АНГЛИЙСКИЕ ФУНТЫ ДЛЯ РУССКОЙ РЕВОЛЮЦИИ

Пятый съезд Россий- ской социал-демокра- тической рабочей партии в мае 1907 года оказался в Лондоне случайно. Первоначально планировалось собрать этот съезд в Выборге в Финляндии. Патриотически настроенная финская полиция не мешала обычно работе русских революционеров, справедливо полагая, что ослабление Российской империи увеличит шансы на образование самостоятельного финского государства. Российская полиция прибыла, однако, в Выборг из Петербурга с явным намерением произвести аресты. Оргкомитет съезда принял срочное решение о проведении съезда в Стокгольме. Прибывавшие из Финляндии в Швецию пассажиры пароходов не подвергались никаким проверкам. Это было важное условие, так как у многих рабочих, делегатов съезда, не было паспортов. Шведское правительство неожиданно запретило проведение съезда. Руководители съезда решили ехать и плыть в Копенгаген, и здесь в начале мая (а по российскому календарю, «отстававшему» от европейского почти на две недели, еще в апреле) собралось больше половины делегатов. Было найдено место для заседаний и жилье для делегатов. Неожиданно вмешался король Дании Фредерик VIII, бывший родственником русских царей, братом вдовы Александра III. По просьбе датского короля полиция Копенгагена предложила российским социал-демократам покинуть Данию, угрожая высылкой всех участников съезда в Россию. Делегаты съезда решили возвращаться в Швецию, через пролив напротив Копенгагена был шведский город Мальме, куда паромом можно было доплыть за один час. К 5 мая в Мальме собралось 300 делегатов, почти полный кворум. Шведская социал-демократическая партия взяла на себя задачу организации съезда в Мальме и встречу прибывавших сюда делегатов. Работу съезда было решено провести в Народном доме, принадлежавшем социал-демократам города. Но из Стокгольма прибыл крупный наряд полиции, имевший полномочия на депортацию делегатов в том случае, если съезд начнет работу на территории Швеции.

Пришлось плыть в Англию. Британские монархи тоже были родственниками российских, но вмешиваться в политику они не могли. Восемь дней, которые были впустую потрачены на все эти переезды, сильно подорвали кассу съезда, на проведение которого Экономический комитет РСДРП имел около 100 тысяч рублей. В то время это составляло десять тысяч английских фунтов. Финансовые проблемы осложнялись еще и тем, что пассажиры, прибывавшие из Швеции в британский порт Харвич, недалеко от Лондона, третьим классом подвергались проверке документов и должны были иметь при себе не менее двух фунтов стерлингов на каждого. Пассажиры первого и второго классов, респектабельность которых не вызывала сомнений, могли следовать поездом в Лондон без всяких проверок. Делегаты съезда должны были поэтому плыть в Лондон вторым классом, то есть в каютах, что было намного дороже «пролетарского» третьего. По прибытии в Лондон денег в оргкомитете было столь мало, что «суточные» для делегатов были установлены в размере четырех шиллингов в день. Но вскоре и эти скромные выплаты были срезаны до двух шиллингов. Делегаты-рабочие, не имевшие собственных средств, ходили по Лондону голодными. Немного помогал Максим Горький, приехавший, как почетный гость, на съезд из Италии. На его деньги в вестибюле съезда каждый день выставлялась бочка пива.

> Пятый съезд РСДРП открылся 13 мая 1907 года в одной из церквей восточной части Лондона, в районе, считавшемся приютом для бедных и иммигрантов. Лев Троцкий, бывший тогда одной из «знаменитостей» съезда, в своей автобиографии, опубликованной в Берлине в 1930 году, так свидетельствует о главной проблеме съезда: «Не только на обратный путь, но и на доведение съезда до конца не хватало средств. Когда эта печальная весть прозвучала под сводами церкви, врезавшись в прения о вооруженном восстании, делегаты с тревожным недоумением глядели друг на друга. Что делать? Не оставаться же в лондонской церкви? Но выход нашелся, и совершенно неожиданный. Один из английских либералов согласился дать русской революции взаймы, помнится, три тысячи фунтов стерлингов. Но он потребовал, чтоб под векселем революции подписались все делегаты съезда. Англичанин получил в свои руки документ, на котором несколько сот подписей были начертаны знаками всех народов России. Уплаты по векселю пришлось, однако, ждать долго. В годы реакции и войны партия и думать не могла о таких суммах. Только советское правительство выкупило вексель лондонского съезда». Троцкий, подписавший вместе с другими делегатами этот вексель (точнее, «заемное обязательство»), немного ошибается. Деньги взаймы съезду дал не английский либерал, а американский капиталист Джозеф Фелс, находившийся в Лондоне по делам своей компании, продававшей в Европе стиральное мыло. У него попросили не три тысячи, а всего лишь тысячу семьсот фунтов. Заем выделялся не для революции, а на обратные билеты делегатам, при условии немедленного окончания работы съезда, еще не избравшего к этому времени Центральный Комитет РСДРП. Возврат этого беспроцентного займа следовало осуществить в течение семи месяцев, полностью погасив весь долг к 1 января 1908 года. Джозеф Фелс, много раз напоминавший партийным лидерам об этом долге, не получил ни одного пенса до конца своей жизни. Он умер в 1914 году. О необходимости выплаты денег напоминала советскому правительству Мария Фелс, вдова и наследница покойного американского бизнесмена. «Вексель революции» был выкуплен у Марии Фелс лишь в 1922 году Торговой делегацией РСФСР в Англии.

ФИНАНСОВАЯ КАТАСТРОФА

Съезды РСДРП отличались от съездов социал-демократических партий других европейских стран прежде всего излишней длительностью всех прений. Съезды РСДРП обсуждали не только организационные, но и теоретические проблемы. Лондонский съезд не был в этом отношении исключением. Но уже с первых дней оргкомитет съезда начал поиски денег. Имевшихся в кассе средств могло хватить лишь на несколько дней работы. Делегатов съезда с помощью британских социалистов расселили по частным домам и квартирам единомышленников. Даже на самые дешевые пансионаты денег не было. В центральные комитеты германской, французской и других социал-демократических партий Европы были отправлены послания с просьбой о немедленной финансовой помощи. Небольшую сумму пообещали только немецкие товарищи, другие «братские» партии имели лишь долги.

23 мая 1907 года Лев Дейч, ближайший соратник Плеханова, «отца» российской социал- демократии, сообщил на вечернем заседании съезда о том, что касса съезда почти пуста и что даже на аренду церкви со следующего дня нет никаких фондов. Дейч рекомендовал поэтому завершить съезд немедленно и разъезжаться по домам по принципу «кто как может». Все попытки получить деньги взаймы от других партий и от британских тред-юнионов оказались безрезультатными. Не было успеха и у «знаменитостей» съезда (Горький, Плеханов, Мартов, Ленин, Роза Люксембург, Церетели), известных в Европе, которые активно искали частных спонсоров. Рекомендации Дейча не были приняты, и съезд решил продолжить свою работу и активизировать поиски денег. Большие надежды возлагались на Горького и князя Петра Кропоткина, знаменитого анархиста, жившего тогда в Лондоне. Лишь эти два человека имели независимые фонды. Но они также понимали, что речь безусловно идет не о «займе», а о безвозвратной ссуде. Горький в то время был готов помогать только фракции Ленина. 27 мая было объявлено о том, что в кассе съезда осталось лишь 170 рублей. Это было катастрофой. По британским законам того времени иностранцы, находившиеся в Англии без средств к существованию, подлежали немедленному интернированию и отправке на родину. В Лондоне для наблюдения за работой съезда РСДРП уже находилось большое число тайных агентов российской полиции. Британская полиция также патрулировала по улицам, вокруг церкви, в которой происходил съезд. Делегаты были уверены, что их приметы записывались или даже фотографировались. Это противостояние социал-демократов и полиции привлекало и репортеров многих лондонских газет. Статьи о работе съезда печатались в «Таймс», «Дейли Мейл» и «Дейли Ньюс» почти ежедневно. Русская революция 1905—1907 гг. была главным событием начала века, и британская публика хотела узнать о тех людях, которые были ее организаторами.

Из протоколов Пятого съезда, вечернее заседание 27 мая

«Елкин (С.Бердичевский). ...Мы должны возвращаться назад той же дорогой, время дорого. 2 шиллинга мало для Лондона. Люди голодают, резолюции машинально принимаются... Мартов. ...Предлагаю закрыть съезд завтра. Денег не достали. Макар (Ногин). ...Предлагают возвращаться группой; это на арест идти. Мы должны требовать иной отправки. Говорят о работе, но, попав в тюрьму, они лишатся свободы. Мы тоже чуть не голодаем. Я предлагаю съезд закончить, когда организуем переезд в Россию... Иван (К.Басалыго). ...Затратив массу денег и времени, с чем мы приедем? Нас спросят, что мы сделали, а что мы ответим? Если мы уедем, это будет ужасная дезорганизация... Володя Луганский (Ворошилов). ...Те, которые предлагают уехать, хотят дискредитировать съезд. Мы ничего еще не сделали... — Гончар (Э.Калнинь). ...На нас смотрит вся Россия, с чем же мы вернемся?.. Ионов (Койген). ...Печально завтра закрыть съезд. Речь идет о 500 р. в день. 5—6 дней крупная сумма. В перспективе ничего нет...

В этот момент выступление Ионова прерывает пришедший на заседание Лев Дейч.

Дейч (важное сообщение). Был у крупного капиталиста. От немецкого Форштанда получил 300 ф. Затем к фабриканту отправились. Спросили 1700 ф. Легко согласились, только чтобы мы подписали все лист, а нас 3 подписали с уплатой денег до 1 января. Предлагаю избрать поручителями Горького и Плеханова. Бочка — кассир. Деньги дает только на отъезд, чтобы в четверг уехали».

Весь съезд голосует о принятии на себя долга и условий фабриканта. Ближайший четверг приходился на 30 мая. Оставалось два дня для того, чтобы завершить съезд и организовать разъезд делегатов не общей группой, а индивидуально. Это было безопаснее. Граница через Финляндию была уже закрыта.

НЕОЖИДАННЫЙ СПАСИТЕЛЬ ПЯТОГО СЪЕЗДА РСДРП

Джозеф Фелс, выделивший российским социал-демократам необходимую сумму денег, не был марксистом. Но он был тем не менее озабочен социальными проблемами современного ему общества и старался найти для них то или иное решение, часто с помощью собственных субсидий. Интерес к его личности стал проявляться среди американских историков лишь в 50-х годах, когда после смерти вдовы Марии Фелс в США был создан «Архив Джозефа Фелса», собравший около 900 документов, включавший и переписку Фелса по поводу возврата долга РСДРП.

Джозеф Фелс родился в 1854 году в США в семье Лазаря Фелса, эмигрировавшего из Германии. В 1876 году Лазарь Фелс основал в Филадельфии компанию по производству стирального мыла, экспериментируя при этом с разными компонентами. В компании в качестве партнеров отца начали работать и его сыновья Джозеф и Самуил. Только через 17 лет Фелсы нашли и запатентовали особый компонент для мыла, который сильно увеличивал его моющие свойства. Мыло Фелсов стало очень популярным, и компания быстро увеличила производство и продажу своего продукта. В 1901 году Джозеф Фелс и его жена Мария переехали в Лондон, где было открыто европейское отделение семейной компании. Брак Джозефа и Марии оказался бездетным, и у супругов поэтому было достаточно времени, чтобы заниматься не только мылом. Джозеф Фелс был увлечен тремя главными идеями: решением проблемы бедности и безработицы, созданием справедливой налоговой системы и созданием независимого еврейского государства. Для решения этих проблем он щедро использовал и свое достаточно крупное состояние. Для решения первой проблемы Фелс оказывал финансовую помощь «Ассоциации по культивации пустующих земель». Он считал, что безработных и бедных нужно переселять из городских трущоб в сельские районы, наделяя их участками земли, достаточными для натурального земледелия. Фелс считал землю природным достоянием всего общества и был против крупного землевладения. По убеждению Фелса налоги должны взиматься лишь с собственников земли, так как им принадлежало то, что не было создано человеком. Все же другие формы человеческой деятельности должны быть свободны от налогов.

Третья идея Фелса, о создании еврейского государства, не имела отношения к религиозному сионизму. Он просто считал, что еврейский народ не сможет сохраниться, если не будет иметь крестьянского, земледельческого компонента. Он был готов финансировать создание еврейских земледельческих коммун не только в Палестине, но и в других частях света, в Африке, в Южной Америке и даже в Англии, путем покупки больших земельных участков и передачи их еврейским коммунам, образуемым из эмигрантов. Острота этой проблемы с конца XIX века создавалась прежде всего государственным антисемитизмом Российской империи. Еврейская эмиграция из России достигала 100—150 тысяч человек в год и создавала много проблем в Западной Европе и США. Фелс справедливо полагал, что революция в России остановит эмиграцию евреев из России.

Фелс не был религиозен и не принадлежал ни к какой официальной церкви. По своим убеждениям он был более близок к христианству, чем к иудаизму. В его взглядах некоторые историки находят и элементы русского «толстовства». Лев Толстой также был сторонником единственного налога на земельную собственность, поддерживая, как и Фелс, идеи американского экономиста Генри Джорджа, автора знаменитой книги «Прогресс и бедность», опубликованной в 1879 году.

ОФОРМЛЕНИЕ ЗАЙМА

В поиски спонсоров съезда РСДРП среди богатых людей Лондона были вовлечены и британские доброжелатели. Один из них, журналист газеты «Дейли Ньюс» Г.Брайлсфорд, посоветовал своему другу, делегату съезда и русскому историку, жившему в то время в Лондоне, Федору Ротштейну обратиться к Джозефу Фелсу. Ротштейн жил и работал в Лондоне уже несколько лет и свободно говорил и писал по-английски. Встреча Брайлсфорда и Ротштейна с Фелсом состоялась в субботу 25 мая. Фелс пригласил на эту встречу своего друга Джоржа Лансбери, известного христианского социалиста, который часто вел свои проповеди именно в той церкви, в которой заседал съезд. Лансбери поддержал просьбу Ротштейна. Фелс, однако, сказал, что он хотел бы посетить одно из заседаний съезда и посмотреть и послушать, как и о чем говорят русские революционеры. Все четверо тут же взяли такси и отправились в Церковь Братства. Войдя в церковь, они незаметно заняли места на балконной галерее. Выступал как раз Ленин с докладом об отношении социалистов к буржуазным партиям. Ленин был хорошим оратором и произвел на Фелса нужное впечатление, хотя смысла речи Ленина Фелс не мог понять. Но он видел, что все слушали внимательно с определенным эмоциональным напряжением. Ленин как раз в это время громил не столько буржуазию, сколько своих соратников-меньшевиков. Пробыв на съезде около 20 минут, Фелс сказал Лансбери: «Я дам им деньги взаймы».

О деталях займа договаривались уже в понедельник 27 мая. Поскольку одним из условий займа было завершение съезда сразу после получения денег и разъезд делегатов из Лондона, то процедура подписания делегатами съезда заемного обязательства и получение денег в обмен на подписанный вексель была назначена на официальный последний день работы съезда 30 мая 1907 года. Текст обязательства в левом углу очень большого листа плотной бумаги был написан на английском языке и состоял всего лишь из одной фразы: «Мы, нижеподписавшиеся делегаты съезда, для и по поручению Российской социал-демократической рабочей партии обещаем выплатить Джозефу Фелсу к первому числу января 1908 или раньше сумму в семнадцать сотен фунтов стерлингов, которая как заем предоставлена нам благородно без процентов».

Первым подписал вексель Лев Дейч немецким вариантом своего имени. В скобках он добавил «из Киева». Поэтому большинство других делегатов также указывали тот город или губернию, откуда они были делегированы на съезд. Многие подписывались своими партийными псевдонимами. Для Троцкого или Зиновьева это было естественно, так как их настоящих имен почти никто тогда не знал. Подписывали на грузинском, польском, латышском, идиш и на других языках. Некоторые изобретали себе имена здесь же. Под подписью «Антимеков» оказался Ворошилов. Но об этом узнали лишь позже, когда вексель был возвращен в Москву. По объяснению Ворошилова «Антимеков» означало «антименьшевик». Но некоторые неизвестные ранее псевдонимы, появившиеся на векселе, «Бунтовщик», «Красный», «Антрацитов», «Механик», «Одиссей», не расшифрованы и до настоящего времени. Сам Фелс находился в это время на балконе аудитории, и некоторые известные социал- демократы, подписав вексель, поднимались к нему, чтобы лично выразить благодарность. По воспоминаниям Г.Брайлсфорда первым подошел к Фелсу Плеханов и выразил свою признательность на французском языке. Троцкий подошел вторым и сделал то же самое, но уже на немецком языке. Затем подошел к Фелсу и Ленин. Он также поблагодарил Фелса по-немецки. Ленин свободно читал на английском, но объяснялся не очень хорошо. Заемное обязательство с подписями было вручено Фелсу в обмен на деньги Плехановым. Фелс уехал, но съезд после его ухода продолжал свою работу. «Последним» он был лишь как маскарад для Фелса. Нужно было принять еще несколько резолюций и, главное, выбрать новый Центральный Комитет РСДРП. Заседания съезда продолжались еще два дня, пятницу и субботу. Лишь 2 июня 1907 года делегаты съезда начали покидать Лондон. Большинство возвращалась в Россию через Берлин, Вену или Будапешт.

Сталин также был делегатом Пятого съезда РСДРП. Он был делегирован на съезд от бакинской организации, но лишь с правом совещательного голоса. В Лондоне Сталин подружился с Максимом Литвиновым, большевиком, который тоже присутствовал на съезде с совещательным голосом. Литвинов после побега из ссылки в 1902 году уехал в эмиграцию в Англию. Здесь он женился и жил как постоянный резидент. Сталин в это время имел псевдоним «Иванович». Литвинов и Сталин подписали вексель съезда.

ВОЗВРАТ ДОЛГА

В одном из ранних американских исследований о проблемах этого долга, опубликованном еще в 1955 году, предполагается, что знаменитое ограбление банковского конвоя на Ереванской площади в Тифлисе в конце июня 1907 года было связано с намерением Ленина возвратить долг Фелсу в срок. При этом ограблении, якобы организованном Сталиным, было захвачено более 300 тысяч рублей, в основном пятьсотрублевыми купюрами. Авторы этой работы утверждают, что Литвинов был арестован в Лондоне в декабре 1907 года при попытке обменять эти купюры на английские фунты, так как Государственный банк России распространил по всем банкам Европы серийные номера похищенных банкнот. Эта версия событий не слишком правдоподобна. Ограбление банковского конвоя в Тифлисе, осуществленное 13 июня 1907 года (по старому стилю), было безусловно самой крупной из большевистских «экспроприаций». Но эта операция готовилась задолго до начала Пятого съезда РСДРП в Лондоне. План этой операции готовил Леонид Красин, руководитель военных операций большевиков, а ее реализация осуществлялась боевой группой Камо («Камо» — это псевдоним С.А. Тер-Петросяна). Сталин после возвращения из Лондона жил с женой Екатериной Сванидзе в Баку. Случаи арестов большевиков при попытках обмена 500-рублевых банкнот действительно были, и даже сам Камо вскоре был арестован в Берлине. Однако в отношении Литвинова известен лишь один его арест в Лондоне, в 1918 году, по политическим мотивам, уже после революции.

Письмо Ленина Ф.Ротштейну

29.1.08

(отрывок)

«Дорогой товарищ!

В Финлядии я получил месяца 2,5—3 тому назад Ваше письмо с напоминанием о долге и передал его в ЦК. Теперь «разгром Финляндии» заставил меня уехать в Женеву, а переезд отнял много времени и хлопот. Сегодня здешний товарищ сообщает мне, что Вы настойчиво напоминаете о долге и что англичанин грозит даже публикацией в газетах(!) и т. п.

Я немедленно пишу паки и паки в Россию, что долг надо вернуть. Но знаете ли, теперь это крайне трудно сделать!

Следовало бы объяснить это англичанину, втолковать, что условия эпохи 2-й Думы, когда заключался заем, были совсем иные, что партия, конечно, заплатит свои долги, но требовать их теперь невозможно, немыслимо, что это было бы ростовщичеством и т. д.»

Положение в России действительно изменилось после Манифеста императора Николая II от 3 (16) июня 1907 года, которым была распущена Государственная Дума и изменена конституция страны. Власть абсолютной монархии была полностью восстановлена. Депутаты Второй Думы — социал- демократы были арестованы. РСДРП была запрещена, и многие ее лидеры снова уехали в эмиграцию.

24—26 августа 1908 года в Женеве состоялось заседание Пленума ЦК РСДРП. В решениях пленума в разделе «Финансовые дела» было записано: «б) Лондонский долг. О лондонском долге решено составить комиссию из 3-х (бундовец, меньшевик и большевик) и поручить ей написать письмо англичанину.» Такое письмо было написано и передано Фелсу. Оригинал хранится в архиве Фелса. Текст письма не публиковался.

Финансовое положение РСДРП улучшилось в 1909 году. Но это в основном касалось большевистской фракции. Переписка Ленина в 1909 году с соратниками показывает, что к этому времени под его контролем находились уже значительные фонды. Историк Емельян Ярославский, бывший делегатом лондонского съезда и поставивший свою подпись на векселе о займе, подсчитал, что к середине 1909 года фонды, находившиеся под контролем Ленина, составляли 280 тысяч рублей. Долг Фелсу составлял лишь 6 процентов этих фондов и мог быть легко выплачен. Но эта задача не была приоритетом для Ленина. Он считал, что выплату долга Фелсу нужно формировать от всех фракций РСДРП. Смерть Фелса в 1914 году и мировая война, как казалось, похоронили всю проблему. Но после свержения российской монархии и образования социалистической России, во главе которой стояли Ленин, Троцкий и другие участники Пятого съезда РСДРП в Лондоне в 1907 году, о долге русских революционеров неожиданно напомнила вдова покойного американского либерала. В ноябре 1917 года Максим Литвинов, живший в Лондоне, был назначен дипломатическим представителем РСФСР в Великобритании, несмотря на то, что Британия отказывалась признавать РСФСР и ее правительство и высадила военный десант в Архангельске, оккупировав значительную территорию к северу от Петрограда. Литвинов был арестован в Лондоне. Британская армия приняла также участие в интервенции против РСФСР в Закавказье. Для Ленина, распоряжавшегося теперь золотым запасом России и огромным количеством различных драгоценностей, конфискуемых у монархии, аристократии, буржуазии и духовенства, сумма в тысячу семьсот фунтов по золотому эквиваленту 1907 года была мелочью. По обычным запискам Ленина на формирование Коминтерна, основанного в 1919 году, выделялись без особых формальностей миллионы золотых рублей. Секретные золотые потоки шли из Москвы в разные столицы Европы. Но возврат партийного долга, который Ленин признавал, требовал стабильности в международных отношениях новой России. Эта стабильность появилась лишь в 1922 году. Для Марии Фелс, напоминавшей российским новым правителям о долге, его возврат не был финансовой проблемой, а делом принципа. К этому времени «аукционная» ценность «векселя революции» была намного выше той суммы, которую за него можно было получить от правительства РСФСР. Вексель Пятого съезда РСДРП был уже потенциальным уникальнейшим музейным экспонатом, и Британский музей с гордостью принял бы его в свои бесценные коллекции.

ЭПИЛОГ

Деньги, полученные Марией Фелс от Торговой делегации РСФСР, выкупившей вексель Пятого съезда РСДРП, были переданы ею в созданный к этому времени благотворительный «Фонд Джозефа Фелса». Этот фонд, составленный из части наследственного капитала Фелса, финансировал создание еврейских сельскохозяйствнных поселений, киббутц, в Палестине.

В СССР оригинал векселя был передан на хранение в Институт Маркса-Энгельса, который в 1924 году был преобразован в Институт Маркса, Энгельса, Ленина. Фотокопия «Заемного обязательства» со всеми подписями была выставлена в Музее революции в Москве, став доступной для изучения историков. Репродукция этого уникального документа публиковалась в форме фотовкладки в книгу «Протоколов Пятого съезда РСДРП», которая издавалась в СССР несколько раз. Одна фраза о займе и затем двести сорок подписей тех людей, благодаря которым произошло одно из главных событий мировой истории. Удивительным является, однако, лишь тот факт, что отсутствует подпись Ульянова-Ленина.