ХОЛДИНГОВАЯ КОМПАНИЯ «КРАСНОДОНУГОЛЬ»: УДАЧНЫЙ СОЮЗ ДВУХ КАПИТАЛОВ

В то время, как по разным документам, вышедшим из одного здания Кабмина, «гуляют» отличающиеся друг от друга, как Шварценеггер и Денни де Вито в фильме «Близнецы», цифры финансирования угольной отрасли в следующем году, а сами шахтеры готовы от предупредительных акций протеста перейти к более решительным действиям, наверное, есть смысл обратить внимание на пример, который в какой-то мере является показательным. Показательным в том смысле, что наглядно иллюстрирует, какие преимущества может дать совместная работа частного и государственного капитала в деле вывода угольной промышленности Украины из кризиса. Именно этот процесс сейчас и проходит в Краснодоне…

Часть первая. Губернатор, «забывший» о проблемах…

Если бы о таких показателях кто-нибудь заикнулся в Краснодоне три года назад, то на него посмотрели, как на индивидуума, на голову которого обрушился увесистый кусок горной породы. С 1995-го по 1999 год холдинг недодал к плану почти 6 млн. тонн угля. Финансовые потери от невыполнения установленных объемов реализации составили за этот период 225,5 млн. грн. Из-за отсутствия капитальных вложений практически прекратилось обновление шахтного фонда. Холдинг «сотрудничал» со 186 мелкими фирмами-посредниками, из-за чего только менее 20% добытого угля оплачивалось живыми деньгами.

На объем реализации приходилось ежемесячно всего 11—12 млн. грн., из которых 9—10 млн. составляла заработная плата. Но и она не выплачивалась в полном объеме. По состоянию на 1 января 1999 года задолженность по зарплате составляла 118,1 млн. грн., или 14,7 месяца. На большинстве шахт ГХК «Краснодонуголь» ситуация характеризовалась словами в диапазоне: «революция — мятеж». Горняки не выезжали из шахты, пикетировали здание Луганской облгосадминистрации, вскрывали вены, привлекали к акциям протеста женщин, которые два месяца жили под губернаторскими окнами и т.д.

Но все это для Александра Ефремова осталось в прошлом. Как и факельные шествия шахтеров по центру Луганска, пластиковый «рок», которым открывался и завершался его рабочий день, попытка захвата горняками в заложники директора холдинга. Доносившиеся в окна кабинета хрюканье поросенка, вопли петуха и лай собачонки, чьи клички были созвучны фамилиям руководителей области, и многое, многое другое...

О прошлом, настоящем и будущем как «Краснодонугля», так и угольной промышленности Украины в целом, мы беседуем с председателем Луганской облгосадминистрации Александром ЕФРЕМОВЫМ:

— Ситуация, в которой оказался холдинг «Краснодонуголь» в начале 1999 года, требовала незамедлительного, неординарного решения. Меры, которые принимались до этого, не давали положительного результата. Происходила смена руководителей компании, но каждый новый директор, попадая в царившие на предприятии условия, просто не выдерживал и терял контроль над происходящим. Проанализировав сложившееся положение дел, руководство области вышло с предложением: «Краснодонуглю» нужен инвестор, который мог бы стать фактически хозяином предприятия и решать весь комплекс вопросов.

Такое предложение было сделано ряду крупных структур, и нельзя сказать, что было встречено с большой радостью и желанием немедленно приступить к работе. Во многом потому, что только в первый месяц финансовая «инъекция» должна была составить 15 млн. грн. Тем не менее, спустя некоторое время откликнулись корпорация «Индустриальный союз Донбасса» и ОАО «АРС». И спустя три года уже можно говорить о том, что это их решение оказалось выигрышным для всех сторон. Предприятие выходит на добычу 15 тыс. тонн угля в сутки, практически погашена задолженность по заработной плате, хотя в целом по Луганской области эта цифра достигает 400 млн. грн. И самое главное, снята социальная напряженность, которая мешала нормально работать как шахтерам Краснодона, так и руководству Луганской области.

Налицо положительный пример соединения государственного и частного капитала. И у меня как губернатора нет ни одного факта невыполнения «ИСД» и «АРС» взятых на себя обязательств. Скажу больше, я уже забыл, когда занимался вопросами ГХК «Краснодонуголь», и думаю, что это очень хорошо характеризует процессы, происходящие на предприятии.

— Вы сказали, что «Краснодонуголь» — это положительный пример сотрудничества двух капиталов. Но не кажется ли вам, что государственная поддержка холдинга катастрофически мала по сравнению со средствами, предоставляемыми ему частным капиталом? Ведь в одиночку инвестор может и не справиться…

— Я смотрю на эту проблему в несколько другом ракурсе. Надо понимать, что, вкладывая бюджетные деньги в развитие угольной промышленности, государство выравнивает экономику страны в целом. Потому что в конечном итоге будет произведена дешевая электроэнергия, выплавлен более дешевый металл и т.д. На строительство шахты «Самсоновская-Западная», которая в будущем станет визитной карточкой «Краснодонугля», государство уже потратило около 200 млн. грн., и эту работу необходимо заканчивать. Но из 36 млн. грн., которые должны были быть выделены на строительство «Самсоновской-Западной» в этом году, холдинг получил на все, подчеркиваю, на все свои нужды 19 млн. Луганская облгосадминистрация не намерена стоять в стороне от решения этого вопроса, и мы будем его отстаивать на всех уровнях.

— Пример «Краснодонугля» показателен с точки зрения вложения частного капитала в добычу коксующихся углей. Возможна ли аналогичная ситуация с энергетическими углями?

— Потребителями данного вида продукции в большинстве своем являются украинские теплоэлектростанции. Да, возможен вариант, что покупатели на энергетические угли найдутся за рубежом, но этот шаг отрицательно скажется на экономике государства. Надо честно признаться самим себе, что энергетика Украины десять лет жила и выжила за счет того, что шахтеры недополучали необходимые средства. На мой взгляд, пришло время возвратить долги — выплачивать заработную плату и заниматься восполнением производственных мощностей. Если это не произойдет, то угольная отрасль обречена на вымирание. Особенно, если государственная поддержка будет находиться на таком уровне, как сейчас.

— Но ведь на ситуацию с энергетическими углями можно посмотреть следующим образом. Покупка весной этого года станций, входящих в состав «Донбассэнерго», позволяет рассчитывать, что опыт работы украинского частного капитала в цепочке «уголь—кокс—металл» будет востребован и в этом случае…

— При приватизации облэнерго никто не возмущался происходящим. Но, как только произошла попытка приватизации ТЭС, сразу нашлась масса недовольных этим обстоятельством. Хотя, на мой взгляд, такой шаг должен был стать первым и главным, а с облэнерго можно было и подождать. Ведь когда наши специалисты посчитали, какой будет цена электроэнергии на приватизированной электростанции, то оказалось, что она меньше той, что в настоящее время декларируется «Энергорынком». Даже на нашей плохой, «убитой» Луганской ТЭС. А проведя работу по ее технической модернизации, можно сделать цену электроэнергии еще меньше.

Но я отлично понимаю, что все эти планы осуществимы лишь при условии коренного перелома в государственной системе управления угольной промышленностью. Особенно в сознании тех людей, которые привыкли управлять этим процессом и боятся потерять контроль над ним.

— Поскольку вы руководите областью, экономика которой во многом зависит от работы шахтерских коллективов, то я не могу не спросить вашего мнения о программе «Уголь Украины»...

— Дело не в том, как будет называться программа и какая она по счету. Дело в источниках ее финансирования. Да, в ней определено, что при выделении более 6 млрд. грн. добыча угля возрастет до 110 млн. тонн в год. Будет выделено меньше средств — на всех радужных планах можно ставить крест. Как и на программе в целом. Судя по той цифре — 2,2 млрд. грн., которая заложена в госбюджет на следующий год, все к этому и идет.

Часть вторая. Краснодон — город, который будет жить

Если ехать по дороге из Луганска в Краснодон, невозможно не обратить внимание на шахту «Самсоновская-Западная». Ее внушительный вид является в настоящее время своеобразной визитной карточкой «Краснодонугля»: возникает впечатление спокойствия и уверенности в завтрашнем дне. Промышленные запасы позволяют добывать здесь уголь еще в течение 530 лет, а это значит, что работой будут обеспечены жители как Краснодона, так и ближайших к шахте поселков. После того, что пережили шахтеры за годы падения холдинга в пропасть, этот показатель является для них главнейшим. Будет работа — будут деньги. Будет достаток — будут нормально жить семьи и учиться дети. Выучатся и придут работать в шахту — значит, будет будущее у тех мест, где жили, любили и работали их деды и прадеды.

Все это отчетливо понимает генеральный директор — председатель правления ГХК «Краснодонуголь» Леонид Хлапенов, под чьим началом находятся 22 тыс. человек. От их работы зависит жизнь всего Краснодона и близлежащих шахтерских городов и поселков. Таких, как Суходольск, на территории которого расположена шахта «Дуванная», ей два года назад все ставили один диагноз: «Пациент скорее мертв, чем жив!». Задолженность по зарплате по состоянию на 1 января 1999 года составляла 9,8 млн. грн. Шахта дорабатывала лаву с высокой зольностью и себестоимостью угля. О выполнении годового плана нечего было и говорить. Да, предприятие получало государственную поддержку, но все средства направлялись на выплату заработной платы. На бумаге существовала программа капитального строительства, которая оценивалась в 600 тыс. грн., но только часть этой суммы была использована по назначению. Результат такой деятельности по итогам 2000 года заключался в следующем: при плане 160 тыс. тонн угля шахта добыла 83,2 тыс.; себестоимость одной тонны угля составляла 437 грн., а зольность достигала 49%.

На горизонте вовсю замаячила перспектива закрытия «Дуванной» в четвертом квартале 2001 года. Несмотря на то, что разведанные запасы угля, которые можно поднять на поверхность, составляли 17 млн. тонн. Но в Суходольске никто не хотел, чтобы «Дуванная» повторила судьбу шахты «Победа», где еще можно было добыть 22 млн. тонн угля, но ее сравняли с землей. (Кстати, как считает председатель Донецкой облгосадминистрации Виктор Янукович, процесс закрытия шахт должен происходить под контролем администраций тех областей, на территории которых они расположены. Чтобы областные власти контролировали выделенные средства, сам процесс закрытия и создание новых рабочих мест для высвободившихся шахтеров. А Кабинет министров, с киевских холмов, только проверял работу местных властей. — С.К.).

Пришлось руководству холдинга и директору шахты Александру Ангеловскому убеждать инвесторов, которые на тот момент уже работали в холдинге, как в перспективности шахты, так и в том, что, вложив в нее деньги, они получат результат. В декабре прошлого года силами горняков «Дуванной» была подготовлена лава, для работы которой корпорация «ИСД» поставила современный проходческий комплекс стоимостью 8 млн. грн., плюс к этому она на 2 млн. грн. поставила горюче-смазочных материалов, ленты и т.д. Все эти шаги позволили 5 марта 2001-го смонтировать и сдать в эксплуатацию вторую западную лаву. В итоге сейчас о закрытии «Дуванной» речь уже не идет. В октябре шахта отметила свой 40-й день рождения, и все разговоры теперь сводятся к одному — выполнению годового плана. Говорить-то говорят, но параллельно с этим улучшаются качественные характеристики добываемого угля. В сентябре при плановой себестоимости 173 грн., тонна поднятого на поверхность угля стоила 94 грн. В угольном департаменте Министерства топлива и энергетики защищена программа развития «Дуванной» на следующий год и поднят вопрос о выделении 32 млн. грн. на капитальное строительство. План добычи на 2002 год равняется 250 тыс. тонн, что на 50 тыс. больше, чем планируется добыть в текущем году. В перспективе этот показатель надеются довести до 400 тыс. тонн.

Изменилась и социальная обстановка. Шахта не нуждается в дополнительных рабочих руках, и если раньше директор принимал по 40—60 человек, которых интересовал только один вопрос: «Когда будут деньги!?», то теперь к нему обращаются с одной просьбой… Принять на работу.

Естественно, после того, что «вытворяли» в прошлые годы члены Независимого профсоюза горняков Украины, сам Бог велел поинтересоваться у председателя Краснодонского НПГУ Владимира БЕРЕЗОВСКОГО — изменилась ли ситуация в холдинге с приходом инвесторов?

— Несомненно, изменилась. Причем в лучшую сторону. Стало поступать новое оборудование, и это позволило заняться работой по вводу в эксплуатацию новых лав и увеличить добычу угля. Единственный момент, который меня смущает, — это постоянное увеличение задолженности холдинга перед инвесторами. Может сложиться ситуация, что в скором времени не мы будем хозяевами предприятия. Инвесторы и так уже являются для нас монополистами: поставляют оборудование по своей цене и не позволяют продавать уголь никому, кроме них.

— До 1999 года вы этот уголь продавали, куда хотели, и в результате холдинг был доведен до ручки. Наверное, все-таки был смысл отказаться от подобной практики?

— Профсоюзы были отстранены от этого процесса, и, может быть, здесь причина всех неудач…

— У НПГУ есть какие-нибудь обоснованные претензии к работе, которую проводят в «Краснодонугле» инвесторы?

— Только то, что до сих пор не состоялась встреча лидеров профсоюзного движения с руководителями «АРС» и «ИСД». В ходе ее можно было бы прояснить те вопросы, которые нас волнуют..

— У г-жи Тимошенко, которую поддерживает НПГУ, и идеи которой вы пропагандируете среди шахтеров, в бытность вице-премьером было довольно специфическое отношение к деятельности инвесторов «Краснодонугля» — корпорации «ИСД» и ОАО «АРС». Вы не думаете, что через вас она может продолжить выяснять с ними отношения?

— Вполне реально такое развитие событий…

— Неужели вы пойдете на то, чтобы разрушить сложившееся в холдинге равновесие?

— Мы будем думать над тем, чтобы этого не случилось.

— На шахте им. 50-летия СССР новая лава была отдана для работы бригаде, 90% которой составляют члены НПГУ. Каковы ее показатели?

— Пока очень слабые, но с приходом нового бригадира, не члена НПГУ, ситуация должна измениться. Потому что профессионализм должен стоять на первом месте, а членство в профсоюзе — вопрос второстепенный.

А в самом Краснодоне уже верят в то, что тяжелые для холдинга времена остались в прошлом. Уверенность в этом придают 20 млн. грн., которые каждый месяц приносят в своих кошельках шахтеры домой после получки.

И почти 77 млн. грн., которые инвестировали в этом году на развитие холдинга «ИСД» и «АРС». Для сравнения — за тот же промежуток времени от государства на эти же цели поступила вчетверо меньшая сумма…

Часть третья:
что может сделать инвестор

Естественно, что при всех положительных моментах в нынешней деятельности «Краснодонугля» моих собеседников больше интересовало будущее. А именно: какие планы связывают с холдингом инвесторы? Вот что говорит по этому поводу генеральный директор ОАО «АРС» Игорь Гуменюк:

— «Краснодонуголь» — это объединение, где добываются ценные марки коксующегося угля. Это обстоятельство долгое время позволяло ему получать государственную поддержку, хотя реальных денег от реализованного угля было очень и очень мало. Плюс к этому не реализовывались планы развития. В итоге дело дошло до того, что уровень среднесуточной добычи здесь «достиг» отметки 8 тыс. тонн. За этим последовал взрыв социальной напряженности — пикетирование здания Луганской облгосадминистрации, пешие походы на Киев, самосожжение и т.д. Тогда, а речь идет о 1995—98 годах, у предприятий металлургического комплекса уже появились новые собственники, отчетливо сознававшие, что без развития шахт их бизнес будет идти не так хорошо, как они того бы хотели. Так и родилась идея опережающего финансирования шахт с помощью негосударственных средств для увеличения уровня добычи.

Осуществлять ее в 1999 году, по инициативе Луганской облгосадминистрации и Министерства угольной промышленности, начали две структуры — ОАО «АРС» и корпорация «Индустриальный союз Донбасса», уже давно работавшие на угольном рынке и имевшие соответствующий опыт и специалистов. Выполнение намеченной программы позволило прежде всего снять социальную напряженность. По сравнению с 1999 годом заработная плата шахтеров увеличилась на 80%. Почти полностью выплачена предыдущая задолженность. Кроме того, началось техническое перевооружение предприятия. Была введена в эксплуатацию техника нового поколения, которая сразу же позволила увеличить объем добычи. Останавливаться на этом не собираемся. Планируем, что в следующем году среднесуточная добыча достигнет 15,5 тыс. тонн угля.

— Как вам удалось найти общий язык с НПГУ, который успел зарекомендовать себя во всех тех акциях протеста, о которых вы вспоминали?

— Я ни разу не встречался ни с одним из профсоюзных лидеров. Выяснение отношений с ними — прерогатива руководителя объединения.

— Выступая на совещании, на котором присутствовал премьер-министр Анатолий Кинах, вы сказали, что ОАО «АРС» и корпорация «ИСД» вложили в переоборудование угольных предприятий 400 млн. грн., что на 90 млн. грн. больше тех средств, которые выделило государство...

— Разговор шел о деньгах, которые были направлены в основном на развитие четырех объединений. Средства же государственной поддержки были преимущественно распределены между предприятиями, добывающими энергетический уголь. Но этот шаг не привел к тому результату, которого от него ожидали. Добыча энергетических углей сократилась на 14%. В отличие от тех предприятий, которые добывают коксующий уголь. Та же холдинговая компания «Краснодонуголь» имеет очень хорошие перспективы дальнейшего развития. Из входящей в ее состав шахты «Самсоновская-Западная» за три-четыре года можно создать предприятие уровня шахты им. Засядько, «Красноармейской-Западной».

Надо четко осознавать, что у Украины остался последний шанс. Если бюджет 2002 года не предусмотрит достаточного финансирования угольной отрасли в размере 3,4—3,6 млрд. грн., то не будет достаточного обеспечения электростанций отечественным топливом, а металлургические предприятия страны уже не принесут в государственный бюджет те деньги, которые он получает сейчас. Как мне представляется, нынешний состав Кабинета министров понимает всю остроту ситуации, но кроме понимания необходимо предпринимать конкретные шаги. И в первую очередь в вопросе распределения выделенных средств.

В прошлом году угольщики просили на свои нужды около 4 млрд. грн. Верховная Рада посчитала эту цифру завышенной и остановилась на 2 млрд. Пока шли бюджетные дискуссии, руководители шахт представили в министерство обоснованные расчеты своих «желаний». Например, на закупку оборудования для работы новой лавы директор просил 15 млн. грн. В ответ он слышал, что может рассчитывать лишь на 7 млн. грн. Директор соглашался, зная, что на эти деньги новую лаву уже не зарядит. Да, он потратит их на ленту, кабель и т.д., что необходимо само по себе, но они не позволят увеличить добычу. Ввод в эксплуатацию новой лавы так и остался на бумаге.

Другой пример — решили, что все оборудование должно закупаться на тендерных торгах. В Донецкой области расположен Новогродовский завод, выпускающий маслостанции (одна из составляющих комплекта лавы), который в прошлом году принял участие в двух тендерах. Его продукция вместе с гарантийным обслуживанием стоила, скажем, 30 тыс. грн. Одновременно с ним участие в тендере принимало никому не известное ООО, которое, я уверен, «позаимствовало» маслостанцию на одной из шахт и предложило ее за 20 тыс. грн. В итоге победа достается ООО, а не предприятию-производителю. Чтобы этого не было впредь, у нас есть предложение к правительству — рассмотреть вопрос об отмене тендеров на поставку основных видов продукции, выпускаемой украинскими машиностроительными заводами. И вернуться к практике государственного заказа непосредственно на предприятиях-производителях. Кроме того, средства государственной поддержки должны целевым образом направляться на те предприятия, которые могут в короткие сроки обеспечить подъем угледобычи.

— Ваши оппоненты могут возразить — дескать, предлагаемый вариант поддержки предприятий-производителей, контролируемых бизнес-структурами Донецка, сведется к тому, что они просто начнут завышать цену на свою продукцию, не боясь конкуренции со стороны частных фирм...

— Предприятия-производители готовы защищать цену на ту продукцию, которая необходима для развития угольной отрасли. Естественно, в этом случае также должны быть учтены их интересы.

— Какую сумму от государства получил в этом году на свое развитие «Краснодонуголь»?

— Около 19 млн. грн. Но в вопросе вложения денег присутствует одна интересная особенность, которую я проиллюстрирую на примере алгоритма вложения средств от «АРС» и «ИСД» в холдинговую компанию в 1999—2001 годах. Инвестиции сокращаются, потому что чем больше вначале вкладывается средств, тем меньше последующие вложения. А предприятие постепенно становится самоокупаемым и начинает возвращать деньги инвесторам. Возможно, такой путь и выведет угольную отрасль из того положения, в котором она сейчас оказалась. В бюджете на следующий год необходимо предусмотреть выделение средств в тех объемах, о которых просят угольщики. Уверен, что год спустя эта цифра снизится. Машиностроительные предприятия Украины выпускают для угольной промышленности современную, надежную технику, которая будет работать не один год. Этот цикл в пределах четырех-пяти лет.

— Ваше мнение о программе «Уголь Украины»?

— Концепция программы замечаний не вызывает. Кроме одного маленького «но»… Пока в ней я не увидел конкретных путей, которые приведут угольную отрасль в счастливое будущее. Если это будет приватизация угольных предприятий, то я ее противник, поскольку в том состоянии, в котором находится отрасль, ни одна частная украинская структура не в состоянии ее поднять. Хотя «АРС» и «ИСД» сделают все возможное, чтобы сохранить в «Краснодонугле» стабильную ситуацию. Но этот процесс должен идти параллельно с поддержкой государства.

Накануне предстоящих выборов вопрос о стабильности в заполитизированном Краснодоне является более чем актуальным. Несомненно, найдутся силы и личности, которые попытаются манипулировать сознанием шахтеров для решения своих политических задач. И здесь опять очень многое зависит от того, какое продолжение получит «союз» между государством и инвесторами. Последним, пожалуй, стоит встретиться с представителями профсоюзов, поскольку их декларируемая из Донецка уверенность в том, что «Краснодонуголь» будет жить и развиваться дальше, непременно найдет отклик в сердцах членов НПГУ. Заодно помешает «достучаться» до них другим — тем, кто денег в развитие угольной отрасли не вкладывает, но умеет хорошо работать языком.

А государственным мужам, которые никак не могут определиться, выделять средства на возрождение угольной отрасли или смотреть, как она из последних сил пытается не умереть, следовало бы зайти в часовню на окраине Краснодона, которая строится на том месте, где весной прошлого года погибли 80 горняков шахты имени Баракова. Постоять в тишине и вспомнить, что обещали и что сделали они для шахтеров Украины. Может быть, пришла пора выполнять обещания?