Волки. По следу НАБУ

21 июля 50 народных депутатов (в большинстве — из фракции ОПЗЖ) подали представление в Конституционный суд, поставив под сомнение ряд норм закона о Национальном антикоррупционном бюро Украины (НАБУ), в том числе его подотчетности президенту, а не парламенту.

22 июля в КСУ ушла еще одна бумага практически тех же подписантов — представление о неконституционности Высшего антикоррупционного суда (ВАКС).

Синхронно судьи Окружного административного суда Киева (ОАСК), обратились к президенту с просьбой о защите от давления и намеренного разжигания скандала вокруг суда. Напомнив гаранту Конституции, что с момента первой фазы скандала прошел год, не давший конкретных судов и приговоров.

Скандал, как известно, «разжигает» НАБУ. Однако не на ровном месте. За несколько дней до подачи политиками представлений в КСУ подопечные Сытника выложили в публичный доступ вторую часть прослушки из кабинета главы ОАСК Павла Вовка. Первая, опубликованная год назад, касалась попыток заблокировать работу Высшей квалификационной комиссии судей и повлекла за собой три подозрения. В том числе и главе ОАСК Вовку. Дело не закрыто, но лишь на этой неделе окончательно перешло в производство НАБУ.

Теперь НАБУ предъявило подозрения сразу 12 фигурантам. Теперь речь уже об ОПГ, созданной в судебной системе Украины, на основе Окружного административного суда Киева с целью захвата государственной власти путем установления контроля над Высшей квалификационной комиссией судей (ВККС) и Высшим советом правосудия (ВСП). Прошли обыски и всем двенадцати пришли повестки на допрос.

Особенности именно этой ситуации состоят в том, что исключительные полномочия ОАСК дают этому суду право рассматривать дела, касающиеся исков против центральных органов государственной власти. Более того, в ходе рассмотрения дел практически блокировать любые действия государства. В сочетании с коррупционной сетью и связями главы ОАСК в судах другой юрисдикции, в том числе и Конституционном, эта история, по мнению детективов НАБУ, напрямую связана с национальной безопасностью.

Фронтмен этой истории — председатель ОАСК Павел Вовк. И он защищает однажды захваченную территорию. Границы которой не смогли разрушить ни постмайданные реформаторы Порошенко, ни новые лица Зеленского.

«Происходящее в последнее время вокруг судебной системы, мне кажется, дает основания говорить о существовании некоего плана, в котором Украине уготована не самая почетная роль, — сетует на странице Фейсбук председатель суда Вовк. — Группа иностранных агентов и их пособников на заказ иностранных государств пытаются захватить судебную ветвь власти и через неё контролировать Президента, страну, лишить её суверенитета. Для этого и используется такие институции как НАБУ».

Где-то же здесь в медиа звучит напоминание, что представление о неконституционности назначения самого главы НАБУ Артема Сытника лежит в КСУ с мая. И что вторая волна «пленок Вовка» это всего лишь самооборона Сытника. В этом же контексте уже сделали свои заявления Высший совет правосудия и Совет судей Украины.

Так или иначе, но в стране, по сути, открыт второй — внутренний — фронт в войне за независимость государства. Между судебной ветвью власти, где влиятельные позиции в ключевых местах все еще занимают представители старой судебной гвардии Януковича, и НАБУ, за которым, по идее, должен стоять президент.

Однако не спешите обнадеживаться, что в итоге из этой схватки победителем выйдет честный суд. Есть проблема: сам Владимир Зеленский об этой войне, возможно, ничего не знает. Хотя, скорее всего, интуитивно понимает, что НАБУ при всей его неоднозначности, — единственная независимая площадка сопротивления уже сложившемуся консенсусу старых вожаков стаи и новых лиц из его окружения.

На самом деле глава ОПУ Андрей Ермак и первый советник президента Сергей Шефир уже давно договорились и с Ахметовым, и с Коломойским, по которым НАБУ ведет дела. И с Джулиани, который мечет молнии в адрес Сытника, тоже договорились. Но поскольку Зеленский принимает решения только в присутствии этих двух людей, рассчитывать с его стороны на адекватную оценку происходящего вряд ли стоит. Наивного Зеленского настойчиво выводят из окопа НАБУ.

Иначе вряд ли такая беспрецедентная операция разворачивалась бы на фоне практически заблокированного по всей стране судопроизводства. Включая отправленную почти год назад (!) в отставку и до сих пор не укомплектованную ВККС, недоукомплектованные на 35 процентов суды (более двух тысяч вакансий из 6 600), и зависших с прошлого лета без присяги 500 судей.

Иначе президент до сих пор не молчал бы как рыба, а Офис генпрокурора не тянул бы с представлением на отстранение от должности семи судьям ОАСК, которым уже пришли повестки и предъявлены подозрения НАБУ.

Иначе у общественных активистов, которые в теме и делают публичные заявления на этот счет, не горели бы дома. Как произошло вчера с домом главы Центра противодействия коррупции Виталия Шабунина.

Почему все это стало возможным? Чьи советы накануне выборов слушает президент? В чью пользу действует НАБУ? Какую роль в этой истории играет Саакашвили со своим «революционным» проектом судебной реформы? Мы наблюдаем за очередным переделом сфер влияния или все-таки это продолжение зачистки судебной системы от старых коррупционных элит и связанных с ними лиц? Давайте разбираться.

В чем суть судебной реформы Порошенко?

Стоит отдать должное умению Петра Алексеевича держать форму. В этом, собственно, и заключается сила самого экс-президента, и всего, что происходило со страной в период его каденции.

Европа, в поддержке которой Порошенко (неосторожно пообещавший стране закончить войну за два месяца) катастрофически нуждался, требовала соблюдения стандартов. Правоохранительная и судебная система во время Революции Достоинства автоматически ставшие на защиту режима стали ключевыми точками для реформ новой постмайданной власти. На них Порошенко и предстояло опереться дабы подтвердить политическим партнерам чистоту своих намерений.

И если в силовой вертикали на первую строчку рейтинга европейских преобразований вывели бренд новой полиции (предусмотрительно затенив «достижения» генпрокурора Луценко), то происходящее в судебной системе изначально не получило достаточно широкой огласки. Тем не менее именно в этой точке сосредоточена реальная перспектива страны, без которой ни одна реформа не имеет смысла. Потому что можно надеть какую угодно форму — хоть с крылышками, провести «сто пиццот» экономических реформ и децентрализаций, но без гарантированного права гражданина на справедливый суд демократического государства не построить.

«Линию судебной реформы мы выстраивали по кальке рекомендаций Совета Европы, — рассказывает один из непосредственных участников реформы. — Так же, как и в полиции, основная ставка была сделана на разработку нового законодательства, очищение судейских рядов от старых прогнивших элит и прозрачность.»

Судебная система, по мнению реформаторов (реформу курировал заместитель главы АП Алексей Филатов), подлежала полной перезагрузке. Это стало альтернативой «увольнения в один день всех судей» как того требовали многие политики и активисты. Хотя ни одна из 52 стран Совета Европы не проходила столь масштабного преобразования и чистки судебной системы, начавшейся в Украине 2015-м году. В 2016-м на уровне Конституции из кадровой процедуры назначения увольнения судей были исключены парламент и президент. В 2017-м президент издал указ о ликвидации всех местных и апелляционных судов и создании новых. Оптимизированных.

Как работала судебная система до начала реформы?

«Ранее все связанное с назначением и увольнением судей было абсолютно закрытым кулуарным процессом, — рассказывает о дореформенном состоянии судебной системы один из высокопоставленных чиновников того времени. — Никаких публикаций в отношении вакансий не было. Назначаясь в первый раз и после пяти испытательных лет на бессрочно, нужно было идти на поклон в Высшую квалификационную комиссию, потом бежать в АП… И только в рамках кабинетных процедур можно было получить место в том же престижном Печерском суде. За 100 000 долларов. Но это мелочи в сравнении с председателем, например, крымской апелляции, который стоил 7 миллионов долларов или административной во Львове — за 3 миллиона долларов».

«Конечно, на судью в национальной школе судей могли учиться все желающие, предварительно сдавшие экзамен. Однако реально в обойму попадали только члены кланов или династий. Сначала по родственной линии — дети, братья, племянники, потом по связям — любовницы, друзья детства и прочие. Безусловно, была часть людей, которые долго работали в суде и получили какое-то профессиональное доверие. Прошли весь путь и кто-то в какой-то момент им по-человечески подставил плечо, чтобы они стали судьями. Но это очень маленький процент. И в любом случае судьи — это особая среда, где все свои и все преданные», — добавляет судья-изобличитель Октябрьского районного суда Полтавы Лариса Гольник, подвергнувшаяся нападению в 2017-м году.

Зачем Высшая квалификационная комиссия судей получила драконовские полномочия?

Взорвать эту «особую среду» была призвана новая ВККС. В результате Высшая квалификационная комиссия судей, выделенная в отдельную структуру еще при Януковиче, при Порошенко получила драконовские полномочия и такую же нагрузку. Наряду с Высшим советом правосудия комиссия стала одним из ключевых органов судейского самоуправления. Как «кадровому агентству» ВККС предстояло пропустить через себя девять тысяч судей (минус 400 крымчан), отсечь гнилое и открыть шлюз в систему для молодых и необремененных личными и коррупционными связями судей.

Комиссия — коллегиальный орган, где из 16 человек половина избираются судьями на съезде судей Украины, по два — съездами адвокатов и юристов-ученых, плюс двое — Государственной судебной администрацией, за которой в системе судоустройства все финансы. Ну, и финальную двойку в комиссию делегирует уполномоченный ВР по правам человека. То есть 12 членов комиссии избираются съездами коллегиально, и четыре — единолично. Это важно в контексте дальнейшего развития событий.

Помимо квалификационного оценивания ВККС должна была провести конкурсы в новый Верховный суд, Антикоррупционный суд, а также в суд по вопросам интеллектуальной собственности. Для того чтобы сбалансировать нагрузку и полномочия, все дисциплинарные дела были переданы в Высший совет судей. В законе о ВККС была выписана процедура очистки системы — квалификационное оценивание на соответствие занимаемой должности и проведение конкурсов на замещение вакансий в уже существующих и новых судах.

Речь о профессиональном и психологическом тестах, практическом задании и, главное, — собеседовании с кандидатом по итогам изучения судейского досье. Последнее — неоспоримая фишка реформы. Сегодня на сайте комиссии размещено более миллиона страниц досье на тысячи судей. Досье включает подробную информацию о судье. Три декларации (в том числе доходы), родственные связи и декларацию добропорядочности, а также статистику, качественные показатели рассмотрения дел, заключение Общественного совета добропорядочности и пр.

Общественный совет добропорядочности заработал при комиссии на самом старте реформы. Туда вошли представители более 15 общественных организаций. Постреволюционная атмосфера была, мягко говоря, накалена. Но «мусорная люстрация» в том числе и судей, не слишком сильно осуждаемая еще не пришедшими в себя после Майдана СМИ, окончательно обесценила судебную систему. 

Почему из системы за несколько месяцев ушли почти две тысячи судей?

«В 2015 году при первичном оценивании мы отработали всего 364 человека, — рассказывает один из бывших членов ВССК. — По очень простой процедуре, в которой было всего две вещи: справка НАБУ и трансляция собеседования в прямом эфире. До полноценного досье мы тогда еще не доросли. И уже тогда у системы был шок.

В течение нескольких месяцев по собственному желанию уволились около 1 600 судей. В том числе и костяк. По разным причинам. Большая часть банально испугалась открытости. Часть, имея определенный стаж, рассчитывала на льготы при увольнении. Были и компетентные судьи, которые просто устали от угроз и давления. И надо признать, тогда мы просто разрешили людям уйти. Без публичной казни и сэкономив финансы, чтобы они потом не пошли в Европейский суд по правам человека. Можно ли было снова привлечь профессионалов? Можно. В той же Европе в некоторых странах есть закон, который при кадровом голоде позволяет им вернуться в систему».

Однако основной вопрос в том, в какую систему сегодня могли бы вернуться ушедшие в 2015-м.

В какой момент реформы форма подменила ее содержание?

«Самое печальное, что уволившиеся из системы в 2015 году не слишком чистоплотные коллеги сегодня очень жалеют о своем поступке, — продолжает Лариса Гольник. — Несмотря на ряд конкретных плюсов реформы, система не изменилась. К сожалению, в какой-то момент форма полностью заменила содержание. Стало абсолютно очевидно, что чья-то рука вмешивается в процесс и корректирует ситуацию. В реформу вмешалась политика. Но это моя субъективная точка зрения.

Не были четко установлены критерии отбора в судьи Верховного суда. Да и во всем квалификационном оценивании тоже. Добропорядочность определялась по психологическому тестированию. Кому-то занижали бал, как, к примеру, моему коллеге из Черкасс, который выступил изобличителем. Его понизили в рейтинге добропорядочности. Кого-то наоборот, по неизвестным причинам повышали.

Одно НАБУ эту историю не потянет. У таких, как Струков (экс глава Октябрьского районного суда Полтавы, с которым Лариса Гольник после разоблачения в коррупции бывшего мэра Полтавы Александра Мамая пребывает в длительном судебном процессе. — И.В.) чуйка на деньги. Они работают осторожно и квалифицированно. Конверты с вознаграждением проходят через несколько рук. И они знают, как это сделать. Вопрос о добропорядочности судьи точно не может решаться путем автоматического заполнения анкеты с таким же автоматическим «да» в нужных графах. Должен включиться реальный, а не формальный механизм соотношения доходов с расходами, со стилем жизни и прочим. Здесь соответствующие задачи стоят перед Национальным агентством предотвращения коррупции (НАПК)», — заключила судья.

Почему судьи до сих пор могут переписывать активы на родственников?

Здесь мы определенно достигли точки, когда становится понятно, почему можно тридцать лет независимости реформировать судебную систему, но так и «не взлететь». Для того чтобы НАПК выполнила поставленные перед ней задачи и соотнесла доходы с качеством жизни судьи, свои задачи прежде всего должен выполнить законодатель. До сих пор разрешающий судьям, государственным чиновникам и политикам записывать свои активы на родственников. Конечно же не проживающих с ними, а значит и не обязанных декларировать свои доходы и расходы.

«Таким образом под тысячами приглаженных личных досье судей во многих случаях оказался далекий от реальности вакуум, — добавляет бывший участник Общественного совета добропорядочности при ВККС. — Имея на руках расследования журналистов мы не находили подтверждения очевидным вещам в декларациях кандидатов. Их браки оперативно становились фиктивными, а досье — идеальными. При этом сложилось впечатление, что есть люди с преференциями, а есть — без. То есть свои для правящего политического класса и чужие. Через какое-то время члены общественного совета начали говорить, что конкурс подменили и мы вообще перестали понимать, каким образом осуществляется отбор и почему при идентичных вводных в конкурсе побеждает и становится судьей тот или иной человек. Это никому не поясняли. Закон не предполагает ни пояснений, ни обжалования».

Почему Вовк не смог договориться с командой Порошенко?

Экс-глава ВККС Сергей Козьяков, отвечая на критику в адрес работы комиссии, неоднократно публично парировал, что «именно власть, максимально открыв кадровый процесс, дала возможность разнообразным активистам анализировать любую персоналию, ее позицию в системе и делать собственные выводы». И с этим тоже вряд ли можно поспорить.

Есть еще один момент, который все же позволяет настаивать на том, что правильная форма важна. Потому что рано или поздно ее придется наполнить соответствующим содержанием. К 2019 году, к моменту публикации пленок Вовка, лишь несколько судей ОАСК прошли квалификационную комиссию. Репутация у решений этого суда была определенно подмоченной, что не могло не отобразиться в судейских досье и справках НАБУ. Отмена приватизации «Приватбанка» государством, признание законности засекречивания деклараций военных прокуроров, приостановка изменения названия УПЦ МП, отмена переименования проспектов Московского и Ватутина, запрет Ульяне Супрун исполнять обязанности министра. Это — самое начало списка, характеризующего в том числе и политическую позицию окружного суда.

Тем не менее, персонажи, между которыми была зажата узкая прослойка реформы, инстинктивно искали возможность договориться. Однако авторитета Александра Грановского, «курирующего» от имени президента Порошенко решение оперативных вопросов в правоохранительной системе и судах, не хватило на то, чтобы гарантировать безопасность судьям ОАСК в момент прохождения ними квалификационного оценивания. Вовк действительно договорился с Грановским, но по результату выглядит так, что используемый Грановским обычный набор средств убеждения, видимо, не помог ему договориться с Козьяковым и ВККС в целом. ВККС не сдавалась и слала приглашения судьям ОАСК на экзамен, который к тому времени прошли уже почти все судьи. В бэкграунде Вовка к тому моменту был обыск и провал в конкурсе на должность в административную инстанцию Верховного суда.

Система может и осталась той же, но в ней точно могло не оказаться места Вовку и Ко.

Зачем было организовано нападение на ВККС?

26 июля 2019 года глава НАБУ Артем Сытник и начальник управления Генпрокуратуры по расследованию дел Майдана Сергей Горбатюк вышли на совместную пресс-конференцию и обнародовали первую часть «пленок Вовка». Главу ОАСК слушали в рамках расследования расстрелов протестующих в феврале 2014-го. Некогда заместитель Вовка судья Евгений Аблов принял решение о запрете протестующим блокировать улицы по сути развязав руки власти. Однако в ходе расследования детективы НАБУ вышли на факты, подтверждающие стремление главы ОАСК повлиять на работу ВККС.

Пленки, подтверждающие предположение НАБУ, в общем доступе. Тем не менее стоит обратить внимание, что в комментариях к этой часовой записи, в отношении которой сам основной ее фигурант Павел Вовк применяет исключительно словосочетание «фейк и монтаж», НАБУ указывало на массовую подачу исков от подставных лиц на ВККС с целью создания конфликта интересов и приостановки квалификационного оценивания.

Более того, использовав юридическое вроде бы противоречие в законодательстве о ВККС (оно неоднократно менялось в части срока полномочий членов комиссии), Вовк планировал вывести из состава комиссии ее главу Сергея Козьякова, его заместителя Станислава Щотку и члена комиссии Татьяну Весельскую, якобы в связи с окончанием их полномочий. Своих людей на освободившиеся места планировалось завести через квоту омбудсмена Людмилы Денисовой и председателя Государственной судебной администрации Зеновия Холоднюка. Используя специфику ОАСК как единственного суда занимающегося исками в отношении органов государственной власти, обсуждался практически шантаж Денисовой, имевшей серьезные проблемы с НАПК. Решение которых Вовк предлагал обменять на два места для его людей в ВККС.

Достаточно ярким моментом, иллюстрирующим происходящее за кулисами правосудия, можно считать историю, связанную уже непосредственно с решениями ОАСК по «выводу из строя» Козьякова и Щотки.

Так, в мае 2019 года судья ОАСК Игорь Погрибниченко вынес определение, которым с 25 октября 2018 года признал отсутствие у председателя ВККС Козьякова полномочий. Кстати, по иронии судьбы в том же мае судья Погрибниченко прошел собеседование в ВККС. Что именно заставило его испортить, по-видимому, идеальное досье (ну, раз прошел проверку), нам остается только догадываться.

Как, впрочем, интересны и мотивы параллельного решения другого судьи ОАСК — Андрея Федорчука относительно полномочий другого попавшего под раздачу Фемиды члена ВККС Станислава Щотки. Внимание — суд, при наличии таких же вводных как и у Козьякова, признал за Щоткой шестилетние полномочия до 5 декабря 2020 года.

А что же Вовк? С таким выводом своего подопечного судьи, мягко говоря, не согласился.

Я, грешным делом подумала, что наткнулась на ограненный реформой Порошенко алмаз судебной системы Украины в лице судьи Андрея Федорчука. В адрес которого, кстати, тут же полетели камни и обвинения в сговоре с ВККС, где он буквально через пару недель успешно прошел собеседование и подтвердил свою, надо полагать, высшую судейскую квалификацию. Однако, учитывая полную прозрачность судейских досье, я конечно туда заглянула. И нашла в декларации его жены, с которой он таки ведет совместное хозяйство, помимо нескольких домов и квартир, аж 33 земельных участка общей площадью в 60 га. Ха!

Однако, пока мы с вами задумываемся о человеческих ценностях, помощница судьи Вовка в них, похоже, не сомневается. Выполняя команду накопать на Федорчука компромат и забросать жалобами на его плохую работу Высший совет правосудия. У нее, правда, не сильно получалось, но она старалась. Для бати.

Особняком в прослушке НАБУ, но не в общей палитре дела, стоит решение судьи Суворовского райсуда Одессы Ивана Шепитко. Одессит жестко и конкретно взял и вообще запретил восьми членам ВККС проводить квалификационное оценивание. Правда, впоследствии апелляционная инстанция отменила это решение. Иначе работа ВККС была бы полностью заблокирована еще весной 2019-го, а не осенью, как это и произошло после принятия закона уже Верховной Радой Зеленского. Разрушения которой, судя по записям, и добивался Вовк. О последствиях этого мы еще поговорим ниже. На счет же судебного умозаключения судьи Шепитко Вовк накануне звонил некоему Сергею Васильевичу в Одессу. Фамилия которого, по предположению НАБУ, Кивалов. Здесь как раз есть повод вспомнить рассказ судьи Гольник о том, как работала судебная система до реформы Порошенко. Потому что так она работает и сейчас. Крестный отец вооружен, опасен и по-своему справедлив.

Однако вы ошибаетесь, если думаете, что нашего героя интересует исключительно политическая и профессиональная тематика. Павел Вовк оказался большим ценителем антиквариата. И, знаете, этот нижеследующий экспертный диалог с гражданином «Ч» во всей этой истории можно засчитать смягчающим обстоятельством. Потому что предметы искусства равны духовным ценностям нашего народа. Правда же?

Проведена ли фоноскопическая экспертиза «пленок Вовка»?

Но прежде чем перейти ко второй серии вполне реального политического детектива, который страна наблюдала на прошлой неделе, читателю стоит узнать, что первая серия, показанная в 2019-м году, оказалась с открытым финалом. Буквально через три месяца — в ноябре 2019-го суд вынес решение об окончании досудебного расследования. На тот момент фоноскопическая экспертиза обнародованных записей еще не была проведена. Вопрос подлинности записей так с тех пор и завис. Более того, уже в январе 2020 года отстраненный на время расследования от руководства судом Вовк, которому вместе с еще двумя коллегами было предъявлено подозрение, был успешно повторно переизбран на свою должность главы ОАСК. Где и продолжает сегодня героически трудиться.

Вот иногда кажется, что НАБУ — это национальное агентство анонсов. А ведь главная задача этого мощного антикоррупционного органа — качественное расследование и аргументированные доказательства коррупционных деяний, а не просто обличение и дискредитация подозреваемых. Не так ли? Тогда почему анонс есть, а выхлопа нет? Почему у команды адвокатов Вовка экспертиза пленок, которые, по их словам, смонтированы, давно есть, а у НАБУ нет? Всего лишь несколько дней назад на брифинге по случаю задержания экс-главы «Укравтодора» Новака Артему Сытнику журналисты задали этот вопрос. И глава НАБУ впервые заявил, что экспертиза первой части «пленок Вовка», обнародованных в 2019-м году, все-таки закончена. Хоть еще и не была нигде официальна представлена.  

«Самое тяжкое, что мне предъявляли, это принятие неправосудных решений судьями нашего суда, чему я якобы способствовал, — заполняя следственные пустоты, пояснял ситуацию Вовк в 2019-м в заведомо комплиментарном интервью Дмитрию Гордону. — Но, во-первых, неправосудное решение это абсолютно мертвая статья. Во-вторых, есть решение ВСП, что 375 статья УПК используется с целью давления на суд. Что неоднократно подтверждал своими публичными тезисами генпрокурор Юрий Луценко. В-третьих, есть оправдательное решение Верховного суда по судье Майдана по части 2-й 375 статьи, где ВС написал, что законодателем не определено понятие «заведомо неправосудное решение». А это значит, что мы имеем дело с юридической неопределенностью и отсутствием принципа верховенства права. Точка».

Ровно через год НАБУ, по-видимому, решив, что была все-таки запятая, презентует вторую серию кино. Предъявляя Павлу Вовку еще более серьезные обвинения. Заявляя о наличии в судебной системе страны криминального анклава с неограниченными полномочиями, жители которого обладают достаточной креативностью и исключительной дерзостью.

К чему это может привести страну и хватит ли на этот раз сил и доказательств у НАБУ довести начатое дело до обвинительного приговора в суде, читайте на сайте ZN.UA во второй части материала.