Если бы это был конкурс красоты, королевой бы стала Баба Яга

Основа антидемократизма вузовской системы — псевдоконкурсное лжеизбрание преподавателей, фактически келейно-клановое назначение их руководством. Этому способствует МОНовский циркуляр, в котором не случайно отсутствуют критерии определения победителя конкурса. Это ключевой элемент запрета на профессии для независимых и деятельных людей, способных выступить против автократии и коррупции, а то и просто для тех, кто не дает взятки. Даже нобелевский лауреат не будет избран, а посредственность гарантированно пройдет, если того желает маленький начальник — завкафедрой. Настоящий конкурс подрывает автократию и плутократию, вот почему его боятся. А как проходят наши псевдоконкурсы?

До 2004 года в большинстве вузов конкурсы не проводились, должности раздавались из-под полы.

Ныне часть вузов конкурс объявляет формально. Как это происходит, знаю по собственному опыту. Представьте соревнования: бегуны выходят на старт, а судьи говорят, что бежать не нужно, мы «нашего» знаем, он хорошо танцует. И цепляют ему медаль победителя.

О цели настоящего конкурса — поиске самого лучшего в честном соревновании — никто и не думает. Делают вид, что выполняют некие формальности куцего МОНовского положения — ставят галочку об обсуждении и единогласно голосуют за человека патрона. О критериях определения победителя не хотят ни думать, ни слушать. Например, «свой», не имеющий профессионального образования и научной степени, год назад был принят без конкурса, фактически незаконно, и читал какой-то спецкурс, составив рукописный план занятий. Теперь это чванливо представляется в качестве решающего преимущества над «чужим» доцентом, по всем аспектам более сильного.

Вот некоторые перлы профессорских философем за «своих», зафиксированные моим диктофоном. Фамилий не называю, чтобы не позорить детей.

«Если бы на кафедре была дырка... тогда совершенно логично устроить смотрины… Но на кафедре есть люди, которые работают…», «Надо учесть фактор оседлости на кафедре». «Я знайшов її на вулиці… Вона мені потрібна...». «До неї липнуть студенти... Так от, у неї єсть такий етот — до конкретики, зв’язок теорії з практикою». «Треба враховувати оцю неконфліктність людини, оцю її непроблематичність... Це зараз ліберальна філософія! Це Хайєк!»

Закон «О высшем образовании», ст. 34, определяет конкурсное избрание преподавателей ученым советом путем тайного голосования. Положение сводит на нет этот порядок из-за праймериз — предварительного обсуждения кандидатур на заседании кафедры, выводов и «соответствующих» рекомендаций. Фактически — это голосование, не предусмотренное законом, а главное — не студенты голосуют, для которых работает преподаватель, а зависящие от начальника подчиненные, устроенные без конкурса. Заведующий навязывает своего протеже (голосование открытое, все на виду), чтобы потом представить ученому совету «коллективное решение». Под его влиянием ученый совет, путем тайного голосования, избирает патронируемого завкафедрой претендента. Ведь в составе совета — преимущественно завкафедрами или деканы с чувством корпоративной солидарности (ты моего человека поддержишь, а я — твоего).

Герой культовой пьесы 70-х годов «Заседание парткома» с пафосом говорил: «Мы — члены КПСС, а не члены партии треста № 6! Нет такой партии — и никогда не будет!»

Недальновидным был герой. КПСС ушла в небытие, а на ее обломках образовались неформальные партии трестов №№ 6, 7 и т.д., партии ректоров и партийки завов. Для солидности закрытая группка людей начальника, которым наука чужда как поиск истины, величает себя научной школой.

На фоне приватизации всего и вся ректоры фактически прихватизировали вузы, а заведующие — кафедры. Их псевдоконкурс — то же мошенничество, что и лжеконкурсы при проведении приватизации. Заведующий ведет себя как хозяин кафедры, путая служебный кабинет с собственной спальней. У него возникает антидемократический синдром, исчезает критическое отношение к царящему порядку, следовательно, он перестает быть философом, превращается в социальную опору кланово-коррумпированной системы.

...Представьте, что первую мисс выбирает не жюри в присутствии публики, а чиновник — наедине с красавицей. Когда настоящая красавица строптива, а Яга обещает за корону взятку или полную преданность патрону, королевой красоты станет Баба Яга. Такая же у нас и система отбора преподавателей.

Предлагаю ввести норму: обязательные открытые лекции по специальности всех претендентов (на государственном языке) как элемент открытого соревнования и важнейший показатель профессионализма преподавателя при избрании его на должность. На этих, скажем, часовых лекциях-дебатах перед одним и тем же составом студентов в один и тот же день каждый претендент в течение получаса расскажет о главных проблемах своей науки и еще полчаса — на вопросы и реплики соперника и студентов (до 1 мин.), ответы на них (до 2 мин.). Оценка лекций студентами дается в анонимной анкете «Преподаватель глазами студентов» (разрабатывается МОН), протоколируется в присутствии претендентов. Кого выше оценили студенты, того и должен избрать ученый совет. Должен быть выбор в пределах одной категории преподавателей: например, на должность доцента должны претендовать кандидаты наук, на должность профессора — доктора. Тогда как ныне должности профессоров занимают многие начальники без докторской степени. Сведения об образовании, стаж, научные и методические труды претендентов оглашаются перед лекцией и учитываются студентами при оценке.

Избрание преподавателей студентами — не слишком революционный шаг. Даже экс-министр В.Кремень формально поддерживал эту идею: «Нужно предоставить студенту право выбора предметов в определенных пределах и вслед за этим — выбора преподавателя» («Зеркало недели», № 4, 2003 г.). Но предложения включить этот пункт в положение об избрании преподавателей МОН игнорирует. А ведь это была бы действительно демократическая реформа.

Выборы ректора — аналог президентских выборов в пределах вуза. Выбор преподавателей путем проведения настоящего конкурса — для студентов аналог парламентских выборов, а для преподавателя еще больше — своеобразное право на гражданство. Вопрос в том, имеет ли украинец реальное право на преподавательскую работу в вузе своей страны или же ему остается только радикальная оппозиция к неототалитарно-мафиозному режиму, на низовом уровне еще более дремучему, нежели в верхах.