Президент Киево-Могилянской академии Сергей Квит: «Автономия университетов, интеграция науки и образования, английский язык — минимальный набор настоящих реформ в высшей школе, остальное — броуновское движение…»

Истекает 2011 год, объявленный в Украине годом образования и информационного общества. Образования с завязанными глазами – высшая школа до сих пор следует неизвестным курсом, поскольку принятие Закона «О высшем образовании» «зависло». Образования непрозрачного – в проекте Условий приема в вузы в 2012 году нет нормы об обязательности обнародования данных через систему «Конкурс». Образования, далекого от реальных нужд, – распределение мест государственного заказа в этом году напоминает скорее расправу над неугодными, нежели эффективные меры в условиях демографического спада, учитывающие потребности работодателя…

Будет что обсудить на Всеукраинском съезде работников образования, который состоится 28 октября… А тем временем ректор одного из самых непокорных министерскому курсу вузов – Киево-Могилянской академии Сергей КВИТ согласился прокомментировать ситуацию ZN.UA.

– Наверное, стоит начать наш разговор с прецедента, который сейчас у всех на слуху. Как известно, Национальный университет «Киево-Моги­лянс­кая академия» подал иск на Министерство образования и науки, молодежи и спорта Украины по поводу несправедливого распределения мест государственного заказа на 2011/2012 учебный год. Это радикальный шаг, до сих пор на такое не решался ни один вуз. Как развиваются события?

– 16 сентября состоялось первое заседание суда. Скажу лишь, что иск был подан не для того, чтобы создать прецедент; мы абсолютно правы с юридической точки зрения и намерены выиграть суд. Кста­ти, нас неформально поддерживают многие руководители вузов…

– Был полностью упразднен госзаказ на магистерской прог­рамме по журналистике. За что так досталось именно этой специальности?

– Из официальных разъяснений МОНМС что-либо понять трудно, поскольку их готовили люди, далекие от журналистского образования. Кстати, это лишний аргумент «за» университетскую автономию. Одно из основных обвинений – что в Киево-Могилянской академии нет бакалаврской программы по журналистике. Хоть именно на этом основан наш подход: принимать на обучение выпускников разных бакалаврских программ, избравших специальность журналиста. Мно­гие ведущие университеты мира придерживаются именно такой кон­цепции ввиду ее эффективности. В частности, в Оксфорде и Гар­варде существуют только ма­гис­терские программы для журналистов. Могилянская школа журналистики совместно с Благотво­рительным фондом Рината Ахме­това реализует уникальные для всей Европы программы по новым СМИ для работающих журналистов и преподавателей факультетов журналистики из украинских университетов, а также докторскую программу западного образца (PhD). Наша магис­терская программа по журналистике создавалась при тесном сотрудничестве с британскими и американскими партнерами. Я уже не говорю о лучшей в Украине материально-технической ба­зе. МОНМС следовало бы распространять могилянский опыт и инновации на другие университеты, а не пытаться бороться против этих успешных проектов.

Однако пострадала не только журналистика. Вначале лишили госзаказа магистерскую программу по социальной работе. На бакалаврских программах по праву и философии сокращение бюджетных мест достигло 50%, по экономическим наукам - 43%. Причем я уже неоднократно подчеркивал, что все эти специальности у нас либо уникальны, либо одни из лучших в Украине по качеству подготовки.

Давайте задумаемся, что такое госзаказ? Речь идет о приобретении государством определенных услуг, в данном случае – образовательных. Госслужащий, осуществляющий такую «закупку» от лица и в интересах государства, должен искать на рынке лучшие услуги. Если МОНМС не заказывает у нас подготовку по этим специальнос­тям, мы бы хотели знать, кто делает это лучше Могилянки. Ведь высокие места в университетских рейтингах свидетельствуют о том, что работодатели и эксперты имеют отличную от Дмитрия Табачни­ка точку зрения.

Мы подали этот иск не только в защиту собственных, но и государственных интересов, поскольку государство заинтересовано в специалистах высокого качества. Мы также отстаиваем интересы граждан-налогоплательщиков, заинтересованных в том, чтобы они сами или их дети получали качественные образовательные услуги. Кро­ме того, мы отстаиваем интересы всех вузов, которые хотят понимать, по каким критериям осуществляется распределение государственного заказа. Сегодня МОНМС скрывает от университетов и общественности информацию относительно госзаказа, прев­ращая ее в государственную тайну.

– Какими, по-вашему, должны быть критерии формирования госзаказа?

– Государственный заказ должен формироваться прозрачно, логично и профессионально. Необ­ходимо учитывать, с одной стороны, качество образовательных услуг, предоставляемых вузами, с другой – запросы рын­ка. Также необходимо планировать развитие академической сферы в высшей школе.

Пожелания самих университетов, которые собираются регулярно, МОНМС вообще игнорирует. По­это­му вузы фактически каждый год предлагают учесть то количест­во студентов, которые они способны обучить. Какими же критериями руководствуется Миноб­ра­зо­вания? Обоснованного алгоритма формирования госзаказа на сегодняшний день не существует. В разных СМИ руководители МОНМС озвучивают довольно странные соображения. Например: в одном регионе не сократили места госзаказа на право, так как там, по сравнению с другим, якобы более развита индустрия и нужно больше юристов. Но ведь у нас нет крепостного права, человек может учиться не только в том регионе, где хочет впоследствии работать, но и там, где подготовка более качественная. В другой раз сказали, что госзаказ сокращается синхронно во всем государстве, поскольку абитуриентов стало меньше. Одна­ко синхронное сокращение - это как средняя температура по больнице. Надо сокращать там, где качество подготовки низкое, и добавлять там, где оно высокое… Это совершенно непрофессиональные подходы. На самом деле здесь у министерства нет никакой позиции, и все сводится к волюнтаризму руководства.

– Известно, что у работодателей неформально существует «белый список» и «черный список» вузов, выпускников которых они, соответственно, хотят или не хотят брать на работу. Есть определенные пожелания работодателей. Счита­ется ли с ними министерство?

– Нет, такие вещи они не учитывают. Это же надо приложить усилия, произвести объективные измерения, воспользоваться соответствующими источниками информации, а этим никто не занимается. Чтобы с тобой считались, сейчас нужно иметь какие-то критерии помимо профессиональных, возможно, нравиться министру…

– Очевидно, что вместо развития автономии вузов идет обратный процесс – централизация контроля над ними со стороны Минобразования. Наверное, на Могилянке, известной своим демократическим духом, это сказывается особенно болезненно...

– То, что нынешнее руководство Минобразования отрицает идею автономии, очевидно. Взять хотя бы вступительную кампанию этого года, и прежде всего Условия приема-2011. Правила приема вузов должны были полностью скопировать этот документ. Под давлением крайне авторитарного Приказа об Условиях приема-2011 нам пришлось отказаться от ряда вещей, которые эффективно работали двадцать лет. Например, мы всегда требовали от всех наших абитуриентов сертификаты по английскому языку (а до внедрения ВНО Киево-Могилянская академия проводила собственное тестирование по английскому), поскольку это – один из наших рабочих языков. Однако в прошлом году мы вынуждены были отменить эту норму. Также были определенные ограничения, касающиеся повышения проходного балла сертификата. На сей раз не вузы, а Минобра­зова­ния определило единый перечень сертификатов, которые нужно было требовать при поступлении на ту или иную специальность. Такая регламентация была тем более лишена смысла, что в Украине поступало почти вдвое меньше абитуриентов. Так, для поступления на специальность «Физика» обязательным был сертификат по физике. Однако не существует отдельных физических наук, есть физико-математические. Почему бы не сделать математику альтернативным профильным предметом? Для экологии были бы приемлемы также биология, физика, химия. И так далее. Универси­тету лучше знать, что именно следует требовать при поступлении.

Руководство министерства в основном озабочено тем, как усилить «ручное управление», сделать ректоров зависимыми. Однако контролируемость университетов не коррелируется с повышением качества образовательных услуг. Неавтономные, подневольные украинские университеты не могут выйти на такой качественный уровень, чтобы в свободном режиме конкурировать с лучшими западными и азиатскими университетами и занимать достойные мес­та в международных рейтингах.

В конце ноября прошлого года мы начали и при поддержке СМИ ведем публичную дискуссию по поводу проекта Закона «О высшем образовании». В последней версии законопроекта от МОНМС якобы учтены многие замечания. Однако мы подсчитали, что этот документ содержит более сотни положений о министерстве: каким оно должно быть, какие у него права, как в него обращаться, каким образом оно должно руководить и т.п. То есть, это закон о министерстве! А реформа высшего образования прежде всего означает реформирование университетов, которые должны стать автономными. Именно на университеты следует переложить ответственность за качество подготовки специалистов, качество научных исследований, но вместе с тем нужно дать определенные инструменты, чтобы вузы могли развиваться, диверсифицировать источники поступления материальных ресурсов и т.п.

– Как известно, Могилянка поддержала альтернативный проект Закона «О высшем образовании», поданный представителем президента Украины в Верховной Раде Юрием Ми­рошниченко. Академи­ческая автономия в нем - ключевая концепция…

– Именно поэтому мы считаем, что это лучший проект в наших условиях, несмотря на его определенные недостатки.

В министерском законопроекте академическая автономия полностью перечеркивается из-за такого понятия, как государственная составляющая содержания образования, а также из-за непонимания принципа выборочности предметов и самостоятельного формирования студентом своей траектории обучения, невозможности сущест­вования междисциплинарных программ, имитации современных академических норм и стандартов (постсоветские аспирантуры предлагается просто переименовать в программы PhD). Цель Дмитрия Табачника – остановить процессы европейской интеграции украинского образования. Это странно и неперспективно. Нашему министру импонирует постсоветское пространство с его отсталостью и коррумпированностью. Украине же нужны лучшие мировые образцы. Только при условии интеграции в единое европейское пространство высшего образования мы сможем стать сильными конкурентами. Для этого необходимо знание английского языка и развитие научной составляющей университетов, чтобы учебный процесс организовывался вокруг научных исследований. Для нас важны рынок, конкуренция и взаимодействие. Мы должны по-настоя­щему открыться миру и отказаться от самоизоляции.

– На этой неделе на сайте МОНМС выложили для общественного обсуждения проект Условий приема в высшие учебные заведения в 2012 году. Этот документ наряду с проектом Закона «О высшем образовании» должны обсудить на Всеукраинском съезде работников образования, который состоится 28 октября. Каково ваше впечатление от этого проекта?

– Этот документ вызывает большое беспокойство. В частности, из-за стремления ликвидировать онлайновую систему «Кон­курс», которая хорошо себя зарекомендовала. Все больше абитуриентов могут поступить без ВНО, которое все больше маргинализируется. Все больше зависит от специальных разрешений МОНМС. Идет «закручивание гаек», все боль­ше утверждаются авторитарные принципы государственного управления в высшем образовании.

– В последнее время Могилянка находится под жестким прессингом. В связи с выговором, объявленным вам Дмитрием Табачником, трудовой коллектив университета даже вынужден был обратиться к президенту Украины со специальным обращением, в котором действия министра характеризуются как «заполитизированные, подготавливающие почву для навязывания «своего человека» на должность президента НаУКМА».

А вот если бы Киево-Могилянская академия была частным вузом (как Украинский католический университет), возможно, такого ажиотажа вокруг нее не было бы? Не рассматривали ли основатели университета подобный вариант?

– Если бы НаУКМА был частным вузом, нам пришлось бы полностью платить аренду за исторические здания, которые мы занимаем, ведь Могилянка расположена на собственной исторической территории. Если бы НаУКМА был частным университетом и не имел госзаказа, мы могли бы принимать на обучение только тех, кто способен заплатить. Но мы понимаем, что зачастую именно те, у кого нет денег на оплату обучения, оказываются способными студентами, поэтому и боремся за государственный заказ. Он сегодня служит важнейшим инструментом социальной защиты, без которого не обойтись. В наше время говорить о том, чтобы Могилянка не была государственным вузом, весьма нереалистично. Мы идем по пути борьбы за университетскую автономию, прежде всего академическую, а также финансовую, считаем, что университет не должен полагаться только на государственный бюджет, он должен заниматься фандрайзингом, находить ресурсы для развития, но для этого нужны инструменты, прежде всего законодательные, которых сейчас, к сожалению, нет. То есть, на мой взгляд, когда в Украине правила игры станут прозрачными, будет внедрена университетская автономия, форма собственности не будет играть столь принципиальную роль. Все мы будем участвовать в цивилизованной конкуренции.

– Нынешнее руководство минис­терства когда-нибудь сменится, но останутся определенные «вечные» проблемы. Что придется решать следующим руководителям образования и науки?

– Проблем много. Главное, на мой взгляд, - каким будет новый Закон «О высшем образовании». Ведь он определит, в каком направлении мы будем развиваться в ближайшем будущем. Хотел бы подчеркнуть, что здесь мы должны отойти от принципов политической целесообразности или каких-либо партийных интересов. Обра­зо­вательная проблематика должна объединить всех, к какой бы фракции или политической силе ни принадлежали народные депутаты, которые будут рассматривать проект нового Закона. Надо смотреть на эти вещи исключительно с профессиональной точки зрения.

Каждый министр, вступающий в должность, что бы он ни делал, называет это реформами. Хотя зачастую реформирование образования - это совсем иное. Внедрение университетской автономии, интеграция академической науки и университетского образования, английский язык – вот минимальный набор того, что можно называть реформами, все остальное – броуновское движение внутри системы, которое не приводит к коренным изменениям. Главная задача Мин­образования – создать условия, в которых был бы возможен объективный контроль качества образования. Министерство должно организовать процесс, а не подменять собственными взглядами мнения работодателей и экспертов.

Также следует отметить, что никакие существенные реформы в образовании невозможны на уровне министерства. Никакой, даже самый прогрессивный министр самостоятельно провести реформы не сможет, ему для этого не хватит полномочий и ресурсов. Нужна согласованная политика президента, парламента, правительства, которая опирались бы на поддержку широкой общественности. Общест­венность платит налоги, она имеет право знать, что происходит в сфере образования. Поэтому для реформ нужна свобода слова, активная и профессиональная журналистика. Прежде всего – для распространения правдивой информации и формирования общественного мнения.