сложных автономных систем. Лен.пр.» (стр.1135).

Нет никаких сведений о нашем земляке и в трудах украинских историков, и это несмотря на то, что космические аппараты генерального конструктора Михаила Решетнева позволили реализовать ряд приоритетных, никем ранее не осуществляемых проектов в мировой науке и технике.

В редких изданиях о космонавтике, где упоминается конструктор спутников-шпионов М.Решетнев, местом его рождения указывается Одесская область, тогда как он родился в селе Бармашово вблизи областного центра, города корабелов Николаева.

В советское время имена конструкторов, создателей оружия были под особым запретом, а те, кто работал в ракетно-космической сфере, были известны лишь узким кругам специалистов, их рассекречивала только смерть. Лишь в годы перестройки на свет божий стали появляться имена главных и генеральных конструкторов - творцов ракетно-ядерного оружия. В созвездии этих имен нашлось место и Михаилу Решетневу. Так сложилось, что основные труды академика были посвящены обеспечению национальной обороноспособности страны: он создавал спутники военного назначения, спутники спецсвязи, спутники-навигаторы, спутники-шпионы.

В то же время были созданы космические аппараты научного, народно-хозяйственного назначения и навигационного обеспечения международных морских и воздушных линий: «Молния», «Горизонт», «Луч», «Экран», «Радуга», «ГЕО-ИК», «ГЛОНАСС» и многие-многие другие. Всего были разработаны и сданы в эксплуатацию 27 типов космических комплексов и систем, а общее число решетневских спутников, выведенных на орбиты, равняется почти тысяче! В отдельные годы на разных орбитах трудились свыше 120 спутников разработки НПО прикладной механики, которое сегодня носит имя академика Михаила Решетнева.

Справка «ЗН»

Михаил Федорович РЕШЕТНЕВ (1924-1996) - талантливый ученый и конструктор, основатель научной и конструкторской школ в области ракетно-космической техники.

Родился в с.Бармашово Николаевской области. Участник Великой Отечественной войны (1942-1945). Окончил Московский авиационный институт (1950). Инженер, старший инженер, ведущий конструктор, заместитель главного конструктора ОКБ-1 (1950-1959). Начальник филиала №2 ОКБ-1, главный конструктор предприятия п/я 80 (1959-1967), главный конструктор ОКБ-10 (1967-1977), генеральный конструктор и генеральный директор НПО прикладной механики (1977-1996).

Доктор технических наук, профессор, академик АН СССР (1985). Герой Социалистического Труда (1974). Лауреат Ленинской премии (1980) и Государственной премии России (1995). Награжден золотой медалью им.С.Королева АН СССР.

Под руководством М.Решетнева созданы связные, навигационные, геодезические, военные и геостационарные космические аппараты, обеспечивающие круглосуточную связь и телевещание, решающие ряд задач в интересах обороны страны.

Имя академика Михаила Решетнева носит НПО прикладной механики, Сибирская аэрокосмическая академия, площадь в Красноярске-26 (ныне г.Железногорск). Федерацией космонавтики России учреждена медаль им. академика М.Решетнева (1996).