ЛАГЕРНАЯ МАДОННА

6 апреля в Москве, после тяжелой продолжительной болезни, умерла Лариса Иосифовна Богораз — одна из организаторов и ведущих деятелей правозащитного движения в СССР в 60—80-х годах.

Через квартиру Ларисы Богораз, ставшую чем-то вроде «перевалочного пункта» для родственников политзаключенных из других городов и для самих политзаключенных, возвращающихся из лагеря после отбытия наказания, прошли многие украинские шестидесятники и их родственники. С несколькими украинскими узниками совести Лариса была дружна и регулярно писала им в лагеря. Особенно близкими были отношения с Иваном и Леонидой Светличными.

Лариса Богораз переводила многие документы украинского самиздата перед отправкой на Запад. Позже именно она вывезла со свидания с Анатолием Марченко информацию о тайнике, в котором были спрятаны номера «Украинского вестника», подготовленные Степаном Хмарой, Виталием и Олесем Шевченко, поехала во Львов и передала ее Олене Антонив.

В своих обращениях и открытых письмах Богораз впервые поставила перед общественным сознанием проблему современных политзаключенных. Поворотным моментом в становлении правозащитного движения стало обращение Ларисы Богораз (совместно с Павлом Литвиновым) «К мировой общественности» (1968 г.) — протест против грубых нарушений законности в ходе суда над Александром Гинзбургом и его товарищами («процесс четырех»). Подпись «Богораз» стоит и под многими другими правозащитными текстами 1967—1968 гг. и последующих лет.

Лариса Богораз неоднократно обращалась к правительству СССР с призывом объявить всеобщую политическую амнистию. Кампания за амнистию политических заключенных, начатая ею в октябре 1986-го вместе с Софьей Каллистратовой, Михаилом Гефтером и Александром Подрабинеком, была ее последней и наиболее успешной «диссидентской» акцией. В январе 1987 года М.Горбачев начал освобождать политзаключенных. Однако второй муж Ларисы, А.Марченко, этой амнистии не дождался — он умер в Чистопольской тюрьме в декабре 1986-го.

Общественная деятельность Ларисы Богораз продолжилась в годы перестройки и постперестройки. Она является автором ряда статей и заметок по истории и теории правозащитного движения. Последние годы работала над воспоминаниями, редактировала многие тексты московского «Мемориала».

АВТОНЕКРОЛОГ

За последние годы столько милых мне, любимых мною друзей ушло, как говорится, в мир иной, и о каждом мне пришлось писать некролог: «Лара, ты ж его (ее) лучше всех других знала и написать сможешь лучше других...» И не откажешься — ведь это было бы все равно как отказаться отдать последний долг ушедшему другу, как будто ты о нем не скорбишь, не хочешь помянуть добрым словом... А писать один некролог за другим, находя всякий раз новые, незаезженные слова, — поверьте, занятие не только очень тяжелое душевно, но и изматывающе трудное. Вот и пишешь, один за другим, иногда даже сама вызываешься... Поневоле подумаешь: Господи, хоть бы поскорее подошла моя очередь, и пусть тогда другие помучаются, вот тогда они узнают, что это такое.

И вот я решила: нет, я не хочу, чтобы кто-то близкий мне из-за меня мучился. «А напишу-ка я сама свой некролог. Он будет вне конкуренции, раз сама себе».

Сама эта идея как бы снимала флер грустной торжественности с события смерти, придавала ему несколько балаганный оттенок. А почему бы нет? Ведь превратил же Колчерукий собственные поминки в обаятельное, совсем не торжественное представление, без всякой напыщенности, без приличествующей печальному событию обязательной скорби на лицах, без сдерживаемых рыданий в голосах... И я так хочу! Вот напишу соответствующий моему замыслу некролог! В такой стилистике и начала его. Но, слава Богу, пишу я чрезвычайно медленно, пока добралась до середины, успела подумать и одуматься.

А на самом деле, чего уж особенно веселиться? Смерть — событие достаточно серьезное и, поверьте, действительно печальное. И если кто-то захочет по этому поводу всплакнуть — пусть не скрываясь поплачет, а кто-то открыто улыбнется, вспомнив про себя что-то приятное, связанное с уходящим.

Лишь бы ни в том, ни в другом не было нарочитости, обязательности. Не было бы обмана.

Теперь я хочу написать вот в такой тональности свой некролог. Только бы успеть: ведь никто не знает ни дня, ни часа. Ну, а не успею, так тональность я уже задала.

Итак, смерть — событие важное и печальное. Мне, дорогие, любимые, мне грустно разлучаться с вами, как и вам, наверное, со мной. Правда, мне все же легче, чем многим: я не могу сказать, что верю, но все же надеюсь когда-нибудь, надеюсь, что очень нескоро (но что такое для вечности «нескоро»?), встретиться с вами на новом витке жизни, с каждым в свой день и час. Кто-то из вас, не дай Бог, может и опередить меня, но все равно надеюсь на встречу с каждым и с уже ушедшими. Боже мой! Да ведь это будет такое счастье, какого не смею требовать, а только надеяться на него.

Но вот, пока я, еще живая, пишу этот некролог, позвольте мне сказать вам нечто важное для меня, а может, и для вас тоже. Я долго жила и немало грешила, причинив боль и зло кому-то из вас. Эти свои грехи я все помню, но не буду сейчас о них рассказывать: я не сторонница публичного покаяния. Покаюсь перед Всевышним — а вас, моих ближних и дальних, прошу: простите мне мои вины перед вами, «ако же и аз, грешная, прощаю врагом нашим» — всем, если кто думает, что в чем-то виноват передо мною. Даю вам слово, что никому не помню их вины, а только свои. Простите и прощайте.

Еще я хочу сказать, что была счастлива в своей жизни. Судьба подарила мне вас всех, вашу дружбу и любовь и мою любовь к вам. Если есть причина, кроме чисто биологического страха, по которой я не хотела бы уходить, так это то, что я не хочу расставаться с вами. Но каждый из нас смертен, и каждый из нас знает о предстоящей разлуке. Остается только смириться.

А еще о чем я жалею — это что не узнаю, не увижу своими глазами, как обустроится жизнь моих младших потомков, живущих сегодня и еще не пришедших в эту жизнь. Моя жизнь, можно сказать, состоялась, и состоялась хоть и нелегко, но, как я уже сказала, более счастливо, чем я того заслуживала. А вам, мои дорогие, предстоит еще прожить каждому свою трудную жизнь. Не ропщите, не впадайте в уныние. Как говорится, Бог посылает нам испытания и Он же дает силы для преодоления их.

Держитесь!

В надежде на не слишком
скорую встречу —
всегда ваша любящая Лариса,
ваш друг, мама, бабушка, прабабушка