Героями не рождаются, или О некоторых составляющих готовности к бою

Война никуда не исчезла. Разве что украинские солдаты умирают уже не ежедневно и не десятками. Мы просто привыкли, как ни горько это признавать. Привыкли пить успокоительное перед просмотром ежедневных новостей, привыкли видеть "позорные столбы" для "укров" в Донецке - ко многому привыкли. Привыкли уже и к тем среди нас, кто, получив повестку, служить и защищать Родину не идет. Кто-то их оправдывает, а кто-то сверлит взглядом при каждой встрече, словно намекая: "Ты еще здесь и спокойно спишь, а кто-то умирает". Хотя те, кто "сверлит", тоже спят спокойно.

Мы решили никого взглядами не пытать - не имеем на это морального права, поскольку и сами живем и работаем далеко от грязных палаток, от котелков с кашей, булькающих на костре под выстрелы "Градов". Мы лишь попробуем понять психологическое состояние человека, когда он получает повестку.

Нашему знакомому пришла. Некоторое время он ходил со стеклянными глазами - видно, что-то обдумывал. Это нелегко - решиться на поступок, который не только изменит всю жизнь, но и может забрать ее. Он не решился. Почему? Вот несколько историй - ответов на этот вопрос.

Артем, 27 лет:

- Мобилизация... Но зачем? Свою жизнь за разборки между политиками я отдавать не готов. И невеста ни за что меня не отпустит, ведь мы только что обручились! Мы долго думали и решили, что воевать я не пойду. Если бы меня мобилизовали еще тогда, когда все это только заваривалось, я бы без колебаний пошел, а сейчас... Нет, все изменилось. Я - пас. Мы как раз ждем пополнения. Любимая уже на пятом месяце. Как она справится без меня? Я просто не имею права умереть и оставить на произвол судьбы самых дорогих мне людей. У меня же сын будет. Сын...

Я не умею убивать. На военной кафедре университета нас учили только для зачета. Меня ведь убьют в первой же атаке! И крови я боюсь. Не мое это все... Лучше уж тюрьма за уклонение от призыва.

Андрей, 22 года:

- Я уже больше месяца не пользуюсь мобильным телефоном и из дома почти не выхожу. Не хочу стать пушечным мясом в бою, когда и военного положения никто не объявлял. Друг погиб в добровольческом батальоне еще в августе.

Мои родные очень боятся за меня. Все друзья, знакомые стараются игнорировать входящие вызовы с неидентифицированных номеров. Родители уже отвыкли открывать дверь незнакомым людям и почту не проверяют.

Обращались даже к адвокату. Она сказала, что если повестку таки вручат и откупиться не удается (теперь с этим строго), единственный путь - постоянно менять фактическое местожительство.

Владимир, 33 года:

- Я - единственный кормилец в семье. Во времена Союза служил в армии в десантных войсках и пороху нанюхался вволю, но в зону АТО не поеду. Новость о том, что меня мобилизуют, встретил в компании друзей за праздничным столом. Тогда хорошо выпил, бравада била в виски, думал, пойду на блокпост служить, страну защищать. Но ближе к утру опомнился, много курил... Понял, что оставлять семью, наверное, будет неправильно. Сейчас меня оформили как опекуна 91-летней одинокой бабушки в соседнем селе. Только бы не умерла раньше времени.

Николай, 37 лет:

- Я по уши в кредитах и со дня на день могу потерять работу. Пока что прохожу полевые учения, но толком так ничему и не научился: нас несколько раз свозили на полигон, дали пострелять из автомата...

Дома меня ждет жена. Сегодня твердо решил, что любой ценой постараюсь вернуться назад. Боец из меня никакой. Я не смогу убить человека. Решил, что как-то буду выбираться из части. В крайнем случае - готов сломать себе руку. Говорят, что тогда на Восток уже не отправят.

Егор, 30 лет:

- Я только что из оккупированного террористами Антрацита приехал и возвращаться назад точно не хочу. Да еще и стрелять в россиян? Они же братья! Ни за что! Поживу пока в Киеве, а дальше - как получится. В Россию переезжать не хочу. Здесь мне больше нравится.

Богдан, 24 года:

- С самого начала АТО служил в одном из добровольческих батальонов, но по состоянию здоровья был вынужден вернуться домой. До недавних пор очень любил смотреть военные фильмы. Сегодня от войны уже бегу. Не хочу возвращаться в то пекло. Психика не выдерживает. Я там убил людей. Двух человек... Они умирали на моих глазах... И как с этим жить? Приехал домой - здесь все спокойно. Люди живут как и жили, а я не знаю, куда себя девать.

***

Вы заметили в историях этих людей хотя бы намек на адаптацию их психики к условиям военного времени? Вряд ли. Они напуганы и не верят, что командование украинской армии и государство позаботятся об их семьях, если, не дай бог, те потеряют кормильца. В любом учебнике по морально-психологической подготовке военнослужащего можно прочитать: "Практика показывает, что в переходном периоде от мира к войне эффективными методами формирования соответствующих военному времени мировосприятия и самосознания являются: разъяснение военнослужащим характера военной опасности; причин и виновников ее возникновения; создание образа врага в виде сильного, хитрого, коварного и жестокого, крайне опасного противника; разъяснение возможных последствий войны, необходимости мобилизации всех сил и пр."

Чувствуют ли это ребята, которым пришла повестка, или те, кто уже в зоне АТО? А если не чувствуют, не осознают, тогда, значит, домашнюю работу с учебниками наши командиры, их заместители по воспитательной работе и даже соответствующие государственные органы провалили. В то же время военная прокуратура ведет счет: более трех тысяч солдат проходят в судебных производствах как подозреваемые в дезертирстве.

А как насчет этого в НАТО? В этой структуре, как отмечает кандидат военных наук М.Зеленков, положительно влияют на психологическое состояние военнослужащих такие факторы: высокий уровень личной профессиональной подготовки и постоянное стремление его повышать; убежденность в исключительности государственного строя своей страны; гордость за принадлежность к своей стране и ее вооруженным силам; преданность традициям военных частей и вооруженных сил в целом; уверенность в качестве своего оружия; высокая психологическая готовность к началу военных действий.

А теперь вспомним о состоянии наших призывников. Чувствуете разницу?

Мужчина и военнослужащий - это ведь не синонимы. Чтобы мужчина стал военным, он должен понимать, почему и зачем должен убивать других людей. Именно на этом сегодня пытаются играть журналисты, политики, генералы и даже митрополиты. Тем не менее, когда бойцы отказываются выполнять задачу потому, что у них неисправное или несоответствующее оружие, а задача поставлена нечетко, то всегда ли только они виноваты в этом? Ведь в армии все знают: рыба гниет с головы.

Ведущий военный эксперт Центра имени Разумкова Алексей Мельник соглашается с этим частично: "В ситуации, когда солдаты оставляют поле боя, вина может лежать как на них самих, так и на командовании. Нужно каждый случай рассматривать отдельно... Чаще всего украинские военнослужащие оставались без боеприпасов, без поддержки и помощи неделями. Они стояли перед выбором: либо погибнуть безоружными, не имея возможности защитить себя, и выполнить задачу, либо оставить позиции, сдаться в плен, прибегнуть к шагам, которые теперь квалифицируют как дезертирство. Не хочу оправдывать военных, но и быть на стороне руководства, которое всю вину перекладывает на солдат, тоже нельзя. Боец или командир не видит глобальной картины, и когда ему обещают помощь на днях, а ее нет, приходится действовать вопреки инструкциям.

Социологические опросы, которые мы проводили не так давно, показали, что общая готовность населения защищать Украину - более 50%. Причем среди мужского населения призывного возраста - даже более 60%. Поэтому можно говорить, что моральный дух и патриотизм довольно высоки. Однако есть и другие 40%. И их не станет меньше, поскольку этому не способствует неопределенность: когда в стране не введено военное положение, когда постоянно появляется информация о "печальной перспективе" на время военной службы (начиная с недостаточного уровня профессиональной подготовки, плохого обеспечения средствами индивидуальной защиты и заканчивая несоответствующими бытовыми условиями). То есть существует пропасть между осознанием необходимости защищать родину и тем, что государство неспособно или не желает обеспечить условия для своих защитников.

Наиболее эффективной пропагандой брать оружие в руки будет уверенность каждого гражданина, который отправляется в зону АТО, в целесообразности решений руководства и в том, что государство беспокоится о сохранении его жизни и во время выполнения задач, и в случае ранения или попадания в плен".

Но вернемся к нашим учебникам. Вывод однозначен: морально-психологическая подготовка имеет решающее значение для успешной деятельности военнослужащих как в боевых условиях, так и в других экстремальных ситуациях. Психологическая готовность указывает на то, что военнослужащий принял роль активного вооруженного защитника своей страны и адаптировался к реальным условиям ее реализации.

Однако стандартная картина для большинства полигонов неизменна. Вот впечатление от последнего нашего визита в военную часть. Подполковник на полевых сборах, осматривая очередных разгильдяев, которых ему привезли из столицы, очень недоволен. Однако видит перспективу, поскольку и не таких приводил в чувство. Он пристально всматривается в лица, надеясь увидеть в них проблески мужества. Перебегает взглядом дальше и дальше - десятки мужчин. И наконец говорит: "На поле боя - враг. Или вы его, или он вас. Понятно?!" В ответ - ни звука, и не было очевидно, поняли ли что-то эти солдаты. Но месседж явно засел в подкорке головного мозга.

Они очень хотели понять. И были уверены, что подполковник точно им все разъяснит. Как дети, которые видят в учителе отца и наставника. И им так не хочется разочаровываться.