Памятник и санузел как предметы придирчивого внимания правоохранителей

Работа наших правоохранительных органов иногда носит парадоксальный характер. Очевидных злоупотреблений и пренебрежения законом они «не замечают», зато к сомнительным нарушениям могут применить свою мощь по полной программе. Такую неприятность пришлось пережить Воловцу — небольшому райцентру на Закарпатье, который дважды оказывался в центре внимания из-за так называемых правоохранительных скандалов.

Впервые Воловец «прогремел» на всю Украину в феврале-марте нынешнего года, как заявили правоохранители, из-за «нанесения государству ущерба в особо крупных размерах при установлении бюста Т.Шевченко». Памятника Кобзарю в горном райцентре до тех пор не было, его установления добивались со времени получения Украиной независимости. Средства на благотворительный счет перечисляли всем миром — и культурные общества, и предприниматели, и простые люди.

В 2007 г. бюст Шевченко установили перед зданием районного совета и администрации, а вскоре стало известно, что этим событием уже несколько месяцев живо интересуется прокуратура. Следователь возбудил уголовное дело по факту превышения власти должностными лицами районного совета, вследствие чего государству был нанесен ущерб на сумму 150 тысяч гривен. Нарушение, по мнению прокуратуры, было в том, что бюст установили без предварительного объявления в СМИ и проведения творческого конкурса. То, что решение о памятнике принимала сессия районного совета, а работы оплачивались за спонсорские средства, которые, кстати, были использованы по целевому назначению (поэтому вывод о нанесении государству ущерба, мягко говоря, сомнителен), правоохранителей не остановило.

Начались активные следственные действия с вызовами на допрос скульптора и архитектора, блокиро­ванием благотворительного счета, истребованием документов и т.п. В конце концов председатель райсовета Александр Биркович обратился в суд, который отменил постановление следователя прокуратуры и отказал в возбуждении уголовного дела за отсутствием состава преступления. Во время судебного разбирательства среди прочего всплыл и такой интересный факт: постановление о возбуждении уголовного дела было вынесено... за несколько месяцев до событий, ставших предметом расследования.

Впрочем, несмотря на решение суда, людей по делу памятника Шевченко до сих пор вызывают в прокуратуру для объяснений.

— Это похоже на неудачную шутку или какой-то курьез, — рассказал «ЗН» скульптор бюста Шевчен­ко Василий Олашин. — Я впервые за всю свою карьеру столкнулся с такими вещами. Вызывают в прокуратуру, требуют документы, подвергают допросу, давал ли кому-то взятки, при том, что я даже гонорара за свою работу не получил. За­хочет ли кто-то из спонсоров после этой комедии снова пожертвовать средства на какой-нибудь памятник — вопрос риторический. Уголовное дело из-за бюста Шевчен­ко — яркий пример того, что в нашей стране любое, даже благородное дело можно довести до абсурда...

И скульптор, и представители национально-культурных обществ убеждены, что настоящая причина активности, которую проявляют правоохранительные органы к Воловецкому райсовету, политическая, а именно — желание найти компромат на председателя совета А.Бирковича с дальнейшим его смещением с должности. «Однако если председатель райсовета действительно неугоден кому-то наверху, то неужели нельзя было найти какую-то более серьезную причину для зацепок и не спекулировать на Т.Шевченко?» — резонно спрашивают они.

Правоохранительные органы как будто услышали этот риторический вопрос. Следующий «рейд» на Воловецкий районный совет датировался июнем нынешнего года, а «серьезным» основанием для него стал... ремонт туалета. Шестого июня помещение районного совета заблокировали одетые в маски бойцы спецподразделения «Сокол». Работников райсовета не выпускали из помещения до 16 часов, запретив им пользоваться мобильными телефонами. Двери председателя райсовета выломали и забрали из кабинета протоколы решений сессий за 2006—2008 годы, не оставив при этом копий. Ни одного официального запроса о выдаче каких-то документов в районный совет не поступало, поэтому непонятно, зачем было устраивать представление с «Соколом» в главной роли. Впрочем, формальное основание для задействия спецподразделения и изъятия документов за два года известно — это, как уже упоминалось, злоупотребления во время ремонта туалета райсовета, которые, по утверждению прокуратуры, вылились в завышение оплаты работ на «огромную» сумму в 3331 гривню.

Председатель райсовета называет другую причину наезда правоохранителей — препятствование со стороны депутатов в приватизации Боржавских горных долин, часть которых заходит на Воловеччину и которыми заинтересовалась семья Балог. Очевидно, в противостоянии с прокуратурой А.Биркович надеялся на поддерж­ку БЮТ, по спискам которого прошел в районный совет и стал его председателем. Однако помощь не поступила. Более того, в разгар скандала вокруг памятника Шевченко А.Бирковича вместе с его родным братом (депутатом областного совета от БЮТ) исключили из партии «за нарушение устава». Впрочем, анализировать причины внутрипартийных недоразумений в закарпатском БЮТ — не цель этого материала...

Что же касается прокуратуры, то здесь политическую составную воловецкого уголовного дела категорически отвергают.

— Есть банальная ситуация: человек неправ, вот и пытается так защититься, — убеждает начальник следственного отдела прокуратуры Закарпатской области Валерий Савка.

— Однако насколько адекватны методы следствия — вызывать «Сокол» из-за злоупотреблений во время ремонта туалета?

— Законом предусмотрено использование спецподразделения. Разве «Сокол» сорвали с какой-то антитеррористической операции? Нет. Поверьте, если бы мы задействовали только участкового инспектора, его вынесли бы оттуда вместе со следователем. Все, что было в районном совете — принудительное открытие дверей, изъятие документов и т.п., — проводилось в рамках предоставленных следствию полномочий.

— А насколько обосновано изъятие решений сессии районного совета за два года, в которых нет ни одного слова о ремонте туалета?

— Мы имеем право проверять всю деятельность райсовета, это определяет следователь.

— Но сначала можно было хотя бы сделать запрос, а уже потом, в случае отказа, предоставить необходимую документацию, подключить бойцов спецподразделения.

— Есть разные методы сбора доказательств, и какие именно из них применять, решает следователь. За­коном не предусматривается задействование спецподразделения только в случае отказа предоставить документы. Кроме того, мы не обязаны открывать свои карты запро­сами и гадать: выдадут документы или нет. А если кто-то после этого спрячет вещественные доказательства или вообще уничтожит их?

— Однако стоит ли овчинка выделки? Разве задействование «Соко­ла» не дороже злоупотребления на три тысячи триста гривен, в которых подозревают районных должностных лиц?

— А кто это подсчитывал? Это только голословные заявления. «Сокол» сыграл свою роль — люди не пошли на крайние меры, а мы изъяли нужные документы, на основании которых проводим дальнейшее расследование...

Насколько адекватны меры правоохранителей масштабам злоупотреблений, в которых подозревают работников райсовета, читатели могут сделать выводы сами. Вопрос в другом: почему на откровенные и даже демонстративные злоупотребления представителей областной власти, о чем в Закарпатье знают все и о которых неоднократно писало, в частности, и «ЗН», правоохранители — ноль внимания, а в Воловце за сомнительные и смехотворные нарушения всю правоохранительную систему задействуют по максимуму? О каком хотя бы формальном равенстве перед законом вообще можно говорить?..