Бенуа Грийо: «Люди мечтают о жизни, а я живу своими мечтами»

Интернет и новейшие средства передвижения превратили мир в большое село. Современного человека трудно чем-то удивить. Любую экзотику можно увидеть и по телевизору, а при желании, подкрепленном тугим кошельком, за считанные часы добраться в любую часть мира и собственными глазами увидеть все его прелести. Но еще остались люди, которые, общаясь с носителями разных культур напрямую, умудряются расходовать на свои путешествия времени столько же, сколько и на пребывание дома. А жить и путешествовать они пытаются очень просто, и именно такой образ жизни сейчас считается едва ли не наиболее экзотичным.

Таков французский путешественник Бенуа Грийо, недавно посетивший Украину. Найти приют в Тернополе и почувствовать гостеприимность этого города ему удалось, познакомившись с местным членом международного «Клуба гостеприимства» (Hospitality Club). Как и всякий настоящий путешественник, Бенуа Грийо оказался интересным собеседником и философом.

Автостопом — более трех миллионов километров

— Все просто — сперва ты идешь к своему соседу, потом хочешь узнать людей в других городах и странах. И со временем они становятся твоими друзьями. А друзей нельзя не навестить, не узнать, как у них дела. Поэтому сегодня, после 27 лет странствований, у меня друзья по всему миру. Я должен продолжать путешествовать, поскольку, если остановлюсь — умру. Кроме того, интеллектуальное любопытство побуждает меня все время открывать что-то новое.

Где-то лет в пять-шесть родители впервые отправили меня в летний лагерь. С двенадцати лет я учился в школе-пансионе и домой приезжал только несколько раз в месяц. Со временем я уже работал в летних лагерях руководителем. Так понемногу привыкал быть независимым и не слишком привязанным к семье, хотя отношения с ней у меня очень хорошие. Активно путешествовать начал, когда мне было семнадцать.

В течение последних двадцати лет ежегодно посещал приблизительно восемь новых стран — вместе это составит 160. Сейчас темп и масштабы несколько уменьшились, и ежегодно я открываю для себя только одну-две новые страны.

— Наверное, раз восемь я объехал вокруг света на велосипеде. Мое первое путешествие на велосипеде состоялось в 1984—1985 годах: из Франции, через Ближний Восток, в Египет и назад (15 тыс. км за девять месяцев). В 2002 году за четыре месяца я доехал на велосипеде из Франции во Владивосток. Дважды путешествовал в Китай. А потом в Индии приобрел «велорикша-такси» и всего за месяц приехал на нем к подножию Эйфелевой башни. Но я немного хитрил — как только выпадал случай, грузил «рикшу» на авто. Таким образом значительную часть пути вместе с этим велосипедом я преодолел при помощи автостопа. Сейчас «рикша» в Нормандии, откуда я родом. Какое-то время его выставляли в офисе одной туристической компании, а иногда я просто катаю на нем своих племянниц. Преимущественно же путешествую автостопом и в общем таким образом проехал по всему миру более 3 млн. км. Преодолеваю по 6—8 тыс. км в течение месяца в зимнее время и по 10—12 тыс. км летом.

— Я могу легко разговаривать на пяти языках. Кроме родного французского — на английском, испанском, португальском и немецком. Неплохо владею итальянским и эсперанто и более-менее могу разговаривать еще почти на десяти языках (но не обязательно пишу или понимаю написанное) — на китайском, арабском, русском, тайском, малайском, индонезийском и бирманском.

— Хотелось бы, чтобы его использовали хотя бы в Европейском Союзе, поскольку треть европейского бюджета тратится на переводы. С эсперанто было бы намного меньше мороки и затрат. Наибольшая проблема и тормоз для развития и распространения эсперанто — англоязычные люди: ведь им, кроме родного английского, придется учить еще какой-то язык.

Разве можно представить, чтобы Буш общался на эсперанто? Он едва справляется с английским. Сегодня сложилась такая ситуация, что большинство населения Земли в недалеком будущем будет знать английский язык, но только на бытовом, очень элементарном уровне, — а не так, чтобы глубоко передавать свои чувства и мысли. И это обидно.

Путешествовать на попутках можно повсюду

— Нигде. Но надо адаптироваться. Надо менять манеру передвижения при помощи автостопа. В некоторых странах Западной Европы можно передвигаться со скоростью 100 км в час. Около сотни раз я путешествовал из Парижа в Страсбург. Таким образом можно планировать встречу и прибывать на нее своевременно.

Но в Испании, например, передвигаться с помощью автостопа довольно сложно. Там это просто не является частью культуры. Хотя, конечно, если речь идет о девушке с длинными ногами в коротенькой юбочке да еще и блондинке — точно остановятся. Ну и важно также говорить на испанском. Особенно же трудно в Соединенных Штатах, потому что там никто никому не доверяет. Это действительно одна из самых плохих стран. И дело вовсе не в том, что я против американцев, хотя большинство из них в самом деле не за что особенно любить. Были случаи, когда у людей, подвозивших меня, имелось по три пистолета. Как-то меня подобрал один молодой человек: багажник его автомобиля был набит кокаином. Я не могу рассказать всего, скажу лишь, что в конце концов он меня просто высадил бог знает где.

В Азии путешествовать при помощи автостопа также возможно. Там сложность состоит в том, что люди просто тебя не понимают. Поэтому важно знать хотя бы несколько слов, чтобы объясниться — иногда им это будет казаться смешным и странным, но все равно подвезут.

— Человеческое существо по своей природе, как писал Руссо, доброе. Но когда вы вливаетесь в общество, попадаете в город, становитесь крупным индивидуалистом. Мы, жители Западной Европы, — большие индивидуалисты, чем жители Польши, Чехии, Венгрии или Украины. За десять последних лет я заметил, как изменилось отношение людей к автостопу. Даже в странах, где он зародился, сейчас стало передвигаться сложнее. Хотя все равно треть людей нормально к этому относится — остановятся, подвезут, проявят уважение и гостеприимность. Но все больше таких, которые, проезжая, даже не глянут в твою сторону. Это, кстати, касается и жизни вообще.

— Впервые посетил Украину в 1988 году, по пути из Венгрии в Китай. Вторично — в 1991-м, сразу же после распада СССР — автостопом по маршруту Перемышль—Львов—Киев—Москва. Дважды был в прошлом году — в основном в Дрогобиче. Были встречи в университете, там познакомился с местным членом «Клуба гостеприимства». Немного сотрудничал с «Каритасом» — какое-то время заботился о детях, помогал в летних лагерях. Общался с людьми, которые лечатся от алкогольной зависимости, с недавно вышедшими из тюрьмы и находившимися в реабилитационном центре.

— Проблематично, чтобы тебя подбросили в Украине. Здесь так же, как и в России да и во всех постсоветских странах, это не является частью культуры. Но люди, если попадаешь к ним домой, — очень гостеприимны и доброжелательны. Хотя в пути иногда ведут себя довольно грубо — очевидно, потому что боятся. Они помногу смотрят телевизор, видят ужасы, которые там показывают, проецируют их на себя, поэтому и не хотят рисковать. Но, несмотря на все, путешествовать с помощью автостопа в Украине можно. Если поговорить с водителем на заправке, объяснить ему все толком — обязательно подбросит. А если «голосовать» на дороге — никогда.

«Могу объехать вокруг света за 200 евро»

— Я могу выполнять любую работу, например, собирать виноград где-то во Франции. Это трудно, но можно вволю напиться вина, и к тому же — это работа в коллективе: можно познакомиться со многими интересными людьми. Но я получаю деньги преимущественно за то, что испытываю на себе новые лекарства в лаборатории. Платят втрое больше, чем если бы работал медбратом. Я ложусь в больницу, меня там кормят, смотрю телевизор с кучей телеканалов, и вокруг меня суетятся красивые медсестры...

А вообще, чтобы путешествовать, вовсе не обязательно иметь много денег. Если не с первого раза, то с пятого вы непременно попадете на людей, которые согласятся дать вам приют. Так же всегда можно себя прокормить, если, конечно, не питаться исключительно в ресторанах. Я путешественник, а не турист. А между этими понятиями огромное различие. Турист едет куда-то на десять дней потратить деньги. Путешественник пытается приспособиться к месту, где находится, к людям, языку.

— Могу объехать вокруг света за 200 евро. Оставляю Париж с 200 евро в кармане, совершаю кругосветное путешествие и возвращаюсь в Париж с двумя сотнями евро.

Люди в Украине жалуются на плохое экономическое положение, но вместе с тем едва ли не все дети с мобильными телефонами. Какая в этом потребность?

Людям с современным супермаркетным мышлением очень трудно поверить, что можно жить без авто, мобильного телефона и великого множества вещей. У меня есть велосипед, но когда его под рукой нет, всегда кто-то подвозит.

— Последние двадцать лет всегда вожу с собой пару простыней, поскольку не хочу, чтобы люди специально ради меня стелили свои. Всегда при мне какие-то личные лекарства — обезболивающие, термометр, еще — несколько пакетиков чая и небольшой запас пищи. Действительно же я могу обойтись почти без всего.

— Пишу дневник и отсылаю его друзьям. Мог бы, наверное, сделать значительно больше — написать немало книг, но если хотя бы на некоторое время оседаю в Париже, сразу завязываются какие-то отношения, и я оказываюсь в своеобразной ловушке. Но вот, например, я встретился с вами — таким образом могу немного поделиться своим опытом. Во Франции по приглашению своих друзей, работающих в школах, часто общаюсь со школьниками. Еще в течение последних двадцати лет пишу для француз­ских газет. Хотя и не очень часто — пять-шесть статей в год. Конечно же, мне за это платят, но я не хочу быть профессиональным журналистом. Люблю попробовать себя в разных профессиях. И не хочу превращать путешествия в своего рода бизнес — продавать книги и тому подобное.

— Поймите, я не привез сюда грузовик медикаментов. Беру с собой столько, сколько может уместиться в моем рюкзаке, поэтому вряд ли это можно назвать миссией. В течение уже многих лет я выезжаю из Франции с 40—60 кг лекарств и детской одежды. В Тернополе я был в детском доме «Малютка» и сиротском доме на проспекте Бандеры. Интересуюсь у воспитателей или врачей, в чем они нуждаются, и если что-то из названного у меня есть, отдаю детям. Когда о заведении заботятся католические сестры, я отдаю без тени сомнения, но когда это государственное заведение, прошу, чтобы мне сперва рассказали, как там заботятся о детях, все показали, позволили пообщаться с воспитанниками. Моего знания русского языка для общения с малышами хватает. Тогда я просто чувствую, стоит что-то оставлять или нет, ведь иногда врачи или воспитатели могут придержать какие-то вещи и лекарства для себя — такое в странах Восточной Европы нередко.

— Я родился в католической семье, получил соответствующее образование, но ощущаю определенное родство с буддизмом. Именно родство — не более, ибо не утверждал бы, что я буддист.

В течение последних пяти лет серьезно занимаюсь медитацией. Весь прошедший год я провел в Мьянме, учась теории медитации и практикуя. Изучал в Бирме пали — это как латынь в Европе. В этом году снова туда поеду.

«Не хочу, чтобы мой дух и ум заржавели»

— Наиболее продолжительным было 22-месячное путешествие в Австралию в 2002—2003 годах, три месяца я шел по австралийскому бушу. Множество раз в течение последних двадцати лет путешествовал по восемь-одиннадцать месяцев. Дважды самостоятельно пересекал Борнео, продираясь по джунглям. Интересными были дни, проведенные в Индонезии и Восточном Тиморе в 1996—1997 годах. Возвращался во Францию только на месяц, чтобы заработать какие-то деньги — или в летних лагерях, или собирая виноград.

— Я сказал бы, что мало знаю Австралию, Океанию и Африку. Хотелось бы посетить Бутан и Филиппины, Южную Африку — Намибию, Ботсвану, Мозамбик. Бывал на Мадагаскаре, Кубе, но существует еще множество меньших по размеру островов, например, Соломоновы, Кука, Мальдивы, Фиджи, наконец, Новая Зеландия — замечательные места, в которых я еще не бывал. Не исключено, что когда-то я приобрету лодку и буду путешествовать по морю, полагаясь только на ветер, который неизвестно куда меня занесет. Возможно, свои последние годы я проведу где-то на островах, как, например, Поль Гоген, известный художник, уехавший умирать во француз­скую Полинезию, или Жак Брель, там же нашедший свой вечный покой.

— Боюсь, что таких, как я, не слишком много. Приходилось встречать молодых людей, которые хотели бы вести похожий образ жизни, у них есть определенные идеи. Но, как правило, приблизительно через год они возвращаются домой, где у них есть парень или девушка, и, наконец, оседают на месте.

— Я холостяк. Люблю слишком многих женщин, чтобы оставаться с одной. Не жалею, что у меня нет семьи, и не думаю, что дети — это для меня. Мне очень легко путешествовать с минимумом денег в кармане, — взять сумку и идти, идти... Люди мечтают о жизни, а я живу своими мечтами.

— Буду продолжать свое движение. Иначе, как уже говорил, просто умру. Я не хочу, чтобы мой дух и ум заржавели. Возраст — не главное, можно в шестьдесят лет быть очень молодым духом. Но физически я, к сожалению, старею и не смогу в последующие двадцать лет совершить столько, сколько и за предыдущие. Поэтому, возможно, для меня наступает время осесть или завести семью, кто знает. А может, открою где-то в мире дом для беспризорных детей.

— То, в котором я нахожусь в данный момент. Наилучшее место — где я сейчас, лучшие люди — те, с которыми сейчас общаюсь. Это тоже одна из истин, которую я познал, овладевая медитацией, — нужно жить настоящим. Не стоит оглядываться на прошлое или жить только будущим — вот когда я выросту, когда женюсь, когда стану богатым, тогда буду счастливым. Если ты несчастлив сегодня, то и завтра счастья не узнаешь. Ты должен быть счастлив в это мгновение!

Справка «ЗН»:

«Hospitality Club»

(«Клуб гостеприимства», www.hospitalityclub.org )

Тысячи членов этого клуба во всем мире помогают друг другу во время путешествий — предоставляют приют на ночь или организовывают экскурсию по городу. Членство в клубе бесплатное. Его деятельность поддерживают добровольцы, исповедующие идею, что, помогая путешественникам подружиться с людьми из мест, которые те хотят посетить, удастся улучшить межкультурное взаимопонимание и укрепить мир на планете. Среди членов клуба немало и украинцев.