Март. Пензанс.

На железнодорожной станции одного из наиболее популярных корнуоллских курортов установлен камень с традиционным «Добро пожаловать!». От аналогичных надписей в других регионах Англии эта отличается тем, что повторяется на двух языках — английском и корнском. Корнский — давний кельтский язык, напоминающий те, на которых говорят в других регионах Великобритании. Только, в отличие от валлийского или гэльского, его носителей встретить практически невозможно. Последний человек, говоривший на неизученном по книгам корнском языке, умер в 1777 году в небольшом рыбацком поселке под Пензансом.
Однако, как иногда случается в истории, именно этому человеку и суждено было стать символом возрождения, казалось бы, уже умершей культуры. Корнский язык на пути своего развития преодолел различные этапы истории — в том числе и существование государства, в котором именно на этом языке общались мистические король Артур и колдун Мерлин, и восстание жителей уже английского региона против Лондона (как раз с требованием оставить им возможность учиться на родном языке), и деградацию, и усилия ученых по восстановлению утраченного. Но именно тогда, когда нашли бедную вдову Долли Пентрет, появилась надежда, что корнский язык будет жить после смерти.
Долли, конечно, была не последним человеком, говорящим по-корнс­ки, и после ее кончины встречались люди, знающие этот язык, вплоть до начала прошлого века. В том, что именно Долли восприняли как последнего носителя корнского языка, была ее собственная заслуга. Она не захотела стать экспонатом для изучения, скорее, превратила себя в исполнительницу главной роли в драме о прощании с родным языком. Вдова рыбака жила так, как будто и не было столетий постепенного умирания корнского языка и традиций, она превратила свое небогатое жилище в поселке Маусхолл в настоящий оплот этих традиций. Конечно, это помогло ей выжить и заработать на хлеб, — она была колоритной особой, и многие приезжали в ее поселок, дабы увидеть последнюю женщину, способную общаться на корнском на фоне естественной среды Корнуолла. Еще до возникновения такого понятия, как туризм, Долли Пентрет стала одним из его первых менеджеров. А до этого самим своим поведением дала возможность корнской культуре продолжать существование — не как академическому наследию, а как живой народной традиции. Не случайно в книге «Герои Корнуолла», изданной только в нынешнем году, портрет колоритной рыбачки соседствует с портретами ученых и писателей — одним своим присутствием она сделала для Корнуолла не меньше, чем они.
И что же теперь? Уже фактически не используемый в повседневной жизни язык понемногу возвращается — и не только на железнодорожный вокзал Пензанса. На корнском языке сегодня говорят несколько сотен людей, еще несколько тысяч его изучают, появились школьные факультативы, группы по изучению корнского — и не только в Великобритании, но и в Австралии, программы на радио, начала создаваться новейшая корнская литература — альманахи, поэмы, романы... Ну и, конечно, как это и должно было случиться в стране короля Артура, вернулись барды, поющие на корнском. Конечно, всего этого недостаточно, это могло бы свидетельствовать о том, что язык умирает, если бы мы не знали, что он уже умер — и давно. Вдова рыбака из Маусхолла была бы довольна тем, сколько людей из ее родного края с симпатией отнеслись к ее усилиям. А мы, блуждая по устремленным ввысь улочкам ее родного поселка, могли бы еще раз убедиться: язык — настолько удивительное творение, что его нельзя окончательно уничтожить, даже если для этого созданы все «объективные» условия. Кто-то обязательно вспомнит и вернется к нему, словно к себе домой... Наверное, потому, что Бог и поныне свободно говорит на всех языках...