КНЯЗЬ-ВАМПИР ИЗ ВАЛАХИИ

Настоящий Дракула кровь не пил! В Румынии, где время правления этого князя дети изучают в школах, где установлен памятник валашскому господарю Владу Цепешу и даже назван его именем небольшой городок под Бухарестом, это знает каждый. Да, правитель он был жестокий. Жег, сдирал кожу, вспарывал животы, обрубал руки-ноги, отрезал носы, забивал гвозди в голову и, конечно же, в огромных количествах сажал на кол, — но чтобы кровь… Оклеветал Влада ирландец Брэм Стокер и его многочисленные последователи в литературе и кино.

И тем не менее, именно образ князя-вампира обеспечил Владу Цепешу место не только в румынских учебниках истории, а и в воображении поклонников мистического жанра во всем мире. Дракула — рекордсмен по количеству экранизаций, тут соперничать с ним может разве что Шерлок Холмс. Дракулой бредят члены всевозможных «темных» сект, совершающие паломничества на его родину. «Дракуломания» ширится, и конца-края ей пока что не видно.

Казалось бы, стандартная ситуация: блестящий литературный и киногерой — и его скромный непривлекательный прототип. Однако в данном случае не все так просто. Почему? А вы попытайтесь отделить одного от другого…

«Яко же
по имени его,
тако и житие его»

Чертовщина начинается уже при попытке воспроизвести полное имя, титул и прозвище нашего героя. Одни источники уверенно называют валашского господаря Владом III, другие же — не менее уверенно — Владом IV. Причем речь идет не об отце и сыне (порядковый номер отца, тоже Влада, варьируется соответственно), а об одном и том же человеке. Конечно, за древностию лет подобные расхождения неудивительны… Но, с другой стороны, никто ведь не путается в номерах куда более многочисленных Людовиков!

Нет единства и среди толкователей прозвища Дракула. Автор русского «Сказания о Дракуле воеводе» пишет прямо: «именем Дракула влашеским языком, а нашим — Диавол. Толико зломудръ, яко же по имени его, тако и житие его». Более серьезные историки уточняют: слово «дракул» означает не только «дьявол», но и, как нетрудно догадаться, «дракон». Это прозвище носил Влад-старший, состоявший членом рыцарского ордена Дракона, эмблема которого являла собой чудовище, распятое на кресте, — символ грядущей победы христианского воинства над мусульманами. «Дракула» — производное от «Дракул», нечто вроде отчества. Так называли не только Влада, но и его братьев Мирчо и Раду. Впрочем, есть версия, что семейное прозвище все-таки Дракул, а окончание к нему прибавил уже Брэм Стокер — для благозвучности и чтобы получить полное моральное право по своему усмотрению распоряжаться исторической персоной.

Личное же, «честно заработанное» прозвище господаря Влада — Цепеш (Тепеш, Тепес или Тепез — румынская транскрипция допускает варианты). А переводится — «Сажатель-на-кол», «Пронзитель», «Насаживающий на кол». Кое-кто, предпочитая краткость точности, переводит и попросту «Кол».

Год его рождения точно не известен. Историки склоняются к 1431 году, но может быть, Дракула родился и на пару лет раньше. И вовсе не обязательно это произошло в доме на Кузнечной улице в городе Сигишоаре, куда сейчас водят туристов. Еще одно историческое место — руины замка Поэнари, личной цитадели Влада, с башни которой бросилась его молодая жена, когда ей сообщили о гибели супруга, — по романтической версии Френсиса Форда Копполы. Есть и другая: княгиня покончила с собой после того, как ее муж бежал из осажденного турками замка, оставив его вместе с обитателями на милость врагов. Во всяком случае, «реку княгини» Аргеса тоже показывают туристам.

Есть еще портрет, сохранившийся в тирольском замке Амбрас. Разумеется, Дракула вряд ли был именно таким, каким его изобразил работавший на заказ средневековый художник. Современники признавались, что Влад — в отличие от своего брата Раду, так и прозванного Красивым — красотой отнюдь не блистал. Зато был очень сильным физически человеком, прекрасным наездником и пловцом.

А вот был ли он патологическим садистом или же бескомпромиссным героем, который не имел права на жалость, — на этот счет мнения расходились тогда и продолжают расходиться теперь. Для начала обратимся к истории.

Кол и трон

Княжество Валахия в те времена являло собой то самое маленькое государство, которое, как заметил мудрый лорд Болингброк из «Стакана воды», получает какие-никакие шансы в том случае, если на его территорию претендуют сразу два больших. В данном случае на Валахии сошлись интересы католической Венгрии, наступавшей на православие, и мусульманской Порты, претендовавшей на мировое владычество. Борьбу супердержав валашские господари более-менее успешно использовали в своих целях, заручаясь поддержкой одной из них, чтобы очередным дворцовым переворотом свергнуть ставленника другой. Именно таким образом взошел на престол Влад-старший, с помощью венгерского короля свергнувший своего двоюродного брата. Однако турецкое давление усиливалось, и союзничество с Венгрией тут мало что давало. Влад-старший признал вассальную зависимость Валахии от Порты.

Кроме того, за спиной маленькой Валахии пряталась богатая Трансильвания, или Семиградье, где бурно развивались ремесла, проходила ветвь Великого шелкового пути, росли самоуправляемые города, основанные саксонцами. Семиградские купцы были заинтересованы в мирном сосуществовании Валахии с турками-агрессорами.

Такое сосуществование достигалось по традиционному для того времени сценарию: князья отправляли ко двору турецкого султана своих сыновей в качестве заложников, с которыми обращались хорошо, но в случае мятежа в вассальном государстве немедленно казнили. Таким гарантом повиновения и стали сыновья валашского господаря: Раду Красивый и Влад, который свое далеко не столь невинное прозвище заработает позже.

Тем временем Влад-старший продолжал маневрировать меж двух огней, однако в конце концов был убит вместе с сыном Мирчо — то ли венграми, то ли собственными боярами. Молодой Влад — ему было тогда семнадцать — вернулся на родину и с турецкой помощью занял отцовский трон. Продержался на нем первый раз недолго: венгры сбросили турецкого ставленника и посадили на трон своего. В следующий раз Дракула вокняжился в 1456 году уже с помощью венгерского короля, недовольного своим предыдущим протеже. На четвертом году княжения разом прекратил выплату дани туркам и ввязался в кровопролитную и неравную войну с султанской Портой.

Вот тут-то и проявил себя во всей красе Влад Цепеш, Сажатель на кол. Изощренная казнь, которой, кстати, валашский господарь научился у самих турок во время пребывания в заложниках, стала его жуткой визитной карточкой. Целый лес кольев утыкал страну. На кольях корчились и пленники, доставшиеся победителям в сражениях, и посольские делегации, и собственные бояре, недовольные политикой князя, и криминальные элементы, и массы ни в чем не повинных людей, — впрочем, находить вину Влад умел для каждого.

Воевать он тоже умел — с небольшой армией ухитрился нанести несколько поражений всесильным туркам. Война разгоралась, и тут спохватилась Трансильвания, которой общебалканский пожар был никак не выгоден. Семиградцы продолжали торговать с Портой за спиной у Влада и строили планы устранения и замены неудобного господаря. Князь узнал об этом, результатом стала новая война и новые бесчисленные ряды кольев. Однако на эти зверства у трансильванцев нашелся ответ. На средства уцелевших семиградских купцов был напечатан памфлет, в котором подробно описывались «подвиги» Влада Цепеша. Акцент делался на якобы завоевательских планах валашского господаря относительно венгерского королевства.

В 1462 году турки вновь вторглись в Валахию и застали Влада врасплох, окружив его в замке Поэнари. Как уже говорилось, князю удалось бежать. Естественно, он обратился к венгерскому королю, но никакой помощи не получил. То ли король принял всерьез трансильванский памфлет, то ли хотел прикарманить деньги, полученные от Папы Римского на борьбу с неверными, — в войну с Портой он ввязываться не стал. А Влада Цепеша бросил в темницу, где тот и провел десять, а по другим источникам двенадцать лет. Господарем Валахии турки делают его брата Раду Красивого.

Однако Влад еще не сошел с политической арены. Как раз теперь он совершает свое самое страшное, с точки зрения автора «Сказания о Дракуле воеводе», преступление — переходит в католичество. И — выходит на свободу, женится на племяннице короля и набирает войско для возвращения на родину. Последнего возвращения. В 1476 году Дракула погиб. То ли в битве с турками, то ли по ошибке от рук собственных воинов, то ли не по ошибке… А по одной из версий попросту умер в седле — без всякой видимой причины.

Княжеские шутки

Говорят, в тюрьме Влад Цепеш выстругивал небольшие колышки и с удовольствием насаживал на них мышей. Каким образом он их для этого ловил, — легенда умалчивает. На то она и легенда.

Жутковатых преданий о Дракуле, каким он был в земной жизни, предостаточно. Вот, например, господарь встречает крестьянина в рваной рубашке. «Что за вид?» — «Да жена никак не зашьет. Ленивая она у меня…» Князь приказывает отрубить этой самой жене руки — на что они ей? А для верности, это уж само собой, посадить на кол...

Или случай уже из области высокой политики. Турецкие послы на приеме у Влада кланяются, не снимая головных уборов. Непорядок! «У нас в стране обычай такой», — оправдываются послы. «Это хорошо. Обычаи надо чтить». И несчастным послам гвоздями прибивают фески к головам…

Или вот: утвердившись на престоле, Дракула созвал бояр и спросил, сколько господарей сменилось на их памяти. Самый молодой и то сумел перечислить семь имен. Но куда ж это годится, что боярская жизнь настолько длиннее господарской? Для восстановления справедливости присутствующие бояре оказываются на кольях…

Еще одна легенда утверждает, что во времена княжения Влада можно было положить посреди улицы золотую монету, а через неделю прийти и поднять ее с того самого места. Кто мог украсть эту монетку, если всех воров князь пересажал на колья в первые же дни своего правления…

Однако стоит подчеркнуть, что все эти жуткие истории принадлежат скорее фольклору, нежели истории. А фольклор, как известно, редко фиксирует подлинные детали, зато очень правдиво передает обобщенный образ эпохи и ее деятелей. Реальный Дракула мог и не совершать конкретно этих действий и поступков, что не суть важно, — он был способен на них. Народная память сохранила его таким — извращенно жестоким и в то же время ироничным, обладавшим этаким «чернушным» чувством юмора. И, что очень важно, никогда не совершавшим жестокость ради самой жестокости — а исключительно во имя справедливости. Правда, в очень оригинальном толковании.

Он был чрезвычайно популярен в народе. И сейчас нередки попытки представить Дракулу национальным героем, который в сжатые сроки расправился с преступностью в стране, сколотил мощную армию, добился независимости маленького государства в окружении крупных хищников… Мало ли какой ценой. Харизматическому лидеру, каковым был, без сомнения, Влад Цепеш, прощается все.

Пьющий кровь

Но как впервые появились слухи о том, что он был вампиром? Брэм Стокер писал свой нашумевший роман не на голом месте, он опирался на тот же фольклор, изучению которого посвятил немало времени и сил. Однако возникли ли эти легенды при жизни Влада Цепеша — или это произошло позже?

Еще в упомянутом памфлете семиградские купцы фигурально называли князя кровопийцей — хотя, возможно, не только фигурально. В русском «Сказании о Дракуле воеводе» есть немало мистических моментов: например, история закапывания Дракулой клада с последующим убийством свидетелей перекликается с целым пластом подобных историй о колдунах. Да и переход князя в католичество интерпретируется как акт дьявольского отступничества. В иронической поэме Й.Будай-Деляну «Цыганиада» Дракула, возглавив армию цыган, сам борется с вампирами. Известно, что и Будай-Деляну использовал в поэме фольклорные сюжеты. А герой, сражающийся с собственной ипостасью, — опять-таки известный архетип.

Местные крестьяне, незнакомые с творчеством Стокера и его последователей, издавна считают проклятым местом развалины замка Поэнари над рекой Аргеса. А могила Дракулы в Сгановском монастыре…

Впрочем, вернемся сначала к эпизоду смерти Влада. Кто его убил — неизвестно. Зато относительно того, что стало с телом князя после смерти, все источники на удивление единодушны. Его проткнули насквозь, а затем отсекли голову — по одной из версий, чтобы отправить турецкому султану как знак преданности. Однако любой поклонник жанра ужасов знает, что именно так и следует поступать с телами вампиров.

Так вот, могила. Когда археологи вскрыли официальное захоронение Цепеша, они нашли его пустым, со следами осквернения. Однако затем под ступенями монастыря обнаружилась еще одна могила — с фрагментами скелета без черепа и остатками княжеской одежды. Есть предположение, что Дракулу перезахоронили сами монахи, причем с таким расчетом, чтобы входящие попирали прах ногами…

Однако окончательно Влад Цепеш стал вампиром все-таки с легкой руки Брэма Стокера, в середине XIX века. Интересно, что в это же время к «вампирской» и «оборотнической» теме обратились еще два, несомненно, куда более талантливых писателя — Проспер Мериме и Алексей Константинович Толстой. Однако ни «Локис», ни «Упырь» не повлекли за собой такой длинной череды продолжений, перепевов, экранизаций, как «Дракула» Брэма Стокера.

Его успех обусловлен отнюдь не литературными достоинствами книги, а потрясающим, стопроцентным попаданием в выборе героя. Жутким обаянием настоящего Влада Цепеша, господаря валашского Дракулы.